скачать книгу бесплатно
Но восходит солнце в небеси
Игорь-князь явился на Руси.
Князь Федор вернулся на Русь в гробу, потому не на что больше не надеясь и шагнула его жена как в старые древние времена во след за ним в пропасть. Но о чем же свидетельствует и плач матери над утонувшим Ростиславом, и плач Ярославны, и поступок княгини рязанской? Язычество оставалось неодолимой силой в умах и душах людей и через несколько столетий после принятия христианства жила языческая вера. И в трудные минуты они всегда обращались к богам своих предков. Невозможно за одно или несколько столетий истребить из душ людей то, что было в них тысячелетия. Древне русская литературы хранит еще одну тайну. Можно переписать летописи и учебники истории, с литературой такое сделать труднее, истина там сохраняется в первозданном виде, если это настоящая литература
УРОК 17 РУССКИЕ КНЯЗЬЯ
М. ЗЕНКЕВИЧ «КНЯЗЬЯ» Д. САМОЙЛОВ КНЯЗЬ ВАСИЛЬКО РОСТОВСКИЙ
Не многим русским поэтам хватало мужества для того, чтобы заглянуть в глубины русской истории, и вроде бы эти темы не были запретными, но и говорить о них было не принято. Только короткие упоминания в летописях и остались нам о славных наших предках.
Забыть – не думать – не знать – вот наше «золотое» правило на все времена. И не случайно так смущало московскую Русь, погрязшую в татарском рабстве, вольное золотое время Киевской Руси. Чванливая и самодовольная Москва ничего не видела никогда дальше собственной истории, не особенно лицеприятной и полной темных и кровавых дел.
В 1911 году русский поэт М. Зенкевич пишет свое стихотворение «Князья», именно ими он восхищается и любуется:
Любо было вам, идя в походы,
Хлеб и соль встречать с поклоном в селах,
И чеканный ковш лесного меда
Пить с дружиной на пирах веселых.
Но как только почувствуешь этот дух древнего славянства, так от более близкой истории и следа не остается больше. Не было тогда в русских душах обреченного уныния, именно православное христианство с его бесконечными запретами и карами принесло его с собой,
И с утра с колчаном стрел каленных
В топкой гати на болоте буром,
Стоя в стременах раззолоченных,
С гиком гнаться за мясистым туром.
Тризны, свадьбы, княжеские пиры, все это сплачивало людей, давало им уверенность в собственной мощи и свободе. Но постепенно горькие и страшные явления проникали в эту реальность, войны, междоусобицы, которых не могло смирить и христианство:
Но зато, когда из-за удела,
Спор решали вы крутой расправой,
Долго по ночам земля гудела,
Досыта напившись крови ржавой.
Но не идеализирует те далекие времена русский поэт. Хотя с горечью и болью вспоминает он об ушедших навсегда русских князьях:
Кто стрелой татарской убиенный,
Кто снедаем язвой моровою,
В черной схиме, в простоте смиренной,
Отошли вы к вечному покою.
Ничего от них не осталось в этом мире, даже могилы их сметены с лица земли:
И старинного чекана раки,
Плесневея в отсыревшем склепе,
Ваши имена гласят во мраке
Золотом церковных благолепий.
Но и во времена, когда заискивал перед ордой московский князь Иван Калита, одаривая ханов подарками и уничтожая всех братьев, стоявших у него на пути, находились совсем другие князья. Мы перенесемся из седой древности во времена, когда внук Чингисхана, хан Батый покорял один за другим русские города, дух гордых викингов оставался в душах русских князей.
Д. САМОЙЛОВ КНЯЗЬ ВАСИЛЬКО РОСТОВСКИЙ
Но с нами остаются и легенды о подвигах русских князей в период татарского рабства. В одном из своих изящных стихотворений поэт Д. Самойлов вспоминает о трагической судьбе Ростовского князя Василько, противостоявшего грозному Батыю:
Ужель встречать в воротах
С поклонами беду?
На Сицкое болото
Батый привел орду.
От крови человечьей,
Подтаяла река.
Кипит лихая сеча
У княжья городка.
Для русских князей во времена Батыя наступила лихая година испытаний. Они остались разобщены и перед грозной бедой, призыв князя Игоря не подействовал на его потомков, и судьба его осталась тайной за семью печатями для них. Во время грозного нашествия князья вели себя по-разному. Кто-то проходил все стадии унижения, остальные готовы были умереть, но не сдаться. Вот и Ростовский князь до конца защищал свой город:
В округе все, кто живы,
Под княжьи руки встал,
Громят его дружины
Насильников татар.
Из исторических книг мы знаем, что внук знаменитого Чингисхана Батый, почти уровнялся славой с дедом своим, он интересовался русской культурой, учил язык, он покоил и уничтожил сначала Рязань, потом Киев, и пошел по русским землям. И в жестокости ему не было равных. Вот и рисует нам поэт противостояние двух властелинов.
Но русским великанам,
Застлала очи мгла,
И выбит князь арканом,
Из утлого седла.
Перед Батыем оказался плененный русский князь, победитель решил оставаться великодушным по отношению к нему.
Перед нами жутковатый образ властелина, и дело рук его, и кровь и смерть русичей, и разоренный, уничтоженный город.
Под ханом знамя наше
От кровушки черно,
Хан из церковной чаши
Пьет сладкое вино.
Не историки с их сухими датами и цифрами, а только поэты могли передать ту глубину совершившийся трагедии и мировосприятия, когда на русскую разоренную землю отпускалась тьма татарщины. Мы слышим предложение победителя побежденному князю:
Я князя за отвагу,
Помиловать хочу.
Пусть вытрет ил болотный,
С лица омоет грязь.
В моей охранной роте
Отныне служит князь.
Можно было такой ценой купить себе если не свободу, то жизнь, и забыть обо всем, что было прежде, потому что у него не оставалось другого выбора. Но не так поступает ростовский князь. Мы слышим его голос:
Служить тебе не буду,
С тобой не буду есть.
Одно звучит повсюду
Святое слово: месть.
И смело, даже дерзко говорил он о жутком насилии, о пролитой крови, о предательстве и доблести, которая так нравится татарскому хану в русичах:
Забудь я Русь хоть мало,
Меня бы проклята,
Жена, что целовала,
И мать, что родила.
Не могла не привести в ярость победителя такая речь князя, и расправа его оказалась короткой и жестокой:
Батый, привыкший к лести,
Нахмурился: «Добро!
Возьмите и повесьте
Упрямца за ребро»
Так угасла в плену рабства и еще одна отважная жизнь. Батый умер победителем, никто из русских князей не мог противостоять ему, пройдут еще более сотни лет, пока Дмитрием Донским будет разбит Мамай, и потом еще сто лет русичи будут считаться татарскими рабами. Но умиравший в муках русский князь мечтал о том, как это может случиться.
Сплотится Русь и вынет
Единый меч. Тогда
Подобно дыму, сгинет,
Батый, твоя орда
Русичи проигрывали, но именно такие поступки оставляли надежду на то, что все будет по-другому. Но дух русского княжества оставался и в годину лихих бед.
УРОК 18 ВОЗДУХ РУССКОГО СЛАВЯНСТВА
Б. ЧИЧИБАБИН «ЧЕРНИГОВ», «СУЗДАЛЬ», «ПСКОВ»
Сегодня, когда мы заняты поиском национальной идеи, а вся литература ХХ века – сплошная идеология, и торцы ее разделены на два лагеря, за и против социалистического строя, то и мы вынуждены были думать о том, что все началось после 1917 года, когда на самом деле именно тогда с русской литературой, как и историей славянства было покончено.
И тем более удивительно, что не где-то среди русского зарубежья, а рядом с нами, правда, не в столице, а провинции жил удивительный поэт Б. Чичибабин, который был вне идеологий и систем, и размышлял он в большей мере о прошлом и грядущем, никак не связанном с конкретным строем и какой-то партией.
Он нам рассказывал о древних городах домонгольской Руси, и смел нелестно думать и писать об обеих наших столицах новоиспеченных. Потому что, как выясняется, и до Москвы, появившейся только в середине 13 века, стараниями хитрого и коварного Ивана Калиты, были древнейшие, прекраснейшие исконно русские города. Где и обитал дух русичей, который никакой подлый и коварный князь истребить не мог. Мы небрежно относимся к истории нашей Средневековой и смутное имеем о ней представление, к великому сожалению.
Вслед за строчками его стихов мы и отправимся в три русских города: Чернигов, Суздаль, Псков, и еще раз вспомним о том, что только в 14 веке князь Иван Данилович подло купил ярлык на великое княжение у хана, и убил в орде Тверского князя Михаила, а потом и сына его Александра. Потому история Москвы так тесно связанна с историей орды, без которой она и не была в этом мире, и истреблялось из памяти все, что было до этого времени, и светлое наше победное прошлое, которое был связанно с периодом викингов.
Но история справедлива, старший сын его князь Симеон и братья его пали во время чумы, и если бы не внук, князь Дмитрий, то не смогли бы они удержать этой кровавой власти в своих руках.
Вот о чем заставил нас задуматься поэт Б. Чичибабин.
Но именно до Москвы, когда все стало продаваться и покупаться, и была та жизнь, тот дух русского славянства, который князю Ивану и его потомкам удалось истребить навсегда.
Мы не можем изменить ход времени, история не может быть изменена, в том ее горькое преимущество перед настоящим, хотя она переписывалась не раз в угоду тому или другому князю. Но у нас остаются поэты, которые и напомнят нам о том, о чем стыдливо молчат историки.
ЧЕРНИГОВ
Мы видим древний град, из которого в свое время был вероломно изгнан и только в конце жизни вернулся туда князь Игорь, герой, а возможно и автор «Слова о полку Игореве». И перед нами раскинулся город
Монастырский, княжий крепостной.
