скачать книгу бесплатно
Медузы вдали резвятся,
Здесь скоро появятся дети,
И будут галдеть и смеяться
Когда тебе грустно очень,
И все от тебя отвернуться,
Я подарю тебе остров,
Чтоб было куда вернуться,
Глава 24 Бабушка, мать и дочь
После того, когда Рода получила свой остров и занялась его устройством, жизнь стала налаживаться во всем остальном мире. Такое случается, если возбудителя спокойствия занять каким-то важным делом. Гелиос дивился тому, что он сам раньше о том не догадывался. И только на самом краю земли оставались на берегу океана – бабушка, мать и дочь.
Это старая наша знакомая жена Океана Тефида, ее дочка Перса, которая так и не вышла больше замуж и не думала даже о том и младшая ее дочь Пасифея, все еще оставалась рядом с матушкой и бабушкой. Она никогда не видела другого мира, но все время ей чего-то такого хотелось.
Жили они в уединении, почти не ссорились, и долгими вечерами, сидя на берегу океана, беседовали и пытались понять, куда катится мир и что будет дальше, потому что все были бессмертными, и хотелось хоть какого-то разнообразия в жизнь внести, чтобы происходило что-то, волновало, тревожило.
Все немного оживилось только в тот момент, когда появилась Эрида, только с ее явлением жизнь оживала, становилась совсем другой, и потому все трое странно ей обрадовались. Знали, что она может и поссорить их и какие-то беды принести, но они верили, что это лучше, чем такое вот прозябание в одиночестве.
Никакая Афродита, Афина, Гера сюда, на край света, сроду не заглядывали, а вот Эрида о них не забывала. И это она была вестником титанов и богов, когда появлялась тут, она рассказывала обо всем, что творится в мире, что, где и как происходит, да просто оживляла весь этот мир странный.
Вот и на этот раз глаза ее странно сверкали, сразу понятно, что она не просто пролетала мимо, а направлялась к ним с какими-то вестями.
– Хотя вы не звали и не ждали меня, но я с добрыми новостями, бояться вам нечего, на Критике только и говорят о вашей девице, сам царь Минос собрался на ней жениться, и скоро вы о том узнаете от его посланников.
И все трое в тот миг переглянулись, и вспомнили старый сон. Нет, они не сомневались, что сны сбываются, но может быть не прямо так, как и приснились, всегда оставалась надежда на лучшее.
– Я стану его женой? – спросила Пасефая и даже не стала скрывать, как ее такая новость порадовала. Теперь и ее глаза сияли так же, она радовалась всему, что происходило.
– Ты бы пока помолчала, дитя мое, – обратилась к девице бабушка.
– Но почему же, вон Рода управляется с батюшкой, он ей острова дарит. А я почем с царем земным не справлюсь? Я ничем ее не хуже.
Она была наивна, если не глупа.
– Детка, бог на небесах, который так редко на землю спускается и царь на земле, это совсем не то же самое. Богу не за что сражаться, у него все есть изначально, цари должны отстаивать и защищать свои земли, у них всегда много забот и противников.
– А еще и войны случаются, – усмехнулась Перса, упрек дочери ей пришелся не по нраву, она невольно на нее сердилась.
– Ну, если войны – этот как раз и не так скверно, уплывет он в какую-нибудь Трою, и только тогда ты и будешь свободна и беззаботна. Если с мужем не сильно повезет.
Она дивилась тому, насколько и старуха, и ее дочка не знали жизни, да и то сказать, нигде они не были, ничего не видели, все, что с ними успело случиться, случилось уже давно, а ведь самое интересное все может быть только впереди.
Она ничего не стала рассказывать Пасифее о будущем муже, пусть еще поживет хоть какое-то время в безмятежности, хватит на ее долю бед и страданий в грядущем. Молодость – это самое лучше на свете время, о котором потом останется только вспоминать.
Так далекий остров Крит и стал казаться младшей дочери Гелиоса домом родным, она видела могучего царя, который должен стать ее мужем и радовалась, что все так складывалось. Будь, что будет, но это лучше, чем то, что творится тут и сейчас.
Царь Минос суров и отчаян,
Но будет он преданным мужем,
И деве не спится ночами,
Ей Минос и остров ей нужен.
А здесь, на берегу океана,
Давно все девице постыло.
И словно тоска или рана,
Ведет ее к пропасти сила,
Какая-то злая бравада,
Какая-то боль и сомнения
Стоит она, словно бы рада
Над бездною в утро весеннее.
И где-то в тумане растаял
Тот мир и тот призрачный остров.
И берег родимый оставив,
Она уплывала в ту осень.
Она уносилась в ту зиму,
Мечтая о детях и счастье,
Как хочется быть ей любимой,
Какие герои ей снятся.
Не веря в беду и печали,
Она только видит в тумане
Таинственный острове ночами,
Заманит ее и обманет
Глава 25 Цирцея и Эрида
Эрида поняла, что она наделала немало шуму, ради чего и добиралась сюда через весь мир, и готовилась уже проститься с радушными хозяйками, но в тот самый миг внезапно появилась Цирцея. А как еще могла возникнуть на их пути чародейка? Только внезапно.
Наведывалась она в дом родной не так часто, как хотелось, далеко, да и не любила она разговоры эти унылые, ворчание матушки и все, что могло ей испортить настроение надолго. Она так привыкла к одиночеству на своем острове, что в них совсем не нуждалась.
Но на этот раз она должна была их предупредить, ведь речь шла о брате, о том мире, который коварная Медея разрушит, ради никчемного героя, даже не задумываясь. И хотя изменить ничего нельзя, но поговорить о том, и сразу станет легче. И хотя Цирка мало в ком нуждалась, но поговорить ей часто хотелось, а больше было не с кем, вот и приходилось терпеть своих близких
Бабушка и мать сразу поняли, что вторая новость будет не такой приятной, ну или безобидной хотя бы, предчувствия их не обманывали.
№№№№
Цирцея не стала оттягивать разговора, она сразу сказала все, что хотела
– Язон направился в Колхиду, и там уже Афродита. Она любит этого парня и сделает все, чтобы он получил Золотое руно. Если его нельзя получить по-хорошему, то всегда можно украсть
– Бедная Медея, разве она может устоять перед богиней любви, – всхлипнула старуха.
Она всегда реагировала острее, чем Перса на все беды и невзгоды, она так часто представляла себе эту историю, что порой казалось, что все уже случилось.
– Значит мы вместе выйдем замуж? – радостно воскликнула Пасифая.
Кажется ее все теперь радовало, она всем была довольна.
Но мать и бабушка не разделяли ее радости, Эриды хмыкнула, в Цирцея нахмурилась. Молодости прощается многое, но когда мир стоит на краю гибели, то радоваться нечему. Недаром многие считают, что свадьба так похожа на похороны. Надо было остудить радостный пыл младшенькой.
– Только она расправится со своим мужем, а ты не сможешь сладить с Миносом никогда – в этом и разница, – говорила Перса.
И в те минуты судьба дочери ее совсем не беспокоила, ей хотелось только отплатить то же монетой за то, что она напомнила о неудаче с Гелиосом. Пусть потом думает, о чем говорит, она вообще привыкла так легко обижать людей.
Старуха подумала, что возможно не просто так Гелиос оставил свою жену, было в ней что-то такое холодное и далекое, что не хотелось даже думать о том, как она могла такой уродиться.
Цирцея с Эридой переглянулись, им вовсе не хотелось ссориться из-за этих богом забытых Титанид, которые в новой жизни уже никакой роли не играли и играть не могли. Они просто в глуши и забвении доживали свой век.
В обратный путь они отправились вместе, Эрида стала убеждать подругу в том, что она должна помочь своей племяннице, ведь ей больше никто не поможет.
– А это несправедливо, Афродита слишком много на себя берет, она конечно богиня любви, ей позволено больше, чем остальным, но вовсе не столько как она считает. Только мы можем ее проучить, больше некому.
Эрида подивилась тому, как тяжело было подтолкнуть на что-то Цирцею. Она не чувствовала родственной связи, она была равнодушна к своим близким, впрочем, как и к дальним. И должно было произойти что-то такое невероятное, что могло бы ее толкнуть туда, на помощь к Медее и брату, который пострадает от всего этого больше других. Это должна была признать даже Эрида, хотя все для нее было легкой забавой.
Разразилась страшная гроза, они едва успели добраться до острова Цирцеи, чтобы там укрыться, но молнии так и носились где-то рядом
– Да уж, странные времена наступают, – покачала головой Эрида, вроде жили, не тужили, никого не трогали, и вдруг такое.
ЧАСТЬ 2 ПУТЬ МЕДЕИ
Глава 1 Медея и Язон. Тайны лабиринта
1
Прекрасна залитая солнцем Колхида,
Там девы чудесны и грозны цари.
Но что это вдруг? Зазвучит панихида…
О темном коварстве и светлой любви,
Слагаются дивные вечные песни.
И где-то в тумане все слушает царь,
О том, как погибнет и снова воскреснет
Прекрасная дева, вещать не устанут.
Внезапно волшебница в этом тумане,
Заметит с усмешкой богиню любви,
И тонет. И тонет она в океане
Страстей, только Гелиос светит вдали.
А где же Медея, куда твою внучку
Уносит во тьме золотистый дракон?
И дивно поют о любви и разлуке
Прекрасные барды далеких времен.
2.
Эрида была нетерпима и зла,
Когда к Афродите внезапно пришла,
– Ты снова с Язоном, зачем тебе он?
Печальная песня грядущих времен.
– Он мил и отчаян, грядущий герой,
Руно золотое мне снится порой,
И я награжу им, поверь мне, царя.
Эрида вздохнула, – пришла она зря.
Сам Зевс с Афродитой не сладит порой,
– Ну что ж, ты увидишь, какой он герой.
Плечом повела и капризно молчит.
Эрида страшна, скучен мир без Эрид.
И вот уж корабль для героя готов.
И он подчинился богине без слов.
3.
Цирцея с Ээтом в ту пору была,
Но брата утешить она не смогла.
– Придут испытанья, мой брат дорогой,
Я видела сон, больше Зевс не с тобой.
– Но разве не с нами наш звездный отец?
– Он слишком далек, и печали венец
Подарят упрямые боги опять.
И сыну Титана едва ль устоять.
И гневно на солнце взирает Ээт,
Что в жизни случится, но сил уже нет.
– Я с нашей Медеей спокойна была,
Пока Афродита сюда не пришла.
– Богиня любви? Ты о ней говоришь?
Она перед нею едва ль устоит.
4.
Но если б Эрида не спорила с ней,
Мы б все становились нежней и сильней.
Богиня раздора свой гнев не скрывала,
Когда об Язоне Афро ворковала.
– Язон, кто такой? – Я не знаю пока,
Но жди для Медеи своей жениха.
Он явится скоро, о брат, мне поверь,
И не было в мире страшнее потерь,
Чем этот нелепый и горький союз.
– Но как избежать? – Я судить не берусь.
– Так значит, повержен Титан здесь опять?
И боги готовы опять пировать?
Молчала Цирцея, и что ей сказать,
Царь будет сражаться с богами опять.
5.
В печали и неге бродила она.
А в милой Колхиде бурлила весна,
Сам Гелиос снова обнимает с небес,
Ей будут покорны и небо, и лес,
Лишь море готово беду подарить
Душа, словно чайка, над бездной парит,
Там тетушка где-то колдует вдали,
