Дети богов. Герои. Мифы и сказания

Когда золотой дождь снова поднимался в небеса, устремился к своему Олимпу, то в чреве царевны Данаи уже зародился прекрасный младенец.

Так вот порой сны меняются в реальности, и все вокруг меняют.

Вздрогнула Медуза на далеком берегу. Странное это было ощущение, она не понимала, что с ней происходит, откуда эта сладостная тревога, но она была, она жила в ее душе… И эта страсть окажется сильнее смерти. Только об этом еще не ведала бедная красавица

Глава 9 Плач младенца во тьме

Гера взвыла от досады, витая над дворцом царя Акрисия. Она видела золотой дождь и понимала, догадывалась, что могло произойти в темнице, куда даже она не могла пробраться, как ни старалась.

Но Зевс там был, хотя он никогда не решился бы сказать даже ей:

– Я там был.

Не скажет, но она убедится в этом, когда на свет появится малыш, а какое было сомнение в том, что он появится?

Он только что говорил про то, что и Арес недостаточно хорош, слишком горяч и воинственен, кто бы сомневался в том, что этот будет хорош, назло ей, и на радость всем остальным.

Гера уже ненавидела еще не рожденного ребенка, и в этом был весь ужас, который ей только предстояло пережить.

Хотя Зевс и под пытками бы не признался, что он там был, но стоило только взглянуть на улыбавшуюся Эриду, и все становилось понятным.

И сразу пошло, оживилась Афина – и ей было предсказано, что родится ее брат, ее помощник, ее герой.

Афродита не могла соперничать с Афиной на этот раз, и тогда она решила бросить свою ложку дегтя в бочонок с медом.

– Чему вы радуетесь, словно не ведаете, что станет с этим героем, как безжалостно погубит его глупый царь, когда узнает о его существовании.

Зевс прислушался к словам богини любви, только не мог он даже слова молвить – Гера была рядом, если откуда-то исхода угроза – то именно от нее, руками глупого царя она погубит младенца, ей даже и стараться долго не надо, только сказать о том, что он появился на свет, и достаточно. Остальное все царь сам сотворит, она будет только следить за ним внимательно. Месть – это так приятно, и это единственное, что ей еще оставалось

№№№№№№№№

Недаром всполошились боги и особенно богини на Олимпе.

Младенец рос в утробе матери не по дням, а по часам и готов был появиться на свет, что и случилось глухой ночью.

Старуха металась по темнице, натыкаясь на какие-то предметы. Когда она в ужасе развела огонь, то он уже лежал на золотистом одеяле и отчаянно причал.

– Что делать? Что будет? – всплеснула руками старуха, упала и померла.

Оказывается, это богине Тьмы Никте надоели ее причитания, она решила разом покончить со старухой. Да и не нужна она больше.

Даная осталась одна, она чувствовала смерть рядом, а потому сжалась от холода, страха, и хотела только одного, уберечь и спасти своего ребенка, который так пронзительно кричал в ту темную беззвездную ночь.

Крик младенца был слышен везде, только если Демоны глушили своими дикими песнями и плясками рев его отца, то на этот раз он был отчетливо слышен, вот уже третью ночь царь слышал из-под земли детский плач.

Когда старуха не вернулась назад (она приходила и рассказывала ему обо всем накануне), он понял, что в темнице его дочери что-то случилось, надо было все это проверить и убедиться в том, что он ошибается.

Но на этот раз впервые царица Эвридика, неприметная, скорее тень, а не человек, так она была тиха и прекрасна, так восхищалась своим мужем и боялась его обидеть, заставить ярится, так вот, как только она узнала, что младенец все —таки появится на свет, она бросилась в темницу к дочери. Наткнулась на мертвую старуху, и схватила младенца на руки.

Даная была так поражена вторжению матери, что не стала даже его забирать, так и сидела на своей постели и ждала развязки.

Сверху по лестнице раздались шаги царя.

– Мы погибли, – только и успела прошептать царица.

Словно ощутив волнение бабушки, зарыдал пронзительно младенец.

Царь понял, что это ему не снилось, у его дочери родился сын. Он даже боялся подумать о том, кто мог быть его отцом, что это не простой смертный – не было никаких сомнений. Но это не только не остановило царя Акрисия, а наоборот, лишило его разума окончательно.

Он рвал и метал, готов был сокрушить все в темнице.

Но оставаться там Данае не было больше смысла. Сначала он, а потом и жена с дочерью и младенцем, поднялись на свет, была глубокая ночь, и пока Даная дрожала только от страха, но скоро наступит день, и что будет с ними тогда? Как поступит их жестокий отец?

Если бы это можно было знать…

Глава 10 Безумное решение

Даная ни о чем не думала, ничего не понимала, и только прижимала к груди своего младенца. Ей даже не было ясно, как и почему он появился на свет, только она уже любила и готова была его защищать от всех невзгод.

Царица – матушка, в один миг вышедшая из тени, и ставшая очень заметной, сильной – беда может сделать слабых сильными, она пыталась защитить внука и дочь, раз сам Зевс не хотел этого делать.

Царица Эвридика еще долго была уверена – как только царь увидит младенца, так все страхи отступят, он сжалится над ними или будет хотя бы благоразумен, не позволит ему погибнуть.

Она до последних минут своей жизни, а жить ей оставалось совсем недолго в те дни, не могла поверить, что этого не случится, и ледяное сердце царя не сможет растопить не красота и невинность ребенка, ни ее слезы.

В тот вечер царица в очередной раз вошла в тронный зал гордая и решительная. Она остановилась перед царем и произнесла вместо приветствия:

– Мне снился сон, сам Зевс возмущен твоим жестокосердием, он погубит тебя, узнав, как ты обращаешься со своим внуком.

– Замолчи, или я расправлюсь с тобой.

В глазах владыки появилась такая ярость, что царица невольно отступила, оступилась и рухнула на пол прежде, чем царь готов был наброситься на нее, видя, что она может быть так же упряма, как и сама Гера, но зачем же сейчас он вспомнил о богине.

Ведь еще и новая беда может на них обрушиться. Гнев Геры пострашнее самого появления на свет Персея будет.

Царица лежала вниз лицом, царь опомнился значительно позднее, и понял, что ее хватил удар, но когда он позвал одного из слуг, и потребовал помочь царице, тот отшатнулся в ужасе, и по его неподвижному лицу царь понял, что она мертва. Видно, возмущения и жестокости не снесла, как еще она могла выразить свой протест, только молча покинуть его навсегда.

№№№№№№№№№№

Стали сбегаться слуги, последней появилась Даная, она с трепетом и надеждой ждала возвращения матушки, но так и не дождалась его, как ни старалась.

Взор несчастного царя, лишившегося тихой и преданной жены, единственной порой умевшей смирять его необузданный гнев, снова пал на вероломную дочь, которая и в темнице не могла устоять и подарила ему внука, а тот должен был убить его рано или поздно. Он уже начал убивать. Смерть царицы властелин уже приписал ни в чем не повинному младенцу.

Даная чувствовала, что она должна бежать вместе с ребенком, куда глаза глядят, но только металась по покоям. Никак не могла отыскать ни служанок, ни вещи, ни вообще что-то сообразить – гибель матушки и для нее казалась крушением всех надежд.

Так не могло быть, и так случилось – это настоящий кошмар.

№№№№

Когда царевну хватили какие-то люди в темном, и потащили к берегу моря, Персея она из рук, конечно, не выпускала, его не смогли бы отнять и пара взрослых мужчин, но никто этого и не старался сделать. Они просто бросили ее в какой-то ящик и начали забивать его крышку.

Даная, замирая от ужаса, слышала их голоса, видела звезды в узких щелях в верхней части ящика. Где-то рядом плескалось море, она поняла, что их просто понесло непонятно куда от родного берега.

Она думала о гибели и просила у Посейдона только одного – спасти ее сына, ведь он ни в чем не был виноват.

Владыка морей знал, что творится в его владениях.

– И она сама ни в чем не виновата, – говорила Посейдону Амфитрита.

Тот угрюмо молчал. Ему хотелось только одного – показать своему лишенному памяти и сострадания брату, что не все такие бесчувственные, как он, хотя наверняка придется иметь дело с самой скандальной из его сестер Герой, но это скорее забавляло, чем пугало Властелина морей – еще надо посмотреть, кто и в чем будет виноват в те минуты.

№№№№№№№№

Афина все видела все своими глазами – безумца – царя, глупую и покорную девицу – царевну, которая только и могла дрожать от холода и от ужаса, и младенца у нее на руках. Он не кричал, ни плакал, как обычно бывает с малышами, наоборот казался серьезным, словно замер от бессилия, и все-таки малыш был на диво храбрым созданием. И как такой мог тут уродиться?

Тогда Афина и бросилась к Посейдону, не решившись хозяйничать в его просторах без ведома дядюшки.

На первый взгляд казалось, что владыке морей неведомо то, что тут творится, но только на первый. Он был готов и без нее бросится в море. Только сделал вид, что равнодушно наблюдает за копошившимися на берегу людьми.

– Поспеши, иначе им будет совсем худо, или ты боишься Геру? —усмехнулась Афина.

Но он и сам уже рванулся туда, не разбирая дороги. Нельзя допустить, чтобы лучший из героев погиб, едва успев родиться, да еще у него в море.

Правда, в тот момент Афина не сказала самого главного – того, что именно Персею суждено погубить его любимую Медузу. А зачем было заранее об этом знать Посейдону, всему свое время.

Она вместе с Амфитритой издалека наблюдала за тем, как сам Посейдон подтолкнул ящик к неведомому берегу, и даже Перуном сдернул доски с крышки. Теперь все они могли перевести дыхание, обрадовалась даже Медуза, с противоположного берега следившая за тем, как спасают ее любимого Персея.

Ей оставалось только ждать, пока он подрастет, окрепнет на чужбине, и явится к ней, тогда она и потеряет голову раз и навсегда.

Но это ведь случится не завтра… У них впереди вечность и любовь, а все скверное случится значительно позднее. А Персей придет в свой срок, не раньше и не позднее того, когда ей захочется навсегда попрощаться с этим миром.

Медуза взглянула на какого-то коршуна, парившего в небесах, пристально взглянула, и даже сама забыла о том, как неотразим ее взгляд, зато коршун это почувствовал сразу, вернее, он ничего так и не понял, когда камнем упал в море.

– И этот окаменел, – тяжело вздохнула Медуза, – Персей, ты подрастай скорее, сколько камней на дне морском, Амфитрита скоро возненавидит меня, а Посейдон просто растопчет, потому что он не переносит слез свой женушки… А все должно случится так, как говорят пряхи, я только твоя навеки, не отдавай меня никакому Посейдону.

И с этими словами она перевернулась на другой бок и заснула – пусть птицы пока полетают, потешатся вволю, а то все море камнями забросает, а так не годится. Ведь делу время, а потехе час.

Глава 11 Влюбленный царь

Когда царю Акрисию слуги верные доложили о том, что ящик с царевной и младенцем, которого случайно обнаружили в темнице, уже затерялся где-то в море, он погоревал немного, вздохнул спокойно, да и заснул богатырским сном.

Ему казалось, что все идет так, как ему хочется, а по-другому и быть не может. Царь он в этом мире или не царь?

То, что боги могут все это безобразие видеть и вмешаться, он даже и не думал, и хорошо, что не думал, так крепче спишь, когда меньше думаешь, меньше знаешь.

А боги, как мы знаем, не могли не вмешаться, не только сам Зевс на время потерял покой и страшно суетился, гоняя Гермеса то туда, то обратно, но и спокойная, рассудительная Афина никак не могла упустить своего любимого героя, с появлением на свет которого и ее жизнь менялась до неузнаваемости.

Кто вмешался первым и оказался там раньше других, сказать трудно, только ящик с Данаей и младенцем благополучно добрался до берега, и на рассвете они уже смогли выбраться из своей похоронной ладьи, еще не понимая, на том или на этом свете они находятся, да и как тут понять такое?

Но вскоре стало ясно, что находятся они на земле, в каком-то неведомом царстве, и благодаря чуду – оба остались живы.

Какой-то человек приветливо улыбнулся Данае, попросил их пройти с ним, и они отправились в царский дворец.

Мир этот был красив и ухожен, вполне пригоден для жизни, хотя и чужой, но хуже, чем в родном царстве вряд ли будет нашим изгнанникам.

Стало понятно, что если где-то кто-то исчезает по своей или по чужой воле, то появляется он в другом месте. Ну, в худшем случае в аду, а в лучшем в другом царстве.

Правда, если ты юная и прекрасная царевна, пусть и с ребенком на руках, то еще неизвестно, радость или беда тебя ждет. Хотя Даная чувствовала сердцем, что хуже, чем в родном доме ей нигде не будет. Да и куда уж хуже?

Надеялась она и на то, что если боги ее спасли, то это для чего-то было нужно, а раз так, то не стоит ни о чем печалиться, надо просто оставаться в их власти. Как-нибудь все обойдется рано или поздно, а жить везде можно, если тебя выбросили из родного мира, то может какой чужой приютит.

Жизнь продолжалась, и как это ни удивительно, она была все-таки прекрасна и замечательна, потому что царевна была юна и полна сил, и ее прекрасный младенец с голубыми глазами улыбался, глядя на мать. Чего еще нужно ей для полного счастья?

№№№№№№№№

Пора нам вместе с Данаей узнать, что оказались мы в царстве Полидекта на далеком острове Серифе, и вместе с рыбаком, его братом туда, во дворец царский и отправляемся.

Царь велел всем своим подданным приводить к нему прекрасным дев, особенно тех, кто с неба упали или море им вынесло, он слышал предсказание о том, что влюбится именно в такую деву, внезапно появившуюся перед ним.

Да так оно и вышло в назначенный день и час. Взглянул царь на Данаю и влюбился в нее с первого взгляда, хотя возможно полюбил он ее еще и раньше, кто его знает.

Его смутило не то, что на руках у девушки был ребенок, с кем не бывает, потому, видно, она в море и оказалась. А смутило царя то, что ребенок был каким-то слишком прекрасным, сомнения в том, что это был сын бога, и язык не поворачивался назвать имени того самого бога, не оставалось.

И что же из этого следовало?

Жили они тихо и мирно, горя не знали, даже с Посейдоном как-то договориться успели, а тут тебе такая напасть: Зевс, Гермес, а там и до Геры недалеко, неизвестно, кто еще к ним пожалует, и пошло-поехало.

В отличие от вероломного отца Данаи, ее будущий возлюбленный, а таким царь себя уже считал, решил поступить по-другому – избавиться по праву сильного он решил только от младенца, вот он был, и нету, а царевну и пальцем трогать не собирался, пока не добьется, чтобы она его женой стала.

Данаю же наоборот царь велел стеречь и грозился лишить жизни любого из стражников, если с нею что-то случится. И хотя царевна так и не рассказала ему эту историю про предсказание, боялась, что плохо все закончится, но судьба царевича, мирно спавшего у нее на руках, в ту пору была уже решена.

Решена, да не совсем. Царь слишком понадеялся на собственное могущество, а на самом деле все было не так, как он полагал.

В тот момент, когда слуга его пошел в покои к царевне, чтобы выкрасть ребенка, царь решил за ним проследить, мало ли что может случиться в такой ответственный момент. Он уже тогда точно убедился, что нужно доверять, но проверять, знать все, что в твоем царстве творится.

Впереди шел его слуга верный, царь почти бесшумно следовал за ним.

И казалось, что ни одна живая душа не смогла бы помешать этим двоим, но мы говорим о людях, а не о богах, а Афина во всей своей блистательной красоте и возникла, в один миг. Она была прекрасна и величественна, и не только слуга, но и царь отпрянул в сторону, словно ужаленный.

– Ты пальцем не тронешь этого ребенка, – говорила она

– Не трону, – словно эхо отвечал царь.

Она погрозила ему пальцем, как малому ребенку, и этого было достаточно, чтобы он уже никак не двинулся с места и не продолжил свой путь.

Так еще раз изменилась судьба царевича Персея.

Вроде бы никогда не было в момент столкновения Афины с вероломным, но присмиревшим царем, только потом, когда парень подрос, только ленивый на свой лад не рассказывал эту странную историю о том, как царь хотел да не смог совершить свое злодеяние, потому что вмешался кто-то из богов. Имени бога или богини никто называть не стал. Герой во второй раз должен был умереть и снова оставался цел и невредим.

Афина прослыла спасительницей героя героев, и потом многие решили, что хотя она воинственна, но справедлива, потому и стала Афина богиней справедливой войны.

Глава 12 Второе явление Афины во сне

Богиня Афина, уж если к кому явилась, то никогда не ходит один раз. Вообще всегда говорили, что боги любят троицу. Потому во второй раз она появилась перед царем уже не в темном коридоре его покоев, когда ничего нельзя было придумать, только остановить самого царя. Появилась Афина перед царем во сне.

Внимательно слушал ее царь, потому что не просто же так она к нему пришла о здоровье его спросить, а было у нее к нему какое-то очень важное дело.

Так оно и случилось.

– Не бойся, пока тебе бояться нечего, слова своего ты не нарушил, парень вырос и окреп и таким красавцем стал, что любо-дорого посмотреть на него, только одно еще осталось – надо бы ему на мир посмотреть и себя показать.

Царь несказанно обрадовался такому заявлению. Неужели богиня решила сменить гнев на милость и избавить его от всех бед, которые могут обрушиться на его голову, потому что сын бога с ним.

Если Гера еще не пожаловала, так ведь заявится, и вот тогда всем мало не покажется.

– Вот и я о том же, чтобы тебе избежать свидания с Герой, отправь—ка ты Персея на край света.

– А чего так далеко?

Царю даже жаль стало парня, ведь это он все годы растил Персея, заботился о нем, а теперь на край света. А если с ним там что-то случиться, как он Данае в глаза смотреть станет?

– Много будешь знать, сон потеряешь, а оно тебе надо? – подмигнула ему Афина, – делай то, что велено.

Конечно, нет, да ради того, чтобы крепко спать рядом с Данаей наш царь на все был готов, а она все еще твердила, что не может быть с ним рядом, пока сын подрастает у них на глазах. За кого же парень ее принимать станет, если она окажется в его объятьях, да наложницей сделается, ведь жениться царь на ней не собирался, боялся стать соперником одного из богов, не стоит уточнять какого.

Но если парня не будет на глазах, то и на его улице наступит праздник, а ради этого, хоть на край света, хоть за край, на все был готов влюбленный царь, особенно, если его Афина об этом просит.

Так были нарушены, да просто разрушены, царские планы, и в который раз убедились цари в том, что даже если ты и предупрежден об опасности, то не волен ее предотвратить. Кто-то из богов тебя обязательно остановит. И вот здесь надо еще убедиться и в том, что послушных царей судьба ведет, а упрямых тащит. Наш оказался послушным, он быстро исполнил все, что требовалось.

Персей, глядя в печальные глаза своего наставника, догадался, что не так страшен царь, как его малюют в историях, а взялся за него не сам царь – батюшка, а кто-то из богов или богинь. Ведь если бы не они, то ничего бы и не было, даже всех этих лет жизни. А он еще младенцем оказался бы во владениях Посейдона и ни земли, никакого края света бы не узрел, если бы тогда боги не вмешались в его судьбу. А потому не отчаивался, даже радовался парень, услышав решение царя, понял он, что сможет на людей посмотреть и себя показать, а большего ему не было и нужно.

№№№№№№№

Горгоне снился сон, она видела снова и снова прекрасного всадника на крылатом коне.

– Но откуда он мог взять такого коня? – никак не могла понять Медуза.

– Тебе не хочется, чтобы твой любимый таким конем владел? – вкрадчиво спросила непонятно откуда взявшаяся Афродита.

Она всегда находилась там, где зарождались страсти.

– Конечно, хотелось бы, Персей просто чудный, я слежу за ним с самого рождения, он достоин такого коня.

– Будет у него конь, ты ему его подаришь, – на что-то намекала богиня.

И хотя знала Медуза, что с Афродитой спорить не стоит, но и промолчать она не могла.

– Да я бы подарила, но где же мне его взять?

– А хватит всех умертвлять, пора и породить что-то стоящее, например Пегаса.

– Пегаса? – недоверчиво спросила Медуза, словно старалась запомнить имя, впервые ею услышанное.

Афродита все время говорила загадками, что с ней поделать?

– Ты не хочешь такой жертвы? – поинтересовалась та, улыбнувшись.

– Я готова на все, – выдохнула Медуза.

Богиня поняла, что ее зелье начало действовать, теперь и Пегаса Медуза получит, и Персея, ну а то, что за это придется голову потерять, то любви без жертв не бывает.

№№№№№№№№

Даже Медуза тогда еще не ведала, что Афина давно и упорно противостояла Афродите. Богиня любви не могла усидеть на месте, понимая, что Афина может обойтись и без нее. И ладно Афина, с ней самой бороться бесполезно, но вот что делать с Медузой? Не могла же она ее оставить просто так, да и любимого сына Зевса надо было бы попытать любовью, а потому она и обрушилась на весь этот мир, и прекрасной легкокрылой тенью следовала за Афиной и за Персеем, который к тому времени уже направился к Медузе.

– Любовь, вот что должно было и окрылить и сразить этих двоих. Но так как на сына Зевса не стоит сильно давить, то Медуза и расплатится за двоих.

Афродита была в тот момент неумолима, да и некому ее было умолять.

Когда мы отправляемся в путь или ждем любви и своего героя, разве мы думаем о каких-то бедах и несчастьях? Только радость и печаль ожидания, смятение, томление – не больше, это потом все происходит самой собой, когда отступать уже поздно, хочется идти только вперед.

Глава 13 Медуза и Афродита на берегу

Богиня любви появилась внезапно.

Медуза обманулась, глядя на нее, как обманулась бы и любая другая.

– Спаси его, иначе наш Персей погибнет, ты же ведаешь, что Афина все время рядом с ним, а это убьет любого.

– Но я слышала, что она его спасла, когда он мог погибнуть, – стояла на своем Медуза.

С тех пор, как богиня любви превратила ее в чудовище, она потеряла страх, решила, что терять ей больше нечего, потому единственная и противоречила самой Афродите, ничего не боясь, ни на что не надеясь.

Сначала богиня пришла в ярость, но, испытывая вину перед Медузой, она позволяла ей чуть больше, чем могла позволить даже самому Зевсу – это была такая своеобразная игра, которая ее увлекала.

Потом, с течением времени, упрямство и дерзость Медузы ее забавляли.

– Мое милое чудовище, ты просто прелесть, – говорила она.

Афродита понимала, что Медуза достойна любви и страданий, раз уж Афина на нее так ополчилась и толкает к ней Персея, пусть она все делает хотя бы ради любви, что еще им всем остается?

– Спаси Персея, – внушала Медузе Афродита, – но предупреждаю, что твоей соперницей будет сама Афина.

Пока она не сказала, какие жертвы для этого потребуются, а Медуза и не спрашивала. Ее это не слишком волновало.

– Я спасу его, – пообещала Медуза.

– До сих пор любовь была сильнее смерти, – снова какими-то загадками говорила Афродита…

Влюбленные не слышат никаких предупреждений, и напрасно.

Если Афродита заговорила о смерти, то надо было бежать и прятаться, только разве спрятаться от любви к юному герою и от Афины одновременно?

Бедная Медуза даже не пыталась этого сделать. Ее судьба была решена. А в утробе ее уже зарождался Пегас – этот крылатый конь вдохновения, которого она должна породить (так сильна была ее любовь), и подарить его Персею.

Ни жизни ни чудо-коня для любимого не пожалеет чудовище…

– Любовь сильнее смерти, – повторяла, словно заклинание Медуза, в ожидании героя.

№№№№№№№№№

Персей между тем спокойно отправился в путь.

Целый вечер накануне он говорил с матушкой, старался ее успокоить, уверял, что обязательно вернется назад и заберет ее отсюда.

– Но тебе нужно немного подождать, – надеюсь, что с тобой ничего не случится.

– Да что тут может случиться со мной здесь, а вот в этом огромном мире, о котором ты ничего не ведаешь, там может быть что угодно.

– Но ты ведь помнишь, что все беды случились с нами во дворце дедушки, а во всем остальном мире ничего такого не происходило, – напомнил ей Персей.

Они помолчали немного, да и что ответить сыну?

– Там везде богини, они не оставят меня в беде, – самоуверенно говорил юноша.

И хотя Даная мало что знала о том, что творится на Олимпе, но она догадывалась, что соперничество и страсти в мире богов сметут все на своем пути, можно было в том не сомневаться.