скачать книгу бесплатно
Милосердный демон
Веста Сур
На широких дорогах Кама и кривых улочках намирских городов, в лесах Просторов и торговых лавках Гасура, посреди выжженных солнцем тамганских плато и пышных садов Идиля немало диковинных созданий. Одни брюзгливые и неприветливые, другие за словом в карман не полезут, есть и такие, что обжулят при удобном случае, а иные приютят, обогреют и гроша не попросят. Но берегись, неопытный путник! Не спеши полагаться на обещания первого встречного. Особенно будь осторожен с теми, кто полон добрых намерений. Может статься, под личиной благодетеля скрывается демон, а у демонов свои понятия о милосердии.
Незнакомец
Цок-цок-цок – мерно стучали каблучки по брусчатке Гужевого спуска, единственной мощёной улицы в Портовом предместье. На высокую изящную фигуру в эльфийском плаще с опущенным на лицо капюшоном сверху равнодушно взирали мириады огненных глаз ночного Зуф-мэ-толла. Там, на холме, – надёжные крепостные стены и городская стража. Спокойствие, безмятежность, уют – всё там. Здесь же тьма и её подопечные: воры, душегубы, контрабандисты. В обманчиво тихих закоулках одинокого путника непременно подстерегает нож или топор.
Колокол на башне Храма Всех Богов ударил одиннадцать раз. Едва лишь отзвенел последний удар, существо в плаще остановилось напротив каменного строения в два этажа с замшелыми щербатыми стенами и крошечными зарешёченными окошками. Над главным входом красовалась вычурная деревянная вывеска. Нагромождение завитушек, спиралей, волн и прочих деталей фантазийного узора не оставляло шансов разобрать название заведения даже при свете дня, не то что ночью, однако существо точно знало, куда ему нужно, поэтому без колебаний приблизилось к дубовой двери с местами заржавленным стальным кольцом. Раздался стук. Дверь немедленно распахнулась, и чьи-то влажные руки бесцеремонно втащили гостя внутрь. В сенях стало ясно, что обладатель потных конечностей – тучный молодой намирец в засаленных бриджах дешёвого сукна, матросской рубахе и стоптанных чёботах. Глянцевитое и румяное, точно спелый гранат, лицо тотчас осветилось широченной улыбкой.
– Меня ожидают, – промолвил посетитель низким, грудным, но, несомненно, женским голосом.
– В п’гиватном кабинете, – тут же поспешно добавила дама из опасения, что слуга неверно истолкует цель её визита.
Толстяк, если и заметил странный акцент гостьи, не подал виду.
– Знаем, знаем, – гнусаво промурлыкал он, – прошу за мной.
Гостья переступила порог таверны – будто на скотный двор попала. Всего здесь было в избытке: посетителей, их разноголосого гомона, запахов, от вполне переносимого аромата слегка пережаренного мяса до вони кислющей виноградной браги, нагло именуемой хозяином заведения вином, и уж совсем неприличного амбрэ немытых матросских тел. Вдобавок по залу в густой дымовой завесе, порождённой развешенными по стенам факелами, то и дело шныряли юркие, как белки, служаночки, что до предела усугубляло царивший вокруг хаос. Каким же облегчением было вырваться из этого бедлама и погрузиться в упорядоченный мир безлюдного сумрачного коридора!
Поворот, ещё один, и наконец остановка. Красивая резная дверь, а за ней, судя по всему, – приватный кабинет. Фигура в плаще до дрожи напряглась в предвкушении встречи.
Лицо слуги искривила усмешка.
– Пра-а-шу, – нарочито развязно протянул он, широко распахнув дверь.
– Благода’гю, – холодно кивнула гостья и торопливо, словно боясь в последний момент передумать, скользнула внутрь.
Комната оказалась довольно тесной, около пяти шагов в длину и столько же в ширину. Большую часть пространства занимал стол, да не абы какой, а из полированного галатского эбена с инкрустацией слоновой костью в виде лиственного орнамента. Ножки обильно покрывала позолота. Стул с высокой спинкой был под стать столу, хоть и не так богато украшен. Картину роскоши, настолько неуместной в подобном заведении, насколько павлин неуместен в курятнике, довершали шёлковые камские шпалеры на стенах. Однако посетительницу совершенно не смутило, что интерьер приватного кабинета по самым скромным прикидкам стоил втрое дороже таверны. Более того, она вряд ли вообще озаботилась разглядыванием обстановки: всё её внимание было приковано к тому, кто по-хозяйски расположился среди описанного великолепия.
Господин этот выглядел как типичный камский негоциант среднего возраста. Атласный кафтан, лукавая улыбка в густой курчавой бороде, пытливые глаза – подобных персон пруд пруди в любом крупном порту Намира или Галатии. И всё же чувствовалось в нём какое-то «но», нечто поперечное демонстрируемому образу. Казалось, ещё чуть-чуть, и воздух в помещении начнёт потрескивать от присутствия невидимой, однако вполне явственной силы.
По единому жесту господина слуга зайцем кинулся в коридор. Не прошло и минуты, как он вернулся с изящным лакированным стульчиком в одной руке и бутылью из тёмного стекла – в другой.
– Присаживайся, милая, – мягким баритоном произнёс «негоциант», – плащ повесь на спинку.
И хотя по интонации это было не повеление, а скорее просьба, гостья физически ощутила невозможность сопротивления.
Пока дама разоблачалась, слуга плеснул из бутыли в пиалу господина бурой жидкости с пряным запахом. Тот немного отхлебнул и зажмурился от удовольствия. Пользуясь моментом, толстяк принялся беззастенчиво разглядывать гостью. И надо признаться, здесь было на что поглазеть. Женщина явно принадлежала к народу Унат, о чём свидетельствовали заострённые кончики ушей, крупные глаза янтарного цвета, чётко очерченные высокие скулы, длинный прямой нос и тонкие губы. Кроме того, посетительница носила традиционный для этого племени наряд: шёлковую тунику до колен и короткие сафьяновые сапожки. А вот цвет её кожи смог бы определить только ясновидец, поскольку все открытые участки тела, включая лицо и гладко выбритый череп, покрывала замысловатая вязь татуировок. В полумраке приватного кабинета тонкая золотая цепочка, соединявшая кольцо в левой ноздре с кольцом в мочке левого уха, казалась лишь частью многоцветного узора.
Удовлетворив любопытство, слуга осклабился. И действительно, на миниатюрном стульчике рослая, статная Унат смотрелась как галера в луже. В ответ гостья одарила наглеца взглядом, способным раздробить камень.
«Негоциант» терпеть не мог молчаливых игр в своём присутствии, и потому отреагировал мгновенно:
– Замбук, ты оскорбил нашу гостью. Обычай требует принести извинения и удалиться.
При звуке имени того, кого она ошибочно приняла за мелкую сошку, Унат зазнобило. А от мысли, кем на самом деле является господин, которому прислуживает Демон Правой Руки, сердце рухнуло в бездну ужаса. Однако отступать было поздно. Да и смысла не имело. В конце концов она сама с упорством одержимого искала этой встречи, пусть и по-настоящему не осознавая, с какой силой придётся столкнуться.
Замбук рассыпался в извинениях, но его глумливый вид прямо противоречил произносимым словам. Унат слушала рассеянно, изредка кивала.
Когда наконец за непочтительным демоном захлопнулась дверь, слух гостьи вновь обласкал бархатный голос господина:
– Ты уж прости его, милая. Дурной характер. Даже мне порой хамит. Забудем о нём. Пришла пора заняться твоим делом, Бэфэ Литни Симум. Отвечай кратко и ясно, какова цель твоего визита: власть или месть?
После недавнего потрясения от раскрытия истинной сущности тех, кто впервые за всё время предложил ей реальную помощь, Унат напрочь утратила способность удивляться. Да, Верховному Демону известно её настоящее имя, то имя, что погребли под собой ненависть и отчаяние точно так же, как рухнувшие стены Ратуши – тела заживо сгоревших родных. Но на то он и Верховный Демон, чтобы обладать знаниями, скрытыми от других.
– Месть, мой господин, – без колебаний выдала Бэфэ.
– Ну разумеется, – слегка улыбнулся «негоциант».
Унат раскрыла было рот, собираясь сообщить подробности трагедии, но Верховный Демон жестом остановил гостью.
– Мне ведома твоя история, милая. Гасур. Война за Дельту. Вероломное нападение намирских войск на Высеград. Погибли муж и трое детей.
– Зве’гски убиты, мой господин, – уточнила Бэфэ с блестящими от ярости глазами.
– Твоя правда, милая, – согласился Верховный Демон и тут же добавил:
– Опустим подробности. Сейчас нужно обсудить иное. Я, со своей стороны, гарантирую, что виновные понесут наказание, и ты лично сможешь в этом убедиться. Вопрос вот в чём: знаешь ли ты, какова цена?
– Знаю, мой господин.
– Готова ли ты заплатить эту цену прямо сейчас?
Внутри Бэфэ всё сжалось. «Нет!» – возопил голос разума. И тотчас умолк под гнётом лютой ненависти.
– Готова, – произнесли бескровные губы.
– Хорошо, – кивнул «негоциант» и щёлкнул пальцами.
За спиной Унат немедленно материализовалась фигура насмешника.
– Замбук, сообщи нашей гостье то, что ей следует знать, – попросил господин.
Ухмылка Демона Правой Руки стала ещё гнуснее, чем раньше. Бочкообразное туловище склонилось, и толстяк прошептал что-то на ухо Унат. Бэфэ вздрогнула. Расширенные от испуга глаза уставились на «негоцианта».
– Так ско’го, мой господин?
* * *
В пламени двух восковых свечей, укоренённых в громоздком бронзовом канделябре, просторная комната с аскетичной обстановкой выглядела завлекающе таинственной. Особенно простор для воображения открывали сгустки тьмы по углам и причудливые очертания теней на пористых стенах из ракушечника. Главную же загадку и, соответственно, главный интерес представлял хозяин, точнее наниматель помещения. Нестарый ещё человек, однако с обильной проседью в длинных, затянутых в узел на макушке, волосах, куцых усах и короткой бороде. Глубокомысленный взгляд раскосых намирских глаз. Одна рука неподвижна, жёстко зафиксирована на рукояти упёртого кончиком в пол короткого меча, другая – лёгкая, порхающая с зажатым в ней оселком. Филигранно точные, слаженные движения вкупе с полной сосредоточенностью напоминали священнодействие. Какой смертный дерзнул бы прервать этот обряд?
Тот, кто, подобно взломщику, бесшумно просочился в комнату вместе с ночным сквозняком, смертным не был.
От сильного порыва ветра огненные навершия свечей затрепетали. Намирец отложил оселок, обтёр клинок тряпицей. Меч с лязгом вошёл в ножны.
– Харай но-Тэн, – провозгласил незнакомец вместо приветствия.
– Я ждал тебя, – не изменяя позы, откликнулся седовласый.
По бесцветному лицу незнакомца пробежала рябь недоверия.
– Знал, что я приду?
– Рано или поздно.
Харай поднял голову, и его взору наконец предстал незваный гость.
Маскировка под человека удалась на славу. Любой обыватель признал бы в этом невысоком бледнолицем господине в тёмно-оливковой мантии и островерхой шляпе почтенного труженика Палаты налоговых сборов и пошлин. А незапоминающаяся внешность без особых примет, за исключением одеяния, лишь способствовала подкреплению подобного мнения. Вот только Харай но-Тэн не относился к обывателям. Он был опытным воином, особо отличившимся в кровопролитной войне с Камом за южные колонии, за что получил звание тысяцкого.
– Как ты узнал меня? – поинтересовался визитёр.
– По запаху, – усмехнулся Харай.
– То есть? – удивился давно мнивший себя неспособным к удивлению гость.
– Человек всегда чем-нибудь да пахнет, – объяснил седовласый воин. – От налоговиков, к примеру, за версту прёт квашеной капустой и медью.
– Чем же «прёт» от меня?
– Ничем.
– Выходит, демоны не имеют запаха?
– Выходит, так.
– Любопытно.
Харай медленно поднялся с низкой лежанки. Меч в ножнах остался на постели.
– Ты ведь пришёл судить меня, Серый странник? Ну так суди.
– Серый странник, Демон мести, Бич Гвирона, Незнакомец, Гонец смерти, Призрачный гость, Человек-из-Бездны… У меня много имён, – визитёр обвёл рукой комнату. – Все стены и потолок можно исписать, и то места не хватит. Но «судьи» среди них нет.
– Понимаю. Приговор уже вынесен. Тогда казни, коли такова твоя обязанность.
– И снова мимо, воин. Я не палач.
– Кто же?
– Посредник. Между тобой и заказчиком, – предупредил следующий вопрос визитёр. – И прежде всего предлагаю тебе покаяться.
– Нет, – жёстко отрезал Харай.
– Заказчик незримо присутствует здесь со мной, – продолжил Серый странник, не обращая внимания на отказ. – Если вспомнишь, кому ты нанёс обиду, достойную кровной мести, ибо иные случаи мы не рассматриваем, можешь попросить прощения. Искреннее раскаяние зачастую приводит к положительному исходу. Вплоть до полного примирения сторон. На моей памяти…
– Я сказал нет, – бесцеремонно перебил демона тысяцкий.
– Напрасно, – с сожалением произнёс визитёр.
– Я воин, убивать – моя профессия! – неожиданно взорвался доселе спокойный Харай. – В чём же мне каяться? В том, что я хорошо делал своё дело?
– Вот куда ты клонишь, – подбоченился посредник. – Считаешь себя невиновным, потому что всю жизнь выполнял чужие приказы?
– Я воин, – с нажимом повторил Харай, – я выполнял свой долг.
– Кому ж ты так задолжал? – съязвил демон.
– Интересы государства… – начал было седовласый воин.
– Очень удобное понятие, – прервал его визитёр, – чтобы скрыть от непосвящённых интересы весьма ограниченного круга лиц. И потом, на своём веку я повидал достаточно великих государств. Видел их расцвет и увядание. Видел, как мощнейшие колоссы обращаются в руины, а их интересы рассыпаются во прах под пятой новых «властителей мира». Но довольно! Иначе наша беседа рискует вылиться в спор золотаря и звездочёта.
– Итак, – промолвил Серый странник после короткой паузы, – я предложил тебе покаяться, а ты отказался, ибо не чувствуешь за собой вины. Правильно я тебя понял?
– Правильно, – кивнул Харай.
– Хорошо.
Демон по намирскому обычаю хлопнул в ладоши в знак необратимости принятого решения.
– В таком случае пора обратиться к истинному судье.
Рука посредника скользнула под мантию, в притороченную к поясу юфтевую коробочку. К потолку взлетела пригоршня серебристой пыли, но вопреки естественному поведению подобных субстанций не опустилась тонким слоем на пол и близлежащие предметы, а зависла в воздухе, сверкая и переливаясь, точно россыпь алмазов. Блестящие частички сами собой сложились в плоское прямоугольное зеркало размером с щит намирского пехотинца. И, странное дело, идеально ровная гладь не отражала ровным счётом ничего, кроме обвиняемого.
Харай непроизвольно потеребил мочку уха. Зеркальный двойник остался недвижим.
– Это… – прохрипел воин.
– Судья, – подсказал посредник, переместившийся за спину обвиняемого. – Твоя совесть.
Двойник церемонно поклонился.
– Господин судья, – официальным тоном проговорил визитёр, – прошу вас предъявить обвинение.
Ещё поклон, и поднявшаяся рябь стёрла фигуру судьи. Вместо него в зеркале возник новый двойник Харая – лет на десять моложе оригинала.
Могучий тысяцкий в серой от пота и пыли тунике и запачканной кровью кирасе о чём-то спорил с другим командиром того же ранга. В следующее мгновение в комнату, где они находились, на всех парах влетел взмыленный сотник.
– Готово, господин но-Тэн, – доложил он. – Тоннель у развилки завалили так, что мышь не проскочит.
– Отлично, – улыбнулся тысяцкий. – Поджигайте.
– Харай, – окликнул его сотоварищ, – может всё-таки дождёмся сперва темника?
– Чтобы провалить план? Забыл о двух десятках лучников на башне? Представь, что будет, когда они заметят Келлу с его армией.
– Известно, что будет. Ринутся к подземному ходу, а он завален. Поймут, что оказались в ловушке.
– Вот! – поднял указательный палец Харай. – А что делают люди в безвыходном положении?
