скачать книгу бесплатно
не люди еще и не звери,
Вот и мечутся где-то в тоске,
и в преддверье зари.
Мы уходим в отрыв,
мы шалеем легко от свободы,
Подчиниться? Оставьте,
какая нелепая спесь.
В этой осени снова
танцуем мы, веря исходу,
Растворились в тумане,
поем свою лунную песнь.
В душах, вольных навеки
какие-то тайны сокрыты,
И колдуньи приходят
к нам в полночь на этот простор,
И звенит в небесах наша
страсть, и свободой увиты,
Мы бросаемся в Пекло
и таем в безбрежности гор.
Воют псы на цепи,
к нам они захотели вернуться,
Но порвать ли им цепи?
И стать ли волками опять?
И с порывами ветра осеннего
волки проснутся,
Чтобы мир посмотреть
и себя ему вновь показать.
Мы смеялись над цепью,
плевали на ваши охоты,
Нам осеннее танго
унылого вальса милей.
Разве пес понимает,
что есть высота и свобода?
Вольный ветер, простор,
о, отрадная участь ЗВЕРЕЙ!!!
И в тумане страстей мы
у них еще в полночи спросим,
Как там жить среди псов,
даже если они одичали?
Волки выли о том,
что уже надвигается осень,
И вчерашние сны, нам
покажутся грузом случайным.
Зимние сказки заповедного леса
Холод душу сковал ледяной пеленой,
Хрипло кот закричал:– Что же будет со мной?
Домовой заскулил, словно раненый пес.
Все морозы с собой этот гость им принес
Ворон каркал всю ночь, нагнетая беду,
И по снегу к нам души умерших бредут,
И плетется куда-то в тумане Змея,
И не слышится свиста во тьме Соловья.
И сидел в тишине Позвизд злой у огня,
И ругался с Ягой, люту долю кляня…
А Яга вдруг запела о миро другом,
И металась метель, было снежно кругом.
К ним пробрался из леса теней Соловей,
Говорил наш повеса о доле своей.
Мол разбойничать больше бедняге невмочь,
Надвигалась на мир новогодняя ночь…
Тьма готова всю землю навеки сковать.
Только стала Метелица вдруг колдовать,
И кружиться в тиши, засмотрелся Старик,
И седою главою устало поник.
– Что-то худо мне нынче, – он нам говорил,
Домовой вдруг проснулся, как волк там завыл,
А Метелица пляшет, смеется во мгле,
Бродят тени по скованной вьюгой земле…
И в объятия злого спешит старика,
– Что ты грустен и сед, потанцуем пока,
Пусть огонь разгорится, пусть кот запоет,
Ведь без песен его лето к нам не придет…
Встрепенулся, и шубу откинул он прочь,
И продлится еще та метельная ночь.
Снег летит в небеса, ведьма пряжу придет,
Нас спасут чудеса, к нам придет Новый год.
И из чащи навстречу выходит медведь:
– Кто посмел там плясать, кто осмелился петь.
Волк-буран, за Кащеем усталым спешит,
Тихо тонет в сугробах, и в пропасть летит.
Эта ночь так волшебна и так хороша,
За метелицей снова несется душа.
До рассвета лишь миг, новый день, тишина,
А волшебная ночь, как метельно темна.
Я волк одиночка
Посвящается Раймо Сумманену
Я волк одиночка, не стать мне послушным щенком,
У ног твоих снова замру и растаю вдали.
Но кто-то еще приручить все пытался волков,
И кто-то хотел подарить эту прелесть любви.
Я волк одиночка в просторе безбрежном степей,
Холодная влага мне лапы омоет и снова
Я буду метаться и выть на луну – я ничей,
Меня не пугает каприз и не ранит вдруг слово.
Едва повстречав тебя, я попрощаюсь опять.
И буду в тревоге, и буду в пути я и знаю.
Не быть на цепи, мне, а Велеса снова встречать,
И в схватку идти, эти вольные дни вспоминая.
А где-то в тумане растаяли верные псы,
Князья и девицы их снова зовут за собою.
Погладят, прогонят, свободу швырнув на весы,
Я волк, а не пес, в этой схватке не сдамся без боя.
Но если однажды мне стать суждено на пути,
Тогда берегись и молись, о, красавица злая.
Легко загрызу, пока когти и даже клыки
Мне служат исправно, я жалости больше не знаю.
Пусть пес заскулит, лишь заслышит мой вой вдалеке,
Пусть воин оружие снова в тумане хватает.
Я волен и зол, не вести меня на поводке.
Что гнев или ласка, я знаю, любовь убивает.
Но кто-то еще приручить все пытался волков,
И кто-то хотел подарить эту прелесть любви.
Я волк одиночка, не стать мне послушным щенком,
У ног твоих снова замру и растаю вдали.
Маскарад призраков. Последний бал
23 июня День рождения А. А. Ахматовой
В доме, заполненном светом нездешних страстей
Ждет королева своих запоздавших гостей.
Что там осталось от странного замка в тиши?
Темной аллеи мираж, не спасти ей души.
Вот они снова приходят в покинутый дом,
И говорят о потерянно друге своем,
Пьют за здоровье, за Музу, потом за стихи.
Слушают музыку ветра, шаги их легки.
В их невесомости боли и радости нет.
Лишь королева все видит – и знак тот, и свет.
К темной аллее метнулась внезапно душа.
Кто-то вздохнет обреченно: – Она хороша.
– Да хороша. Отчего же не в меру грустна?
– Мужа убитого ждет до рассвета она.
Нам же пора, мы не будем мешать, господа!
Стройная тень, иногда он приходит сюда.
Только Летучий Голландец напрасно спешит,
Ей не уйти от страстей, миражей и обид,
Прошлое жжет и в грядущем им жить не дает.
Кто это там так красиво и звонко поет?
– О, дорогая, не слушайте, там Крысолов,
Он их чарует, забрать их с собою готов.
Нам же туда не пробраться, останемся тут.
В доме, заполненном светом, все гости встают.
И растворяются где-то за миг до зари.
Лишь королева пред ним обреченно стоит.
– Я отпускаю, тебя мне теперь не спасти.
И капитан отвечает ей тихо: – Прости,
На море буря, и я погубить не могу
Душу любимой, я Музу свою сберегу.
Тонкие руки внезапно метнулись к нему,
Но обнимает бессильно кромешную тьму.
И Крысолов оставляет, и замок пустой…
Плачет бессильно, смеется она над собой,
Отняли все, все ушли, королева одна,
И обреченно ей светит в тумане луна…
Свет отраженный не может согреть и спасти.
Вот и осталось шептать обреченно: – Прости.
И для поэмы героя едва ль отыскать.
Но маскарад продолжается, и танцевать
Кто-то чужой приглашает, покорна она,
Мастер уходит, а ты оставаться должна,
Силы оставили, воля предательски лжет,
Но обреченно шагнет королева и ждет,
То ли расправы, а может триумфа, гроза,
Мертвого мужа бездонные видит глаза.
И обнимает напрасно ее тишина.
– Пани сегодня осталась, я вижу одна.
Как на Шопена похож, да откуда тут он?
Трепет «Баллад» этот звон, этот горестный стон,
Выход, мазурка, и как же ему отказать.
Женщины дальней, ревнивой ты видишь глаза.
В этой мазурке смеясь, утопает она,
О, королева, она далека и больна…
