Пять

скачать книгу бесплатно


И Ленин такой молодой…

Михаила поначалу я не узнал: с последней нашей встречи он заметно поправился, полысел, отрастил усы и бородку.

– Дружище, – сказал я ему, пожимая руку, – ты стал вылитый Владимир Ильич в период НЭПа!

– Место жительства обязывает, – отшутился он и, чтобы не оформлять мне пропуск на телестудию, предложил пойти в ближайшее кафе.

– Чем ты тут занимаешься? – спросил я его, как только мы уселись за столик и заказали по чашечке кофе. – Помню, ты раньше документалистикой грезил. Удаётся что-то серьёзное снимать?

– Какое тут! – отмахнулся он. – Здесь обычное провинциальное телевидение. Весь эфир – пять передач: новости, официоз да реклама. Ну, а кино – что кино? Киноклуб здесь организовали. Проводим кинопоказы, лектории. Со вчерашнего дня как раз запустили по городу ретроспективу фильмов Масленникова и Балабанова. В общем, стараемся не тужить! А тебя что к нам привело?

Я был готов к такому вопросу, заранее придумал легенду и потому уверенно отвечал:

– На прошлой неделе здесь проходила крупная журналистская конференция. Нижегородская делегация привезла с неё кучу призов, а вот один из участников не вернулся: чиновника нашей администрации здесь убили. Это было в новостях. Я иногда подрабатываю фрилансом, один таблоид заказал мне статью на эту тему. Как говорится, с места событий. Деньги предложили неплохие, я и решил – почему бы нет? Вот и приехал.

– Я слышал эту историю, – кивнул Михаил. – Мы работали на той конференции: наши ребята снимали церемонию награждения, а я монтировал сюжеты. У вас там, кстати, один журналист хорошо под гитару пел…

– Это мой знакомый – Игорь Скромный. Мы с ним по молодости в ансамбле вместе играли, – ответил я.

– А я чувствую – лицо вроде знакомое: где-то видел, но вспомнить не мог! – воскликнул Моргунов. – А что касается убийства, давай-ка мы поступим так: есть у нас классный криминальный репортёр – Васька. Я её сегодня видел с утра на работе – после ночного дежурства. Сейчас я ей позвоню: если ещё не уехала домой отсыпаться, она тебе лучше про это расскажет.

– Ты сказал Васька… и – ей? – удивился я.

– На самом деле её Вассой зовут. Это мы между собой её Васькой кличем, – добродушно улыбнулся Моргунов.

Он позвонил, уехать домой женщина ещё не успела, и уже минут через десять за наш столик подсела невыспавшаяся худая блондинка неопределённого возраста.

– Будете кофе? – предложил я ей после того, как Михаил представил нас друг другу.

– Нет, – помотала она головой, сморщив губы. – Я за ночь его столько вылакала! Лучше чай – чёрный крепкий.

Пока она пила горячий чай с конфетами, я ещё раз повторил легенду, только что рассказанную Моргунову, и спросил: нет ли у неё каких подробностей по истории с убийством Тараканова?

– Там всё банально просто, – устало ответила Васса. – Этот ваш Тараканов на банкете в «Хитрово» перед закрытием конференции сцепился с московским медиамагнатом Брильяновым: какую-то девку пьяными не поделили. Все видели, как Брильянов выволок Тараканова из зала. Поэтому сначала он и попал под подозрение. Но в «Хитрово» в вестибюле и на выходе из отеля установлены видеокамеры. Полиция просмотрела записи – и подозрения с Брильянова сняли. Когда он вывел Тараканова на воздух, они сначала немного потолкались, потом помирились и вернулись в отель выпить мировую. Сели в лобби-баре и пьянствовали часа три. Так назюзюкались, что Брильянов отключился, и персоналу пришлось волоком тащить его в номер. А ваш Тараканов разместился со своей помощницей в соседнем отеле «Золото партии» и в стельку пьяный ночью попёрся туда. По дороге его и прирезали. Сейчас у полиции две версии: либо это криминальный разбой, либо – убийство на почве ревности. Всплыла одна любопытная деталь: чиновник ваш поселился со своей сотрудницей в одном номере, хотя по документам и он был женат, и она замужем. А когда полиция опросила персонал «Золота партии», они рассказали, что этой «помощнице» за завтраком постоянно названивал её муженёк, и она громко выясняла с ним отношения. Якобы он грозился приехать, застукать её с любовником и наказать обоих. Сейчас полиция отрабатывает эту версию – поехали в Нижний опрашивать муженька: есть ли у него алиби на тот день?

– Скверно получилось, – покачал я головой.

– Там не только это, – подхватила Васса, и я напрягся:

– А что ещё?

– Там ещё администратор гостиницы «Хитрово» куда-то пропала, – продолжила она. – Вчера вечером полиция прислала нам объективку на сотрудницу отеля Эльвиру Улябину – просили крутить в теленовостях: «Пропала молодая женщина! Помогите найти!» Об исчезновении заявили её родители: в четверг ушла на работу, а не объявилась дома и в понедельник. Сама не замужем, оставила бабке с дедом маленькую дочку и – как в воду канула!

Я сразу встрепенулся: «Вот оно! Значит, Эльвиру Улябину действительно убили, как рассказал Скромный, а труп её так пока и не нашли!»

– И как идут поиски? – стараясь скрыть охотничий азарт, спросил я.

– Как они могут идти, кода её только вчера вечером в розыск объявили? – совсем засыпая, ответила Васса. – Может, загуляла девка. Кто её будет сейчас особо искать? Тем более говорят, что у неё не впервой такие загулы.

– Так она сама ульяновская?

– Да. Там в объявлении о розыске указаны координаты её родителей. Так что, если и вправду интересно, расспросите лучше их, – Васса вырвала из блокнота листок с объявлением о розыске Улябиной и телефонами, протянула его мне и попрощалась: – Всё! Извините, больше не могу – засыпаю на ходу. Поеду домой. Адью!

Мы опять остались с Моргуновым вдвоём. По телевизору в кафе стали показывать утренний выпуск местных новостей.

– Интересная дама, – сказал я для поддержания разговора.

– Я же говорил: всё знает! В этой сфере Васька у нас лучше всех, – удовлетворённо заметил Михаил. – Помогла она тебе?

– Не то слово! Надо мне всё-таки съездить в это самое «Древо Хитрово» для полноты картины.

– Так поехали вместе! – неожиданно предложил приятель. – Мне сегодня тоже нужно туда. Я же тебе говорил, что мы начали ретроспективу фильмов Балабанова и Масленникова. Наш телеканал крутит рекламу «Древа Хитрово», а они нам по бартеру предоставляют свой кинозал. Сегодня у нас там творческая встреча с киношниками, знавшими этих режиссёров или работавшими с ними. Кстати, будут и нижегородцы Георгий Молоканов и Саша Блудман. Оба они хорошо знали Балабанова, а Молоканов одно время даже жил вместе с ним в одной комнате во ВГИКовской общаге на Галушкина – на шестнадцатом этаже. Я их пригласил по старой памяти, так что сможешь их увидеть.

– Здо?рово! – искренне обрадовался я, предвкушая встречу с корифеями нижегородского телевидения. – Как думаешь, места в той гостинице есть? Можно там заселиться?

– Конечно! – уверенно произнёс Михаил. – Там полно свободных номеров: я для Молоканова с Блудманом бронировал, так что знаю, о чём говорю!

– Тогда поехали, – согласился я.

В этот момент по теленовостям выскочила заставка: «Требуется помощь! Пропала женщина двадцати двух лет – Эльвира Улябина». Во весь экран показали фотографию симпатичной худенькой девушки-брюнетки и контактные телефоны для информации о ней. Я быстро взял листок, только что вырванный для меня из блокнота Вассой, сверил номера – они совпадали.

Мне неожиданно пришла идея: а что, если связаться с родителями Эли и попробовать получить дополнительную информацию? Для меня оставалось загадкой: почему именно ей доверил ключ от секретной лаборатории и приоткрыл тайны своих опытов неведомый учёный в «Древе Хитрово»?

– Едем прямо сейчас или…? – спросил я Моргунова.

– Мы с коллегами выдвигаемся туда часа через два: надо будет подготовить аппаратуру для кинопоказов, – ответил он. – Ты подождёшь нас?

– Пожалуй, подожду. Погода хорошая – прогуляюсь пока по городу.

– Тогда подгребай к телецентру через пару часов, мы тебя захватим. Не прощаюсь, – сказал Миша, хлопнув меня по плечу, и поспешил на работу.

Я заказал ещё чашечку кофе и, обдумав повод для предстоящего разговора, набрал указанный в объявлении о розыске Эльвиры Улябиной номер телефона её родственников.

Мне ответила женщина с низким грудным голосом. Я представился ей нижегородским журналистом и предложил помощь в размещении информации о пропавшей девушке: «вдруг кто-то из нижегородской делегации что-то знает о ней…»

– Мы будем рады любой помощи, – всхлипнула женщина на другом конце трубки.

– Я сейчас возле телецентра на Нариманова. С вашего позволения попрошу у коллег фото Эльвиры, и мы продублируем его у себя в Нижнем… – закинул я удочку.

– Не надо ничего просить, мы живём совсем рядом, – возбуждённо ответила дама, – возле парка Нефтяников и Газовиков. Это всего несколько минут ходьбы от телецентра. Приходите, я вам дам фотографии дочери, помогите в распространении!

– Хорошо, называйте адрес.

Я записал его на листочке, спросил, расплачиваясь с официантом, как туда добраться. Действительно, оказалось недалеко – минут пятнадцать неспешным шагом.

Дочки-матери

Дверь мне открыла приятная ухоженная дама лет пятидесяти пяти в алом с зелёной оторочкой шёлковом халате и с опухшим от слёз лицом.

– Проходите, – кивнула она, впуская меня в квартиру. – Я дам вам несколько фотографий дочери или могу сбросить их на электронную почту, какую скажете.

– Сбросьте лучше сюда, – сказал я, протягивая ей флэшку.

– Бабушка, кто пришёл? – протараторила выбежавшая из комнаты в прихожую девчушка лет пяти с котёнком в руках.

– Это дядя пришёл помочь найти твою маму, – ответила хозяйка квартиры, приглашая меня пройти к компьютеру.

Пока она сбрасывала фотографии, я попытался расспросить её:

– В первый раз у вас такое?

– Что вы! – раздавленная неопределённостью сразу разоткровенничалась она. – Элечка у нас единственный и довольно поздний ребёнок. Мы с мужем баловали её. Мой муж – большой начальник на крупном предприятии, а я работаю в солидном банке. Давно себя виню, что в детстве уделяли дочери мало внимания. Откупались подарками да деньгами. А в старших классах у неё начались гулянки, появились взрослые парни, совсем отбилась от рук… По малейшему поводу – истерики!

– Переходный возраст, – понимающе вздохнул я.

– Да-да, трудный возраст, – благодарно закивала хозяйка и, потупившись, продолжила: – А в шестнадцать лет забеременела. Мы так и не выяснили от кого… Стыдно было людям в глаза смотреть… Родила, но ничего не изменилось: опять пошли рестораны, клубы. Внучку фактически мы с мужем воспитываем. А нас Эля и слушать не желает – сразу в крик! Только затеваем разговор, что надо дальше идти учиться или работать (муж хотел устроить её к себе на предприятие) – сразу машет руками, ругается… Сами виноваты, что так воспитали, – было видно, что эти признания давались женщине большой кровью.

Она достала из кармана халата ажурный платок, вытерла им свои красивые влажные глаза и после небольшой паузы продолжила:

– С год назад наконец-то сумели пристроить её на нормальную работу через сестру мужа – Марию. Та, когда училась в Москве, вышла замуж за однокурсника-вьетнамца из высокопоставленной семьи, уехала жить туда. А года два назад они вложились здесь в комплекс «Древо Хитрово» – имеют в нём долю. Вот мы и попросили устроить дочку на работу в этот большой отель. Её там сделали дежурным администратором. Эле поначалу понравилось – кругом люди интересные, часто бывают иностранцы, и она вроде как остепенилась. Но последние полгода опять стала частенько не приходить ночевать. Но обычно ночь-две, а тут – как ушла в четверг, так и нет уже до вторника! – зарыдала женщина, обхватив руками внучку. Та тоже заревела в голос, а вслед за ней истошно заорал и котёнок – так больно они его сжали.

Мне стало ужасно неловко: я вдруг отчётливо понял, что Эльвира до сих пор лежит зарезанной в той самой комнате в отеле «Древо Хитрово», о которой рассказывал мне Скромный, и домой она уже никогда живой не вернётся. Но я не мог честно сказать об этом её матери и дочке, а потому вынужден был утешительно мямлить:

– Мама обязательно найдётся…

Я взял у женщины флэшку с фотографиями Эльвиры, пообещал по возвращении в Нижний подключить к поискам местные интернет-агентства, скомканно попрощался и, стараясь не встречаться глазами с плачущими бабушкой, внучкой и котёнком, поспешно ретировался из горестной квартиры. В мозгу моём настойчиво пульсировали стихи Блока «о том, что никто не придёт назад». Эта строчка свербила там острой занозой…

Возвращаясь к телецентру, я собрался с мыслями и выстроил для себя логическую цепочку – почему неизвестный засекреченный учёный доверил присмотр за своей лабораторией в «Древе Хитрово» не кому-нибудь, а именно Эльвире.

Пазлы складывались: «Раз тётка Улябиной имеет свою долю в гостинице, значит, она наверняка в курсе всех секретов «Хитрово». И родственницу пристроила, и лишние глаза к учёному прилепила. Да вот только эти деятели не учли разбитной характер и жадность Эльвиры, как и то, что судьба зашлёт к ним в отель воистину потрясающего раздолбая в лице Гоши Скромного».

Кино, вино и орхидеи

С такими мыслями я подошёл к ульяновскому телецентру. Не успел закурить, как из дверей показался Михаил Моргунов:

– Ты уже здесь? Я как раз собирался тебе звонить. Ну что, выдвигаемся?

– Да, – ответил я, – как договаривались.

К нам подрулил «уазик»-«буханка», в нём уже сидели несколько человек. Мы тоже втиснулись в машину – и вот уже едем в «Древо Хитрово».

По дороге мой приятель стал проговаривать с коллегами план их работы на сегодня. Начать ретроспективу они намеревались с показа и обсуждения фильма «Собака Баскервилей» режиссёра Игоря Масленникова. После этого – просмотр «Жмурок» Алексея Балабанова и творческая встреча с его сокурсниками Георгием Молокановым и Сашей Блудманом.

– Мишель, – по-дружески обратился я к Моргунову, пока мы ехали в «Хитрово», – странный коктейль у вас получается. Лично я не вижу никакой связи между этими фильмами, кроме того, что в обеих картинах сыграл Никита Михалков: сэра Генри Баскервиля у Масленникова и криминального авторитета Михалыча в «Жмурках».

Мишка наклонился ко мне и сказал вполголоса:

– У меня как киномана родом из Нижнего были свои заморочки объединить этих режиссёров в один показ. Всё очень просто: Игорь Фёдорович Масленников родился в Нижнем Новгороде, его дед был мастером паровозного цеха на «Красном Сормове», отец на том же заводе работал инженером. Это уже потом их семья переехала под Ленинград. А Балабанов в своё время заканчивал переводческий факультет Горьковского пединститута иностранных языков. Да и «Жмурки» он снимал именно в Нижнем!

– Ну, это ты мне не рассказывай, – тут же откликнулся я. – Перед съёмками «Жмурок» друг Балабанова Молоканов предлагал мне сдать киношникам на время съёмок мою квартиру с видом на Стрелку – им это было нужно по сюжету.

– А ты что? – спросил Михаил.

– А что я? Они предложили за это всего пару-тройку тысяч баксов. Я прикинул – после их съёмок эти деньги уйдут только на ремонт. И отказался. Но желающие быстро нашлись – в соседнем доме.

– Зря ты отказался, – скривил губы мой приятель. – Мог бы войти в историю кинематографа, а так – упустил шанс. Сейчас бы имел полное право выступить в нашем киноклубе.

– Там и без меня будет кому выступить, – парировал я. – Кстати, совсем недавно в нашем доме опять искали квартиру – для съёмок фильма «Я худею». В итоге соседка с восьмого этажа сдала им свою трёхкомнатную. Киношники у неё всю лоджию разворотили, стены в голубой цвет перекрасили. Правда, бонусом сняли её в эпизоде. Так что теперь она практически кинозвезда.

– Наш человек! – одобрительно кивнул Моргунов.

– Это камень в мой огород? – наигранно обиделся я.

Так за разговорами мы и не заметили, как доехали до «Древа Хитрово».

Выйдя из «уазика», я увидел перед собой, как и описывал Гоша Скромный, внушительный фасад из стекла и бетона с мозаично рассыпанными вкраплениями деревянных панелей. Вправо и влево от главного здания словно щупальца гигантского спрута ветвились, убегая в даль, многочисленные корпуса разной длины и этажности.

Перед входом в отель висели два плаката: первый приглашал на выставку местной ассоциации любителей орхидей, второй – на ретроспективу фильмов режиссёров Масленникова и Балабанова.

Мои спутники выгрузили из «буханки» свою аппаратуру и, обвесившись ею, двинулись прямиком в гостиницу. Я последовал за ними.

Михаил поздоровался с персоналом «Древа Хитрово» как с давними знакомыми, быстро обговорил с ними рабочие вопросы, после чего бросил мне:

– Ты пока размещайся, а вечером обязательно приходи смотреть кино: подъедут Блудман с Молокановым. Посидим, поболтаем. Ну, а мы пошли работать: нужно всё подготовить.

Гремя штативами, камерами и кофрами, они шумно двинулись внутрь гостиницы готовить свои кинопоказы. Я же подошёл к стойке ресепшн с просьбой заселить меня на пару дней («этого за глаза хватит») в одноместный номер.

Миловидная девушка занесла мои данные в компьютер и протянула мне ключ от номера. Он оказался совсем рядом – по главному коридору второй поворот налево.

Мой путь от ресепшн неожиданно пересекла группа щебечущих дам, окруживших импозантного мужчину с ярко жёлтым шарфом на шее и в костюме тропической раскраски: его пиджак украшали алые и зелёные попугаи в обрамлении пальм и экзотических цветов, на брюках пылали лимоны, бананы и ананасы. Вся эта делегация чуть не сбила меня с ног, и по их возбуждённым репликам я понял, что люди идут с научного семинара «Охрана и культивирование орхидей» смотреть выставку цветов.

Действительно, направо за стеклянной стеной я увидел стенды и стеллажи, сплошь заставленные экзотическими цветами. Я проскользнул за ними в этот выставочный зал. Радости и изумлению моим не было предела – в такую красоту я попал!

Пока нарядный мужчина рассказывал очарованным дамам о своих впечатлениях от Тайваньской международной выставки орхидей, откуда он только что вернулся, я с упоением окунулся в созерцание диковинных цветов. В просторном зале, нашпигованном различными кондиционерами, лампами, увлажнителями и конвекторами, передо мной раскинулся райский сад удивительных растений. Здесь было множество разнообразных одонтоглоссумов, фаленопсисов и мильтоний, но как только я увидел свои любимые Венерины башмачки – сразу бросился к ним. С восторгом разглядывая башмачки Валлиса и сравнивая их с расположенными рядом камчатскими – Циприпедиум Ятабе, я вдруг к своему неудовольствию услышал, как расписной мужчина объясняет почитательницам орхидей, что главной достопримечательностью этой выставки является фаленопсис Black Pearl, выведенный путём селекционной работы в Калифорнии и являющийся ныне суперпопулярным у голливудских звёзд. Мол, этот цветок впервые привезли в Ульяновск – спешите лицезреть и наслаждаться!

Я тоже подошёл полюбоваться этим цветком, но он не впечатлил меня сильнее моих любимых башмачков, а его траурная раскраска вернула меня к мыслям об убитой Эльвире Улябиной, труп которой всё ещё разлагался где-то в отдалённых закоулках «Древа Хитрово». Я моментально вспомнил, зачем приехал сюда, представил, как весь на нервах ждёт от меня новостей прячущийся в моей квартире Игорь Скромный, и поспешил ретироваться из райского сада, оставив в нём цветастого ботаника с его чирикающей стаей.

Свой номер я отыскал быстро, и он приятно удивил меня. Я сразу понял, какое сходство связывает «Древо Хитрово» с Безумным домом во вьетнамском Далате: комната была обставлена под тропическую хижину – оклеена обоями из бамбука, вся мебель – исключительно из ротанга. Над кроватью раскинут антимоскитный балдахин, стены увешаны яркими пейзажами: белоснежные пляжи с пальмами на берегах Южно-Китайского моря, выползающие из рек в джунглях аллигаторы, рыбаки в круглых вьетнамских лодках-корзинах и в конических шляпах «нон-ла». На одной из картин отчего-то в таких же конических шляпах были изображены и Владимир Ильич Ленин с детьми. Конечно же, это был Хо Ши Мин!