Скифский камень. Мифы и сказания

№№№№№

Наблюдавшие за этой сценой немного поежились, они не могли предположить, что он будет так резок и откровенен. Надо же как-то пощадить парня, облегчить его грядущие страдания.

– Ну зачем же он так? – подумала тогда Ника, – хотя он скорее всего прав, ничего не остается, как еще сказать ему обо всем этом? Но почему он так и не понимает, на что он идет. Но мужеству его можно было бы позавидовать.

– У тебя осталось совсем немного времени для этого, – говорил мудрец, ему уже порядком надоели все эти странные беседы. Но тайно он все-таки подглядывал за парнем.

Хотя царевич пока ничего не предпринимал, собеседник его где-то растворился, словно его и не было…

Надо было куда-то идти и что-то делать и нашим героям, а они все смотрели на царевича, который не мог их видеть и слышать.

Ника пыталась понять, почему бес так поступил. Ведь это была не жалость, он вообще никогда никого не умел жалеть, и помогать ему не собирался… Не верилось, что ему было просто приятно смотреть на чужие муки, да что там смотреть, подливать масло в огонь. Конечно, он не виноват в том, что так вышло. Останься царевич дома, ничего такого не случилось бы, но коли это произошло, ведь можно смягчить силу удара.

Они уходили грустными, сначала Пифия хотела спросить у них, может не стоит оставаться дальше, надо вывернуться в реальность. Но по их лицам она понимала, что они с ней не согласятся, решила все довести до конца, разу уж она все это затеяла.

Глава 14 Заговор. Проклятье эллинов

В это время наши странники не заметили, как Сиси внезапно куда-то пропала.

Все это время она была рядом, но как только они увлеклись происходящим и отвлеклись, она куда-то взяла и сбежала.

– Где она? – тихо спросила Ника, – сейчас и мы туда отправимся.

И она спокойно увела их в самую дальнюю комнату, в конце полутемного коридора, где можно было наткнуться во мраке на какие-то предметы или затаившихся там людей. Не было ни грамма света, вокруг только кромешная тьма.

В противоположной стороне горели только два факела, которые освещали группу людей. Их было очень плохо видно. Они все сделали для того, чтобы не было видно их лиц. Они и при ярком свете наши герои вряд ли смогли бы узнать кого-то из них.

Ники присмотрелась и узнала только одного из них, стоявшего за троном царя, когда тот принимал царевича. Похоже, что всем здесь заправлял он.

Здесь они и обнаружили Сиси. Когда глаза стали привыкать к темноте, она стояла ближе к ним и лучше все видела и слышала. Остальные медленно стали двигаться туда, вспомнив, что их никто не сможет разглядеть.

И хотя все уже знали, что они здесь не существуют и им нечего бояться, увидеть их тоже невозможно, но двигались они очень осторожно, понимая, что могут оказаться в ловушке, из которой потом не выбраться.

Любопытство одержало верх, и герои прислушались к тому, что происходило.

– Царь ничего не имеет против, – отвечал стоявший за спиной властелина, он и сам убедился, что парень нахватался этой заразы, – подчеркивал все тот же неприятный голос.

Его собеседники если что-то и говорили, то их совсем не было слышно, только один этот резкий и противный голос, он словно харкал словами и при этом внимательно следил за всем, что там творилось.

– Разве сможет он теперь умереть спокойно, зная, что все станет крахом, а как мы жить будем? – спрашивал он.

Все люди, а была их тут дюжина, хотя остальные молчали, их с трудом можно было разглядеть, но никого не слышно, но они были готовы к убийству царевича.

Никто в том не сомневался, что беда случится, это только вопрос времени.

– Но кто это сделает? – спрашивал царский советник, сидевший к ним лицом, – я не хочу, чтобы на кого – то из нас пала тень подозрения, каким бы он не был, это царский сын, мы не должны с ним расправляться в открытую..

– Мы все решили, тебе понравится, Дан, – говорил кто-то, чьего обличия они не могли видеть, он скрывался за чужими спинами.

– Не знаю, не знаю, в прошлый раз ты мне тоже обещал, что все сделал, но царь сразу все понял, а я не хочу, чтобы он меня в чем-то уличил, да и тебя, его военачальника тоже. Он должен быть уверен в нас с тобой.

– Да ты слова мне не дал сказать, – возмутился тот, – выслушай, а потом и решай хорошо это или скверно.

Теперь все разом навострили уши, наши герои тоже хотели услышать, что же он говорить станет.

– Он появится тут, и ты все узришь сам.

Глава 15 Как быть и что делать?

Ден видно был недоволен тем, что происходило, кто-то еще должен был узнать их тайну. Он чувствовал, что чем больше людей о ней знают, тем хуже, но ничего изменить не мог.

Сам он убивать царевича не собирался, понимая, что хотя пока царь ничего не имеет против смерти сына, но стоит только этому свершиться, и все переменится, тогда ему не снести головы, нет, он слишком стар и умен, чтобы играть с ними в такие игры. Он готов был умереть в бою или упасть и умереть внезапно, но только не от руки царского палача, и нести ответственность за всех, кто там есть.

Время шло, все, что заговорщики и невольные свидетели услышали, это почти неслышно открылась дверь, и во тьму втолкнули насильно какое-то существо, в белой, но потрепанной и грязной одежде.

Это существо воровато озиралось по сторонам и жалобно спрашивало, зачем его сюда привели, что от него нужно этим добрым людям.

– Мы повстречались с самим дьяволом, упавшим на землю, чтобы догнать Сотера, – проговорил кто-то из них обращаясь к сумасшедшему.

– Что? – подпрыгнул на месте он, глаза его страшно сверкнули во тьме.

– Сотеру грозит опасность? – от безразличия и равнодушия не осталось следа. Пленник в один миг стал настороженным и решительным.

– Но кто и что угрожает ему?

– Ты знаешь, что мы отправляли нашего царевича к эллинам. Эти безбожники его подменили, они хотят уничтожить наших богов и заменить их своими, такими же скверными, как и они сами, и наш Сотер им тоже неугоден, вот они и послали своего Дьявола, для того, чтобы он уничтожил и богов, и героев наших, а царство забрал себе. Он силен, не можем мы с ним бороться, но пророк предсказал, что ты послана на землю для того, чтобы дьявола уничтожить, – спокойно и твердо звучал все тот же голос, и все они повернулись туда, откуда он доносился.

Он принял все за чистую правду и поверил им, а в глазах его возник странный свет, он был порывист и решителен.

– Да, да, я стану сражаться с дьяволом, – говорил он с такой верой и силой, будто это сам Бог, а не кучка заговорщиков бросили его в эту схватку.

Ника невольно сжала кулаки, – ничего не скажешь, придумали они все это замечательно, а как убедительно все звучало для помутившегося рассудка особенно.

Она видела, что Скитл готов был броситься туда, слушать этого убогого, но ведь это ничего не изменит, она это понимала лучше других. Это напрасный рывок, он не причинит никакого вреда, это и самому Скитлу было ясно.

В то время, когда они вкладывали нож в дрожащие пальцы сумасшедшего, каждый из наблюдавших за ним испытывал одно и то же чувство – проклятия в адрес заговорщиков и свое бессилие, ведь никто из них даже пальцем не мог пошевелить, чтобы спасти бедного юношу, остановить руку одурманенного убийцы. А по их меркам он ни в чем не был виноват, он просто хотел вместо страшной красивой сказки, и все изменить в жизни своего народа. О том, что народ его исчезнет юноша не мог или не хотело думать, благими народами всегда стелется дорога в ад или в Пекло. Но это случится потом, когда все будет сделано, когда его народ растворится среди других, среди чужих.

№№№№№№№№

А Сумасшедший между тем уже исчез.

Они снова остались в своем узком кругу. И как только за ним закрылась дверь, все взоры снова были обращены к Советнику. Тот должен был одобрить или отвергнуть то, что творилось.

Но никто не сомневался, что все у него получится, не может не получиться. Да он и не противился их всеобщему, хотя пока и преждевременному ликованию. Они были не убийцами, а спасителями, они чувствовали себя в тот миг такими, и никто не избавит их от той радости, с которой они ожидали главного своего зложеяния.

– Да, надо последить, чтобы все быстрее закончилось, чтобы ему никто не помешал, – произнес он, жестом показывая, что дело подготовлено, и они могут расходиться.

– Я не думаю, что кто-то помешает нам в правом деле., – заявил главный заговорщик, и все с ним согласились, хотя, наверное, никто бы не посмел ему возражать

– Это должно совершиться раньше, чем мы выйдем отсюда.

Все свидетели, без всякого договора бросились к двери, они знали, что все совершится не завтра утром, а сейчас. Ждать оставалось недолго, они сделают это, никто не сможет им помешать.

Эта страшная догадка потрясла многих.

Они отступали так стремительно, что входная дверь хлопнула, и Дан неожиданно поднял голову.

– Кто это мог быть? Ведь мы еще не пользовались ею, нас кто-то подслушивал? – вскипел он.

Сразу несколько человек выбежали в коридор, но и там никого не обнаружили в мрачных его лабиринтах. Но были уверены, что незнакомцы не могли так быстро скрыться.

Не могли бы, если бы они жили в то время в том месте и были видны их взорам, потому что так быстро бегать не мог никто из живых.

Глава 16 Злодеяние

Бежали герои очень быстро, уже забыв о том, что кто-то может их обнаружить. Неслись они в комнату царевича, около двери, как ни странно, не было стражи. Зато этот тип скрылся за дверью. Как быстро они не бежали, но догнать злодея не смогли.

Царевич только что заснул после долгих и тяжких размышлений.

Однако, показалось, что кто-то разбудил его, сильно тряхнув. Он открыл глаза и увидел над собой страшную тень. Зачем-то приподнялся навстречу злодею, и увидел его, искаженное от ярости лицо, звериная морда, в нем не было ничего человеческого.

Тупая и бешеная сила готова была свернуть горы ради собственных помыслов. Он тут же подал голос, посчитал, что должен что-то пояснить своей жертве, не мог же он его прикончить без слов. И в тот момент он истошно заорал:

– Дьявол, убийца, ты хочешь убить наших богов, ты убьешь Сотера, тебя к нам эллины послали, чтобы нашего защитника уничтожить.

Царевич рассмеялся вдруг, от того, как оказывается, можно было, стоило только внушить безумцу, что он Дьявол, и дело сделано.

Вбежавшие в покои даже понять не могли, отчего он смеется, сам убийца переменился в лице, как-то странно побледнел. Кажется, он чего-то испугался, готов был отступить, но поступил наоборот, словно бы прозрел, снова рванулся к царевичу.

– Ты думаешь, что бессмертен, что я не убью тебя? Я послан в этот мир, чтобы тебя уничтожить, – истошно вопил тот.

А через несколько мгновений, они еще и сообразить не успели, как мелькнул во мраке нож, пронзивший несколько раз грудь царевича. Действовал безумец умело и четко, словно он всю жизнь только этим и занимался. Он не сомневался, что миссия эта на него возложена самим богом.

Он совершил то, что от него требовали тайные силы, убил наследника, но разве мог он поступить по-другому.

№№№№№

Испуганные слуги, хотя шум стоял страшный, прибежали не скоро, а убийца никуда не собирался скрываться, возможно, он ждал награды за совершенное. Он стал требовать, чтобы привели царя. Он должен рассказать, что справился с трудным делом.

Царь появился быстро, и остановился около кровати царевича, он был так бледен даже при свете факела, но не слишком удивлен.

– Не впускайте сюда царицу, – единственное, что и заявил он, и стал моча слушать Бред о Дьяволе, жестом приказал забрать сумасшедшего.

– Что? Ты недоволен мной, – кричал тот, когда сильные воины подхватили его под руки.

Но царь не произнес больше ни звука. Он постоял еще немного около кровати убитого царевича и направился прочь.

Интересно, прав ли был Дан, царь дал свое молчаливое согласие на убийство, или это было неожиданностью. Этого они никогда не узнают.

Но теперь уже это и не важно.

Ника и Сиси посмотрели на Скита это важно и нужно было для него, а не для них. Говорят, все в мире повторяется, но если это так, почему люди ничему не учатся и совершают все те же ошибки. Это оставалось для них загадкой.

Глава 17 Жестокое убийство

Он смотрел на царевича, которого стали обряжать в чистые парадные одежды для похорон. Они должны были узреть эти похороны, потом только продолжить свое путешествие, раз уж им так на этот раз повезло. Они могли заглянуть в любое время, туда, куда вели их ноги.

Ника была потрясена увиденным не меньше остальных, хотя знала, что должно случиться, у нее не было надежды на чудо. Но разве она пришла не из 21—го века, где совершались массовые злодеяния. Но теперь она могла понять, как это когда-то начиналось в чужом мире, как возникли палачи, готовые исполнить любую волю властелина, как ретиво они рвались в схватку с любым врагом, туда, куда их направляла рука властелина.

Слуги отца не пощадили царевича, словно перед ними был настоящий злодей… В учебнике истории о таком написать невозможно, это надо видеть своими глазами.

Мефи в отличие от остальных совсем не был расстроен. Глупо переживать из-за того. что все равно должно было случиться. Он немного издевался над Никой за то, что она предавалась унынию, готова была рыдать, точно те самые бабы, которые обряжали царевича. Но он ли ее не предупреждал о том, как и что будет. Как они все падки на со-чувствие, какими доверчивыми остаются, просто жуть. Иногда, что греха таить, он из особых симпатий им подыгрывал. Но сейчас это не имела смысла.

Ему хотелось у них на глазах расправиться с палачом царевича. Хотя делать этого не стоило, ведь тогда они поверят еще сильнее в их бога, а то, что он все видит и наказывает зло, доказывать этого бес совсем не хотел.

Нет, он не станет лить воду на чужую мельницу. А потом все будет как обычно и все равно погибнет тот, кому суждено погибнуть. Царевичу с его помощью пришлось бы только дольше мучиться, и все.

Мефи в таких роковых случаях с чудесами не шутил, и верил, что поступает даже благородно, не распоряжаясь по-своему чужой судьбой.

Вот если бы его допустили к человеческим судьбам, и он смог бы все сам решать, тогда другое дело, можно было бы голову немного поломать, как и что сделать.

Так он размышлял, примостившись на кровати убиенного, решив передохнуть до рассвета. Ведь герои все равно на похороны останутся, никуда они не денутся.

Похоронный обряд и так интересен, а уж древний, у скифов, да когда царевича хоронят…

Вот в таком расслабленном стоянии и застала беса Сиси, она отыскала его первой, и вцепилась без всякого страха в Мефи.

В первый миг бес даже опешил немного.

– И ты, конечно здесь, старый осел, – в ярости кричала она, – разве ты не видел всего, отчего же ты царевича не спас?

– Еще одна чудесница, – произнес он насмешливо, небрежно стряхивая ее с себя, – ты хоть бы при убиенном-то помолчала немного. Не надо нарушать его покой.

Мефи готов был обороняться, но Ника остановила ее внезапно.

– Не поднимай шум, мы из другого времени, а тут мы можем только все узреть и запомнить, чтобы поведать, как было.

– Ничего я не хочу рассказывать потом, надо, чтобы он жил тут, а этот мог что-то сделать, я чую это. Но почему – то и нам не дал, и сам ничего делать не стал.

Ника посмотрела на них обоих. Сначала бес хотел ей напомнить про судьбу, а потом лень напала на него со всех сторон. Если бы она была умна, то догадалась бы сама, а если глупа, то и напрягаться не стоит.

Но Ника немного успокоилась, и размышляла здраво: если он что-то и мог сделать, то не стоит требовать от него слишком многого.

Бесу понравилась эта мысль. Ну что же, она выкрутилась, – подумал он и не решил, умна она или не умна, как это так сразу узнаешь?

Сиси, видя, что все иначе относятся к происходящему, чем она, отошла в сторону. Нет, она не собиралась прощать злодеяния, не думала искать для них оправдание, она будет действовать, но не станет им ничего говорить.

Лирическое отступление о предателях, написанное Никой в чужом мире

Девятый круг кошмар, уйдем, Вергилий,Мне оставаться тут невмочь, я не могу.И лишь теперь все для себя открылиПредатели, а я от них бегу.Нас Люцифер пока что не заметил,Но Вагнер тут таинственный звучит,Смотри-ка, тут и старики и дети,Он их терзает гневно, но молчит.Не ведали иные, что творили,Их ум ослеп, душа была глуха,Им кажется, что как и все там жили,А участь их страшна, смотри, рукаВсе тянется к тебе через столетья,Я должен тем живым еще сказать,В какой печали нынче души эти,Как это мерзко, страшно предавать.Ведь верили, что ничего не будет,Не ведали, как круг восьмой угрюм,И сущности, они уже не люди,Им не испить теперь печаль твою.Пошли, Вергилий, им помочь едва ли,Да и желанье есть ли помогать?Мы далеко ушли, они ж стонали,Еще могли проклятья посылать.Но дела нет до них живущим где-то,И ждущим час ухода своего,Пошли, Вергилий, слишком мало света,И я теперь не вижу никого,Лишь Люцифер с безумными глазамиНас провожает, злится и молчит,И никого не будет там, за нами.Река Забвенья за спиной шуршит.Они ж тогда хотели откупиться,Не понимая, деньги не спасут.Ты говоришь, что вечно им томиться,Что никогда покоя не найдут.Я столько насмотрелся этой жути,Но жизнь дороже будет с этим пор.Ты говорил, что нас он не отпустит,Но нет, молчит, и так туманен взорМы были здесь., нам это все знакомо,И воет ветер в пустоте ночной.Веди меня, я так устал без дома,Пройдя до середины путь земной.

Ника понимала, что все это случится значительно позднее, но и в те времена и потом, предатели всегда оставались предателями, мало что в том мире менялось. А ведь это был царевич, какой же получился бы из него царь, останься он в живых. Вот если бы в и 988 году поступили так же, то может быть, многое бы изменилось и в ее мире тоже.

Но пока о том не стоило даже думать, они оставались в этом мире здесь теперь.

Глава 18 И наступило утро

Вот и наступил рассвет в третьем для Ники времени.

В тот день вся Скифия должна была узнать, что погиб их царевич.

Как и всегда бывает в таких случаях, по городу поползли слухи о том, что сам Чернобог спустился с небес, чтобы наказать его за то, что он с чужими богами знался. И гнев этого бога был страшен, впрочем, как и всегда бывает в таких случаях. Не мог молодой наследник пред богом тьмы устоять. Шепотом прибавляли люди добрые, что так будет со всеми

Царь приказал готовить кумир Молоха.

Друг у друга они справлялись, но никто не называл имени, чтобы не накаркать беды. Произнесенное исполняется какими-то неведомыми силами, никому не хотелось оказаться случайной жертвой.

В это время на площадь к Молоху, статуя была грубой работы, чудовище с таким зверским выражением взирало на всех собравшихся, что мурашки бежали по коже, казалось, оно могло проглотить любого.

И вот человека притащили к Молоху. Потребовали, чтобы он сказал, что совершил в эту ночь.

Люди твердили, что они избавляются от слуги Чернобога.

Но когда его подтащили к божеству, что-то странное мелькнуло в его душе. Он знал, что тут приносили жертву богу, и оно успокоило его. Потом инстинкт подсказал ему, что происходит что-то страшное, он опять засуетился, заволновался. Было видно, что царь что-то замышляет против него. Но разве бог может допустить несправедливость? Но вглядевшись в зверское лицо бога, он засомневался в том, что сможет оценить его подвиг.

В бредовых видениях появился царевич, он смеялся, он хохотал над пленником, показывал на него пальцем.

– Ты убийца, – твердил мертвец.

Палач отшатнулся от этого видения. На него брызнули холодной водой. И реальность вернулась в своем кошмарном виде.

№№№№№№

Установили трон для царя. И тот со свитой направился к трону.

Палач решил, что царь ни о чем не ведает и начал ему объяснять, что же там случилось. Он стал обращаться за помощью к Молоху, только все напрасно.

– Живи спокойно, царь, я выполнил волю Бога и убил Дьявола, теперь нам больше ничего не грозит.

Повелитель смотрел на него спокойно, почему-то не высказывал никакой благодарности за его подвиг, ничем его награждать явно не собирался. И тогда, решив, что царь его не понял, он снова начал рассказывать, что был ему голос, сон был, и он вспомнил обо всем на свете.

Как ни странно, на этот раз не оставил его царь, он просто решал, что же делать дальше, пытался понять, кто научил этого человека, кто послал его, действительно ли дьявольская сила терзает его бедную душу, или слуги воспользовались тем, что этому человеку легко внушить что угодно.

Для чего ему нужно было это понять?

Теперь он стал похож на своего бога, лик которого был ужасен и внушал страх и трепет всем, кто на него взирал.

Царь обернулся к Дану, к тем, кто стоял вокруг него. Они хранили молчание.

А он не мог понять, что и как там было, да и не узнает видно никогда.

Хотели ли они гибели сына? Он не мог этого сказать, но в одном не сомневался- если они причастны к трагедии, то расплатятся за все.

Они заплатят за безумие его жены. Она вбежала в его комнату с таким видом, в таком ужасном состоянии и завопила:

– Убийцы, вы убили моего сына и наследника, гореть вам всем в кострах до самых небес. Ведь он мальчик, он совсем ребенок, даже если он что-то делал не так, все равно как вы могли с ним расправиться. Ненавижу вас и ваших богов, вы чудовища все

Она говорила и говорила еще что-то, царь устало слушал и понимал, что не будет, никогда больше не будет мира между ними, да он и не хотел никакого мира. Но уверенность, что он поступил правильно не оставляла его.

Он приказал слугам и воинам ее связать и отправить в покои подальше:

– Глаз с нее не спускать. Головой отвечаете, если она вырвется, вздумает куда-то убежать. Если кто-то из чужаков услышит эти вопли, то худо будет.

Он не мог допустить, чтобы этот тип остался жив, ведь случись так, рано или поздно ему захочется и от него самого так же избавиться, и снова будут и голоса и сны, и прочая чушь.

Позволить такой вольности и слабости царь никак не мог.

Глава 19 Довести все до конца

Все замолчали, словно бы просветлел и палач, он взглянул на царя и пытался понять, почему его еще держат тут, даже не благодарят за то, что в мире творится.

Наши герои удивленно смотрели на царя, молчание его, ярость, странные метания были удивительны, ведь и Ника и Сиси были уверены, что он давно все для себя решил и теперь всем должен объяснить решение. Но что-то мешало ему так поступить, что могло терзать его?

Переглядывались и те, кто вчера был в заговоре, они начали подозревать, что Дан их обманул, а возможно царь и вовсе не хотел этого убийства. Какой отец может желать смерти сына. Да и на лице его это было написано, они поеживались и понимали, боясь, что последует расправа, надеясь, что он не сможет узнать, кто же там был во всем виноват.

Но тот, кто излучал опасность, был мертв, бояться больше нечего и некого..

– Мне тоже приснился сон, – неожиданно заговорил царь, – Молоху нужна еще одна жертва, самого преданного и верного воина придется отдать ему, лучшей награды для тебя, Кит, я и придумать не могу, – обратился он к тому парню.

Все замерло, кто-то тайно радовался, что жребий обошел его стороной, кто-то мертвел от горя, понимая, что все слишком страшно и зыбко в этом мире, и если нынче он уцелел, то непонятно, что будет дальше.

– Ты выполнил то, что тебе было предназначено на земле, теперь послужи достойно нашему богу, – и что-то наподобие язвительной улыбки появилось в уголках его губ.

Царь оставался владыкой в этом мире, и он должен был убрать того, кто так скверно поступил, и способен на другие предательства и злодеяния.

Быстрым и привычным жестом он велел схватить воина и тащить к кумиру. Многие из заговорщиков сжались от страха, обезумевший от страха палач мог начать говорить до того, пока его принесут в жертву, и тогда откроется то, что должно быть похоронено вместе с ним. Царь мудр, не мог он поступить по-другому, не мог и не хотел.

№№№№№№

Но боялись они напрасно. Жрецы действовали стремительно, умело, уж они-то делали все не в первый раз. Кроме нечеловеческого крика отчаяния ничего не было слышно. Но как же был страшен этот крик, от него содрогнулась земля, а не только души тех, кто оказался рядом.

Нож уже пронзил его сердце, этот дикий крик раздался в небесах и там же оборвался и исчез.

Палач пал к Молоху, выражение его рожи было искажено и стало значительно страшнее, чем прежде.

– Я думаю, что наш бог будет доволен происходящим.

От глаз царя не ускользнуло, как улыбнулись и облегченно вздохнули его приближенные, – значит, он не ошибся, они боялись того, что мог рассказать, принесенный в жертву. Они были в этом замешаны и причастны к случившемся. Ну что же, пусть живут пока, но так поступать они больше не станут.