Император во главе

      На арену выбежали голодные львы, что были не прочь полакомиться вашаком, а в этот момент сценой с восторгом любовался император, желая увидеть скорейшую казнь того, кто уязвил статус его величества. Пока львы не приблизились к Ахиго, он, стоя над трупом антарфера, смотрел в небо и думал: "Отец, мать, я ненавижу жизнь, которой одарили нас боги. Моё сердце переполняет лишь мрак и печаль, что же я могу сделать ими? Как мне сразить тьму в сердцах людей, если всё моё насилие обратилось бесцельным и бесполезным убийством?" Дух вашака был сломлен, и не осталось никакой надежды, ибо всё то, чем занимался Ахиго 15 колец, стало ничем, и теперь ему суждено кануть в лету обычным убийцей, умертвлённым на чужбине. Тучи разлетались на ветру, пока не показали взору Ахиго Сэн, что прятался за серыми, тёмными и жестокими облаками, льющими дождь поражения, – теперь свет стал последним напутствием, вдохновляющим шёпотом: "Ничего не кончено!" В этот же момент один из львов набросился на Ахиго и вцепился мощными зубами в ногу, дав ощутить вашаку невероятную боль – однако это не могло остановить наплыв энергии и духа, отчего на арене разразился неумолимый голос человека, что через пару минут окажется изранен и съеден, но не убит: "Услышь меня, император! Я буду жить и приходить к тебе в сладких снах, порочить твой покой грязью и мраком своей души! Оглядывайся всякий раз, когда будешь выходить из своих покоев! Беги в ужасе, когда завидишь тень, напоминающую меня!" После этих слов в Ахиго вцепился второй лев, раздирая когтями брюхо, однако вашак продолжал яростно скалиться, а его очи пронзали императора, что, стиснув зубы, пугался и гневался наглости и непоколебимости жалкого, свирепого в своём отчаянии гладиатора. "Я не оставлю тебя никогда! После смерти я обернусь тенью, жалкая тварь! Твой народ проклянёт тебя, а семья испугается и избавится, как от безумца! Помни моё имя, император!.." Не успел Ахиго договорить, как третий лев разорвал когтями руку, держащую копьё; от невыносимой боли вашак остановился, а сквозь кровь, пот и слёзы громогласно произнёс своё имя, дабы Остон никогда его не забыл: "Ахиго Чёрный Ворон! Шепчи это имя в бреду каждую ночь, ничтожество, ибо я вернусь за тобой!"

      Тишина. Тьма в глазах Ахиго затмила кровавые брызги и биение сердца прекратилось, однако нельзя было заканчивать свой последний ход одной лишь речью, посему остатки жизненных сил слились с энергией войдерума, дабы предоставить Остону силуэт той самой всепоглощающей тьмы, которой стоит бояться и остерегаться в немом ужасе: вашак поднял к небу окровавленный указательный палец и пустил через него столб тьмы, поглощающий свет настолько сильно, что казалось, будто в воздухе появилась трещина, откуда вот-вот проберутся силы зла. И хоть этот столб продержался всего несколько секунд, а после ничего не последовало, Остон Рыжегривый сжался на троне, вцепившись ладонями в подлокотники, ибо эта сцена впечаталась в его памяти на долгое время, и кто знает, когда воля теперь уже мёртвого Ахиго Чёрного Ворона, пролетая над лысеющей головой старца, сбросит свои перья раздора и мести.

Глава 5 "Неуязвим – оттого и лью слёзы"

4 эра, 4 кольцо, близ крепости на границе Виллиона.

Следуя планам Каэля Тюльборна, Катор вместе со своим отрядом принял участие в захвате крепости виллионцев, что является важной точкой в оборонительной линии Виллиона, уничтожение которой позволит войску Хондруфера пробить защиту врага и спокойно проходить клинком вглубь её территорий. Исход этого важного сражения определит, какую славу обретёт Каэль в глазах действующего императора: удостоится ли глава банды наёмников титула вассала или же останется бесславным головорезом – в этом вопросе встали высокие стены крепости, сухой ров и арбалетчики в крепких бастионах, а ответом готовились быть осадные башни, требушеты13 и новенькие пороховые пушки, бомбарды, способные стрелять двухкилограммовыми ядрами – их защиту Тюльборн взял в приоритет, ибо имел черту верить во всё новое, не обращая внимания на риски. И мало было лишь взять бомбарды в вооружение – Тюльборн решил испытать их ещё до того, как начать сражение: глава наёмников приказал пушкарям приблизить линию обороны, чтобы стены крепости были в зоне поражения, после чего сам Тюльборн, громыхая своими новенькими латными доспехами, устремился в одиночку к охраняемым воротам, дабы провести переговоры с лидером гарнизона. Решётчатые врата не опустили, однако сам лидер согласился обменяться парой слов:

– По вашему внешнему виду… – тяжело выдохнул волк-зверолюд, закрыв ладонью правый глаз. – вы сюда не разглядывать красоты владений лорда пришли: армия и этот нелепый панцирь не нужны. – устало проговорил лидер гарнизона.

– Это ты додумался или арбалетчики сверху подсказали? – указал Каэль головой вверх, откуда его держали на прицеле десятки стрелков, на что волк лениво прорычал, будто его заставляли остро реагировать на язвительную насмешку. – Я здесь как раз-таки за тем, чтобы разглядеть прекрасные виды двора, покоев внутри замка, темницы, где вы держите хондруферских лордов. – после этого Тюльборн поднял забрало и явил зверолюду свою ухмылку, а потом, сверкая наивными, но амбициозными глазами, продолжил. – Как крепость будет моей – пройдусь везде. Вопрос только в том, посодействуешь ли мне. – Каэль своей улыбкой и последними словами сильно взбесил зверолюда, хоть и не добивался такого результата.

– Я лучше умру прямо здесь, чем позволю хондруферской шавке пробраться за стены. Проваливай, пока… – не успел уязвлённый волк договорить, как наглый Тюльборн его перебил.

– Как скажешь! – резко поднял большой щит над головой Тюльборн, не отрывая глаз от волка. – Всем пушкарям, огонь!

Совсем ленивый волк понадеялся, что арбалетчики без его команды начнут стрелять в Тюльборна, посему перед мощным грохотом бомбард произнёс лишь: ""Огонь" кому? Паштырям14?" после чего одно из массивных ядер ударило в ворота, разорвав металлические пруты, и устремилось в зверолюда, размозжив тяжелым металлом голову, от которой остались только ошмётки мозгов и окровавленные осколки черепа. Удивительно, что, после уничтожения головы, тело оставалось в стоячем положении – волку даже падать было лень; и пока солдаты с паникой глядели на безголовый труп, с шеи которого фонтаном билась кровь, Тюльборн энергично бежал к своей армии под градом арбалетных болтов, а пушкари продолжали осыпать стены крепости ядрами, оставляя на месте удара большие трещины, из-за которых крупные кирпичи с грохотом падали ко рву и обрушивали тем самым укрепления. Грохот и свист болтов сопутствовал убегающему со всех ног Каэлю, отчего тот заливался нервным смехом и время от времени кричал "у-о-о-о!": в любой момент в него может случайно прилететь ядро или арбалетный снаряд – настолько стрессовая ситуация, что смешная. И хоть один болт сумел ранить его в бедро, энергичный Тюльборн сумел добраться до собственной армии, где уже клубился белый дым от пушек, что мешал пушкарям и стрелкам целиться. "Катор!" – кричал через смех Каэль, пока основные войска уже толкали осадную башню на колёсах к стенам крепости.

Катор, командир наёмников Каэля Тюльборна.

– Здесь, Тюльборн! – раздражённо выкрикнул из толпы Катор, позади которого стоял настороженный Олег.

– Уха-ха-ха! – не смог сразу дать приказ Тюльборн, так как нервный смех не отпустил его. – Готовь людей оборонять башню, а мы с тобой заберёмся на самый её верх и первыми головы порубаем! Уха-ха-ха-ха! – нервный смех словно укрепил боевой дух Тюльборна так, что решил отмести типичный план, при котором он держится позади своих людей. – Им полный двотос15! – выпалил Тюльборн небрежно – но крайне искренне, да так, что остальные наёмники, что услышали этот громкий возглас, воодушевились… за исключением Катора, коему подобные выражения были противны.

– Будет сделано, Каэль Тюльборн. – раздраженно сказал Катор, однако он не торопился злиться, ибо такой настрой главы наёмников сулит победу.

Тюльборн на радостях поднялся на осадную башню, пока Катор отдавал приказы своим людям; и в этот момент за его спиной заговорил Олег:

– Что-то мне не нравится это… – произнёс слышимый только Катором голос.

– Олег, что такое? Впервые вижу тебя взволнованным. – не смотря Олегу в глаза, спросил Катор, дабы не привлечь лишнего внимания.

– Я чувствую знакомое присутствие, нисходящее с низин крепости. – нахмурился Всеведающий. – Надеюсь, всё это мне лишь кажется.

– Надеюсь, это даст ответ на то, куда ты стал пропадать. – отвёл Катор, желая получить ответы, не думая над тем, как мягко задать вопрос, отчего Олег впал в лёгкое раздражение, однако легко вышел из этого состояния.

– Что ж, в таком случае, я тоже на то надеюсь. – ушёл Олег от ответа, чем немного разозлил Катора, однако времени на злобу не было, ибо с неба сыпался град арбалетных болтов, а команда ждала приказов.

К этому моменту к Катору подбежал один из его лучших солдат, что уже несколько колец стоял бок о бок с командиром в самых опасных сражениях, и теперь у него есть вопрос.

– Командир Катор! – грубым, задорным голосом произнёс ветеран наёмников.

– Докладывай. – порадовался его виду Катор, ибо в его голосе, что эхом проносился в шлеме под закрытым забралом, отчётливо слышалась отвага.

– Я слышал ваш разговор с Тюльборном, посему прошу у вас разрешения встать рядом с вами в первых рядах – плечом к плечу бить и колоть виллионцев! – выдал ветеран задорно, отчего настроение Катора только улучшилось: рядом с этим воякой любой повеселеет.

– Так и быть, можешь встать со мной, если, конечно, не боишься увидеть сотню разъярённых зверолюдов, как только мостик башни опустится. – решил Катор бросить ветерану вызов, дабы пощекотать его нервишки и придать больше боевого настроя.

– Речи быть не может! – залился хохотом ветеран. – Это они меня испугаются! – крепко вцепился в свой клевец16, после чего ринулся к башне. – Я из их шкур себе накидку сделаю!

– И мне оставь! – пошёл вдогонку за хохочущим ветераном Катор – скоро внутри башни соберутся воины, готовящиеся к вылазке прямо на стены неприступной крепости, коей были нипочём ни лестницы, ни таран.

Требушеты поддерживали огонь бомбард, дабы отвлечь стрелков в крепости, пока к стенам пробиралась с воинами башня, которую толкали вперёд самые крепкие из солдат. В этом бою не стоит ждать подкрепления от Хондруфера, ибо Каэль всего-навсего лидер наёмников: в случае поражения император ничего не потеряет – просто наймёт других солдат.

Когда башня наконец добралась до своей цели, её мостик на самом верху опустился и дал возможность находящимся внутри солдатам, что держали перед собой щиты, пробраться на стены, где всё это время арбалетчики застреливали врагов снизу – теперь им придётся принять бой в лоб! Виллионские стрелки были одеты в лёгкую броню, позволяющую им легко перебегать с одного укрытия до другого, чтобы эффективно вести огонь – но прямо сейчас это оказалось их фатальной слабостью, ибо оружие наёмников без труда прорезало и кололо эти кожаные доспехи; и пошли эти бедолаги на топоры и мечи из-за того, что командовать гарнизоном было некому, иначе на встречу хондруферским наёмникам пришлись бы не стрелки, а дожидающиеся во дворе крепости воины, что уже были готовы сдаться, но останавливало их лишь нежелание после этого действия жить с позором. Весь захват крепости шёл крайне легко из-за всего этого, и Катор с Каэлем громогласно отдавали приказы по передвижению и распределению сил по стенам, дабы перерезать всех арбалетчиков, пока в один момент Катор не услышал из-за своей спины голос Олега: "Пригнись, сейчас же!" Он послушался совета, после чего арбалетный болт, летящий ему в голову, не достиг цели – жизнь Катора была спасена. Пока Катор оправлялся от осознания того, что без слов Олега бы сейчас пал замертво, он заметил, как ещё один арбалетный болт летит прямо в сторону ветерана его отряда; Олег молча наблюдал за этим, а Катор не сумел докричаться до своего солдата, что слышал лишь лязги металла и чавканье плоти зверолюдов, отчего вояка получил глубокую рану в спину – арбалетный болт пробил тяжелые доспехи и вонзился глубоко под кожу. Катор выкрикнул его имя и побежал спасать товарища, в которого готовились полететь всё больше снарядов; ещё бы чуть-чуть, и они бы вслед друг за другом вонзились в вояку, однако Катор успел пробраться сквозь толпу и закрыть товарища щитом, сказав: "Уходи в башню, наши тебя залатают!" – на что ветеран лишь посмеялся, но всё-таки подчинился приказу, ибо не собирался в таком простом бою умереть от потери крови из-за какого-то снаряда.

      Когда все арбалетчики были убиты, дело осталось за малым – расчистить путь к замку во дворе крепости, где сидят трясущиеся от страха виллионцы и держат последнюю линию обороны: разбить их – крепость будет захвачена! Каэль Тюльборн и Катор приказали своим войскам спуститься ко двору и продолжить сражение там, после чего воины, держа щиты перед собой, спускались по ступенькам со стены вниз, пока стрелки позади них застреливали поступающих врагов. В этот момент между Катором и Олегом завязался сухой и торопливый диалог, где каждый пытался за короткий промежуток времени сказать ровно столько, сколько нужно для понятного изложения мыслей, после чего быстро приняться за свои дела:

– Катор, я в темницу: там есть то, с чем справлюсь лишь я. – убедительно и максимально серьёзно выдал Олег, отчего Катор ощутил волнение в его словах.

– Я присоединюсь к тебе, когда подниму врата. – хотел обнадёжить Катор, однако не успел он моргнуть, как Олег уже полетел в сторону темницы.

Как бы то ни было, Катор решил просто исполнить то, что и так планировал – поднять ворота, дабы основные силы наёмников сумели пробраться через основной вход и с лёгкостью разгромить силы врага. Однако всё оказалось не так просто, ибо рычаг охраняли двое гвардейцев, которые при виде Катора сразу поняли, что он является одной из голов хондруферских сил, отрезав которую, противник очень ослабнет; двое зверолюдов, облачённых в кольчужные доспехи и рогатые шлемы, яростно набросились на Катора, что был вооружён коротким копьём и щитом – за рычаг придётся сразиться.

      В это же время внутрь темницы пробрался Олег, что ощутил в этом месте нечто до боли знакомое и, в то же время, обделённое каким-либо дружелюбием. В его чувствах смешалось некое родство и враждебность, словно на его голову покусился родной брат – и это здорово взволновало Всеведающего. Эхо давно минувшего прошлого доносилось из пустой темницы, где нет ни пленников, ни стражи; а в самом её центре, словно из тумана, проявлялся перед Олегом изуродованный вид сородича: то же эхо, но совсем не похожее на него ни внешностью, ни оставшимся умом – время не пощадило его, заставив мутировать. "Как и всех нас…" – с печалью отпустил Олег, глядя на него: на шестнадцати волчьих лапах держалось изуродованное туловище, словно слившееся с доспехами виллионцев, из коего тянулась одна оставшаяся рука из шести, на конце которой вместо ладони то появлялся, то растворялся в темноте топор, а голову его украшала единственная цельная часть – шлем в виде медвежьей головы, что держала во рту личину воина.

Он медленно перебирал эфемерными ногами по полу в сторону Олега и повторял раз за разом несвязный бред, части которого он когда-то говорил с эмоциями, искренне, по делу: "Герой, великая семья, vanama. Бог когда-нибудь спустится с небес на землю, овёс. Grun pa zi'gsha yu-te." Олег подлетел к нему поближе с невообразимой печалью на лице, ибо лик его отражал жалость к собрату, однако теперь ему никак не помочь – только изгнать, растворить и отправить в небытие, дабы избавить от проклятия, насланного много тысяч колец назад.

      К этому моменту Катор сумел отразить несколько атак козлов-зверолюдов, что атаковали только вдвоём одновременно, отчего приходилось постоянно держать защиту и думать над тем, когда откроется окно для атаки. И в момент, когда оно наконец появилось, Катор из-за щита провёл удар копьём снизу вверх, целясь врагу в незащищённую шею – однако товарищ этого гвардейца сумел защитить союзника и отразил выпад наёмника. Тогда Катор решил действовать совершенно неожиданно, не придерживаясь каких-либо учений фехтования, дабы сбить врагов с толку: он метнул свой щит в сторону первого зверолюда, а затем стремительным натиском ринулся ко второму, нанося тому множество ударов, пока товарищ в замешательстве. Однако ни одна из атак не достигла своей цели из-за ловкости гвардейца, что потом сумел легко воссоединиться с товарищем и вновь теснить Катора градом ударов – но и это его не остановило: наёмник просунул копьё меж двух изогнутых рогов шлема, после чего, надавив на оружие, как на рычаг, переместился с врагом, подставив того под удар; второй зверолюд оказался на месте, где должен был быть Катор, из-за чего замах первого пришёлся в спину товарищу – как Олег учил: "Если враги слишком сильны, пускай те сразят друг друга." Воспользовавшись негодованием и страхом братоубийцы, Катор отпустил мёртвое тело и вонзил неудачливому зверолюду копьё прямо в глаз, из которого после по меху стекала кровь. Когда гвардеец завопил от боли и прижал ладонью рану, Катор пнул того прямо в грудь, повалив наземь, после чего добил противника точным и резким уколом в сердце. Гвардейцы побеждены, а рычаг остался без охраны – самое время воспользоваться им и дать основным силам беспрепятственно пройти через парадный вход! "Олег, что же тебя туда потянуло?" – открыв врата, подумал Катор, окинув взглядом темницу.

      Во тьме, где лишь сам Олег источал хоть какой-то свет, развернулось сражение между двумя эхо: волны живой энергии, проклятой и канувшей в небытие, схлёстывались друг с другом, разрезая и сминая части тел, пока не рассеется абсолютно всё. И действо это не сопровождалось ни яростью, ни доблестью – лишь горечь от осознания той бесславной формы, в которой теперь Олег и это безымянное нынче эхо влачат своё существование. Собрат Олега обезумел – тот, кто, возможно, был в стародавние времена ремесленником или героем – от него осталась лишь жалкая, изуродованная временем форма, лишившая того рассудка. Олег шестью руками бил и брал в захват, ломал ноги и разрывал голову, словно пытаясь снять этот зверолюдский шлем из эфемерной массы и энергии войдерума, отчаянно желая разглядеть под маской знакомое лицо, в то время как тело самого Олега рубили и прорезали острым топором из той же материи, что и он сам – однако, не принося в тело боль, в душу вонзалась ядовитая горечь; горечь, длившаяся тысячи колец, и вечный траур, оставленный в сердце, что давно потеряло свою настоящую форму. И когда Олег сумел рассеять большую часть тела противника, из его головы-шлема словно замерцали красные огни, будто зажглась его кровь и испарилась в миг. И хоть исход этого сражения Олегу был ясен с самого начала, она не дала ему и крупицы удовлетворения, словно его заперли в этой самой темнице, дабы ежедневно испытывать на себе поражение, нанесённое один раз – но на всю оставшуюся проклятую жизнь.

– Я… жизнь… Vanama, sfarro… – прохрипел голос безымянного эхо, пока его тело само собой растворялось в темноте, оставив за собой лишь пустоту.

– Fabian, sfarro. Покойся с миром, герой… – опустив все руки и голову, прошептал на прощание Олег.

Этот траур резко прервал обагрённый кровью с ног до головы Катор, что вломился в темницу, убив на пути десяток-другой солдат, дабы прийти на помощь Олегу.

– Ты в поря… – быстрее, чем успеть задать вопрос, на глаза Катора пал изуродованный полосами вид Олега, чьи концы омофора еле держались, чтобы не упасть и раствориться. – Олег?! – бросил полное ужаса обращение в спину.

– Всё хорошо, о мой император… – безжизненно произнёс Олег.

– Но ведь… твой омофор – не одежда. – Катор дал Олегу понять – он знает о том, что одежда эхо на самом деле то же, что и плоть человеку: разрежь её – нанесёшь прямой ущерб.

– Я лишь… – не сумел Олег собрать слова в красивый ответ в этот раз. – Я лишь вновь убедился в том, что обязан помочь тебе вознестись – вот и всё. – отрезал Олег, не желая продолжать разговор. – Не стоит обо мне беспокоиться: эти раны заживут… Ступай, скоро пройдёт штурм замка – ты нужен Каэлю.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

На планете Ховак летоисчисление ведётся не в годах, а кольцах. Конец старой эры и начало новой отсчитывается со значительного для всего мира события, что будоражит каждый континент Ховака. С началом новой эры кольца отсчитываются заново. В одном кольце 4 сезона и 16 месяцев, в месяце – 2 недели, в неделе – 8 дней. Третья эра длится 482 кольца.

2

Сэн – звезда в центре Сэновой системы, вокруг которой вращаются планеты – в том числе и Ховак, заселённый разнообразными существами.

3

Вассал – титул в Хондруфере, что даётся лично императором. Вассал обязан подчиняться рыцарям круглого стола и императору, защищать подконтрольные владения и быть верен Хондруферу.

4

Галоп – вид походки лошади, при котором она может достигать скорости до 70 км/ч.

5

Омофор – элемент одежды священнослужителей и советников правителей в виде длинной широкой ленты на плечах.

6

Амфитеатр – постройка для массовых мероприятий и зрелищ, что представляет собой круглый театр без крыши.

7

Зикамера – континент, на котором располагается страна Хондруфер.

8

Вашаки – раса людей из воинственного юга Зикамеры. Вашаки знамениты своим алым цветом волос и красной кожей, что по легенде произошли из-за бесчисленных расправах над их народом, отчего кровь окрасила их с головы до пят.

9

Алебарда – универсальное древковое оружие, острым навершием которого можно проводить колющие удары, лезвием – рубящие, а тяжелым тупым обухом так и вовсе дробить кости.

10

Месяц воды проходит от 161 до 176 дня с начала кольца. Само кольцо же длится 256 дней.

11

Гъямо – по мнению вашаков, это слово говорят все животные в мире, когда убивают жертву для пропитания, а слово это значит: "Твоя смерть не для забавы".

12

Антарферы – раса людей из Хондруфера. Антарферы в основе своей блондины с ярко-зелёными глазами. Славятся своими великими умами и отношению к науке. Внутри Хондруфера они едва ли не самая распространённая раса людей.

13

Требушет – метательная машина гравитационного действия для осады городов.

14

Паштырь – варёное блюдо виллионской кухни, готовящееся из сырого теста с рубленной мясной или фруктовой начинкой внутри.

15

Двотос – ругательство с корнем "двот" (половой орган), означающее "пиздец" или, мягко говоря, "крайне плохо".

16

Клевец – дробяще-колющее холодное оружие, имеющее ударную часть в виде клюва.