скачать книгу бесплатно
– Ну, что Вы? Мне, наоборот, очень при… – Попыталась я вновь высказаться, но меня опять прервали ироничной улыбкой и жестом руки. Всем своим видов дав понять, что разговор на эту тему окончен, Марина встала со стула и подошла к зеркалу, пытаясь неестественно спокойными движениями уложить свои растрепанные волосы. На ее лице не осталось и следа от тех эмоций, которые были несколько минут назад. Как любой гордый человек, после унижения на глазах незнакомого человека она хотела сейчас весь, сказанный ею, текст завернуть в обертку юмора, тем самым, оставить сатиристическое послевкусие от разговора, который должен уберечь нас от тяжелого переваривания.
– Ладно, дорогая моя, пойду я! Мне еще по своим делам нужно съездить. Спасибо, Аллегрочка, за теплый прием. Повезло твоей матери с такой чуткой дочкой! – Улыбаясь, и полностью уже успокоившись, произнесла Марина.
– Моя мамулька, точно бы с Вами не согласилась! – Ответила я, встав с кресла, чтобы проводить гостью. Чувство неловкости никак не отпускало меня, и только благодаря этикетной маске, я спасалась от обнажения всего, что творилось у меня в голове на самом деле.
– Марина Ашотовна, Вы хоть почаще к нам заезжайте! Может Вам тут работку какую-нибудь присмотреть? Так бы дела пошли лучше в клинике под вашим чутким руководством, да, и другие вопросы порешались? Как Вам моя идея? Тем более, с вашим образованием и умом мы с Вами столько инноваций смогли бы ввести!
–Ахах! Ахах! Конечно, мне приятно это слышать, но Аллегрочка, девочка моя, не надо так сильно тетке льстить! Ну, какое образование и ум?! Все давно потеряно за годы прозябания в комфортной жизни и материнстве! Мне бы сейчас детей устроить хорошо и больше ничего не нужно! – Ответила мне Марина, иронично улыбаясь и отмахиваясь от меня.
– Вы не правы! Думаете, не сможете справиться?!– Возразила я, подходя к своей собеседнице.
– Если бы Вы только захотели проявить свою власть, знаете, кто первый слиняет отсюда? Да, эта наглая администраторша, возомнившая себя здесь хозяйкой. Спросите любого врача, каждый подтвердит сказанное мной! Ее здесь все терпеть не могут. Потому что строит из себя королеву, думает, она круче и лучше всех, хотя, на самом деле, Лизка всего лишь пиявка на вашем состоянии. Разве это не так? Стоит Вам по-настоящему захотеть, и она, да, и все, смогут узнать, кто на самом деле хозяин клиники! Разве не этого Вы хотите?
– Ахах Ахах! – Засмеялась в ответ моя собеседница, внимательно выслушав мою пылкую речь.
– Интересно, чем же и тебе успела насолить это выскочка? Девочка моя, что же ты так бесцеремонно пытаешься манипулировать расстроенной, да, еще и обманутой женой? Опыт подсказывает мне, что не только из жалости все это сочувствие мне достается! Насколько знаю женщин, тут есть еще другой интерес! Неужели даже твое положение подпирает эта малолетняя шлюшка?
– Марина Ашотовна, да, я тол…. – Попыталась спешно оправдаться, уличенная в корыстном подтексте.
– Успокойся, в этом нет ничего плохого. Я же не зря говорю, что женщина женщине враг! Хотя, враг моего врага всегда мне друг, не так ли?
Взяв меня под руку, она весело улыбнулась и обратилась ко мне:
– А давай мы сейчас с тобой заглянем на ресепшен! Не поверишь, но мне сегодня хочется уйти отсюда явно не «по-армянски»! Что скажешь?
– Походу, перегнула палку своим панибратством! – Подумала я, понимая, что неожиданно в отношении двух женщин, невольно для себя стала топливом, которое могло поджечь сейчас сырой конфликт соперниц.
– Лишь бы самой не сгореть в этом костре! Черт, теперь нужно подыгрывать, иначе, все это будет выглядеть малодушием с моей стороны. Вот, к чему привели твои откровения! Аллегра, ты точно переборщила, зачем надо было ввязываться в эту войнушку? – Продолжали мелькать панические мысли в моей голове.
– А что? Устроюсь на ресепшен? Буду мужу кофе носить, может, наконец-то, и другие мои услуги ему станут интересны! – Донеслись до меня обрывки фраз Марины, которая никак не унималась в попытке свою боль спрятать подальше под поток глумления.
– Пошли, Аллегрочка, чего застыла? – Обратилась ко мне, слегка раздраженно, раскрасневшаяся собеседница, протягивая свою руку.
Наконец, одев шлем хладнокровия на суматошные раздумья, я с улыбкой взяла протянутую руку. Ее ладонь пульсировала, обдавая меня навязчивым теплом. Само рукопожатие оказалось на редкость сильным, словно она хотела в нем найти поддержку, которой ей, явно, не хватало, несмотря на весь изображаемый спектакль. Мы вышли в коридор и направились в сторону ресепшена. В вестибюле было многолюдно, в основном, это были молодые женщины, которые оживленно между собой переговаривались. Губы, нос, грудь, жир, морщины – вот, что их всех объединяло. В обрывках разговоров и мелькающих взглядах чувствовалось, как каждая из них лезла из кожи вон перед другой, пытаясь продемонстрировать все свои плюсы, подчеркнув это максимально четче, тем самым, желая принизить соперницу, но, в тоже самое время, все они панически искали поддержки друг у друга, объединяясь в стаи общих принципов под лозунгом: «Ты делаешь то же самое, что и я, значит, ты из моей касты!»
Холодным взглядом скользнув по этим кучкам девушек, Марина брезгливо сморщилась и пошла быстро к ресепшену, следом за ней засеменила и я.
Возле стойки стояло несколько молодых девушек, которые весело, смеясь, разговаривали с Лизой, та, в свою очередь, что-то им показывала в своем телефоне. Она была настолько увлечена беседой и даже не заметила, как мы подошли к ней с другого конца холла.
– Что здесь происходит? Мы что на рынке? – Раздался несдержанный и слегка истеричный голос Марины, который прорезал своим звоном толпу возле Лизы. Девушки отвлеклись от просмотра телефона и интуитивно отошли от стойки. Сначала по их лицам промелькнуло пренебрежение к Марине. Они явно вначале спутали ее с истеричной пациенткой со старческим маразмом, но, быстро оценив стоимость ее украшений и одежды, они попятились назад, раболепно уступая ей место и с интересом продолжая за ней наблюдать. Марина уверенно шагнула в освободившееся пространство, где стояла Лиза с пылающими щеками, которые выдавали ее страх, возникший от неожиданной встречи лицом к лицу с женой своего любовника. Ее постоянное умение ускользать от Марины сегодня не сработало, и этот факт выбил ее из самоуверенного образа, словно шайбой хоккеиста. Лицо Лизы было, словно открытая книга, и вся сбитая неожиданным появлением соперницы какофония чувств играла в ее глазах и дергающих ресницах. Жена же, в противовес любовнице, почувствовала удовлетворение, ведь одной фразой, игрой глаз и эмоций ее доминацию вокруг почувствовали все. Однако, удовольствие Марины, да и мое, недолго продлилось. Как только Лиза увидела мою глумливую улыбку и довольную физиономию, она медленно начала приходить в себя, натягивая спокойное выражение на свое раскрасневшееся, миловидное лицо.
– Простите, Марина Ашотовна! – Полушепотом, еще сбиваясь в звуках слов, быстро проговорила первое, что взбрело в голову, девушка, слегка запинаясь.
– Я показывала фотографии пациенток с результатом наших операций.
– Это наши будущие клиентки?! – Протянула она дрожащую руку в сторону любопытных девушек, стоящих поодаль.
– Они пришли поинтересоваться нашим прейскурантом! – Продолжала Лиза, оправдываться.
– Что, наш прейскурант находится в твоем телефоне? – Едко вновь атаковала Марина, цепляясь к этой мелочи, чтобы выплеснуть на свою обидчицу накопившуюся ненависть.
– С каких пор ты стала врачом, который может правильно объяснить по фотографиям, где и как проявляется результат операций? У нас что, больше некому проконсультировать пациентов? Ты теперь и эту функцию тоже здесь выполняешь?
– Осторожно! – Подумала я.
– Выдаешь себя!
– Простите, Марина Ашотовна, больше такого не повториться! – Все, что смогла пролепетать раскрасневшаяся девушка, чувствуя давление со стороны разъяренной жены. Она интуитивно понимала, что сейчас мяч не на ее поле, и ей лучше заткнуться, пока Марина только намекает на полномочия любовницы, ведь, она в любой момент может перейти к прямым угрозам и обвинениям. Лиза прекрасно знала, что Карен никогда не поддержит ее, а, наоборот, обвинит, в том, что именно она виновница возникшего спора между ними. Поэтому ей нужно было любой унизительной ценой затушить этот конфликт, пока он не раздулся сильней. Единственное, что сейчас она сможет сделать – это молча проглотить обиду и унижение, и даже тот факт, что я стала свидетелем ее позора, уже не имел для нее значения, главное, надо было, при любом раскладе, сохранить видимость мира с женой своего любовника.
– У нас разве на стойках нет портфолио работ моего отца и других врачей, зачем показывать фотографии из своего телефона? – Медленно проговорила я, чувствуя в себе желание добить стоящую девушку.
– Вот, можете посмотреть!
Взяв увесистую папку с фотографиями, улыбаясь, протянула я девушкам, которые открыли ее, но с большим интересом продолжали смотреть на нашу маленькую потасовку, чем на содержимое внутри. Почувствовав обращенный взгляд на себя, я подняла глаза и увидела Лизу, чьи эмоции не переставали бурлить на ее лице. Мое сознание почти осязаемо чувствовало всю мощь ненависти и беспомощности, которые исходили от девушки, напротив. Марина же, торжественно улыбалась, с долей брезгливости, стоя над врагом и пытаясь добить его испепеляющим взглядом.
– Вы только посмотрите на нее! Развела бардак в клинике, еще имеет наглость ухмыляться!
– Я не, Вы что, я только хотела… – Послышалась еле слышимая попытка возразить со стороны Лизы, которая была сразу пресечена отчаянно злым выкриком.
– А, ну, закрой свой рот! Как ты смеешь мне перечить, выскочка?! Думаешь, тебе сойдет с рук такое отношение к работе? Выговор с занесением в трудовую книжку сегодня же получишь. Еще не хватало, чтобы со мной мой персонал спорил! Что ты себе здесь возомнила? Сейчас мы спустим тебя с небес! Аллегра, набери мне, пожалуйста, Аллу. – Обратилась ко мне взбешенная Марина, не поворачиваясь.
– Два года здесь работаешь, а все никак не можешь выучить элементарные правила работы!
Разъяренная женщина с презрением начала разбрасывать листовки и журналы на столе администратора. Однако, взгляд полный ненависти Лизы горел ожогом почему-то именно на моем лице. Сквозь гудки внутреннего телефона я, наконец, услышала голос кадровички.
– Алло. Здравствуйте! Алла Николаевна, это Аллегра Дмитриевна. Тут, рядом со мной Марина Ашотовна, она хочет поговорить с Вами. – Проговорила я скороговоркой, а затем протянула трубку взбешенной женщине, которая, не открывая глаз от пылающего лица Лизы, начала с легкой дрожью ненависти в голосе говорить по телефону.
– Алла, добрый день! Да. Все хорошо. Нет. Подожди, мне сейчас не до светских бесед. Будь добра, подготовь выговор для нашего сотрудника с ресепшена с занесением в трудовую. Основание? Думаешь, у меня нет оснований? Выбирай любое! Невыполнение должностных инструкций. Да, подойдет! Я, что, не ясно выразилась, зачем спорить? Под мой личный контроль, прошу всю готовую информацию потом скинуть мне на электронную почту. Спасибо, жду.
– Что здесь происходит?
Грубый и тяжелый голос Карена послышался сзади. Мы все повернулись в его сторону, кроме Марины, которая, как ни в чем не бывало, спокойно положила трубку телефона, продолжая буровить взглядом своего проигравшего врага, при этом раскидывая бумаги на ресепшене.
– В моей клинике бардак, Карен Вазгенович! Вот, что происходит! Нанятый вами персонал допускает массу ошибок в своих обязанностях! Естественно, я посчитала нужным сделать этой замечания, на что мне, нахально, начали ухмыляться. Разве такое отношение к хозяину клинику допустимо? Посчитала уместным потребовать от отдела кадров выговор для нерадивого сотрудника.
– Марина, какой еще выговор? Что ты тут затеяла? Давай, езжай домой, не надо мне поднимать давление. – Спокойно ответил Карен жене, грузно рассматривая всех персонажей, присутствующих в устроенном женой скандале.
– Я не поняла, у вас, что, есть претензии к моему решению, Карен Вазгненович? В любом случае, они не принимаются, насколько я помню, у меня есть все права принимать решения самостоятельно.
В этот момент слегка взвинченным голосом, озлобленный муж начал что-то говорить жене на армянском языке. Марина, не отставая от супруга той же интонацией начала довольно грубо ему отвечать, местами переходя на истеричный хохот.
– Выговор обязательно будет и не спорь со мной! – Наконец перешла она вновь на русский язык продолжая раскидывать бумаги за столом у ресепшена не забывая и про виновницу скандала, которая все это время стояла как каменная, механически собирая в руки листовки с гневом, летящие в нее. Страх словно беспристрастная маска сковало лицо Лизы, а глаза тупо моргали. Весь вид униженной любовницы был жалким и смешным. Наверное, ухмылка сползла к моим губам обнажив злорадство, бурлящее во мне, так как именно в этот момент я почувствовала на себя тяжелый взгляд Карена. Смешанные выкрики на двух языках продолжающие вырываться из жены вызывали у него судорожные приступы, словно от разряда тока. Его крупное тяжелое лицо сжалось на мгновение в судороге еле скрываемого гнева, но усилием воли он взял его под контроль. Демонстративно перестав слушать Марину, Карен посмотрев сначала на Лизу, а потом на меня, довольно грубо заговорил:
– Аллегра Дмитриевна, с каких пор ваше рабочее место здесь? Вам что заняться нечем? Вернитесь пожалуйста к своим обязанностям сейчас же! Вы и так их выполняете через раз. Мы еще с вами об этом обязательно поговорим.
– Ну уж нет! Делать меня козла отпущения не позволю! – Мелькнула мысль в голове.
– Надо ретироваться, тем более, это семейная перепалка становится скучно предсказуемой.
– Уже ухожу, простите, Карен Вазгенович!
– До свидания, Марина Ашотовна, рада была Вас видеть! Почаще к нам заезжайте! – Обратилась я к своей новоявленной подруге дотрагиваясь легким поцелуем до ее щеки, которая, в свою очередь, с удовольствием приняла этот панибратский жест, в ответ также отыграв нужную роль на сцене.
– Конечно! Обещаю! Ты была права, дорогая, здесь все так запущенно, так, что мне точно есть чем заняться! В следующий раз обсудим детали! Ну, ладно, до встречи, Аллегрочка! – Нарочито громким голосом ответила мне Марина, а затем, тяжело посмотрев сначала на растерянную соперницу, а далее, на стоявшего возле ресепшена мужа, быстрым гордым шагом направилась к выходу.
– Лиза! Зайди быстро сюда! – Направляясь к двери своего кабинета, крикнул Карен. Голос его был полон злобы и раздражения. Я тоже решила не задерживаться, глумливо улыбнувшись растерянной и слегка согнутой унижением Лизе, пошла по коридору в сторону кабинета отца, вспомнив, что тот мне сегодня трижды звонил.
– Ооо, как же сейчас нашей протеже достанется! Хотела бы посмотреть, как Лизку нагибают сначала морально, а потом физически! Фу, что за картинки в голову лезут!? Аллегра, пошлячка ты такая! – Весело прикрикнула про себя, с удовольствием представляя, как будет орать сейчас на свою любовницу разъяренный и униженный женой муж.
Подойдя к расписанию на двери в холле, я прочитала, что у отца через 20 минут заканчивается операция. На этот случай у меня были ключи от его кабинета, который я открыла, напевая песенку под нос, довольная произошедшими событиями.
Войдя в кабинет к отцу, мой взгляд остановился на целом пакете разнообразных конфет и алкоголя.
– Вы только посмотрите, как клиенточки задаривают нашего щеголя! Думаю, дочурке можно полакомиться взятками папульки!
Покопавшись в пакете, я достала оттуда самые дорогие и приметные конфеты, после откупорив бутылку коньяка, плеснула себе порцию алкоголя.
– За прекрасную пятницу! – Сказав тост себе, я начала потягивать терпкое содержимое своей кружки нагло потроша коробку со сладостями.
Вкус шоколада вперемешку с выдержанным коньяком, то ли сладостное удовлетворение тем, что лицезрела своими глазами унижение Лизы, рождали во мне веселое, задорное настроение. Небольшие, но раздражающие нотки стыда, рождаемые совестью, вспыхивали в уголках моего сознания, которые я бесцеремонно смывала волной самодовольства.
– Надо будет теперь придумать, как избавиться от дружбы Марины, что-то не очень горю желанием постоянно выслушивать жалобы всяких обманутых жен! – Подумала я.
– Она, конечно, милая и интересная женщина и мне ее, как и маму, жаль, но вариться в этом котле женских комплексов неполноценности, точно, не хочется. Хотя, было забавно посмотреть, как смачно пережевывает Марина эту дуру. Ну, теперь мне есть, что сказать Лизке, если опять увижу ее хозяйский взгляд, которым она так любит разбрасываться в клинике.
Моя женская солидарность, недавно так явно ощущаемая со вкусом настоящего желания помочь Марине, начала таять, словно весенняя сосулька с крыши изменчивой женской души.
– Давай-ка, Аллегра, лучше посмотрим, чего у нас в инсте интересного? – Решила я отвлечь себя от этих тоскливых раздумий, взяв свой телефон в руки.
– Так, посмотрим, кто еще оценил мои фоточки! Блин, с утра не выкладывала новых фото!
Быстро поменяв позу, на более грациозную, я начала себя щелкать на камеру. Выбрав пару интересных кадров, закачала в «Stories» с хештегом #отличныйдень#спасибоМарина.
– Может отметить Лизу? Представляю ее рожу.
Улыбка не сползала с моего довольного лица.
– Ее сейчас и так Карен «жарит», не буду до конца добивать! Лучше полистаю свою ленту.
Допив коньяк, я, удобно усевшись на диване, начала любопытно рассматривать новые кадры из приложения. Череда фотографий из интернет-магазинов шла вперемешку с вышколенными анфасами разношерстных мастеров по всяким тренингам и коучингам. Вся эта байда была обильно полита соусом счастливой жизни, состоящей из лощенных фотосессий, рекламой каких-то гламурных аксессуаров, вслед за которыми всплывали голые тела из спортзалов и снимки детей с неестественными позами, активно познающих иллюзионный мир лицемерия. Среди всего этого красочного дерьма я увидела, что в очередной раз в ленте затесалась фотография моего дантиста, который одаривал свою публику безупречной улыбкой, служащей лучшей рекламой его клиники. Поставив лайк, я начала листать ленту дальше. В этот момент всплыло оповещение, что Ирка в прямом эфире.
– Надо посмотреть! – Подумала я, подключаясь.
– Интересно, что продвигает, наша рекламщица в очередной раз?!
На экране высветилась моя подруга, сидящая в очередном элитном заведении. Как обычно, она во всю оживлено общалась со скучающими зеваками, посетившими ее видео выступление. Судя по теме разговора, Ирка с явным энтузиазмом рассказывала о пользе какой-то еды, которую с улыбкой отправляла в свой подкаченный ротик.
– Интересно, что за хрень она рекламирует? Сейчас узнаем! – Подумала я, начав писать в чате.
– Приветик, красоточка! Что за зеленое месиво ты употребляешь? Как тебя угораздило оказаться в другом конце города? Судя по геолокации, ты у черта на куличках! Что это за место?
Как я и предполагала, Ирка, улыбнувшись, начала мне стандартными фразами с большой охотой рекламировать новое пижонское кафе под нелепым названием «Джага-Джага». Устав слушать выдержку из заученного текста, я нетерпеливо начала писать.
– Ирка, да, хватит рекламу разводить, давай, колись, что ты жрешь так сексуально?
Натянуто изобразив ухмылку, подруга продолжила, слегка запинаясь, свой рассказ все в той же сухой манере о какой-то траве под каким-то соусом со сложным названием.
– Судя по ее сосредоточенности, денег ей заплатили нормально. – Подумала я, продолжая слушать заученный текст, усердно произносимый подругой, несмотря на мои «палки в колеса». В этот момент скрипнула дверь, и в проеме появился мой отец. Вид у него был усталый, а все лицо покрыто испариной пота. Увидев меня, он попытался изобразить улыбку. Не попрощавшись с подругой, я быстро вышла из прямого эфира, подскочив навстречу приближающему ко мне родителю.
– Привет, папулечка! – Воскликнула, обвиваясь вокруг его плеч. Небрежно подставив мне щеку, он встал возле зеркала, вытирая свое уставшее лицо. Легкое дуновение восхищения пронеслось по моему сознанию, и я с гордостью, в очередной раз, отметила, что мой отец выглядит просто замечательно. Моложавый подтянутый мужчина, как обычно, встретил меня в своей неповторимо равнодушной халатной манере смотреть сквозь собеседника, а не внутрь.
– Конечно, можно понять всех этих куриц, чьи пресные рожи он перекраивает и делает красавицами, они, естественно, влюблены в моего отца, – Подумала я, наслаждаясь секундами близости с родным человеком, от которого веяло запахом холенного изнеженного эгоиста, придирчивого нарцисса и легкомысленного педанта. Его пальцы, теребящие мои волосы и глаза, сканирующие мой внешний вид с толикой скептицизма, сразу же вызвали у меня волну умиления. Как всегда, на автомате отец искал изъян, во внешности, который нужно ликвидировать, дабы не вызывать у него чувства капризного раздражения при виде несовершенств. Такова была его сущность от природы, отец любил окружать себя красотой, а работа служила для него постоянным источником вдохновения, которая удовлетворяла его самые капризные, прихотливые запросы в области эстетики. Очень часто результат деятельности его настолько восхищал и увлекал, что перерастал в некую легкую форму влюбленности в стиле «Пигмалиона и Галатеи».
– Привет, дочурка? Что опять у тебя с волосами, когда была последний раз у парикмахера? Я не понял, ты, что, пила? – Возмущенно обратился ко мне отец, принюхиваясь ко мне.
– Опять бардак устроила мне тут! Зачем нужно было распаковывать столько конфет?
– Папуля, тебе, что, жалко для дочки шоколада? Кстати, вот эти зачетные! – Смеясь, ответила отцу, вновь потянувшись к сладостям.
– Ох, как балуют тебя твои музы, а коньяк, так вообще, великолепный! Ты не против, я еще плесну немного?
– Аллегра, да, я вижу, что ты уже сняла с него пробу! Поставь на место, не надо так наглеть, все-таки, на работе, а не в клубе находишься! – Спокойно отреагировал отец на мою провокацию, забирая из рук бутылку и убирая подальше ее от меня. Затем, скинув полотенце на кушетку, резко сел напротив меня. Судя по его лицу, он был очень уставшим или чем-то озабочен.
– Что за цирк там Маринка устроила, и какое отношение моя дочь к этому имеет? – Быстрым и твердым голосом спросил он меня, смотря в глаза.
– Какой еще цирк? Ты, о чем, папулька? Я тут не причем! – Начала разговор со смешком в голосе, одновременно сгорая от нетерпения все ему рассказать.
– Знаю я тебя! – Продолжил допрос мой собеседник строгим голосом.
– Алля, а, ну, давай рассказывай, чего это Карен сейчас влетел ко мне в операционную и в приказной форме попросил сказать тебе, чтобы не совала свой нос, куда не надо. Так, куда ты его, все-таки, умудрилась засунуть в этот раз?
– Папулечка, ну честно, я тут не причем! Представляешь, я занималась в кабинете процедурами, как обычно, работала в поте лица, никого не трогала, тут ко мне вбегает Марина, вся взъерошенная, и начинает вести со мной крамольные беседы. Ни я их начала, заметь, а она! Доченька твоя, вообще-то, воспитанная девочка! Естественно, мне тактично и терпеливо пришлось выслушать истеричный поток обид женщины, которой изменяет муж, да, и вооо….
– Алля, перестань паясничать. Уж, кто, но ты, точно, в поте лица никогда не работала! – Слегка раздраженным голосом, оборвали меня.
– Мне на это, кстати, очередной раз тоже указали. Так, понятно, картина, по-моему, вырисовывается! Надеюсь, после всех этих ненужных откровений, моя любимая дочь дала огорченной женщине хороший совет, успокоиться, поехать домой и внутри семьи разобраться со всеми проблемами? Именно так же было, правда, Алля? – Спросил отец в шутливой форме, прекрасно понимая, что, конечно, такой скучный совет его отпрыск точно никому не давал.
– Да, папулечка, так и было! – Невинным голосом ответила я, решив сыграть с ним в игру обмана.
– Ну, блин, Маринка, нашла кому изливать свою душу! – Задумчиво произнес он, о чем-то явно размышляя.
– Надо будет ей позвонить и поговорить, пока она глупостей не наделала, а то еще решит развестись.
– А что, разве она будет не права? Кто такой Карен без денег жены? Я бы на ее месте сделала все, чтобы оставить этого похотливого козла и его наглую поблядушку без ничего! – Недоуменно возразила я.
– Нет, не права! – Уже не в шутливой форме проговорил отец.
– Она не сможет деньгами и клиникой руководить сама, тем более, с ее-то характером. Вообще, Аллегра, не стоит лезть в их отношения! Надеюсь, это ясно? Карен мстительный парень, лучше с ним не связываться и, вообще, это не наше дело, так что, пожалуйста, заруби на своем носу данную информацию! Договорились?