Сказки бабушки Агаты. Музыкальная шкатулка

Антон Суханов

Сказки бабушки Агаты. Музыкальная шкатулка

1 глава

Тук-ток – медленно заворачивался тонкий ус стенных часов. Тук-ток – стучало во всех уголках комнаты. Тук-ток – подкрадывалась к груди досада. А когда ленивая пузатая стрелка замерла на римской цифре десять, то и без того невыносимое туконье и токанье превратилось в гулкое бомканье.

Мари лежала в кровати. Взгляд её потихоньку потухал, на лбу выступили капельки пота, щечки алели. Мари думала о том, что всё-таки зря не послушала бабушку. Наверное, этот противный Холод, старый колдун-колотун, нет-нет да и успел ухватить за босую ногу или же пощекотать по открытой шее длинными ледяными пальцами, пока она стояла у окна, любуясь морозной росписью.

Девочка была очень огорчена. Ей так не хотелось болеть. Завтра же Рождество! А она уже второй день «совершает постельный режим». Именно так, на свой лад, она переиначила слова занудливого доктора, который, как ей казалось, угрожал непонятными словами, похожими на древнее проклятие.

Пока Мари раздумывала об этом и о том и сердилась на саму себя, в комнату вошла бабушка Агата. Она приготовила для своей маленькой мечтательницы компресс и горячий фруктовый чай, а на блюдце положила пирожное. Десерт словно кричал всей своей кремовой начинкой, чтобы его скорее съели.

Но горю Мари не было предела. Ни аромат вкусного чая, ни крикливая физиономия пирожного не смогли хотя бы на минуту порадовать раздосадованного ребенка. Ей до ужаса не хотелось пролежать в кровати весь рождественский день. Мари представляла, как поймала бы этого старика Холода и так отколотила, что полетели бы снежинки по закоулочкам. Или же хорошенечко отдёргала его за сосульки. Девочка была точно уверена, что вместо бороды у него тонкие сосульки. Наверное, это отбило бы всякое желание в следующий раз морозить беззащитных и послушных маленьких девочек.

– Попей чаю, – уговаривала бабушка, – завтра станет получше. Мари нехотя сделала пару глотков и огорченно вздохнула.

– Милая, хочешь я тебе спою перед сном? – поинтересовалась бабушка Агата. Песни бабушки всегда были надежным другом, способным поднять настроение или поскорее помочь уснуть.

– Хочу, – чуть не плача ответила Мари.

Бабушка Агата прокашлялась и запела:

Одной ночью прекрасной

Под сиянием звезд

Мирно спал в старых яслях

Наш младенец Христос.

С неба ангелы зорко

Охраняли покой,

Падал яркою лентой

Свет звезды молодой.

Безмятежным казался

Тихий голос земли…

Девочка слушала пение, а тоска всё сильнее и сильнее одолевала её. Мари отвернулась в сторону и всхлипнула. Бабушка Агата оборвала пение на середине и задумалась. Как вдруг на ум ей пришла блестящая идея, которой она тут же воспользовалась:

– Мари, хочешь, я открою тебе одну тайну? Но только ты мне должна пообещать, что никому-никому, никогда-никогда её не расскажешь. Я же могу тебе доверять, правда? Девочка повернулась к бабушке, отерла слезинки с лица и закивала головой.

Бабушка Агата вышла из комнаты. Мари осталась одна и думала, что же за тайну приготовила бабушка. Она знала, что её бабушка большая выдумщица на всё самое интересное и невероятное. И уж если она приготовила тайну, то это будет самая интересная и невероятная тайна на свете.

Бабушка Агата вскоре вернулась. В руках она держала небольшую коробочку, сделанную из красного дерева. По бокам были вырезаны красивые волнообразные узоры, а на крышке – нарисован портрет темноволосого мальчика. Со временем краски побледнели и потрескались, и рисунок потерял былое великолепие. Но какой-то необъяснимой магической силой веяло от этого старинного предмета.

Когда бабушка открыла коробочку, внутри оказались фарфоровые ангелочки. Мари сразу догадалась, что перед ней музыкальная шкатулка. Бабушка повернула несколько раз ключик, и ангелочки затанцевали под восхитительную музыку, которую издавала шкатулка.

– А теперь тайна! – слегка вскрикнув, потребовала Мари. Она же не просто так давала бабушке обещание. В глазах ребенка снова загорелись угольки. Девочка стала похожа на себя прежнюю, будто бы позабыв про болезнь.

2 глава

– Милая, ты же знаешь, как я люблю ходить по торговым рядам, – мечтательно заговорила бабушка Агата. – Да и ты, хочу я сказать, большая любительница таких затей. Ты, наверное, помнишь Лаванду? Это та миловидная девушка, которая работает в чайной лавке и всегда держит для нас лучшие сорта фруктового чая. Пока ты сегодня спала, я решила пройтись до неё, чтобы пополнить наши запасы.

Я проходила мимо лавки часовщика, как вдруг услышала громкие стенания хозяина: «О, горе мне! Горе! Зачем я только решился на эту безумную поездку?»

Передо мной стоял пожилой мужчина. Он бережно укладывал свой товар в кожаные чехлы и бумажные коробки. Я подумала, что человек нуждается в помощи и вступила с ним в разговор: «У вас все хорошо?»

Хозяин повернулся ко мне лицом, на котором виднелся отпечаток сильного горя, и он поведал мне о своих тяготах: «Ох, если бы я только мог с уверенностью ответить на ваш вопрос, прелестная леди. Но, к моему величайшему сожалению, это не так. Я потомственный часовщик. Все мужчины в нашем роду занимались изготовлением карманных часов. Секреты мастерства передавались от отца к сыну. На родине у меня есть мастерская, и многие люди в округе знакомы с работами нашей семьи. Но мне захотелось прославить наш род за дальними пределами родной страны. Тогда я отправился продавать часы в ваш городок. И вот пришла пора отправляться мне на новое место. Здесь я прожил больше месяца, но так ничего и не смог продать. А все потому, что местные жители не понимают, зачем я продаю здесь часы. Видите ли, они давно привыкли к городским часам, которые находятся на высокой башне магистрата. Но я не сдавался, я не привык проигрывать. И настойчиво пытался убедить их: «Я знаю цену времени. Посмотрите на мои седые волосы и бороду, и вы поймете, дамы и господа, о чём я говорю». Но люди только пожимали плечами в ответ. Глупец, как я ошибся. И теперь все мои накопления подошли к концу, не осталось даже монеты на обед. Как же я наказан за свое честолюбие и тщеславие.

Удрученная горем незнакомца, бабушка Агата купила карманные часы, которые торговец еще не успел убрать с прилавка, чтобы хоть как-то поправить его дела. Конечно, это была капля в море. Но часовщику она показалась настоящим спасением и даром небес. Он так растрогался, что на глазах навернулись слезы благодарности.

«Как жаль, что эта покупка не сможет порадовать мою внучку», – промолвила я. На лице старого торговца читалась растерянность и любопытство. Тогда я решилась рассказать про мою маленькую Мари, заболевшую перед праздником Рождества. Внимательно выслушав меня, из-под прилавка седой часовщик достал небольшой дорожный сундук, на котором висел необычный, в форме ромба замок. Открыв сундук, взволнованный торговец вынул завернутую в узорчатую ткань коробочку и старые, пожелтевшие от времени листы, исписанные красивым почерком. И все это вручил мне в благодарность за мою отзывчивость и внимательность.

– Придя домой, я прочитала волшебную историю, которая долгое время хранилась у торговца часами. Мне кажется: она тебе очень понравится, Мари. Итак, тайна начинается…

Бабушка Агата завела пружину музыкальной шкатулки до упора и пустилась мыслями и рассказом в далекие времена.

3 глава

Давай представим город, который построили у подножья большой горы. Вершина горы поднималась высоко-высоко вверх и пронзала небесный свод. Со всех сторон город обступили хвойные леса – могучие стражники от суровых ветров.

Но в одну темную-претемную ночь, когда небо дышало черными тучами, когда снежная буря царственно расхаживала по всем улицам города, страшной и неведомой болезнью заболел градоправитель. Сухой тяжелый кашель и жар забирали день за днем его жизненные силы. Лучшие лекари города столпились у постели больного, придумывая новые средства лечения. Но градоправителю становилось хуже, и его жизненный огонь горел всё слабее.

Постепенно болезнь захватывала и простых людей. Жителей буквально валило с ног. Они не могли работать, многие не имели сил прокормить семьи. Закрывались лавки и мастерские, школы и городские учреждения, трактиры и места отдыха. Улицы начинали пустеть. Черная чума, как позже назвали болезнь, крепко сжала в своих кулаках весь город. Вскоре первый заболевший покинул мир людей и отправился в мир духов.

Этот день был объявлен днём великого молчания и тишины. В просторной зале заседаний магистрата собрались старейшины, чтобы из своего числа выбрать нового градоправителя.

Ровно в полдень в городе появился он. Девяностооднолетний Квидо, возникший на пороге открытых дверей в залу, где старейшинам предстояло сделать трудный и судьбоносный выбор для своего народа.

На темном морщинистом лице Квидо чернели фигуры, похожие на звезды. На голове был надет потертый и помятый цилиндр. Грозового цвета костюм – грязен и не опрятен. Драконьим хвостом вился красный плащ с изображением множества чёрных звёзд. На мгновение показалось, что стало холоднее, а по телу мелкой дрожью выступил озноб.

– Я могущественный колдун Квидо. Некогда эти места принадлежали моей семье, и я пришел предъявить свое право на владение, – заскрежетал зубами неожиданный пришелец. – Если вы не согласитесь принять мои условия, то городу будет только хуже. Вот увидите!

– Старик, ты сошел с ума. Лучше покинь нас, пока стража не вышвырнула тебя на улицу, – один из старейшин поднялся из-за стола и показал рукой на выход.

Глаза Квидо ядовито сверкнули, и в эту же секунду свечи, зажженные на столе, разом потухли. Мрачный старик преувеличенно поклонился и пообещал, что завтра в это же время вновь будет здесь, чтобы узнать о перемене решения.

Наступил новый день. Восход солнца принес весть о новых заболевших.

Люди перестали навещать родных и близких, потому что боялись заразиться. Даже лекари отказывались ходить к больным или принимать их у себя, опасаясь за свое здоровье. Страх возрастал, разгуливал по улицам города, заседал в головах граждан, обедал за их столами. Нет ничего ужаснее страха. Он порождает самое дурное, что есть в человеке. Трое обозленных мужчин закидали камнями в одной из подворотен бродягу, которого одолевал сильный кашель. Сын выгнал из дома своего пожилого отца на улицу, потому что тот заболел Черной чумой. Люди начали делить друг друга на опасных и безопасных.

Ровно в полдень старейшины вновь собрались в зале магистрата для принятия решений. Но пришли не все, половину свалил ужасный недуг.

Как и вчера, на пороге возникла уже знакомая фигура колдуна:

– Итак, я требую признать мою власть и преклонить колени в знак того, что я буду вашим единственным и полноправным хозяином.

Оставшиеся старейшины возмутились и пришли в негодование. Один из них поднялся и затряс кулаком в воздухе:

– Мы живём не во времена Македонского. Никто не станет падать на колени пред тобой, черный дьявол. А теперь убирайся вон, и не думай больше возвращаться сюда!

Обозленный Квидо взревел, точно раненый зверь:

– Значит, выбор сделан неверный! Завтра с восходом солнца узнаете, что каждый ребенок в городе болен. Может быть, тогда вы и одумаетесь.

Как и обещал колдун, восход солнца принес страшное известие – в городе не осталось ни одного здорового ребенка. Страх все сильнее проникал в сердца горожан. Дело доходило до того, что многие стали заколачивать двери и ставни своих домов, обвязывать головы длинными шарфами, чтобы случайным образом не заболеть. Люди обезумели так, что требовали обматывать головы шарфами и других, при этом угрожая расправой в случае неповиновения. Некоторые втайне пытались покинуть город, но немногочисленная стража запрещала это делать и разворачивала их обратно. В городе властвовало безумие, совет старейшин потерял нити правления.

Городские часы пробили полдень, в просторном зале сидело всего два человека. Остальные старейшины либо заболели, либо испугались выходить из дома. Как только бой часов прекратился, появился старик Квидо. Он зашел в залу и громко объявил:

– Если вы не признаете мою власть, то каждый день мир духов будет забирать по жителю. Надеюсь, что в этот раз вы не захотите проверять мои слова. Это я послал на вас Черную чуму. И только мне одному она подвластна. Все праздники должны быть немедленно забыты, введен полный запрет на Рождество, ёлка на площади вырублена. Люди не должны собираться в большие компании, посещать ярмарку и театры, ходить обедать с семьей в закусочные. Если вы не выполните мои требования, то через несколько месяцев здесь останется только одинокий ветер, обдувающий пустые городские стены.

Старейшины говорили по очереди, их голоса казались глухими и холодными:

– Мы принимаем все требования, которые в указанный срок будут выполнены.

– Квидо, ты можешь занять своё место градоправителя в зале и править нашим городом.

После чего их решение было узаконено на большом бумажном листе за номером 20 – 19 сургучом и печатью магистрата.

Колдун самодовольно усмехнулся и отправился осматривать свои владения, напоследок потребовав, чтобы его никто и никогда не смел беспокоить.

4 глава

Город под горой был построен незамысловато: от центральной площади, где находилось здание магистрата и где уже срубили большую и пышную ёлку, в разные стороны разбегались главные улицы. Самой красивой считалась улица Махаона, на которой стояла знаменитая часовая мастерская. Собственно, сама мастерская располагалась на первом этаже, а два других этажа служили жилищем мастеру и его семье.

Дверь в детскую комнату тихо заскрипела, когда поздний вечер начинал густеть и впитывать темные оттенки ночи. Неслышно ступая, в дальний угол пробирался крупный мужчина, одетый в серое пальто. В руках он держал перед собой небольшую елку. Мужчина постоянно оглядывался в сторону кровати, где спал его сын. Ребенок тоже заболел в тот самый роковой день. Несмотря на все запреты и угрозы, отец очень хотел порадовать сына и готовил праздничный сюрприз. Скоро же Рождество!

Он установил елку, повесил несколько дорогих красочных шаров и фигурки животных, на деревянные прищепки закрепил свечи. Под елкой собрал небольшую железную дорогу, на которую поместил красный паровоз с двумя пассажирскими вагонами. После тихонько удалился, чтобы случайно не потревожить сына.

Главу семейства звали Фавр. Он занимался изготовлением карманных часов, искусством, которому обучил его отец. Мастерская Фавра имела успех по всей стране, и он законно считался лучшим мастером часовых дел.

Фавр был очень смелым человеком, он не боялся распространения болезни, и в столь страшные для города времена не стал закрывать на ключ часовую мастерскую. Но так было до тех пор, пока не заболел его сын. Тягостная тоска мучила часовщика, больше всего на свете он любил своего мальчика. «Самое трудное, – говорил Фавр, – это безысходность. Когда ты не знаешь, чем и помочь».

Уже не первую ночь Фавр не мог уснуть, беспокойные мысли томили его душу. В лучшем случае ему удавалось подремать пару-тройку часов под утро. Каждую ночь он спускался в мастерскую, чтобы отвлечь себя от дурных мыслей, но труд не шел, дело валилось из рук.

5 глава

Поздним холодным вечером, когда усталость взяла свое и сил сопротивляться совсем не осталось, Фавр крепко заснул в мастерской за рабочим столом. Ему снился чарующий и красочный сон, который он, к собственному удивлению, запомнил до мелочей.

Фавр находился в мастерской и привычно занимался делами, но внезапно перед его глазами предстала маленькая яркая точка, вскоре превратившаяся в белый шар. Со временем этот шар стал увеличиваться и светиться сильнее. И вот он заполнил собой всю мастерскую. Фавр закрывал глаза руками, он не понимал, что происходит. Неожиданно шар ярко вспыхнул, а на его месте оказался человек в белом одеянии, с длинными золотистыми волосами.

– Кто ты? – испуганно спросил Фавр, хватаясь руками за воздух.

– Я Малах – вестник Светлых звёзд – спокойно отвечал светлолицый посланник. – Слушай меня внимательно, Фавр. Ты избран для великого деяния. Твой сын очень болен. Но я знаю, как помочь, помочь не только ему, но и остальным жителям города.

Фавр замер то ли от изумления, то ли от волнения. Но более всего он был очарован ослепительным обликом посланника.

– Ты знаешь, кто такой Квидо? – спрашивал Малах.

– Это какой-то ненормальный старик, возомнивший себя колдуном или кем-то в этом духе, – запинаясь, отвечал часовщик. Фавр настолько был занят своими заботами, попытками поднять с постели сына, что не знал о том, как Квидо стал градоправителем.

– Сотни лет назад шла величайшая битва Света и Мрака, – начал гость повествование, растягивая слова. – Но отголоски той битвы до сих пор проносятся по земле. К сожалению, зло настолько живуче, что его невозможно победить раз и навсегда.

В далекие времена предки Квидо господствовали в этих местах, угнетая людей, пока силы Света низвергли их в пучину небытия. Но кому-то всё же удалось избежать кары Света, и они поклялись отомстить и вернуть власть своему роду. Квидо остался последним представителем той тёмной династии. Он – не простой старик, а колдун, владеющий древним магическим искусством метаморфоз. Каждую ночь он превращается в летучую мышь, пресыщаясь человеческим страхом и отчаянием. В обличии летучей мыши Квидо находится до самого утра, его защищает темная аура, похожая на чернеющий туман. Вестники Светлых звёзд наложили защитное заклинание на город, поэтому Квидо не мог захватить власть самостоятельно. Его должны были пригласить править. Что и произошло недавним временем.

– Но есть ли средство одолеть колдуна? – былая смелость вернулась к Фавру.

– Средство есть всегда. Неслучайно тебя называют непревзойденным мастером механизмов. Но задача, которую тебе нужно будет решить, не из легких. Ты должен будешь создать нечто новое, механизм, способный издавать волшебное звучание. После чего установить его под зданием магистрата, где находятся заброшенные казематы. Звуки механизма ослабят Квидо, не дадут ему проснуться. И пока он находится в обличии летучей мыши, ты сможешь заточить его в клетку. Но помни: клетка должна быть сделана из золота, добытого возле святого источника. Тогда он никогда не проснется. Теперь, Фавр, спасение города только в твоих руках.

Часовщик открыл глаза. Одежда на нём промокла насквозь, голова трещала сыпучими камнями. Следы лихорадки отпечатались на изможденном лице. Точно в бреду, он повторял слова Малаха.

Подойдя к витрине мастерской, Фавр установил табличку, на которой грубым почерком было написано «Закрыто». Мысли в голове летали друг за другом, путались. Он хватался то за один механизм, то за другой. Но не понимал, что ему нужно создать, ведь, кроме часов, он ничего никогда не делал.

Время неумолимо текло, Фавр почти отчаялся. Он решил навестить сына, надеясь, что тот уже проснулся. Но ребенок спал непробудно. Часовщик испугался и строго наказал жене внимательно следить за сыном, а его самого не беспокоить и звать в случае крайней надобности.

– Меня нет ни для кого, слышишь? Ни для кого! – кричал он, спускаясь в мастерскую. Надежда жила в сердце часовщика, он верил, что только чудо способно помочь.

Три дня Фавр не выходил из мастерской. Он соединял один механизм с другим, подбирая нужные гребёнки. Вытачивал новые детали, нужные и ненужные. Всё, любая безделушка прикладывалась к делу. Тысячу раз у него опускались руки от безнадежности, но и тысячу раз он находил в себе новые силы. Зная о болезни ребенка, часовщик не мог позволить себе отступить ни на шаг.

Счастливое мгновение наступило на третий день, когда Фавру удалось создать новое изобретение. Как же удивлялся мастер, рассматривая свою работу. Но радость была короткой. Жена сообщила, что сынишка так и не приходил в себя.

Отбросив сомнения и дурные мысли, не тратя зря времени, часовщик отправился прямо к старейшинам.

6 глава

Войдя в широкую залу, Фавр поразился, когда увидел в магистрате всего двух человек.

– Где остальные? Что происходит? – спешно спрашивал часовщик.

– Все больны или трусливы. Но не стоит винить человека за его слабости. Надежда покинула нас всех.

Фавр второпях начал рассказывать, как ночью его посетил Малах – существо в белых одеждах, кто такой на самом деле Квидо и как можно его одолеть, спасти город и его жителей:

– Посланник приказал мне создать такой механизм, который будет издавать волшебные мелодии. Вот что у меня вышло.

Он развернул ткань, в руках показался небольшой красный предмет. На первый взгляд это могла быть обычная шкатулка для хранения мелких вещей.

– И как это может помочь? Фавр, ты сходишь с ума. Но это вполне может быть в сложившейся ситуации, – равнодушно говорили старейшины.

Часовщик взял ключ и стал заводить механизм. Руки его дрожали. Вскоре заиграла восхитительная мелодия, старейшины были поражены услышанным. Никогда они не встречали ничего более прекрасного. Им показалась, что в этой мелодии заключена неведомая сила.

– Посланник также поведал мне про казематы под магистратом, которые расположены ровно под залом градоправителя. Нужно туда отнести музыкальную коробочку. Завести её, и тогда мелодия не позволит проснуться Квидо. Мелодия из коробочки должна ослабить колдуна, чтобы можно было вплотную к нему подобраться, – Фавр подробно излагал выверенные действия.

– Это ли не чудо? Неужели настанет конец нашим бедствиям? Неужели мы будем жить как прежде? – радовались наперебой старейшины.

– К сожалению, это только половина большого дела, – продолжал изобретатель.

– Что нужно еще?

– Мы готовы на любую помощь.

– Малах рассказал мне, что ночью Квидо превращается в летучую мышь. Ночью Квидо особенно силен, и поэтому каждую ночь прибавляются новые больные. Он питает себя их страхами и жизненной энергией, бессилием и отчаянием. Если его заточить в клетку, сделанную из золота, собранного у святого источника, то он никогда не сможет вернуть себе человеческое обличие.

– Такая клетка есть в оранжерее магистрата, – вспомнил один из старейшин, – Зимой в ней обычно содержатся соловьи.

Трое смельчаков решили действовать сегодня же ночью, чтобы можно было успеть спасти рождественский праздник. Старейшины обещали ждать часовщика у входа в зал градоправителя, где находились покои Квидо. А Фавр должен был отправиться в казематы и установить там музыкальный механизм. Завода пружины хватало всего на один час. За это время они должны были успеть заточить Квидо в клетку.

7 глава

Наступила назначенная ночь. С большим трудом Фавру удалось проникнуть в подземелье магистрата. Казематы за ненадобностью давно не использовали, поэтому трудно было отыскать вход внутрь. Под покоями Квидо он оставил музыкальный механизм, завёл ключом. Заиграла знакомая музыка.

Часовщик все делал размеренно, выверяя каждый последующий шаг. Наверху его уже ждали старейшины. Как и было условлено ранее, им удалось добыть золотую клетку из оранжереи. С этим не возникло никаких хлопот.

Но впереди их ожидало самое трудное испытание.

Заговорщики тихо отворили двери в залу и вошли. Жутким холодом обдало всех троих. Они стали озираться по сторонам, но в таком мраке не могли ничего разглядеть. Со всех сторон их обступал холодный чернеющий туман. Медленно и очень тихо они двинулись вперед. Откуда-то снизу доносились чудотворные звуки музыкальной шкатулки. Старейшины увидели в этом благоприятный знак.

Чем дальше продвигались трое отважных, тем хуже они себя чувствовали. Виски давило, по всему телу выступил пот, кашель разрывал грудь на части. «Что происходит?» – проносилось у них в головах. Ничего особенного, просто Черная чума проникала в их тела.

– Подождите, – не выдержал один из старейшин, – ноги отказываются меня слушать, голова идет кругом. Он бросил клетку и побежал, запинаясь, обратно. Как только он выскочил за дверь, потерял сознание и упал навзничь. Так в очередной раз страх одолел сознание человека.

Фавр и оставшийся старейшина тоже не смогли идти дальше. Силы кончились, и оба потеряли сознание.

Первым в себя пришел часовщик, его вернули в сознание ужасные звуки, проносившиеся в голове. Старейшина лежал рядом, закрывая тело руками.

– Прекратите! Отстаньте от меня, – кричал он. – Фавр, отгони их! Спаси меня!

Но никто не нападал на него на самом деле. Старейшине грезилось, что его атакуют летучие мыши. Ему казалось, будто их сотни, тысячи. После чего он затих.

Взяв золотую клетку, Фавр решительно двинулся вперед. «Либо сейчас, либо уже никогда. Другого случая не представится», – думал он.