Свет светит

– Ты готов? Можем отправляться? – спросил Илте.

– Да. В аэропорт Норильска? – в свою очередь спросил Алексей.

– Зачем? – удивился Илте. – Отвезу тебя в Москву. Доставлю до твоего дома. Ведь на этой машине ты уже летал значительно дальше.

– Это правда, – согласился Алексей. – К этому автомобилю я уже привык. Теперь снова придётся привыкать к своей машине, которая осталась дома.

– Я, кажется, её уже видел, когда мы с тобой приезжали в Москву и были рядом с твоим домом, – заметил Илте. – Красивая вещь.

– Красивая…, но не летает, – задумчиво проговорил Алексей. – Я управлял ей, но в ней я чаще всего ездил один.

– В путь. Поехали, – сказал Илте и сел в автомобиль на место водителя.

Алексей занял сиденье рядом с ним, а свою сумку положил сзади.

Автомобиль медленно, бесшумно и плавно поднялся над поверхностью тундры. Здание, в котором находились лаборатории доктора, Дмитрия Викторовича, и в котором Алексей находился в гостях одновременно так мало и так много времени, осталось внизу.

Машина двинулась в направлении на юго-запад, постепенно увеличивая высоту полёта. Через пять минут на поверхности земли уже нельзя было увидеть никаких построек.

Автомобиль совершал полёт высоко над облаками. Поэтому небо над ним было равномерно синего цвета, и солнечные лучи так же равномерно спереди и слева падали на машину.

Так прошло два с половиной часа. Алексей был погружён в свои мысли. Илте его не отвлекал.

– Через десять минут совершим посадку, – внезапно сказал Илте, снижая высоту и направляя движение автомобиля в запланированное место приземления.

– Как? Приехали? – удивлённо отозвался Алексей и потом усмехнулся. – Ах, да. Здесь же недалеко.

– Внутри своей страны всё близко, – в ответ улыбнулся Илте.

Автомобиль вертикально приземлился за пределами Москвы, в районе лесного массива, на одной из узких боковых дорог, выходящих на широкую загородную магистраль. Хотя поблизости на этой узкой боковой дороге не было никаких машин, Алексей заметил, что Илте за минуту до посадки, на высоте немного менее тысячи метров, включил режим невидимости. После того, как автомобиль приземлился, он тотчас же изменил движение с вертикального на горизонтальное. Машина поехала по направлению к главной магистрали. Илте отключил режим невидимости, и стал слышен тихий шорох колёс, движущихся по неровному асфальту.

– Боюсь, заметят, если автомобиль будет двигаться даже в пяти сантиметрах над поверхностью дороги, – пояснил Илте.

– Да, лучше не привлекать внимания, – согласился Алексей. – Ведь потом не объяснишь.

Между тем они выехали на магистраль и оказались в потоке автомашин.

– Э-э…, смотри…, по свалкам лазили за запчастями, чтобы собрать эту колымагу, гы-гы…, снова открыли завод по выпуску наших отечественных марок автомобилей, хе-хе…, – доносились через открытое окно машины громкие голоса из обогнавшей их иномарки, в которой находились два парня с выражено развитой мускулатурой рук и две девушки с химической завивкой крашеных волос.

Илте и Алексей даже не повернули головы в их сторону. Но Илте увеличил скорость. Через минуту автомобиль под управлением Илте обогнал эту иномарку с четырьмя легкомысленными пассажирами и занял место в ряду машин прямо перед нею. Парень, который был водителем иномарки, сделал неприличный жест, согнув в локте и приподняв левую руку. Илте и Алексей видели это в зеркало, но не обернулись. Дистанция между двумя автомобилями сохранялась строго на уровне двух метров. Так они двигались, как будто неразрывно связанные вместе, в течение трёх минут. Потом Илте сделал так, что его автомобиль вдруг приподнялся над поверхностью дороги на тридцать сантиметров на две секунды, а затем снова опустился и поехал по асфальту. Парни и девушки в иномарке, ехавшей позади, расширенными глазами и с приоткрытыми ртами смотрели на автомобиль с Илте и Алексеем. Илте ещё увеличил скорость, и автомобиль оторвался от этой иномарки и уехал далеко вперёд. Всё так же не поворачивая головы и не взглянув в сторону иномарки, Илте и Алексей продолжали поездку, но Илте уменьшил скорость до первоначального уровня.

– Иногда стоит заставить людей задуматься над разнообразными явлениями окружающей жизни, – вслух заметил Илте.

– Да, я согласен, – ответил Алексей.

Через тридцать минут они подъехали к границе загородного элитного посёлка, в котором находился дом Алексея.

– Давай незаметно доедем до самого дома, – предложил Алексей.

Илте кивнул в знак согласия. Он установил вокруг автомобиля режим невидимости. Машина поднялась на двадцать метров в высоту, подлетела к дому Алексея, снизилась до пяти метров и зависла над землей перед входом в дом Алексея.

Алексей смотрел вниз на свой дом, и хотя здесь всё оставалось по-прежнему, это место казалось ему новым, о котором он только слышал, но никогда здесь раньше не был. А ведь прошло всего только восемь дней. Но сколь всего значительного случилось с Алексеем за эти восемь дней! Тогда была одна жизнь, а теперь будет другая. Но какая именно другая жизнь будет, Алексей не представлял.

Тем временем внизу, перед входом в дом произошло движение. Отворилась входная дверь. Из неё решительными быстрыми и широкими шагами вышел Пётр Павлович. Вслед за ним в проёме входной двери показалась Пелагея Матвеевна, лицо которой выражало сильное беспокойство.

– Нет, даже ничего не говори! – повернувшись к ней, резко сказал Пётр Павлович. – Больше ждать не имеет смысла. Я не зря заказал частный самолёт. Я приеду туда и всё выясню! И если что не так… Если только что-нибудь… Всё будет нормально. Они мне всё объяснят по-любому. Я больше церемониться не буду! Сегодня же всё будет ясно.

Пелагея Матвеевна хотела что-то сказать, но только слегка махнула рукой, не решаясь ничего возразить. Она скрылась в глубине дома.

– Ах ты, ну, что ты поделаешь, опять забыл, – проговорил Пётр Павлович, похлопав себя по правому боку, где под расстёгнутым пиджаком виднелась висевшая пустая кобура для пистолета.

Пётр Павлович возвратился внутрь дома. На лужайке во дворе перед домом никого не осталось.

Солнце ярко изливало свет на все предметы на земле. Было немного жарко. На синем небе медленно проплывали белые небольшие облака. Лёгкий ветер периодически приводил к трепетанию листьев деревьев.

– Да…, наверное, пора приземляться, – помолчав и вздохнув, сказал Алексей.

– Сейчас самое время, пока не поздно, – улыбнувшись, согласился Илте.

Автомобиль опустился на поляну во дворе перед домом Алексея, но не коснулся поверхности, а завис в пяти сантиметрах над землёй. Таким образом, на земле или на асфальте не оставалось никаких следов пребывания здесь постороннего автомобиля. Илте на минуту отключил режим невидимости.

Алексей протянул свою руку и крепко пожал протянутую в ответ руку Илте. Рукопожатие Илте также было довольно сильным. Такое их прощальное рукопожатие продолжалось двадцать секунд. Алексей хотел много ещё сказать, но не стал этого делать, а только посмотрел в глаза Илте и сильнее сжал его руку.

– До свидания, – сказал Алексей.

– Удачи, – ответил Илте.

Алексей взял свою походную сумку с вещами, спрыгнул из автомобиля на землю и закрыл за собой дверцу машины, оставаясь не в силах оторвать от неё свой взгляд.

Илте направил движение автомобиля вверх. Машина вверху над деревьями слегка качнулась на прощание из стороны в сторону и внезапно исчезла из виду.

Алексей ещё в течение пяти секунд смотрел на то место, где только что был виден их автомобиль, а теперь ничто не напоминало о нём.

Потом послышался шум быстрой ходьбы внутри дома и открывание входной двери. Алексей повернулся в ту сторону, где был вход в дом.

Входная дверь распахнулась. Из дома быстро вышел Пётр Павлович. Пиджак на нём был застёгнут. Пётр Павлович решительно направился к гаражу, глядя прямо перед собой.

– Здравствуй, папа, – негромко сказал Алексей.

Правая нога Петра Павловича на мгновение застыла в воздухе, а не опустилась в предполагаемый момент на асфальт, как следовало из логики ходьбы. Пётр Павлович на десятую долю секунды оцепенел, как в параличе. Потом он резко повернулся всем телом в сторону Алексея.

– Ты… ты… ты… как тут…как здесь оказался? – прилагая большие усилия для связи слов, медленно произнёс ошеломлённый Пётр Павлович. – Откуда ты? Когда ты пришёл? Как ты добрался? На чём? Ворота же не открывались. Ты сам вернулся? Каким образом ты сюда попал?

Пётр Павлович, делая два-три быстрых шага и периодически на секунду останавливаясь и вглядываясь в Алексея, как бы проверяя своё восприятие и пытаясь увериться, что образ Алексея вдруг не исчезнет со своего места, подошёл к нему и слегка дотронулся ладонями до плеч Алексея. А потом Пётр Павлович, убедившись в истинности происходящего, решительно обеими руками сжал Алексея в своих объятиях. Через две минуты Пётр Павлович наконец-то выпустил Алексея из своих объятий, но продолжал держать его двумя руками за плечи, как бы опасаясь, чтобы Алексей никуда не пропал.

– Да что же мы стоим здесь. Пойдём в дом, – сказал Пётр Павлович и хотел взять сумку Алексея.

– Да, пойдём, – согласился Алексей и отвёл свою руку в сторону, оставив сумку в своей руке. – Как здесь поживает тётя?

– Да что ей сделается. Хорошо, – машинально ответил Пётр Павлович.

Они вошли в дом и прошли в главную комнату-зал первого этажа. Пелагея Матвеевна сидела на кресле и механически смотрела в сторону включённого телевизора, где шла очередная серия длительного фильма о встретившихся в старости после многих лет разлучённых в молодости любовниках и о перепутанных в младенчестве детях.

– Здравствуй, тётя. Опять смотришь своё повидло, – с весёлой иронией произнёс Алексей.

Пелагея Матвеевна вздрогнула и осторожно оглянулась. Глаза её расширились, и она неподвижно уставилась на Алексея. Потом она провела руками по лицу, как бы пытаясь избавиться от миража и лучше увидеть окружающее. Затем она вдруг резко встала, подошла к Алексею и провела своей ладонью по его щеке, после чего взяла его ладонь в свои руки и приложила на секунду к своему лицу.

– Алёша, милый мальчик, как же это ты…? – говорила Пелагея Матвеевна, не отпуская руку Алексея из своих рук. – Ведь папа только что пошёл тебя привезти, а ты уже здесь. Ты сам добрался? Ведь я и не ждала тебя сегодня увидеть. Как ты приехал? На чём? Всё благополучно? Ах, ты мой хороший! Как же ты всё хорошо сделал, что сегодня вернулся!

– Да всё нормально, тётя, – отвечал Алексей, стараясь освободиться от объятий тёти и отца. – Я сам благополучно добрался. Мы с папой только что встретились прямо перед домом. У меня всё хорошо. А как у вас здесь? Нормально? Что нового?

– Да что нового? Ничего. Всё как обычно, – в свою очередь ответила Пелагея Матвеевна. – Ты лучше расскажи. Как ты там был все эти дни? Чем занимался? Тебя там кормили?

– Кормили, конечно, – смеясь, ответил Алексей. – Я ничем там не занимался. Отдыхал, гулял, осматривал окружающую природу и достопримечательности.

– Ну, ладно, хватит его тискать, – вступился за Алексея Пётр Павлович. – Пусть он хоть сумку выложит и переоденется.

– Да-да, разумеется, – Пелагея Матвеевна наконец-то выпустила Алексея из своих рук. – Ты же проголодался. А я тут тебя мучаю. Переодевайся. Через полчаса будем ужинать.

– Да, давай, – поддержал её Пётр Павлович. – Действительно, уже наступило вечернее время. Вот за ужином более подробно обо всём и расскажешь.

Освободившись из рук своих домашних, Алексей поднялся в свою комнату. Алексею странно было видеть и называть эту комнату своей, когда за прошедшие восемь дней он привык так называть совсем другую комнату в совсем другом доме за тысячи километров отсюда, в тундре. Но теперь он вернулся в свой настоящий дом, именно в свою прежнюю комнату, в которой за это время ничего не изменилось. Изменился только он, Алексей.

Алексей захотел позвонить своему приятелю, Сергею. Он взял свой смартфон, нашел соответствующий контакт Сергея и уже хотел нажать на него, но в последний момент вспомнил своё пребывание в квартире Сергея и последующую свою встречу с ним. Разумеется, Алексей отдал Сергею лекарство для его матери, которое велел ему передать Дмитрий Викторович. Но после этого Алексей и Сергей не виделись и не говорили по телефону друг с другом. Что стало в дальнейшем с матерью Сергея, Алексей не знал. Никакой информации по этому вопросу у Алексея не было. Алексей не сомневался, что лекарство, которое ему велел передать Дмитрий Викторович, должно было помочь. Но вот только не опоздал ли он, успело ли лечение принести свою пользу, было неизвестно. В результате Алексей передумал и не стал звонить Сергею, по крайней мере, сейчас.

Алексей переоделся и спустился на первый этаж, в центральную комнату. Там никого не было. Алексей попереключал каналы телевизора. Ничего интересного там не показывали. Телевизор был с большим экраном размером два на три метра, на котором имелось изображение ультравысокой чёткости. Но это изображение было маленьким и плоским, напоминавшим примитивный детский рисунок фломастерами, весьма далёким от действительного вида окружающих предметов. Таких голографических изображений во всю стену комнаты, которые он видел при просмотре различных трансляций в доме Дмитрия Викторовича, теперь здесь Алексей не мог увидеть нигде.

Через десять минут в комнату вошёл Пётр Павлович. Пиджака на нём уже не было. Весь его вид значительно изменился, сейчас в нём не было того решительного настроя, который ярко проявлялся во всех его движениях всего полчаса назад. Хотя периодически в нём ещё проскальзывали элементы настороженности и тревоги, но чтобы это заметить, надо было знать Петра Павловича много лет.

– Ну, как, узнал свой дом? – с улыбкой поинтересовался Пётр Павлович. – Всё на месте?

– Да, узнал. Всё, как и было, – поддерживая шутливый тон, с улыбкой ответил Алексей.

– Как ты себя чувствуешь? – теперь уже серьёзно спросил Пётр Павлович. – У тебя есть какие-нибудь изменения? Что он вообще тебе сказал?

– Я отлично себя чувствую, – пояснил Алексей, который не особенно хотел обсуждать своё здоровье, и который теперь с неохотой вспоминал тот период времени, когда он сам и другие люди считали его больным человеком и относились к нему, как к больному, это Алексею казалось унизительным

– Но всё же, что он тебе сказал? – не переставал допытываться Пётр Павлович.

– Ну, что? Ну, сказал, что лечение прошло успешно, что я теперь полностью здоров, – неохотно отвечал Алексей. – Послезавтра пойду сдам первый экзамен в институте. Хорошо, что я успел всё закончить вовремя, и не придётся сдавать экзамены в дополнительные дни. В основной группе со всеми вместе сдавать экзамены намного лучше.

– Да, конечно, лучше, – задумчиво согласился Пётр Павлович. – Но завтра мы должны будем сходить в поликлинику и в центр.

– Зачем? – удивился Алексей.

– Чтобы убедиться. И чтобы спокойно жить, – ответил Пётр Павлович.

– Ну, хорошо, – после пятисекундного раздумья согласился Алексей.

В этот момент в комнату вошла Пелагея Матвеевна. Она была довольная, так как кормить своих мужчин было её любимым занятием.

– Заждался, мой мальчик? Пойдёмте. Сейчас всем надо как следует покушать, – радостно проговорила Пелагея Матвеевна.

Ужин прошёл в многочисленных вопросах со стороны Петра Павловича и особенно Пелагеи Матвеевны о том, что Алексей делал в тундре, чем там люди питаются, не обижали ли его там, не замерзал ли он там вечерами, и чем вообще эти непонятные люди занимаются на Севере вдали от всех людей. Алексей объяснил, что он там практически ничего не делал, питаются там хорошо, к нему относились очень доброжелательно, сейчас там полярный день и довольно тепло, эти люди там изучают природу тундры.

Наконец, ужин закончился. Пётр Павлович ещё раз напомнил о завтрашнем их посещении поликлиники и центра. После чего Алексей поднялся к себе в комнату.

Впервые за всё это время, находясь в своей комнате, Алексей видел, что окончание дня сопровождается сумерками, а потом и темнотой. Это ему было очень удивительно. За эти дни только в поездках с Хартане в других странах Алексей видел темноту ночью. Все эти дни в его комнате ночью всегда было светло. Там была совсем другая его комната, в тундре, но она была его комнатой. И та комната в доме доктора была такой же его, как и эта комната в доме его отца.

Алексей включил свой домашний ноутбук с широким экраном, просмотрел электронную почту за эти два последних дня, поинтересовался новостями. Люди находили мелкие осколки метеорита, а самый большой осколок весом около шестисот килограмм упал за городом в труднодоступной местности на дно глубокого оврага, но его обязательно поднимут и доставят в музей. Все живы, стекла во всех окнах поставят в течение трёх дней. Потом Алексей посетил несколько сайтов социальных сетей, но там не было ничего интересного. Алексей закрыл ноутбук.

За окном было темно и тепло. Звёзды ровно и таинственно светились в вышине. Каждая из звёзд была на своём месте, и никаких изменений на небе не происходило. Спокойствие звёздного неба казалось незыблемым. Но Алексей теперь точно знал, что самые серьёзные, хотя и редкие, опасности приходят именно с неба.

Этот длинный день изменил всё представление Алексея о мире и о жизни. Этот насыщенный потрясающими событиями день сейчас заканчивался. Но начало дня принадлежало к одной части жизни, а окончание дня принадлежало к другой части жизни Алексея. То же самое можно было сказать о жизни всех людей на Земле. Но только четыре человека на всей Земле об этом знали. И среди этих четырёх людей был он, Алексей.

С этими мыслями Алексей спокойно заснул.

Глава 22

Было уже десять часов утра, когда Алексей проснулся.

Немного необычным являлось то, что при пробуждении Алексея Солнце не находится слегка выше уровня горизонта, а стоит высоко в небе, и солнечные лучи идут не вдоль поверхности земли, а сверху вниз. День предстоял ясный.

На улице слышался шелест листвы деревьев и чириканье птиц. Других звуков не было. Это было приятно и действовало расслабляюще.

Алексей, не спеша, встал и спустился вниз. В зале была одна Пелагея Матвеевна. Петра Павловича не было видно.

– Проснулся, – сказала Пелагея Матвеевна, заметив Алексея. – Садись завтракать.

– А папа где? В офисе? – спросил Алексей.

– Сам с утра уехал с Димой. Наверное, на работу. Но сказал, что скоро вернётся. Ты его подожди, – добавила Пелагея Матвеевна.

– Хорошо. Я буду у себя, – отозвался Алексей.

Закончив завтракать, Алексей сначала поднялся к себе в комнату, но потом, взяв несколько книг, которые он хотел повторить перед завтрашним экзаменом, спустился вниз в центральную комнату и устроился на кресле.

Пелагеи Матвеевны там уже не было. Вероятно, она занялась своими обычными делами по управлению домашним хозяйством.

Алексей пролистывал книги. Они теперь не казались ему скучными и сложно написанными. Напротив, он теперь быстро схватывал сущность того, о чём авторы учебников пытались объяснить. Часто Алексею понимал, что какие-то вопросы можно было изложить более глубоко и коротко, чем это было написано в учебных книгах. Но во всяком случае, сейчас читать эти книги ему было легко и не противно.

Так прошло полтора часа. Пелагея Матвеевна заглядывала в помещение несколько раз, но видя Алексея за учебными книгами, тихо уходила из комнаты и не отвлекала его.

Наконец, во дворе послышался тихий шум колёс подъезжающего автомобиля. Ещё через минуту входная дверь отворилась, и в комнату вошёл Пётр Павлович.

– Занимаешься? – произнёс он, увидев Алексея, сидящего за книгами. – Я на сегодня до конца дня Диму отпустил. Я сегодня сам поведу машину. Ты же помнишь, да? Поехали.

– Да-да, я помню, – ответил Алексей. – Но сегодня это будет в последний раз. Только для тебя. Потом больше в больницы я не поеду. Со мной всё в порядке.

– А я что? Сегодня и всё, – согласился Пётр Павлович.

Алексей нехотя поднялся с кресла, собрал книги, отнёс их наверх в свою комнату, собрался и спустился к отцу, ожидавшему его во дворе около своей машины.

Пелагея Матвеевна также вышла на улицу.

– Ну, в добрый путь, – проговорила она, обращаясь к Алексею.

– Жди меня из похода через долгих три года, – насмешливо ответил ей Алексей.

– Ах, проказник, – улыбнулась Пелагея Матвеевна.

Пётр Павлович и Алексей сели в автомобиль, и Пётр Павлович, не торопясь, повёл машину к выезду из их элитного посёлка.

На контрольно-пропускном пункте посёлка охранник, заглянув через окно в салон машины и увидев Алексея, слегка удивился.

– Пётр Павлович, я и не знал, то ваш сын возвратился с отдыха. Когда же он приехал? Я и не видел, – сказал охранник.

– Вчера. Вечером, – ответил Пётр Павлович.

– Да? Тогда была другая смена. Но сменщик мне ничего не сказал. Он невнимательный, вероятно, забыл, – удивлённо проговорил охранник.

Пётр Павлович ничего не ответил и продолжил движение. Алексей во всё время этого разговора делал вид, что он не слушает их, и активно интересовался окружающим видом природы.

Автомобиль выехал на автостраду и быстро двигался по направлению к Москве. Пётр Павлович вёл машину аккуратно, хотя и на приличной скорости. Периодически они обгоняли другие машины.

Через двадцать минут автомобиль въехал на территорию Москвы, и его скорость уменьшилась. Но Пётр Павлович выбирал для движения только широкие улицы.

Алексей подумал, что сейчас при их движении он не видит той стороны города, которую Алексей видел при поездке по Москве вместе с Илте, когда они с ним приезжали сюда в первый раз на несколько часов. Эта сторона Москвы является более официальной. А та сторона города была более интересной.

Пётр Павлович остановил машину около той частной поликлиники, в которой они с Алексеем были в первый раз, перед посещением онкологического института. Это было менее двух недель назад.

Они вышли из автомобиля и зашли в холл поликлиники. Как и в прошлый раз, холл был практически пустой. Приятная молодая девушка в регистратуре улыбнулась им.

– Вы записаны? – поинтересовалась она.

– Да, – ответил Пётр Павлович. – К эндокринологу, на час.

Девушка посмотрела на экран компьютера, стоявшего перед нею.

– Проходите, пожалуйста. Вторая дверь… , – начала она.

– Мы знаем, – прервал её Пётр Павлович и направился в нужном направлении.

Алексей шёл рядом с ним.

Пётр Павлович стукнул один раз и открыл дверь кабинета.

– Я вам звонил сегодня утром, – сказал он, входя, сидящему в глубине кабинета врачу.

– Да-да, заходите, – произнёс эндокринолог. – Так, значит, проведён курс лечения в клинике Западной Европы? И они сказали пройти здесь контрольное обследование?

Алексей вопросительно посмотрел на Пётра Павловича. Пётр Павлович сделал вид, что не заметил взгляда Алексея.

– Да, именно так, – ответил Пётр Павлович. – Мы у вас были перед началом лечения, при постановке диагноза. У вас должна быть эта информация.

– Да-да, разумеется, – подтвердил врач, читая записи на экране компьютера.

– Давайте-ка я вас посмотрю, – сказал эндокринолог, подходя к Алексею. – Как вы себя чувствуете? Что-то беспокоит?

– Хорошо. Нет, ничего не беспокоит, – терпеливо ответил Алексей.

– Так-так, хорошо, интересно, прекрасно – проговорил врач, ощупывая щитовидную железу Алексея. – Давайте-ка сделаем узи, ультразвуковое исследование.

– Да, я знаю. Давайте сделаем, – согласился Алексей.

Аппарат узи находился здесь же в кабинете эндокринолога.

Врач многократно поводил специальной трубкой по передней поверхности шеи Алексея, внимательно смотря при этом на изображение на экране аппарата.

– Да, очень хорошо, – наконец сказал эндокринолог, вытирая трубку после завершения исследования. – Я всегда говорил, что западную медицину не сравнить с нашей. Вот что значит западное лечение. Совсем другое дело. Нам о развитии своей науки не надо и думать. Нам надо только учиться у них и во всём следовать за ними. Никаких следов болезни. Это просто потрясающе.

– То есть вы подтверждаете то, что я здоров? – уточнил Алексей.

– Вы уверены? Это точно? – в свою очередь спросил Пётр Павлович.

– Да-да, конечно, – горячо подтвердил эндокринолог. – Абсолютно чистая и однородная железа. Даже прицепиться не к чему. Непонятно, вообще, откуда раньше брали пункционную биопсию. Совершенно здоров. Сдайте сейчас ещё кровь на гормоны щитовидной железы, и всё. Но это так, просто для порядка.

– Хорошо, сдадим, – ответил Пётр Павлович.

Пётр Павлович и Алексей вышли из кабинета. Алексей сходил в процедурный кабинет, где у него взяли анализ крови на гормоны. Через двадцать минут ожидания результат анализа был готов. Врач снова пригласил их в кабинет, вручил Петру Павловичу распечатанные копии протокола узи и результата анализа гормонов, а также опять заверил в полном выздоровлении Алексея.