Смерть приходит к каждому

Странный дед. Хотя, наверное, мы все здесь странные, в этом мире. Вечер, прохладный ветерок, и, кажется, дождь начинается. Как-то спокойно и тихо. И я, маленький человек, стою здесь, дышу этим воздухом, и никто и не догадывается, кто я, где я, что мной уже сделано и что ещё мне предстоит. Никто не догадывается, что рядом с ними на одной улице стоит убийца. Так же, как и я, не догадываются, кто эти люди, что они совершили и что сделают в будущем. Ветер обдувает лицо свежестью. Он, наверное, принесен издалека. Он обошел всю планету. Видел другие страны, моря и океаны. Всю планету, гигантскую планету. Эта планета крутится в танце со своей маленькой подругой – луной. Они как две сестры, крутят хоровод держась за руки. Неподалеку в таких же танцах крутятся их сестры, что поменьше. А дальше. Дальше большие братья кружат хоровод со своими подругами. В центре этого хоровода их мать. Звезда по имени Солнце. Звезда, дарующая нам жизнь, всем сразу и бесплатно. Ей без разницы, кто ты, где ты? Она любит всех без исключения.

Чуть дальше крутят такие же хороводы наши соседи. У кого-то, как и у нас, есть только одна материнская звезда. А у кого-то их две, мать и отец. И все они точно так же, как мы, кружатся в танце, их миллионы, а возможно, и миллиарды. Гигантский танец целого города, вокруг своего короля, черного короля. Большого, сильного и могущественного, абсолютно непреклонного короля. Рядом с таким городом танцует еще город, и еще один. Миллиарды и миллиарды таких городов танцуют, сотрясая саму ткань мироздания, вплетаясь в паутину Вселенной. Невообразимо гигантскую паутину, наполненную множеством красок. Настолько большую, что наша Солнечная система кажется просто маленьким атомом в нейронной сети нашего мозга. А может, вся наша Вселенная – это мозг маленькой обезьянки в другой, еще большей Вселенной?

16. Последний раз

Новое утро. Очень раннее утро, но спать не хочется.

– Проснись и пой.

– Опять ты. Без тебя было лучше, ты не можешь еще поспать или что ты там делало?

– Эй. Можно попозитивней. Нам стоит покушать и тем самым уменьшить уровень агрессии. Это определенно хорошая идея.

– Нет.

– Почему нет? Питаться надо. Это жизненно важный процесс.

– Не хочу. Да и смысла в этом особого нет. Смерть от голода смерти не грозит.

– Ты зануда. Мы изменим мир к лучшему. Возрадуйся.

– Изменим ли? Да и какой ценой?

– Ну, что ты опять начинаешь. Ценой избавления этого мира от грязных ублюдков. Да, этот хаос немного пугает, но грядут перемены, и мы уже сейчас их наблюдаем. Такие, как Ангела Мёрси, изменят мир к лучшему под присмотром богов. Таких, как она, много, и мы это знаем, а такие, как мы, делают грязную работу, но и эта работа тоже важна.

– Она и сама может оказаться нечистой.

– Ну, что ты несёшь? Она не идеальна. Возможно. Определённо, но вся та грязь, которой её поливают, всего лишь фикция, чтобы избавиться от противника.

– Зачем? Зачем им избавляться от неё?

– Она нарушает баланс их преступного мира.

– Она же вроде просто предлагала нестандартные идеи, и всё. Не поливая кого-то отдельно. Зачем людям быть против? Но её поддерживают далеко не все.

– Но и эти идеи им могут помешать. Возьмем, скажем, борьбу с коррупцией. Да, решение не плохое и какое-то время будет работать, но те, кто участвовал в коррупции, будут против, так как могут быть наказаны за свое прошлое. Они определённо будут защищать себя. Также среди людей найдутся и те, кто не принимал непосредственного участия в коррупционных делах, но будут бояться, что где-то кто-то путём обмана вовлёк их в какую-то махинацию. А так как должность высокая, как и вероятность ошибки, они лучше перестрахуются и все же будут против столь резких перемен. Также есть и те, кто будет бояться ответа от коррупционных деятелей. Коррупционеры люди влиятельные и богатые, а следовательно, могут, так скажем, многое.

И это только начало. Мы видели десятки роликов с её выступлениями. «Все богачи верят, что они избранные, что они всего добились, а бедняки просто сброд бездельников, которых нужно пинать. По факту им просто повезло». Так она говорила, и, безусловно, отчасти это так.

– От большой части.

– Да, но всё же часть богачей её не поддержат. Кто-то действительно добился всего потом и трудом и действительно был честен и с собой, и с другими, и им не понравится такое выражение. «Мы сами создаем террористов, разжигая революции в других странах». «Полицией угрожают, а она должна защищать людей». «Строят законы для себя и своих темных дел». «Приходят другие и меняют всё под себя». На всё это найдутся те, кто изрядно обидятся.

– Не все её выражения можно так трактовать.

– Все.

– Хорошо. Например: «Люди должны общаться на одном языке».

– Да, должны. Но на каком? Люди разорвут друг друга ради того, чтобы именно их язык стал таким избранным.

– «В правительстве не должно быть семей и друзей».

– Опять же можно трактовать двояко. Кому ты будешь доверять больше: каким-то незнакомым людям или своим близким? «Народное голосование». Такой своеобразный коллективный разум. И опять же, с их точки зрения, народ не разбирается в политике, народ тупой, народом можно управлять, и они точно сделают неправильный выбор.

– На президентов у нас не учат, и после ввода подобных голосований они разобрались бы. Да и не нужно устраивать голосование на международные, стратегически важные вопросы, но элементарные-то можно. Свержение губернаторов, что построить, что отремонтировать.

– Это ты понимаешь, а они могут и не понять. Не все видят свет в конце тоннеля. Поэтому многие и против. А некоторые из них пытаются закрыть ей рот, но это не значит, что она плохая. И вообще, тебе не кажется, что нам стоит выпить чаю и умыться наконец?

– Да, пожалуй.

– Ну вот и отлично.

– Да вы издеваетесь! Воды нет, и, как по закону подлости, её нет и в чайнике.

– Ну-у-у-у. Можем прогуляться, купить баклажку воды.

– Похоже, что придется.

– Тебе не кажется, что стоит сменить гардероб на что-то поярче, повеселее?

– Нет. Мне кажется, так практичней.

– Но у тебя же есть довольно много денег. Ты можешь многое себе позволить.

– Рожденный нищим, даже разбогатев, остается нищим в своем подсознании.

– Почему бы не эволюционировать? Не стать богатым в подсознании?

– Потому что пока что это вызывает лишь отвращение.

– Не думаю, что это слишком сложно.

– Но это требует времени.

– А зачем спускаться по лестнице, есть же лифт?

– Просто разминка.

– Как будто это что-то изменит.

– Просто я так хочу.

А вот и объявление. «В связи с аварией…» Всё же иногда нужно выходить из дома.

– Мы такие не одни. Вот и старушка по воду ходила.

Значит, это было неожиданностью не только для нас.

– Шарлатаны. Специально воду выключили, чтобы люди пошли воду покупать. Предприниматели сраные.

– Думаете, специально?

– Конечно, авария у них, понимаешь ли. Двадцать первый век, а у них авария, на что налоги идут? Почему заранее не позаботились об этом? За что им только деньги платят?

Даже в голову не приходило, что такое возможно. Хотя в нашем коррупционном мире всё возможно. Люди готовы продать всё что угодно ради денег, и в принципе понятно почему. Деньги дают свободу. Свободу от нелюбимой работы, свободу от низменных мыслей про то, где жить, что есть. Деньги дают свободу творчества, свободу в познании мира. Деньги нивелируют наши ошибки в выборе, дают возможности для большего числа попыток. Но должна же быть хоть какая-то грань. Черта, которую нельзя переходить. По какой-то причине нам проще придумать, как обмануть других людей, а как сделать мир лучше, мы не хотим придумывать. Почему-то вместо заработка на творчестве мы выбираем заработок на обмане. Возможно, в наше время обман оценивается дороже творчества. Почему всё именно так? Как всё исправить? Возможно ли всё исправить или так будет всегда? Чтобы изменить этот мир, нам нужно ответить на слишком много слишком сложных для нас вопросов. Боюсь, мы не готовы на них отвечать.

Думаю, этого хватит. Навряд ли воду отключат надолго.

В нашем мире, безусловно, есть люди, способные ответить на все вопросы. Способные найти ответы, найти решения, но их как будто не слышат. Есть в нашем мире те, кто не просто думает только о себе, но и не дают другим сделать этот мир лучше.

– Оплата по карте.

Если бы каждый из нас позаботился хотя бы об одном человеке, мир стал бы лучше.

– Хм… Нет, не факт. Я думаю, мир был бы ровно таким же.

– Что? Почему?!

– Потому что для этого надо, чтобы каждый заботился о самом нуждающемся. Да и не об одном. В таком мире среди множества людей будут обделённые, те, о ком никто не позаботится. О других же будут заботиться многие по причине внешней или внутренней красоты или просто предпочтений. В результате мы получим то же самое. Знаменитые люди получают все больше славы и денег, а нищие никому не нужны.

– Так как же сделать мир лучше?

– В нашем случае проще довериться этим богам. Однажды мы признаем, что мы не знаем, как сделать мир лучше. Возможно, мы действительно не готовы. Возможно, нам не хватает опыта. Возможно, должно произойти ещё много трагичных событий, прежде чем мы осознаем, что мы далеко не венец творения, а лишь ошибка природы. Возможно, для того чтобы найти правду, нам нужно больше времени.

– Правда… В чём она заключается и как её найти?

– А ты спроси вон у него.

– У бомжа на улице? Ты серьёзно?

– А почему нет? Хуже от этого не станет.

Хм… Хуже не будет, но… Ну, ок.

– Скажи мне, нищий, ты тоже правды ищешь? В чем она заключается?

Он как-то медленно поднимает голову и ехидно улыбается. Это пугает меня.

– Не вкусишь горечи и не почуешь сладкого. Правда – она у каждого своя, а истина – она единственная.

Его голова так же медленно опускается обратно на грудь. Видимо, разговор окончен. Ну, да и не сильно-то хотелось. Ну и… К чему мы пришли? Всё к тому же. Чтобы было всё хорошо, надо сотворить какое-нибудь дерьмо, ибо не познаешь. Просто гипноз какой-то, как будто весь мир хочет быть уничтоженным, а хочу ли я быть во главе этого всего, никого не интересует.

– А ты не хочешь?

– Да не особо хочется.

– Значит, есть пирожки хочешь, а готовить их – нет?

– Это другое.

– Это то же самое. Хочешь жить в нормальном мире, будь готов что-то поменять.

– Не верится мне, что это что-то кардинально изменит.

– Да, всем не верится. И точно так же ни в кого не верят. Они просто идут и делают, что-то меняют, и у многих получается.

– И у многих не получается.

– Тоже верно, но если не попробуешь, точно не получится.

– …

– Ты боишься!

– Чего боюсь?

– Ответственности. Боишься, что ошибёшься. Боишься, что накажут.

– Ну, да. И это нормально, как мне кажется.

– Да, нормально. Для всех нас, для них, но, может, в этом и причина?

– Для них?

– Для прохожих. Посмотри в их глаза. Что ты в них видишь? Подумай, я не буду отвлекать.

Обычные глаза. Что я в них увижу? Потерянные, озадаченные, замученные. Уставшие. Запуганные. Да. Да, они тоже боятся. Многие прячут это, но большинство тоже боится. Боится ошибиться. Боится, что их поднимут на смех, что их опозорят, что их подставят. Просто толпа голодных зомби, запуганных голодом, но это не тот голод, что можно заглушить пищей. Это моральный голод. Голод, который чувствует духовно нищий.

Наверно, мне стоит забыть это всё как страшный сон и просто жить. Вполне возможно, что моя роль на этом закончена.

***

Я снова здесь, во сне. Снова в этом черном, мрачном замке. В своей темнице разума. Наверное, это и есть моё я. Замкнутое, темное, одинокое я. Мне определённо нравится это место. Красота этого места, его тишина, его величие. Но мне так и не удаётся полностью контролировать это место, попадать сюда, когда захочешь. В основном я просто проваливаюсь в беспробудный сон, полностью бессознательный, полностью неконтролируемый. Но сейчас я здесь, я всё контролирую, и это может значить только одно: она тоже здесь и тоже всё контролирует.

– Да, я тоже здесь.

– Надеюсь, для того чтобы сказать, что всё кончено.

– Так просто всё не закончить. Тебе стоило бы это понять. Вполне возможно, ситуация будет периодически требовать твоего вмешательства.

– Ну да. Можно было догадаться.

– Но на данном этапе мы близки к завершению. Тебе нужно сделать еще одно дело, после которого твоё вмешательство какое-то время не потребуется.

– Очередной монстр?

– Один священнослужитель. Ранее он был не особо влиятелен, но сейчас, воспользовавшись ситуацией, решил взять всё в свои руки. Из-за него всё, что мы делали, может пойти под откос. Планы у него, как говорится, наполеоновские. Он один из глав преступных группировок по всему миру. Гигантского преступного синдиката.

– Хорошо спрятался, прямо под Богом.

– Отмывание денег, торговля людьми и наркотиками и много чего еще. Многое из списка его грешков будет очень сложно доказать. Почти всё делается через десятые руки. Он очень осторожен. Действовать нужно будет быстро и сразу, как мы закончим разговор. Это одна из его церквей, на территории которой находится «благотворительно-образовательное общество», что-то типа детского церковного лагеря. Сейчас он там.

– Окей.

– Подожди. В этот раз нужно сделать всё правильно. Сначала тебе нужно попасть в эту пристройку при церкви. Там ты найдёшь душевые, в которых он насиловал детей из лагеря под хоровое пение остальных.

– Что?..

– Там ты убьешь всех уборщиков, детей там не будет, к тому времени их уведут. Нужно будет сделать это быстро и, как ни печально, но и кроваво. Расследуя эти убийства, полиция наткнётся на ДНК – доказательства его преступлений, мы об этом позаботимся. Дальше ты проникнешь в подвал церкви, устраняя всех на своём пути, это важно. Все, включая охрану, в курсе того, кто это и что он делает. Он будет спать. Ты убьёшь его и уничтожишь потайную дверь в полу. За этой дверью он хранит золото и деньги во всех валютах, также там есть и наркотики. После этого ты выходишь, устраняешь охрану и уходишь. Устранить важно всю охрану, чтобы им никак не удалось ничего скрыть. У них имеются на этот счет инструкции и множество подкупленных полицейских. Об остальном мы позаботимся.

– Воу. Я просто в…

– Не время удивляться, сейчас время действовать. Ты понимаешь?

– Да. Да.

– Всё помнишь?

– Да.

– Повтори.

– В пристройке душ. Убрать уборщиков. Потом подвал, убрать его, разнести потайную дверь. Убрать всю охрану.

– Вперёд. Проснись.

– Нет, под…

***

Она буквально выкидывает меня из моего же сна. Это отвратительно, и сейчас надо снова идти. Это тоже отвратительно! Я уже пару дней обхожу этот сгусток мегатехнологий. Он пугает меня, или не он, а то, что он делает со мной. То, кем я становлюсь. Времени мало, надо собраться с мыслями и действовать.

Я всё больше и больше привыкаю к этому… как это называть? Костюму? Почему я называю это костюмом? Прикасаешься – вроде всё так же больно, но уже безразлично. Хм… Чем сегодня будем убивать? Серп? Да, мне нравится серп, а потом будет молот. Отсылочка такая. Пусть гадают, как будто это что-то значит.

– Ты становишься всё более и более жестоким человеком.

– Пошёл ты, или пошла, ай, неважно.

– Ты злишься на меня из-за своих действий? Или это гормоны? Или ещё что-то? В чем проблема? Я не вижу причины.

– Ты это я? Так?

– Да.

– Тогда я злюсь на себя, а значит, всё в норме.

– Эй, я хочу помочь, не вечно же мне молчать. Ты убегаешь от себя. Это навряд ли хорошо кончится.

– Всё это и не может хорошо кончиться. Слушай. Хочешь помочь, не мешай, не сейчас.

Так. Местность. Нужно сосредоточиться на местности. Ага. Да. Оно. М-м-м… Что там она говорила? Почему я не могу собраться с мыслями?

– Пристройка. Уборщики. Ты что сегодня как Машка-потеряшка?

– Окей. Пристройка. Подскажешь, если что не так.

– Да не вопрос, я могу и самостоятельно всё устроить.

– Нет. Я… Я смогу.

– А здесь немало охраны. Как бы их искать не пришлось.

– Да-а-а. Надеюсь, нас не заметят.

– Думаю, главное – пробраться внутрь. Сделать всё основное, а потом пусть охрана сама сбегается. Сигнализацию включим, например.

– Да. Да. Точно. Я иду. Хотя зачем идти, точнее парить – неважно. Я просто телепортируюсь поближе.

– Мозг включается?

– Как он может включаться, если сейчас его у нас нет?

– Ну, спросишь у богов, как это работает.

А вот и они, уборщики.

– Чё он, проституток заказать не может?

– Чё ты начал опять? Ты бы помалкивал, а то он и из тебя проститутку сделает.

Уже не сделает. Серп проходит как нож сквозь воду, и всё тело падает. Блин, второй же ещё. Даже пискнуть не успел. У обоих голова с плеч. Головы катаются, как футбольные мячи, с лицами из картины «Крик». Капли крови забрызгали белый кафель на стенах в виде дугообразных узоров. А из шейных обрубков потихоньку вытекают лужи крови.

– Теперь подвал.

– Да. Да. Я помню.

Если бы не экран телефона, я бы его и не заметил. Через челюсть прямо в мозг. Телефон падает на пол, разрываясь легким эхом, но это эхо кажется таким громким в этой кромешной темноте и тишине. Думаю, прихожан здесь ещё долго не будет. Кровь с подбородка стекает вниз по галстуку, и белоснежная рубашка становится тёмно-алой. Тело падает. Что ж. Пора за главным злодеем.

Лестница в подвал освещается довольно тускло, а вот в самом подвале горит свет.

– Или он любит спать со светом Божьим, или он проснулся.

– Уже не важно.

– Молот? Серьезно? Сейчас это лишнее. Лучше поскорее закончить.

– Здесь Я всё решаю.

– Ну, как знаешь.

А вот и это вонючее, грязное чудовище! Жирная мразь с огромным животом, смотрит на меня своими свинячьими глазками! Уже проснулся, ну да ладно, сюрприз не удался. Какая жалость.

– Here I am.

– Ах ты тварь! Как ты посмел явиться в дом Господень?

– А Бог сам меня отправил, ведь ты прелюбодействуешь в его обители.

– Да как ты смеешь? ОХРАНА! ОХРАНА!

– Охрана тебе не поможет.

– Ты сдохнешь как псина! Фашист!

– Серьёзно? Ты думаешь, смерть боится умереть? Глупец!

– Побойся Бога! Не будет тебе прощения! Изыди, слуга Сатаны!

– Сначала мне казалось, что Бог никогда не создаст Ад. Ну, зачем самому милосердному существу во Вселенной издеваться над своими творениями, пусть и такими глупыми? Но теперь я вижу. Ад создан для таких, как ты, и он здесь, на земле. А я. Я буду в нём править!

Развалился на полу, жирная мразь. Споткнулся, пока пятился.

– Ха-ха-ха, и всё же. Всё же ты человек! А значит…

Держи ответочку за свои прегрешения.

– А-А-А-А-А-а-а-а-а-а-а-а-а…

Молот довольно большой и тяжёлый. Вес ничего не значит, когда я в этом облике. Его удары так сильны, что сотрясают, кажется, всю церковь. Ногу раздробило в клочья. Его жирное тело уже вибрирует от страха и боли.

– Я куплю твоих сторонников и обращу в дерьмо. А-А-А-А-а-а-а… Я куплю твой дом и сожгу его. Ты пожалеешь, что родился, мразь! Ты не жилец!

– Значит, в грехах не покаешься?

– Пошёл ты на…

Молот пошёл!

– А-А-а-а-а-а-а-а…

Ещё одна нога раздроблена в клочья. Кровища хлещет, смешиваясь с жиром, кости торчат из мяса. От удара та самая потайная дверь развалилась и клочками упала внутрь. Внутри, хоть и выключен свет, всё равно видно деньги, золото, серебро. Боги опять не соврали, и хоть они и не боги в глобальном смысле, но их технологии впечатляют.

– Шорохи! Охрана рядом. Нам пора, заканчиваем и сваливаем!

– Что ж. Ад сегодня пуст, все бесы здесь!

Это жирное тело уже парализовало от боли. Боится и пискнуть. Ты достоин мучиться подольше, но уже нет на тебя времени. Удар в голову гигантским молотом разнес в щепки рядом стоящий стол и половину его тела. Кровища разлетелась в разные стороны, залив кровью почти всё.

– Уходим!

Как странно видеть их лица. Лица здоровенных мужиков с обосравшимися глазами. Они все профессионалы, это заметно. Каждое их движение отточено, двигаются очень четко, и даже страх перед смертью не мешает им. Град пуль сыпется на меня, пытаясь разорвать моё тело в клочья. Да, они не наносят мне вреда, но боль от каждой я всё же чувствую, и это замедляет меня. Хорошо, что пули у них не бесконечны, и вот они уже стреляют всё медленнее и медленнее. У них точно есть еще пара магазинов, но это не важно. Действуй, молот!

Быстрым движением добираемся до ближайшего и ударом молота в грудь отправляем его в стену, раскидывая деревянную утварь. Иконы падают со стен, и пыль разлетается по всему помещению. Залитая слабым светом, она создает довольно красивую картину.

Не время наслаждаться видом, надо взять оружие поудобней и закончить с этим. Меч, да, меч подойдёт. Наши друзья уже перезарядились и продолжают судорожно отступать, постоянно стреляя. Шума мы подняли, конечно, немало. Телепортируюсь одному за спину и бью в спину.

Оу, у вас там броня. Что ж, придется рубить бошки. Он уворачивается от одного удара, от второго, пытаясь найти, чем заблокировать удар. Тогда бьём по ногам. От боли он падает на колени и тут же лишается головы. Следом другие. Телепортация – убийство, телепортация – и сразу по шее. Даже если и успевают повернуться, то увернуться уже нет. Осталась буквально парочка паразитов. Опять за спину, удар – мимо. Он присел, даже не поворачиваясь. Опять тянут время! Меня это бесит! Удар сверху, опять мимо. Он перекатился в сторону и тут же встал и обернулся. Но меч уже летит ему в горло, не увернулся и поперхнулся. Итак, последний. Судорожно стоит и тычет на спусковой крючок, но пули уже не летят, они закончились. Видимо, и вы подвержены страху. Спокойно подхожу и отрубаю башку. Скованный страхом, он уже ничего не может сделать.

Похоже, это всё. В церкви гигантский погром. Пыль витает в воздухе. Пора уходить, мы изрядно нашумели.

– Стой. Проверь первого, которого молотом ударили!

– Ты думаешь, он жив?

– У них была броня, она смягчила удар.

Приходится пройтись, чтобы увидеть его. Он сидит на том же месте и не издаёт и звука. Хотел отсидеться, спрятаться, чтобы выжить. Какой умный мальчик. Завидев меня, его взгляд сразу поменялся. Страх перерос в ненависть, глаза налились кровью. Сидит, смотрит на меня. Он точно что-то приготовил.

– Ну, что же ты? Давай! Давай! Убей меня! Ты просто убийца!

– Ты тоже. Разве не так?

Взмах меча и… И тело, которое казалось раненым, подскакивает и быстрым движением с помощью заранее подготовленного ремня парирует удар и вырывает меч у меня из рук.

– И всё же. Ты всего лишь человек.

– Нет. Просто смерть тоже подчиняется законам физики.

Что ж, попробуем серп. Взмах – и ремень благополучно разрезан надвое. Вояка пятится назад, его движения скованны. Удар молотом не прошёл бесследно.

– Ты тварь! В тебе не осталось ничего человеческого. Сколько уже погибло? Скольких еще ждёт смерть?

– Всех! Всех до одного.

– Почему? Почему ты делаешь это? Зачем? В тебе нет ни грамма чести…

– О-о. Солдатики, звери, что воют о чести. Я делаю это, потому что никто другой не сможет. Потому что вы никчёмны. Вы ничто! Вы все ничто! Вы подчиняетесь системе. Хочешь сказать, ты не знал, чем занимался этот поп? Хочешь сказать, ты чист? Ты не убивал? Я вижу все твои грехи, как ты воевал, как ты убивал. А кого? Кого ты убивал? Других таких же, как и ты, отцов и мужей.

– Таков мир. Нужно быть сильным, чтобы выжить.

– Но ты уже не самый сильный. Да и мир не таков. Это ты. Ты конченая мразь, а с миром всё в порядке!

В меня летит всё, что попадается ему под руку. Очередной удар серпа блокируется какой-то палкой. Серп отлетает в сторону. Как ему это удаётся?

– Эта сила станет твоей тюрьмой.

– Весь мир – наша тюрьма, а я… Я подарю нам всем свободу. Свободу от зла, коррупции, убийств.

– Дитя ненависти, чтобы мир отчистился от зла, тебе всего лишь нужно умереть.

– Сказал человек в лицо своей смерти.

– Ты трус, покажи своё истинное лицо. На кого ты работаешь? Сколько тебе заплатили? Если ты правосудие, просто скажи, за сколько закроешь глаза ты свои?

– Да как ты смеешь?