скачать книгу бесплатно
К счастью, парализовать сразу – как в первый раз – враги нас уже не могли. Единственная дологнисска верхнего Мыса дважды попыталась остановить нас издалека, но каждый раз, хоть нам и становилось трудно идти, но управление над телом я не терял. Еле переставляя ноги, я продолжал упорно двигаться к цели. И вот тогда дологнисска подошла совсем близко – и получила болтом в живот, после чего ей не до гипноза стало, а окружающие люди начали оживать. Впрочем, те, кто весь день находились под влиянием (причём, как мужчины, так и женщины) – приходили в себя гораздо дольше, чем я, Борборыч или Барэл с Бамбиной. И вообще выглядели очень растерянными – словно сами не помнят, как и почему здесь оказались.
Вторую пленницу мы скрутили не менее надёжно, чем первую, и доставили в форт ударников. Но теперь предстояло спеленать ещё трёх оставшихся дологнисок. А те, судя по звукам, кушали вовсю, славя нас за отменное гостеприимство. Первую мы обнаружили в кафе у Повара: она как раз закусывала одной из его дочек, которая была ещё жива, но сопротивлялась совсем слабо. Дологнисская тварь не заметила подкрадывающегося противника, и, хоть руки и слушались меня с трудом, чёрный молот легко раздробил нашей гостье сустав на ноге.
Критический удар!
Вы нанесли Игроку??? 24864 урона
Жизнь??? 2986/27850
Нога сломана и восстановится нескоро.
– Чуть не убил! – зашипел я, стягивая воющую тварь со стула. А ведь бил-то в полсилы, но всё равно едва не переусердствовал…
Получив ранение, дологнисски начинали гневно стрекотать и дёргаться, но особого сопротивления больше не оказывали. Похоже, боль повергала их самих в паралич – не привыкли они к нормальным дракам. С четвёртой тварью нам удалось справиться ещё легче. Немало этому посодействовала сама система…
День триста первый!
Вы продержались 300 дней!
Триста дней – хороший срок. Но иногда бывает так, что один день оказывается важнее, чем целая тысяча до него. Вот этот день оказался важнее, и ты показал, что умеешь сопротивляться вторжениям в тот орган, которые должен бы отвечать за мыслительную деятельность, но в твоём случае отвечает лишь за инстинкты и работу организма. Однако, сохранив двигательную функцию, ты заслужил +10 к вере – пользуйся на здоровье!
Не то чтобы увеличение веры сразу на треть дало полный иммунитет от дологнисок, но вот подбираться к ним стало легче, – да и вообще удары стали более контролируемыми. Последняя незваная гостья сообразила, что, судя по шевелению потенциальной пищи, происходит нечто ей незапланированное, и решила проверить, как идут дела у товарок.
Чтобы парализовать дружную компанию из меня, Борборыча, Барэла, Бамбины и Плутона, ей пришлось отпустить из поля зрения остальных жертв – и ударить по нам всеми силами. Её беда была в том, что при сопротивлении удерживать нас ей было тяжело – пришлось и самой встать как вкопанной. А вот Плутон вообще не обратил на её потуги никакого внимания: вскинул арбалет и пустил болт в ногу, прямо в верхний сустав. Конечность у дологнисски подогнулась, и та, жалобно стрекоча, принялась кататься по земле.
Бой завершён! Награду зажимаю! Ибо не за что!
Не прошло и часа, как в офис стражи были доставлены все пять пленниц, а понурый Ваня запер их в камерах. И его можно было понять, поскольку Маша устроила ему такой скандал, что я бы на его месте вообще закопался куда-нибудь и притворился мёртвым. Совсем мёртвым. Или сам бы в камере заперся, но в офисе стражи камер было всего пять – раньше столько преступников здесь не набиралось.
Завтра я собирался допросить пленниц, а этой ночью мне ещё придётся поработать, приводя жителей посёлка в чувство и отправляя спать.
Глава 2. В мире дологнисских животных
Утром в море снова заметили плоты, но на сей раз это были островитяне из Борисовска, чьего прибытия мы давным-давно ожидали. До прибытия оставалось ещё часов пять, так что я спокойно отправился к стражникам, чтобы проведать пленниц.
Дологнисски лежали в своих камерах с плотно прикрытыми глазами и зафиксированными конечностями. Все пять издавали какой-то писк и дёргались, и только одна из них постоянно повторяла:
– Больно… Больно… Больно…
– Больно им, видишь! – кивнул мне Ваня, с хмурым видом приглядывающий за пленницами.
– Ты сегодня спал? – уточнил я.
– Вот тут, в кресле… Домой меня не пустили, – ответил глава стражи.
– Немудрено. Сегодня многие мужики на улице ночевали, – кивнул я. – Только наши женщины ничуть не меньше виноваты…
– А они в чём виноваты? – удивился Гоги, сидевший у стены.
– А они себя адекватно вели? – поинтересовался я. – Как этих видели, так сразу с мрачными лицами куда-то чесали. И даже не пытались ничего предпринять со сходящими с ума мужиками…
– А если бы предпринимали?
– Бамбина вон предприняла… – усмехнулся я и приблизился к клетке, где лежала самая разговорчивая дологнисска. – Эй ты, охотница! Говорить будешь?
– Больно! – пожаловалась та.
– Да и хорошо, – кивнул я. – Тем, кого вы жрать вчера собирались, тоже было бы больно. А кому-то ведь даже и было…
– Отпустите! – завыла вторая.
– Ага, ты ещё пообещай, что больше не будешь!.. – кивнул Ваня.
– Днём – не буду! – пообещала дологнисска.
– Пусть ещё полежат, – предложил я Ване. – Потом с ними разберёмся.
– Пусть! – мстительно согласился тот.
Покинув офис стражи, я направился в администрацию. Мы хоть и не назначили в этот день сбор Большого Совета, но я всё ещё надеялся, что о нём помнят. Зря надеялся!.. Лидия подняла на меня грустный взгляд и даже вставать не стала.
– Спит ещё, – сказала она.
– И Саша не приходил? – уточнил я.
– Никто не приходил, – ответила девушка, рассеянно проводя рукой по идеально пустому столу.
Услышав шорох, на стол немедленно вспрыгнул Васька и принялся охотиться за ухоженными пальцами секретарши. Если присмотреться, то можно было заметить, что на её холёных руках уже остались отметки, повествующие об удачной охоте. Я вздохнул, порылся в кошельке на поясе – и выудил оттуда моток нити и смятую записку. Оторвав кусок нити длиной примерно в метр, я обмотал им бумагу, сделав своеобразный бантик, и передал девушке.
– Сердце кровью обливается! – признался я. – С этим он охотнее играть будет, чем с твоими пальцами… И руки убережёшь.
– Спасибо! – с удивлённым лицом Лидия приняла игрушку и начала наигрывать пушистого баламута.
Котов, Поляк, Борборыч, Саша – все ещё спали. Мыс вообще казался вымершим после опасных ночных приключений. А те, кто не спал, ходили по посёлку с потерянным видом, стараясь не смотреть друг на друга. Ну правильно – о том, откуда взялись пять нереально красивых девушек, большинство населения ещё не знало. Для всех всё выглядело так, что вот нагрянули пять девушек, свели всех с ума – и куда-то исчезли. Мало кто вообще помнил, что происходило с людьми ночью. А те, кто помнил, видимо, всё ещё приходили в себя.
Промаявшись полчаса, я вернулся к пленницам, запертым в камерах. За время моего отсутствия там ничего не изменилось. Всё те же писки и причитания. Всё тот же мрачный Ваня и хмурый Гоги.
– Кто главный? – спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь, но ответа так и не дождался. – Главная есть?
– У нас нет главной. Отпусти! Больно! – заканючила одна из дологнисок.
– Непонятно, чего больно-то?! – заявил я. – Я же ещё ничего не сделал!
– Что не сделал? – уточнила другая гостья.
– Ничего! – ответил я. – Но сейчас начну делать!
– Не надо!!! – хором попросили меня инопланетянки.
– Ладно, открой вот эту камеру! – попросил я Ваню, ткнув в первую попавшуюся дверь.
Пока глава стражи возился с засовом и двумя замками, в помещение заглянул Борборыч. Лицо у него было помятое, а под глазами виднелись тёмные круги. Он начал медленно и осторожно пробираться вдоль дверей, с подозрением заглядывая в каждую камеру. И каждый раз, посмотрев, выдавал облегчённый вздох, который все наши слышали, как он ни старался его скрыть.
– Борборыч, – окликнул я рейд-лидера. – А что ты там увидеть боишься?
Тот мрачно глянул на меня, но отвечать не стал. Ну да, уже отвязался, ага…
– Борборыч! – снова окликнул я его. – А что ты там вчера про клонирование бормотал?
Нашему суровому тактику поднятая тема не нравилась. Он её старательно игнорировал и только обиженно сопел.
– И почему ты от них вчера прятался? – не унимался я.
Нет, ну я-то уже знал ответ… Во всяком случае, догадывался, но пускай скажет вслух!
– Борборыч, я не отстану! – сообщил я.
– Да бывшую я увидел! Бывшую! – взорвался Борборыч, остановившись, а потом выдохнул и закончил. – Пять бывших…
Он осторожно заглянул в ту камеру, куда я и сам стремился попасть – и снова шумно выдохнул.
– Кр-р-расивая была стерва! Никого красивее не видел! – пробормотал он, глядя на серую инопланетянку. – И сука, каких ещё поискать… Боря, давай, надо расти. Почему не получил повышение, Боря? Так подставь кого-нибудь, а сейчас – давай, иди, на Мальдивы зарабатывай…
– И в итоге сама тебя подставила! – хохотнул Гоги.
– Ага, счаз! – отозвался Борборыч, переходя к следующей камере. – Кто же собственный кошелёк на ножках подставляет?.. Нет, она даже не изменяла! Я же говорю – сука! Пришлось бежать самому и менять фамилию…
– А фамилию-то зачем менять? – удивился Ваня, округлив глаза.
– А потому что связи, Ваня, связи… Нашла бы!.. – ответил Борборыч. – Я только имя своё оставил… Хорошо, ни родственников уже в живых не было, ни друзей не осталось… Всех повывела из моей жизни, гадина. Всё под контролем держала…
– Уа-ха-ха-ха! – изобразил я злодейский смех под укоряющим взглядом рейд-лидера. – Ну я должен был отомстить! За тараканов!.. Долго ты продержался?
– Десять лет! – ответил Борборыч.
– Мужик! – оценил Гоги.
Борборыч заглянул в последнюю камеру и сразу повеселел.
– Карьера в гору, миллионы на счету, – он горько усмехнулся. – Я часть сумел утаить, отложил… Сбежал и больше не работал. Сидел в игрушках. В жопу это всё!..
– Ужас, какие люди вокруг интересные живут… – заметил Ваня, распахивая дверь. – Всё. Она твоя, Филь! Делай с ней что хочешь!
– Ничего я с ней делать не хочу! – отрезал я. – Но допросить надо… Борборыч?
– Ага! – кивнул рейд-лидер. – Только смотри, если она опять вид моей бывшей примет, я… Обделаюсь…
– Вот её и заставим убирать! – сурово кивнул я, входя в камеру.
Дологнисске разрезали путы на ногах и усадили на табуретку, с которой она, поскуливая, попыталась сверзиться.
– Ну что, охотница, отвечать на вопросы будем? – спросил я, а та согласно запищала в ответ. – Ты вообще охотница… или охотник?
– Не понимаю, – ответила пленница, перебирая ногами, которые, похоже, основательно затекли.
– Мужчина ты или женщина? – уточнил Борборыч.
– Я сейчас женщина, – согласно начало описывать круги головой существо.
– Что значит «сейчас»? – сдвинув брови, уточнил я.
– Я сейчас женщина, а как время придёт – буду мужчиной, – испуганно ответила пленница. – Могу быть опылителем!
Последнее слово родилось в моей голове с большим запозданием. Видимо, даже универсальный язык, который мы использовали, не сразу нашёл соответствие.
– Трёхполые гермафродиты! – осклабился Борборыч. – Какая пр-р-рэлесть!
– Я не поняла… – дологнисская тварь сжалась на стуле и начала попискивать.
– У вас три пола, да? – уточнил я. – И почему вы их чередуете?
– По сезонам, – ответила дологнисска. – Все так делают…
– Вот ты же разумное существо! – возмутился Ваня у меня за спиной. – Зачем вы вчера всё это устроили?
– Всегда так было, – растерянно ответила пленница. – Есть те кого едят, и есть те, кто ест… Любой, кто ест, тот будет съеден. Кроме людей.
Последнее слово снова вылетело с опозданием, но судя по тому, что у меня в голове завертелись слова: «народ», «полноценный» и «разумный» – просто выбор был слишком большой.
– Вообще-то мы тоже люди! – обиделся Ваня.
– Какие же вы люди? – удивилась дологнисска. – Вы же уроды какие-то…
– На себя посмотри… – усмехнулся я.
– Я красавица! Я видела! – похлопав глазами, ответила дологнисска.
Непрошибаемая уверенность пленницы, если честно, бесила… Плохой из меня палач! Да и из Борборыча с Ваней – тоже не очень. Злимся на инопланетянку почём зря…
– Почему каждый в вас видел что-то своё? – спросил я и уточнил. – Вчера днём…
– Так ведь мы же не знаем, что кому нравится! – удивилась дологнисска. – Просто усилили свою привлекательность в ваших мыслях!
– А как вы воздействуете на мысли? – спросил Борборыч.
– Не понимаю, – расстроилась дологнисска. – Просто усилили…
– А ослабить можете? – спросил я наводящий вопрос.
