скачать книгу бесплатно
Законопослушные американцы не подозревали о том, что обходительный и любезный швейцар шикарного ресторана в недалеком прошлом был отцом тюремной семьи и в промежутках между отсидками потрошил квартиры богатых российских сограждан, а ныне состоял наемным бойцом в крепнущей армии, возглавляемой вором в законе по кличке Варяг.
Спустя год пришла пора продемонстрировать свои возможности. Варяг тщательно изучал повадки боевиков в итальянском и китайском кварталах и пришел к выводу, что перевес сил на его стороне. А если учесть, что многие из его бойцов учились стрелять в свое время не в городских тирах, а едва ли не во всех «горячих точках» развалившегося Советского Союза, то преимущество тем более становилось очевидным.
Глава 8
Ночные клубы Западного побережья, контролировавшиеся сицилийцами, представляли для Варяга особый интерес. Даже по самым скромным подсчетам, ежедневная выручка от этого бизнеса составляла сотни тысяч долларов. За пополнение общака валютой из новых источников следовало побороться.
Во главе корпорации стоял дон Альберто Монтиссори, один из самых богатых и влиятельных мафиози Америки. Состояние его семьи исчислялось миллиардами долларов.
Несколько последних недель Варяг лично наблюдал за доном Альберто. Прослушивал телефонные разговоры, изучал досье. Перечитал все газетные публикации о нем. Журналисты любили писать о Монтиссори. Правда, эта информация чаще носила однобокий, льстивый характер. Скоро Варяг знал о Монтиссори все: круг знакомств, сферу деловых интересов, хобби, маленькие слабости и даже любимое блюдо дона. Он мог узнать в лицо всех его телохранителей, членов семьи и даже любовниц. Услышав о том, как жестоко расправился Монтиссори с провинившимися служащими одного из ресторанов, Варяг лишний раз убедился, что ему придется иметь дело с властным и сильным человеком. Такие люди практически ничего не боятся, и если их чем-то и можно поразить, так это еще большей жестокостью и невиданной наглостью.
Через некоторое время Варяг в деталях представлял не только распорядок дня дона, но и его привычки. К примеру, Монтиссори никогда не надевал головные уборы, но всегда носил лакированные штиблеты на тонкой подошве, даже в проливной дождь. Он обожал оперу, любил исполнять арии и частенько в кругу приятелей выводил рулады, обижаясь, если аплодисменты оказывались не очень продолжительными.
Пришло время, и Варяг лично набрал номер крестного отца итальянской мафии. Прямой телефон Монтиссори знали немногие, только самые близкие к нему люди.
– Алло, Монтиссори слушает, – раздался мягкий баритон сицилийского дона.
– Мистер Монтиссори, хочу заметить, у вас приятный голос. Вы случайно не поете в опере? – сказал Варяг и улыбнулся.
– С кем это я говорю? – недружелюбно отозвался дон Монтиссори.
– Вас беспокоят коллеги по бизнесу.
– Коллеги по бизнесу? – пропел Монтиссори, будто исполнял ариетту. – О каком бизнесе вы говорите, уважаемый?
Варягу показалось, что голос дона прозвучал на сей раз почти ласково.
– Об игорном, мистер Монтиссори. Всего лишь об игорном бизнесе.
– О каком еще игорном бизнесе? – вновь не скрыл раздражения дон Монтиссори.
– Слушайте меня внимательно, – спокойно сказал Варяг. – Нам известно, что непосредственно под вашим присмотром находятся игорные и публичные дома Сан-Франциско и Лос-Анджелеса.
– Что вы хотите этим сказать?!
– Лишь то, уважаемый коллега, что ваш доход только от подпольных публичных домов Сан-Франциско ежедневно составляет около десятка миллионов долларов. Это очень хорошие деньги!..
– Я говорю с сумасшедшим.
– Вы так считаете? Уважаемый, может, вы хотите спросить, откуда мне это известно? Что ж, извольте. Прежде чем позвонить вам, пришлось проделать большую работу. И признаюсь вам, эта информация обошлась мне в кругленькую сумму и далась нелегко. Должен сказать, я получил огромное удовлетворение: работа оказалась интересной. Что-то подобное я испытывал в школе, изучая «Историю родного отечества».
– Что вы от меня хотите? Если это шантаж, так у вас ничего не выйдет… уверяю вас!
– Ну что вы, какой шантаж. Просто я хочу быть вашим компаньоном.
– Что?!
– Поверьте, для вас это будет весьма выгодное сотрудничество. И обойдется значительно дешевле, чем отказ.
– А вы наглец, – пропел Монтиссори после небольшой паузы.
– Вы преувеличиваете, дорогой коллега. Если мы не подружимся, то я покажу, что такое настоящая наглость.
– Вот как! Ну что же, если я не бросаю трубку, то только из любопытства. Мне не терпится узнать, с кем я разговариваю и кто этот неосторожный человек, позволивший так неостроумно шутить со мной. Вы, должно быть, не подозреваете о том, что эта шутка может закончиться для вас весьма печально.
– Я ценю ваше чувство юмора, но я никогда не был так серьезен, как сейчас, мистер Монтиссори. Мы с вами деловые люди, и по пустякам я не стал бы тревожить такого уважаемого человека, каким являетесь вы.
– И все же с кем я разговариваю, черт возьми?!
– Вы нервничаете, мистер Монтиссори. Разве деловой разговор следует начинать ссорой? Нам ведь еще предстоит обговорить условия партнерства, а это требует хладнокровия и выдержки.
– Вы не ответили на мой вопрос!
– Да, да. Прошу прощения, что не представился сразу. А беспокоят вас бедные русские эмигранты, которые давно и ревностно следят за вашими успехами. Организации, подобные нашей, на Американском континенте, кажется, называют мафией.
– Русская мафия? В Америке?! Вы меня хотите рассмешить, теперь я убедился, что имею дело с шутом. – В голосе сицилийского дона послышались язвительные нотки. – Я знаю китайскую мафию, наслышан о колумбийской, но о русской слышу впервые. Ха-ха-ха! Любезнейший, а вы не пробовали выступать в цирке? Гарантирую вам полный успех. Публика будет в восторге! – Голос Монтиссори звучал уверенно.
– Не имею желания вас разубеждать. Надеюсь, что хотя бы о такой стране, как Россия, вы слышали? Или с географией вы тоже не в ладах? Думаю, у нас с вами еще найдется время, чтобы побеседовать, как следует изучить этот увлекательный предмет. А сейчас я бы хотел пожелать вам приятного аппетита. Кажется, сегодня вы обедаете в обществе конгрессмена Корда?..
Варягу приятна была образовавшаяся пауза.
– Что вы опять замолчали, мистер Монтиссори? Может быть, вы меня не расслышали?
Это был сильный и точный удар. Варяг представил, как тучное тело дона Монтиссори откинулось на спинку кресла.
– Слышу я вас хорошо, только не нужно трепать по телефону имена всеми уважаемых людей, – постарался смягчить тон Монтиссори.
Он понял, что его собеседник знает гораздо больше, иначе не имело смысла произносить имя конгрессмена. Возможно, это не единственный козырь русского мафиози.
– Вы молчите, дон Монтиссори?! Или это мне показалось? Хотя я вас понимаю.
Обладая абсолютным слухом, Монтиссори пытался уловить в голосе русского хотя бы малейшую фальшь. Но речь собеседника была точна и взвешенна. Так разговаривать мог только весьма уверенный в себе человек.
Конечно, он слышал о русской мафии, о кровавом беспределе в далекой, загадочной России. Но чтобы русские осмелились сунуться в Америку? И тем более в сердце его, Монтиссори, бизнеса? Это уже слишком.
– Мне нужно подумать, – сказал Монтиссори.
– Это нам тоже понятно, – ответил Варяг и добавил: – А чтобы вам лучше думалось, завтра я передам вам привет.
Монтиссори хотел было договориться о встрече, чтобы с глазу на глаз оценить, что представляет собой русский нахал, но услышал короткие и резкие гудки.
Иметь своих людей в конгрессе считала делом чести каждая мафиозная структура. На подкуп конгрессменов и на их продвижение крестные отцы денег не жалели.
Имел своих людей в конгрессе и Монтиссори. Это было одно из главных завоеваний сицилийского дона. Более других он ценил конгрессмена Корда, старейшего члена Палаты представителей. Корда имел огромнейшее влияние не только в своем штате. Острый на язык, он язвительно и с удовольствием поругивал нынешнюю администрацию, и многие газеты не без злорадства цитировали его. Никто не мог предположить, что красноречивые выступления конгрессмена не что иное, как продукт долгих размышлений мистера Монтиссори. Дон через послушного члена Палаты представителей протаскивал многие предложения, позволяющие крепнуть его полуподпольному бизнесу. Сеть игорных домов с тех пор, как Корда приобрел в конгрессе вес, увеличилась вдвое, а всякого рода притонов было куда больше, чем ресторанов и кафе. Со стороны могло показаться, что все мужское население Тихоокеанского побережья только тем и занималось, что просаживало деньги в рулетку и до утра пропадало в увеселительных заведениях.
Многие из клана Монтиссори знали о его слабости: прежде чем распахнуть перед страждущими утех двери очередного злачного заведения, он лично дегустировал едва ли не все напитки в баре, а потом вместе с приглянувшейся красоткой отправлялся опробовать роскошную кровать в шикарном люксе.
Многим был памятен случай, происшедший с Альберто Монтиссори во время открытия одного из престижнейших ночных клубов «Глаза Джоконды», над проектом которого трудились лучшие дизайнеры Калифорнии. Дон с интересом осмотрел комнаты, выдержанные в стиле эпохи Возрождения, и нашел, что лучше придумать невозможно. Особенно ему понравились кровати. По заверениям дизайнеров, они были точной копией кроватей итальянских королей. И конечно, дон Монтиссори устоять не мог. Он удалился в одну из комнат вместе с красивой танцовщицей Лили, а охрана, оставшись за дверями, не без усмешек прислушивалась к сладострастным стонам босса и его подружки. Через полчаса пышное ложе не выдержало нагрузки – ножки надломились. Услышав шум и крики, охрана решила, что на босса совершено покушение, и, выхватив оружие, ворвалась в комнату. Дон Монтиссори и красотка Лили валялись рядом со сломанной кроватью, как говорится, в чем мама родила. Дон Монтиссори пришел в ярость. Набросив халат, он помчался в кабинет администратора клуба. Отвесив оплеуху директору, он тут же уволил его, точнее – навсегда выбросил из бизнеса.
С тех пор администрация клубов с великой тщательностью лично проверяла прочность каждой новой партии мебели.
Дон Монтиссори дорожил конгрессменом Корда. За небольшой процент, отчисляемый от каждого выполненного дела, тот воплощал в жизнь самые сложные проекты. С его помощью дону удалось доставить в США больше тысячи русских девушек, которые за мизерную плату работали стриптизерками в дорогих клубах. Конгрессмен обладал даром находить союзников, а если партнер оказывался несговорчивым, в дело вступали бойцы дона Монтиссори. Они, не тратя лишних слов, доводили до сознания упрямца банальную истину, что здоровье и богатство куда лучше небытия.
На многих политиков и влиятельных лиц дон Монтиссори имел досье, где педантично отмечались не только их сильные стороны, но и человеческие слабости – страсть к выпивке, алчность, чревоугодие, любовь к женщинам, склонность к гомосексуализму, пристрастие к наркотикам. Он старался не упустить ни малейшего штриха в характере возможного оппонента, всегда помня о том, что когда-нибудь это может пригодиться. Порой Монтиссори не без гордости заявлял, что политики, подобно слепым щенкам, охотно кормятся из его рук, и нет для них большей радости, как получить к Рождеству объемистый конверт, туго набитый стодолларовыми купюрами.
Корда являлся проводником идей честолюбивого Монтиссори. А планы у Монтиссори были гигантскими. Требовалось потеснить китайскую общину, которая последнее время чрезмерно разрослась и настаивала на увеличении доли в совместных проектах. Китайские рестораны, разбросанные по всему побережью, начинали раздражать Монтиссори. Он стал подумывать о том, а не построить ли на их месте недорогие пиццерии. Тогда уж точно не придется делиться с китайцами возрастающими доходами. Без помощи всесильного Корда здесь не обойтись, а потому всякое ущемление интересов конгрессмена Монтиссори воспринимал как попытку залезть в собственный карман. И уж конечно, в его планы не входило делиться накопленным состоянием с кем-то еще.
Глава 9
После разговора с Монтиссори Варяг вызвал к себе Сивого. Моложавый мужчина лет тридцати пяти, невысокого роста, худощавый, юркий, он напоминал резвую борзую. Звали его Севастьянов Назар Петрович. В США он приехал пять лет назад в качестве мужа молоденькой студентки из Сан-Франциско. Девушка проходила стажировку в Москве, где и повстречала своего суженого. Севастьянов вызвал ее интерес к себе смелыми рассказами о советской действительности и несмелыми ухаживаниями, которые тем не менее порой перерастали в настойчивую атаку. Союз жиреющего Запада и нищей России оказался непродолжительным. Через полгода супруги освободили себя от обоюдных упреков, подав заявление на расторжение брака. Два года Сивый пытался найти приличную работу, но тщетно. Официант в дешевом ресторанчике – это было все, на что он мог рассчитывать.
Приходя куда-либо наниматься, он без стеснения рассказывал о том, что в Союзе служил в одном из секретнейших подразделений КГБ, аналогов которому не существовало во всей России, и что основная его специальность – пиротехника. Сивый пытался объяснить улыбчивым американцам, что таких профессионалов, как он, едва ли можно отыскать хотя бы с десяток на территории бывшего Советского Союза. Он пояснял, что умеет не только взрывать, но и обезвреживать мины с самыми сложными устройствами, с дьявольскими секретами и ловушками. Но чиновники американских спецслужб кривились и уверяли, что его знания для антитеррористических подразделений представляют такой же интерес, как для обывателя торнадо в соседнем штате. И когда Сивый уже не надеялся отыскать работу по специальности и готов был смириться и тянуть лямку в белом переднике посудомойщика, неожиданно в его судьбе вновь появился Варяг.
Господин Игнатов отыскал Сивого в тенистом парке с высокими и стройными кипарисами, напоминавшими солдат на карауле.
Подойдя к Сивому, присел рядом на скамеечку, а потом спросил по-русски:
– Закурить желаете?
За три года, проведенные в Америке, Сивый успел отвыкнуть от русской речи, и сейчас эти слова показались ему сладкоголосой песней.
Он изучающе посмотрел на незнакомца. Моложав. Красив. Элегантный костюм стоит ровно столько, сколько рядовой американец зарабатывает в течение месяца. Кто он? Предприниматель? Богатый бездельник? Или, может быть, агент российских спецслужб?
Сивый протянул два пальца.
– Не откажусь.
Задымили молча. Аромат крепких сигарет кружил голову. Хорошо! Послать бы все заботы к черту и сидеть бы вот так на этой скамеечке неделю-другую.
– Ну как, Назар Петрович, трудно сегодня с работой?
Услышав собственное имя и отчество, Сивый покосился на соседа и решил не удивляться. Разведка! Очевидно, спецслужбы следят за ним уже не один день, и, возможно, не без их участия ему никак не удается устроиться даже вышибалой в плохонький бар. Видимо, он все же болтал лишнее.
– Трудно, – ответил Сивый сдавленно и выдохнул горечь жизненных неурядиц вместе с упругой струйкой дыма.
Но незнакомец, похоже, был расположен к долгому разговору. Он закинул ногу на ногу, расстегнул на пиджаке единственную пуговицу, а потом все так же с ленцой поинтересовался:
– Что же это американские спецслужбы не ценят такого профессионала? Неужели не знают, что таких уникальных специалистов, как вы, Назар Петрович, едва ли наберется во всем мире два десятка?
Подобная осведомленность начала раздражать Сивого, и, выдержав паузу, он ответил, едва разжимая зубы:
– Видно, не знают.
– Такие профи, как вы, Назар Петрович, должны заколачивать здесь десять штук в месяц. Не менее.
– Послушайте, неужели у ФСБ больше нет никаких других дел? Я уже давно оставил военную службу и уехал на Запад по официальным каналам, выждав, между прочим, положенный срок.
Но незнакомец по-прежнему оставался благодушным и, кажется, не собирался реагировать на прорвавшееся раздражение. Он затягивался пахучим дымом, будто не существовало более приятного занятия, чем поглощение никотина.
– Вы меня не за того приняли. Впрочем, это и неудивительно. Действительно, вы обо мне не знаете ничего, я же о вас знаю очень много. Например, то, что в свое время вы пристреливали ружья для биатлонистов сборной России, потом сами неплохо выступали на международных соревнованиях по стрельбе. Еще вы налаживали выпуск первоклассных ружей, из которых были убиты такие воровские авторитеты, как Колун и Гордый. Вас привлекали в качестве эксперта оружия различные криминальные группировки.
– С чего вы это взяли? – огрызнулся Сивый. – По-моему, вы выдаете желаемое за действительное или же меня с кем-то путаете. Я – пиротехник, к вашему сведению. То есть моя специальность – это изготовление горючих, осветительных и зажигательных механических смесей. Первоклассные ружья – не по моей части.
Владислав Геннадьевич выдержал паузу и продолжил:
– А еще мне известно, что вы проходили свидетелем по делу об исчезновении нескольких десятков новейших «АКМ» из армейских складов. Хотя у меня имеются данные, что именно вы являлись инициатором этой кражи, а на вырученные деньги уехали за океан.
Сивый внимательно посмотрел на незнакомца. Разговор принял острый характер. О том, что он был связан с ворами в законе, знал весьма ограниченный круг лиц, а о том, что через его руки прошли десятки неучтенных стволов и что он был экспертом оружия, знал единственный человек – Варяг! Но его уже давно нет в живых, иначе он бы отыскал повод, чтобы побеспокоить его.
Впервые Сивый увидел Варяга в Москве лет десять назад. Возможно, их встреча была предопределена судьбой. Севастьянов тогда мыкался на нищенском лейтенантском жалованье и, решив слегка укрепить свой бюджет, а заодно рассчитаться со всеми долгами, выкрал из тира детали пистолета-пулемета, после чего собрал винтовку с оптическим прицелом. Получился весьма неплохой образец. Тогда он даже и не подозревал, что тонкая работа в подгонке деталей ничто по сравнению с реализацией готового товара. Он предлагал винтовку близким приятелям, даже малознакомым людям, но многие от этого предложения впадали в панику. Он предлагал и взрывчатку, и тоже безрезультатно. А потом неожиданно вечером ему нанес визит мужчина в строгом дорогом костюме.
– Вы Севастьянов?
– Да, Севастьянов – это я.
– Я беру твою винтовку, – объявил визитер без всяких преамбул. – Вот тебе деньги на первые полгода. Мне сказали, что это классная работа. Сделаешь еще три такие же – получишь в пять раз больше.
И он бросил на стол пачку банкнот.
– С кем я говорю? – робко спросил Сивый, не решаясь прикоснуться к деньгам.
– Знать тебе это пока не обязательно, – твердо произнес незнакомец и направился к выходу. – Я сам тебя найду, когда понадобится.
– А как же винтовка?
Покупатель улыбнулся его наивности.
– Приготовь ее, за ней придут через час. И еще вот что… так, как действовал ты, мог поступать либо дилетант, либо… провокатор. Не беспокойся, мы навели о тебе справки. Теперь товар будешь предлагать только мне!
И он ушел, не попрощавшись.
Позже Сивому стало известно, что его постоянным клиентом стал законный вор по кличке Варяг. За работу Варяг платил щедро. Пару раз он просил начинить взрывчаткой радиоприемники. Один велел замкнуть на «Маяк», другой – на «Европу плюс». Беспредельщик Фикстула из Бескудникова обожал легкую музыку и распрощался с жизнью «под фанфары» сразу, как только выехал из гаража на своей «Ладе». Владелец ресторана «Пятью пять» в сосновом бору по Волоколамке любил быть в курсе событий в стране и за рубежом, но не любил делиться с ближним, за это и поплатился ровно в полдень – примчался на «Чероки» к своему ресторану и, не выходя из машины, очень громко включил радиоприемник.
Неужели все это Варяг растрезвонил?
Назар Севастьянов почувствовал некоторое разочарование. Он всегда считал, что Варягу можно доверять. Но, видимо, что-то произошло. А может, прежде чем отправиться в лучший мир, законный вор передоверил его тайну кому-то третьему. И, возможно, этот третий сидит рядом. А что, если это шантаж? А вдруг на его след вышел Интерпол?
Сивый старался не показать беспокойства, лихорадочно перебирая в уме возможные варианты прокола.
– Если вы думаете, будто можете использовать меня в своих целях, то, смею вас заверить, вы сильно заблуждаетесь. А ваши рассказы в России, вероятно, и представили бы какой-нибудь интерес, но здесь они никого не интересуют. Запад живет по своим правилам, и его волнуют только собственные проблемы. Впрочем, мы достаточно побеседовали, мне нужно идти.
Севастьянов сильным щелчком стряхнул с колен пепел и брезгливо швырнул окурок.
– Прошу вас остаться.
В голосе незнакомца послышался металл, заставивший Сивого отказаться от поспешного решения.
– Не знаю, как вам, но мне этот никчемный разговор изрядно поднадоел, я не люблю играть в жмурки, – сказал Назар с расстановкой и поднялся.
