скачать книгу бесплатно
С танцовщицей у Александра ничего не вышло. Девушка оказалась необычайно ветреной, вскоре до него дошел слушок, что, кроме танцев, она преуспела и в съемках любительской порнушки. Серебров отказывался в это верить до тех пор, пока ему не подарили видеокассету с некоторыми ее чудачествами. Чудно€ было смотреть на милую девушку, наряженную в крестьянский сарафан, которую по очереди охаживают трое здоровущих мужиков, одетых под озороватых коробейников. Причем свои мужские дела они исполняли настолько виртуозно, что даже не распоясывали цветастые порты.
С танцовщицей Серебров расстался без всяких объяснений – просто выставил за порог два ее огромных чемодана, когда она поздним вечером позвонила в дверь. Девушка, взглянув на чемоданы, вяло усмехнулась:
– Чао, бамбинo. – И, помахав на прощание пальчиками, потащила чемоданы вниз, громко стуча ими о каждую ступеньку.
После того как Александр расстался с Ладой, он угодил в полосу неудач, которая не прекращалась до сих пор. Следовало признать, что Лада приносила ему удачу. Странно, но в ее присутствии он действительно ощущал себя значительно сильнее и талантливее. Многое ему казалось по плечу. Теперь душевное равновесие ушло вместе с ней.
Два дня назад с Серебровым произошла неприятная история. На одной вечеринке в самый разгар тусовки, когда большинство приглашенных уже изрядно одурели от выпитого, к нему подошел один из руководителей музыкального телеканала – весьма влиятельная особа, которого все без исключения называли за глаза Хомяком, – и в открытую предложил вместе попариться в своей баньке.
Кроме того, что он был очень богатым и влиятельным человеком, Хомяк не скрывал своей нестандартной сексуальной ориентации, и многие хрипатые певцы, мелькавшие на телеэкранах, не миновали его поместья с пресловутой банькой. Видно, дела Сереброва и в самом деле были отвратительны, если старый слизняк подошел к нему с таким похабным предложением. Если бы подобное случилось хотя бы полгода назад, то Александр без всяких раздумий и не оглядываясь на возможные последствия сломал бы стул об его голову. А тут пришлось терпеливо выслушивать его и делать вид, что ничего не происходит. Значит, действительно он сильно утратил свои позиции.
Все-таки когда он еще чинил машины, было значительно легче. Тогда он примерно знал, сколько должен получить сегодня, мог предположить, какую копейку получит завтра, поздравлял себя с «днем жестянщика» (первый гололед) и был уверен, что в ближайшие недели работы только прибавится. Да и психология клиентов ему была знакома. Знал, где следовало пошутить, а где и промолчать. А в этой тусовке как-то все перемешалось, и иной жеманный дядька имел столько влияния и власти, сколько не встретишь у какого-нибудь хозяина холдинга.
– Послушай, ты, пузатая крыса, – выдержав паузу, процедил сквозь зубы Александр. – Ты бы выбрал себе кого-нибудь попроще, а то ведь и конец пообломать можно.
Толстяк поправил указательным пальцем сползшие на вздернутый нос очки, мелко и неприятно хохотнул, воспринимая сказанное как шутку, а потом ответил, скаля крепкие, почти лошадиные зубы:
– Ты вроде бы завтра выступаешь в благотворительном концерте?
Александр напрягся. Ему показалось странным, что этому облезлому зажравшемуся хомяку стала известна такая мелкая подробность его жизни. Он считал, что этот боров не интересуется ничем, кроме своего гарема из гей-мальчиков.
С предстоящим благотворительным мероприятием Александр связывал некоторые честолюбивые планы. Концерт должен был проходить на Манежной площади, в нем участвовало с десяток ведущих певцов. Концерт должны были широко освещать, и это был весьма неплохой шанс засветиться на большой аудитории, а это, в свою очередь, дало бы ему возможность сдвинуться с мертвой точки. Серебров благоразумно промолчал.
– Можешь туда не являться, считай, что из списков тебя вычеркнули. – Улыбка Хомяка сделалась широкой и злой. В среде попсы принято говорить гадости со светской учтивостью. – Отныне тебя вообще больше нигде не будет. Тебя не возьмут даже девочкой-подпевочкой. А кто отважится на это… – Хомяк неожиданно замолчал, после чего добавил мягким тоном: – Вылетит следом за тобой, с треском! – И, опять коротко хохотнув, направился к двум молодым артистам, виляя, как баба, полными бедрами. Серебров едва сдержался, чтобы не пнуть в его отвисший зад.
Свое обещание Хомяк сдержал – на благотворительный концерт его не пустили. И вообще многие двери после того случая оказались для Сереброва закрытыми. Вокруг него вдруг в одночасье образовался вакуум, а потому к неожиданному предложению выступить с частным концертом в загородном особняке Александр отнесся очень серьезно. Серебров настоял, чтобы встреча с заказчиком произошла непременно в боулинг-клубе, на улице Льва Толстого. Александр постарался держаться с некоторой бравурной непринужденностью, за которой скрывался нехитрый подтекст – он ничуть не стеснен в средствах и каждый вечер прокатывает на боулинг-дорожках целое состояние. Подобная линия поведения была им четко продумана: пусть знают, что вокал для него – это не бизнес, а в некотором роде хобби, так сказать, одно из приятных удовольствий. Выбрать такую линию поведения Сереброва вынудила создавшаяся вокруг него ситуация – вряд ли кто захочет иметь дело с человеком, у которого дела идут наперекосяк, а на лице лежит печать хронического уныния.
До встречи оставалось пятнадцать минут. Серебров пришел пораньше, чтобы было время выпить коктейль и погонять шары. Весьма неплохая разрядка перед предстоящим разговором. К тому же заказчик должен воочию увидеть, что у тебя вся спина в мыле от погони за удовольствиями!
Удачливые люди, как правило, вызывают доверие. И важно, чтобы благополучие светилось на твоем лице, как бисеринки пота от изнурительной работы. Александр представил, как разыграет перед заказчиком удовольствие от жизни. Плюхнется расслабленно на стул и, не глядя на застывшего клиента, промокнет большим махровым полотенцем взмокший лоб, после чего небрежно похвастается меткими бросками. Дескать, сегодня особенно везло, и я сшиб все кегли. Затем вежливо протянет через стол усталую руку. Улыбка должна быть понимающей и весьма доброжелательной (целый час кряду он репетировал ее перед зеркалом). Мол, если вы желаете приобщиться к искусству, то почему бы и нет. Я могу быть вашим проводником в этом хлопотном деле.
За пять минут до назначенного времени Александр бросил взгляд в зал и понял, что его четко разработанный сценарий полетел к чертям. Неподалеку от стойки за столом сидел какой-то хмурый человек. Серебров сразу почувствовал, что именно с ним придется вести переговоры. А когда их взгляды встретились, тот слегка растянул губы, демонстрируя свое расположение, и приподнял в приветствии высокий бокал, наполненный каким-то зеленым напитком. После чего кивком пригласил Сереброва за свой столик.
Все пошло не так. Вместо красивого махрового полотенца Александру вдруг выдали старое вафельное, с заметной дыркой в середине, такое годилось лишь для того, чтобы смахивать со стола хлебные крошки. И, конечно, нечего было думать о том, чтобы отереть им вспотевший лоб.
Александр ответил хмурому мужику улыбкой и с ужасом осознал, что она у него получилась вымученной. О прежней непринужденности оставалось только вспоминать. А все потому, что он очень много ставил на эту встречу. Мокрую шею он вытирать не стал, лишь расстегнул на рубашке пуговицу, а драное полотенце небрежно бросил на спинку стула.
Знакомство состоялось с точностью до наоборот. Человек, сидящий напротив, терпеливо подождал, пока Серебров присядет, и только после этого протянул узкую ладонь.
– Константин Игоревич, – негромко произнес он, улыбнувшись уголками губ. – Фамилия Друщиц.
– Александр, – отозвался Серебров, сдержанно пожав протянутую руку. – Можно без фамилии.
– Я немного понаблюдал за вами, – все так же негромко продолжал новый знакомец, – вам сегодня не везло.
Серебров смутился. Оказывается, не замечая того, он сам явился объектом изучения. Интересно, что еще такого знает о нем Константин Игоревич.
– Да, что-то не заладилось сегодня, – с некоторой горечью в голосе согласился Серебров.
– Надо тренировать руки, – посоветовал Друщиц, – а не только голосовые связки.
– Очень много работы, не всегда удается выкроить лишний часок для такого приятного занятия, – смело соврал Серебров, отважно посмотрев на собеседника. Что поделаешь, нужно спасать ситуацию.
В ответ все та же понимающая улыбка.
– Вот как! – неожиданно оживился Друщиц. – А я слышал, что в последнее время у вас как раз возникли некоторые проблемы с работой.
В этот раз его взгляд был полон сочувствия. Этот человек знал о нем куда больше, чем можно было предполагать. И ответ Александра должен быть убедительно оптимистичным.
– Ну-у, как вам сказать…
– Как есть, – улыбнулся Друщиц.
– На данный период у меня действительно не очень много работы. Просто мне пришлось отказаться от некоторых предложений, которые не устроили меня с чисто финансовой стороны, – небрежно процедил Серебров. Отчасти это было правдой. Чего же за бесплатно надрывать голосовые связки?
– Я слышал, что у вас было негусто с работой последние три месяца.
Во внешности нового знакомого не было ничего неприятного. Даже наоборот, чем-то Константин Игоревич вызывал расположение. С первого взгляда он напоминал хронического отличника, который всю жизнь гнался за пятерками, но после окончания вуза, вместо престижного НИИ, угодил воспитателем в колонию для малолетних преступников, где совсем не преуспел. Но как-то смущала уверенность, с которой он держался, и тон, с которым он выговаривал каждое слово. Создавалось впечатление, что он делал своему собеседнику одолжение.
– Эстрада – это особый мир, – не без сожаления признал Серебров. – Если поддержки нет, то пробиться трудно.
– Понимаю, – слегка кивнул Константин Игоревич.
– Здесь своя специфика, это тоже надо признать. Если ты гей, то шансов выскочить на эстраду гораздо больше. Щемят нормальных мужиков! – очень искренне посетовал Серебров.
– В общем, эстраду оккупировали воинствующие педерасты, – заключил Друщиц.
Александр невольно улыбнулся. Вот как обманчиво первое впечатление. Вполне мужское слово, да и мышление соответствующее. Константин Игоревич не перестал напоминать отличника, но сейчас он больше был похож на примерного мальчика, которого родители выпустили на улицу, где он успел нахвататься дурных слов.
Серебров кивнул. Разговор вроде бы налаживался.
– Вы правильно подметили специфику. В наше время для того, чтобы пробиться на эстраду, мало иметь голос. Нужно еще и подставлять задницу. Меня это не устраивает, – брезгливо поморщился Александр.
Слегка закинув голову, Константин Игоревич рассмеялся. Серебров не сразу смог оторвать взгляд от его острого подбородка, рассеченного надвое глубокой ямочкой.
– А вы человек не без юмора.
– Если в наше время не шутить, тогда вообще можно свихнуться.
У дорожек боулинга раздался взрыв хохота. Александр невольно обернулся. Там веселилась какая-то молодая компания. Ребятам лет по двадцать, не больше. Самый возраст, когда хочется получать удовольствия от жизни. Будущее представляется как один сплошной праздник. В компании выделялась белокурая девушка с длинными волосами. Восторг приятелей был обращен в ее адрес: сбив кегли, она вместе со всеми ликовала, как малый ребенок. Такую девушку можно было бы подержать на коленях.
Александр посмотрел на собеседника и увидел, что тот тоже с интересом разглядывает девушку.
А посмотреть было на что. Слегка согнувшись и отставив правую ногу, она медленно раскачивала оранжевый шар, намереваясь запустить его в плотный ряд выставленных кеглей. При этом ее коротенькая юбка аппетитно обтягивала крепкие красивые бедра. Такую девочку хотелось не только покачать на коленях, но и нашептать ей красивых слов, оставшись наедине. Судя по тому, как вспыхнули глаза Константина Игоревича, он думал о том же самом. Еще одна занятная подробность. Отличникам тоже нравятся такие милые хулиганки. Размахнувшись, девушка с силой катнула шар, который, стремительно прокатившись по дорожке, врезался в самую середину строя. Кегли разлетелись под восторженный крик молодых людей. А девушка, взвизгнув от счастья, бросилась на шею высокому мускулистому парню. Обхватив за талию хрупкий груз, тот крутанул ее с такой силой, что юбочка, поднявшись парашютом, засветила узкую полоску черных трусиков.
С ношей парню повезло. Вне всякого сомнения!
Константин Игоревич оторвался от приятного зрелища и произнес все тем же бесстрастным голосом:
– Так вернемся к нашему делу.
Возражать против такого тона было крайне непросто. Повнимательнее присмотревшись к новому знакомому, Серебров осознал, что и небезопасно.
– С удовольствием.
– Я хочу, чтобы вы выступили в одном загородном доме.
– Почему бы и нет, – пожал плечами Серебров. – Все зависит от того, сколько вы мне заплатите.
– Не беспокойтесь, не обижу, – усмехнулся Константин Игоревич и положил на стол «дипломат».
Александр обратил внимание на руки собеседника, поросшие тонкими темными волосами. Они напоминали лапки паука. Однажды в Средней Азии он наблюдал схватку тарантула со скорпионом. Это была битва титанов. Его собеседник чем-то напоминал насекомое. Если в его пальцы угодит ядовитая рептилия, то она вряд ли сумеет остаться в живых.
– Вот в этом «дипломате», – суховато сказал заказчик, – пятнадцать тысяч долларов. Аванс. Деньги возьмете с «дипломатом», не тащить же вам их, в конце концов, в пластиковом пакете.
Помутнения рассудка от предложенной суммы у Сереброва не произошло. Более того, услышанное Александр воспринял вполне достойно, словно каждый день держал в руках такую сумму.
– Разумеется, – широко улыбнулся Серебров.
– Остальное получите после окончания выступления.
– Недоразумения не получится?
– Что вы имеете в виду?
– Я точно получу эти деньги? – спокойно спросил Серебров.
Он старался выглядеть серьезным, наконец-то отыскался человек, сумевший по достоинству оценить его талант. Если беседа и дальше будет проходить в таком же ключе, то появляется немалая вероятность, что он сумеет убедить этого господина спонсировать его новый компакт-диск.
Важно только доказать выгодность подобного предприятия. Такие люди, как этот тип, привыкли считать каждую копейку.
Уверенно пододвинув «дипломат», Друщиц произнес:
– За кого вы нас принимаете? Мы серьезные люди. А потом, только один этот аванс составляет ваш обычный гонорар за несколько концертных выступлений.
Серебров еще раз убедился в том, что он не ошибался насчет Константина Игоревича, тот знал о нем куда больше, чем могло показаться.
– В таких случаях я обговариваю еще один пункт – продолжительность концерта.
В сущности, лицо Константина Игоревича не изменилось. Как и прежде, оно излучало добродушие, вот только взгляд на какую-то долю секунды стал жестким.
– Очень важный момент, – тут же охотно согласился Константин Игоревич, улыбнувшись, – а только за такие деньги вы должны петь, пока не сядет голос. Или я чего-то не понимаю в этой жизни.
Покрутившись в актерской среде, Серебров многому научился, и в первую очередь – умению перевоплощаться. Мелко рассмеявшись, он попытался перевести сказанное в безобидную шутку и весело произнес:
– А почему бы и нет? За такие-то деньги!
– Вот и договорились.
За спиной вновь раздался взрыв хохота. Серебров не удержался, посмотрел через плечо.
Высокий мускулистый брюнет, взяв блондинку за талию, чмокнул ее в гибкую шею. Девушка даже зажмурилась от удовольствия.
– И все-таки, где я буду выступать?
– В районе Рублевского шоссе, – отвечал Константин Игоревич, поднимаясь, – за вами заедут. Завтра в шесть вечера.
– Но я не называл своего адреса, – удивился Александр.
Собеседник ответил ему небрежной улыбкой:
– Мы знаем, где вы живете. Не забудьте «дипломат».
– Да уж, забудешь такое, – ухмыльнулся Серебров.
Но Константин Игоревич уже не слышал его. Обогнув бильярдный стол, он уверенно направился к выходу. Следом за ним устремились двое молодых людей в модных светло-синих пиджаках. На секунду Друщиц остановился, через плечо что-то сказал одному из них, и тот, энергично кивнув, посмотрел в сторону одиноко сидящего Сереброва.
Александр невольно поежился. Впечатление от этого взгляда было не из приятных, такое ощущение, как будто кто-то разглядывает тебя сквозь оптический прицел снайперской винтовки. Серебров испытал заметное облегчение, когда дверь за этой троицей закрылась. Ладно, посмотрим, что там дальше будет, авось все не так страшно, как ему показалось.
* * *
Ровно в шесть часов вечера к его подъезду подкатил серебристый «Лексус», из которого молодцевато выпрыгнул парень лет двадцати пяти. Присмотревшись, Серебров узнал в нем того самого молодца, который сопровождал Константина Игоревича в боулинг-клубе. Парень уверенно посмотрел на окна второго этажа, где располагалась квартира Сереброва, и, встретившись с ним взглядом, приветливо улыбнулся, указав рукой на припаркованный джип. Дескать, карета подана, сударь. Получилось без жлобства, очень даже естественно. Почти по-приятельски, словно они были знакомы не один десяток лет.
К предстоящему выступлению Александр готовился особенно тщательно. Конечно, здесь не должно быть никаких пестрых нарядов, все-таки это не концертный зал «Россия», но вместе с тем зрители должны видеть, что к ним пришел артист. Лучше всего для такого случая подойдет что-нибудь свободного покроя. Серебров остановился на светло-коричневом костюме. С ним у него были связаны очень хорошие воспоминания, и, помнится, когда он его надевал, то ему чрезвычайно везло. В приметы следует верить. Кто знает, может быть, удача отвернулась от него, когда он поменял простоту на изысканность.
Гитару Серебров тоже выбрал не сразу. У него их было семь. Собственно, каждая гитара была по-своему хороша, и каждая была предназначена для своих случаев. Большую, с довольно сильным звуком, он брал для больших залов. С итальянским инструментом позапрошлого века он выступал тогда, когда хотел удивить слушателей сочными аккордами. Гитара с капроновыми струнами больше подходила для домашнего использования, так сказать, камерного. Но в этот раз Александр решил остановить свой выбор на инструменте, который приобрел всего полгода назад у одного известного музыкального мастера, с которым его свел случай, когда он искал подходящую гитару для небольшого зала.
До этого Серебров всегда с недоверием относился к народному творчеству, а если уж дело касалось музыкальных инструментов, то скепсис его увеличивался многократно. Такие люди, как Страдивари, рождаются единожды в столетие. А потому, по его мнению, к доморощенным кустарям следовало относиться с предубеждением. Да и сам мужичок его не впечатлил. В старом халате с забрызганными полами, насквозь пропахший луком, он напоминал неряшливого дворника, который заглянул в амбар за метлой. Вот сейчас помашет из стороны в сторону дворовым инвентарем, наведет чистоту на тротуарах. А после этого примет стакан красненького на грудь и завалится спать куда-нибудь на ворох слежавшегося белья. И, только присмотревшись, можно было обнаружить в глазах мастера хитринку. А с первого-то взгляда и не заметно, что он далеко не прост.
Не впечатлило Александра и помещение, где мастер работал. Оно больше напоминало деревенский сарай с многочисленным хламом, и если у двери повесить вожжи, а в угол бросить седло, то соответствие выйдет полнейшее. Только токарный станок, стоящий в центре комнаты, и десятка полтора различных рубанков указывали на то, что хозяин любит побаловаться деревом. Поначалу Серебров хотел даже отказаться от услуг мастера, но список музыкантов, стоящих в очереди за инструментами, внушал уважение. Александр решил рискнуть и внес значительный аванс.
Через полгода, терпеливо выждав должную очередь, Серебров получил желанную гитару.
Сделанная из четырех пород дерева, выглядела она очень нарядно, да и сам мастер по такому случаю надел пиджак, небрежно бросив старенький халат на груду деревянных брусков. В этот момент мастер выглядел необыкновенно торжественно, словно отец, отдающий замуж любимую дочь.
– Владей, – бережно протянул он гитару Сереброву.
И когда Александр тронул струны, сарай заполнился густым звучанием. И это в плохоньком сарае, заваленном вековой рухлядью! А что будет, когда он заиграет на ней в концертном зале!
Потраченных денег было не жаль, и он мгновенно простил мастеру долгое ожидание.
Серебров решил взять именно эту гитару, которая прекрасно звучала как на тесной кухне, так и в огромных залах.
Спустившись во двор, певец невольно посмотрел на государственный номер автомобиля. Александр попытался подавить в себе нарастающую зависть, которая все-таки, несмотря на предпринятые усилия, отобразилась на его лице почти мученической болью. Номер был частный, но с таким набором цифр и букв, что он буквально кричал о немалом влиянии владельца машины. Наверняка у этого парня нет никаких проблем при встрече с автоинспекторами, а иной постовой, завидев такой номер, и вовсе поспешит отдать честь. Александр Серебров с тоской подумал о том, что за три года работы на эстраде он сумел наскрести только на подержанный «Фольксваген». А чтобы заработать на такую машину, как у этого парня, ему пришлось бы гастролировать несколько десятилетий подряд. Самое большее, чего удалось ему добиться, так это выступать в качестве разогрева перед именитыми артистами. Правда, в этом качестве он был признан одним из лучших, и многие звезды предпочитали брать на свои концерты именно его, но до звездных высот ему было чрезвычайно далеко. А они манили!
Вместе с признанием приходят и такие приятные вещи, как джип стоимостью почти в сто тысяч баксов, обожание толпы, возможность путешествовать по миру, а главное – вести себя независимо. В общем, деньги – это великая вещь, братцы!
Александр Серебров всегда с интересом приглядывался к обладателям дорогих иномарок, как будто хотел угадать рецепт их удачливости. То же самое он попытался сделать и в этот раз. Но как он ни всматривался в хозяина «Лексуса», так и не сумел обнаружить в его внешности чего-то выдающегося. Одежда добротная? Ну и что! Сейчас такими шмотками торгуют едва ли не в каждом бутике. Аристократические манеры? И близко не пахнет! От него так и потягивало мафиози средней руки. Хотя, как знать, может, так оно и есть на самом деле. И почему это таким заморышам достаются столь крутые тачки? Сам Александр за рулем такой машины смотрелся бы более солидно. Вот только тебе о подобном остается лишь мечтать, а другие, небрежно крутанув ключи на пальце, садятся в кожаные салоны шикарных машин.
