Сочинения. Том 11

Артур достает из кармана пачку денег, протягивает Петру.

АРТУР Вот, возьмите покорно. Здесь вам с Розой хватит на первое время. Здесь вам даже на небольшой театрик хватит… Или вам больше не хочется баловать ее?

ПЕТР Как не баловать, вот как не баловать? И рад бы не баловать, да где же мне?.. Уж мне указывали, не балуй, зачем балуешь, и так было… указывали, смотри, разбалуешь, а я и сам чувствую, но чувства – это одно…

ВАЛЕРИЙ Оно же и второе. Если сердце – пламенный мотор, от всего прочего решительно откажись. Будь готов, всегда готов. На том стояли и стоять будем… будем-забудем…

ПЕТР (Артуру.) Вам может показаться странным, но после всего случившегося чувства мои к Розочке не только что не потеряли силы, но окрепли… Парадокс, конечно…

АРТУР Видите как получается?.. У вас парадокс, и со мной нечто подобное происходит. Не так ярко, конечно, но близко к тому… Я, как бы это лучше выразить?.. более хладнокровен, что ли? Но к некоторым благородным чувствам способен… Так что ваш парадокс – скорее закономерность.

ПЕТР (Слезы на глазах.) Святой вы человек, Артур.

АРТУР Не святой и… не совсем человек.

Пауза.

ПЕТР Что значит, не совсем человек?

АРТУР Я, на самом деле, тутовый шелкопряд… Тутовый… Знаете, каким образом я ушел?

ПЕТР Роза говорила что-то о сердечных приступах. Инфаркт?

АРТУР Не совсем. Проблемы с сердцем были, конечно. Да я и сейчас не очень хорошо себя чувствую, но, в общем-то, я еще был жив, когда Нина вошла в ванную. Ну, а там уж… Она испугалась… Да любой на ее месте испугался бы. Я поторопился предстать в естественном, как говорится, виде… Ну и вот – она закричала… Да нет, даже не закричала, сделала так – бррр… Включила душ, смыла меня, вот и все… Видите, как просто нынче? включил воду, сделал напор побольше – и нет человека… в моем случае шелкопряда.

ВАЛЕРИЙ Про напор не знаю, это какая-то новая, по-видимому технология, но в целом, оно всегда так было. Если ту историю со львом и саранчой досказать… Однако ночью такие истории не досказываются. Ночь – время полета и отдыха. Или полет – или отдых. Бомбардировка, одним словом. В сутках первейшее время. Бомбардировка – лучшее время суток, я бы так сказал… товарищ адмирал…

Пауза.

ПЕТР (Артуру.) И вы после того, что случилось с вами в ванной, все равно хотите ее вернуть?..

АРТУР А вы, дорогой Петр?.. В таких ситуациях нас ничего не зависит. Скажу больше, от нас вообще мало что зависит… Разве что утренний выбор – сначала отправиться в душ, а потом позавтракать или наоборот. Не больше того… Браки совершаются на небесах, слышали? Наверняка. Но не знаете, что брак – это навсегда. Вот если вы женились, к примеру, четырежды – ваши четыре жены, с их родственниками, родственниками родственников, подругами и прочим людом будут с вами всегда… Всегда, дорогой Петр!.. Мне повезло, у меня Нина – единственная жена, и я у нее – единственный муж. А представьте, какая хлопотная жизнь ожидала бы меня, когда бы, скажем, я у нее был третьим, а она у меня, упаси Бог, пятой?.. Тут теперь такая камарилья собралась бы, набились бы, как селедка… Настоятельно рекомендую, не выбрасывайте бумаги, стройте убежище. Благо, бумаги теперь вдоволь. Скажу вам по секрету, бумага теперь приобрела новые свойства. Размножается. И если так пойдет дальше, она заменит всё.

ПЕТР Что, всё?

АРТУР Вообще всё.

Пауза.

ПЕТР А, может быть, она не захочет.

АРТУР Кто?

ПЕТР Роза.

Пауза.

АРТУР Чего не захочет?

ПЕТР Ну вот этого… навсегда.

АРТУР Да кто же ее спрашивать будет?.. Стерпится – слюбится. Слышали?

ПЕТР Нет-нет. Мне бы так не хотелось. Так она, пожалуй, разлюбит меня.

ВАЛЕРИЙ Любит, разлюбит… снова полюбит.

ПЕТР Нет-нет, это насилие. Я же на самом-то деле не насильник.

АРТУР (Смеется.) А кто?

ПЕТР Что?!.. И вы?!.. О, Боже! Нет же, нет… Да что же это такое? Я думал, хотя бы вы мне верите?.. Зачем, в таком случае, вы не оставили меня там, в том… той… там, откуда вы меня вызволили такой ценой?.. ценой жизни…

АРТУР Других вариантов не увидел.

ПЕТР Спасли, убив жестокосердно, и теперь глумитесь?

ВАЛЕРИЙ Шекспир?

АРТУР (Петру.) Вы жалеете о том, что случилось?

Пауза.

ПЕТР Всем глумиться надо мной хочется. Почему? Что за люди? Что я за человек?

АРТУР Еще раз спрашиваю – вы жалеете?

ПЕТР Не жалею, не ропщу. Вам показалось, что я жалею, ропщу? Да разве я жалею, разве ропщу?

АРТУР Может быть, вернуть все как было?

ПЕТР Нет!

Пауза.

АРТУР Вернуть все как было представляется мне невыполнимой задачей, но, по правде, я не изучал проблему. История знает много разных примеров. Словом, если вы находите свою смерть несправедливой, возможно негуманной, я готов попытаться, связаться с нужными людьми, провести необходимые консультации, составить план…

ПЕТР Нет!

Пауза.

АРТУР Наметить пути отступления…

ПЕТР Нет же, нет и нет!.. Так, как сейчас – лучше, что я говорю? так, как сейчас даже вовсе хорошо… я даже близок к счастью. И благодарность моя не знает границ, честное слово, но, Артур…

АРТУР Вот это «но». С ним надо будет проститься, Петр.

ПЕТР Охотно. Рад бы. Рад. Но… Артур, если и здесь все будут считать меня насильником…

АРТУР Поменьше обращайте внимания на всех. Все – это никто… Научитесь себя любить. (Пауза.) Успокойтесь, мы все – насильники. Либо воины, либо маньяки, либо шелкопряды… Валерий – воин. Я – шелкопряд. Ну а вы, стало быть…

ПЕТР Да что же вы такое говорите?.. Вам истязать меня хочется?.. Всем истязать меня хочется!..

АРТУР Опять вы за своё. Опять «все»! Еще раз говорю вам, забудьте это «все». Нет никого. Вообще никого кроме вас нет. Только те, кого вы хотели бы видеть. Более никого!.. Усвоили?.. Иначе пропадете, на этот раз уже окончательно!.. Усвоили?

Пауза.

ПЕТР Левкин.

АРТУР Хотите Левкина?

ПЕТР Нет…

АРТУР Ну и зачем вы упомянули его всуе?

ПЕТР А Роза?

АРТУР Что, Роза?

ПЕТР Роза его хочет?.. С кем она репетировать будет? (Пауза.) Я же мечтал… я, знаете, о чем мечтал? кем хотел стать для нее?.. Золотым дождем.

ВАЛЕРИЙ Сильно!

АРТУР (Петру.) Прошу прощения, золотой дождь – это что, напомните?

ПЕТР Рембрандта видели? Данаю?.. Нежность, понимаете? нежность… Дождь практически невидим… Вот так и я, хотелось, чтобы я, как будто есть, но, в то же время меня, как будто и нет… Ей – свобода… Рожденная свободной… Хочу, чтобы она не чувствовала себя… стесненной, что ли… Хочу, чтобы она на условном лугу, условной изумрудной травке, в венке из ромашек, играя в жмурки или в хороводе с милыми подругами и друзьями, включая меня, то есть своего законного мужа, случайно уронив на меня взгляд… хотелось бы, чтобы на меня… задержалась бы своим взглядом, возможно даже оступилась бы… единственное, умоляю, не поранив ногу… оступилась бы, как будто этот человек, я, то есть… ее радость и судьба, условная радуга… или, вот гало, раз уж речь идет о хороводе… или сладостная ночь, если это жмурки… Нет, Артур, я не должен быть один… Все, и я среди всех, избран по воле сердца, понимаете?.. только тогда… только в таком случае… И вдруг дождик, понимаете, легкий летний дождик. Все бегут прятаться, и друзья, и подружки, и только мы с ней остаемся, не в силах разомкнуть рук, мечтаний и надежд… Нет, пусть не убегают, пусть остаются под дождем, не в силах убежать, зачарованные этой сценой внезапного союза!

Пауза.

АРТУР Да, чует мое сердце, придется Левкина звать.

ПЕТР А что Левкин? Левкин – талантливый человек. Безумно талантливый человек! Я Розу в известной степени понимаю… Думаете, я мог бы Левкина заменить?.. У меня так исполнить Шекспира не получится… Что же делать?

АРТУР Не знаю. Вам решать.

Пауза.

ПЕТР Давно хотел спросить, всё не решался, дорогой Артур, вы что же, допускаете, что у них было нечто большее?

АРТУР Откуда мне знать?

Пауза.

ПЕТР Артур, дорогой, но это просто смешно. Она же девственна, Артур!.. Она сама мне говорила об этом, и настаивала… У меня нет никаких оснований не верить ей… Говорила, девственность – это мои и печаль, и радость. При этом плакала и смеялась одновременно. Практически каждый день говорила, плакала и смеялась.

АРТУР Но вы же однажды положили конец этому однообразию?

ПЕТР Это был не я. Я на такое не способен. Это был как будто другой человек. На меня нашло затмение. Или вот – гало… Иль ночь сомкнула свои веки.

ВАЛЕРИЙ Шекспир?

Пауза.

ПЕТР (Артуру.) Вы думаете, Левкин воспользовался моим затмением?

АРТУР Боюсь, еще до того, как вас охватило затмение.

Пауза.

ПЕТР Но это решительно невозможно.

АРТУР Пытаетесь вернуться на стезю логики? Исключено. Не те времена.

Пауза.

ПЕТР Хорошо, предположим, что это так… Подчеркиваю – предположим… Хотя быть такого не может… Но мы, зажмурившись, допустим невозможное… Что же, по-вашему, я должен был, как у Шекспира, убить?.. Его убить, ее убить, себя убить?.. Погодите-ка… Вы думаете, Левкин не актер, а персонаж?.. Тогда получается, что и Роза – не Роза, и то, с чем я столкнулся – не сцена пятая, а пучина страстей?.. Вот оно как?.. Ах, вот оно как?!.. Да, да, да, да, потому он и был столь невозмутим, отправляясь к людям во всей своей наготе?.. Выходит, его нагота – это настоящая нагота?.. Но, в таком случае я должен убить и самого Шекспира, и Данаю…

АРТУР Вы, случаем, умом не тронулись, Петр?

ПЕТР Не знаю. Возможно… Честное слово, не знаю, я же не врач…

Артур разливает водку.

АРТУР (Валерию.) Что-то вы притихли, дорогой Валерий. Азимут рассчитали?

ВАЛЕРИЙ Шесть. Но полечу по памяти.

АРТУР Почему?

ВАЛЕРИЙ Число не нравится.

АРТУР А что за окном?

ВАЛЕРИЙ Ночь.

АРТУР Присоединитесь к нам?.. Впрочем, вам нельзя – лететь, совсем забыл.

Валерий садится за стол.

ВАЛЕРИЙ Не знаю, конечно, что там дальше будет, но пока всё складывается удачно. (Смотрит на часы.) Полечу минут через пятнадцать – шестьдесят. Лучше – раньше, конечно. Сердце подскажет.

АРТУР У вас хорошая интуиция?

ВАЛЕРИЙ Меня в честь Валерия Чкалова назвали.

Валерий поднимает стакан.

ВАЛЕРИЙ За Валерия Чкалова, под мостом пролетевшего!

ПЕТР (Валерию.) Может быть, вам действительно пока не стоит пить?

Валерий выпивает, вновь наполняет стакан, вновь выпивает.

ВАЛЕРИЙ Я, когда выпью, чувствую себя намного увереннее. Четче вижу, слух нормализуется, разбираться в приборах начинаю. Мой мозг, точнее, то, что от него осталось, теперь работает совсем иначе… Со мной, знаете, тоже парадокс – если я не выпью, чувствую себя как пьяный, шатаюсь, сквернословлю, речь путается, логика отсутствует напрочь… так, набор слов, наполовину бранных… злюсь по пустякам… Стараюсь Асе на глаза выпившим не попадаться. Что она может обо мне подумать?.. Молчу, а в груди пожар.

АРТУР И ваш парадокс – не парадокс. Тому множество примеров.

ВАЛЕРИЙ Да, но у тех, кого вы имеете в виду головы целы…

АРТУР Напрасно вы так думаете. Оглянитесь вокруг, присмотритесь повнимательнее.

ВАЛЕРИЙ На данный момент размеры мозга у меня сопоставимы с горошиной фасоли.

АРТУР (Смеется.) Да вы – колосс.

ВАЛЕРИЙ Смеетесь надо мной?

АРТУР Ни в коем случае.

Пауза.

ВАЛЕРИЙ Обожаю титан. Химический элемент четвертой группы периодической системы Менделеева. Атомный номер двадцать два. Атомная масса – сорок семь целых и девять десятых. Имеет серебристо-белый цвет, относится к лёгким металлам. Лучшее открытие человечества… Все лучшее во мне – благодаря титану. Укрепи я голову годом раньше… А ведь братья по оружию советовали…

АРТУР Я намеренно занимался проблемами мозга. Не по вашему поводу, но интересовался. Уже не помню, что послужило причиной. А в силу того, что я, так уж вышло, знаком со многими корифеями, тку для них, стало быть, информацией располагаю предельно объективной. Горошина в наше время – редкость. Достойный размер, если не сказать больше.

ВАЛЕРИЙ Утешаете меня?

АРТУР Ничуть. (Смеется.) Валерий, голубчик, у меня-то мозга совсем нет. Где вы видели шелкопрядов с мозгами?.. Да будь у меня мозг, разве смог бы я зарабатывать такие деньжищи?.. Я бы где-нибудь в библиотеке науку грыз… или книжные шкафы… Между прочим, запах дерева привлекает меня очень… Цепенею… От запаха дерева и духов «Частная коллекция»… Цепенею, теряю контроль… (Петру.) Кстати, накануне моего, так сказать, последнего купания, Нина как раз надушилась «Частной коллекцией»… Вот я и расслабился.

ПЕТР Это – любовь.

АРТУР Мне трудно судить. Но что-то наподобие…

Пауза.

ВАЛЕРИЙ Вот, кстати, сегодня по связи передали, нашли-таки большого корабельного червя. Двести лет искали, найти не могли… Длина – полтора метра. Я где-то таким себе его и представлял. Это же какое событие!.. прибытие, наитие… Однако на боевых кораблях они, как правило, не водятся. Очень жаль. Какое-никакое развлечение в походе.

АРТУР Не ведают, что творят. Сами себе могилу роют.

ПЕТР В каком смысле?

АРТУР Им же теперь придется встраивать его в систему. А червю этому пальца в рот не клади.

ВАЛЕРИЙ Кстати, прозвучало. По-моему, когда его извлекали, он именно палец кому-то из охотников повредил или откусил.

АРТУР А я что говорю?.. Великая опасность ждет сильных мира сего. Вся система, может быть, и не рухнет, но пошатнется. Во всяком случае подвинуться многим придется… Надо будет мне предупредить кое-кого… Надо же, нашли… А я не слышал… Разомлел в ванне, расслабился… Всё вверх тормашками… Разомлел, вот – ключевое слово. Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах нельзя расслабляться.

ПЕТР И после смерти?

АРТУР Что вы имеете в виду, молодой человек?

ПЕТР Как же? Нас вроде бы нет уже в живых.

АРТУР Глупости говорите, Петр… Живые – мертвые, люди – шелкопряды… еще рогатых оленей вспомните, львов, куропаток… Всё – такие условности… Игрушки, игра… Придумали себе простенькие правила, тем и утешаемся… Всё – едино и существует по правилам бесконечности… Мы не шарик голубой – клубок. Навроде того, что скарабеи катают, хозяева наши…

Пауза.

ВАЛЕРИЙ Хочу круг над Африкой дать.

АРТУР Дайте, кто вам мешает?

Пауза.

ВАЛЕРИЙ Соскучился по Африке. По Асе и по Африке.

АРТУР (Вздыхает.) Так все скучаем… Родина наша… Любите Пушкина?

ВАЛЕРИЙ К сожалению не читал.

АРТУР Тоже знатно рифмовал.

ВАЛЕРИЙ Времени не было. Я же с трех лет в авиации.

АРТУР Ну, ничего, теперь времени много будет, почитаете, еще и познакомитесь, еще и товарищами станете…

ПЕТР Товарищами с Александром Сергеевичем скорее всего, мы станем. Друзьями по несчастью. Он ведь тоже из-за жены…

АРТУР Не думаю. Просто карта легла… Он же дуэли не хотел… И Дантес не хотел. А карта легла – ножки сами пошли. Ручки сами к пистолетам потянулись. Говорю, от нас ничего не зависит.

ВАЛЕРИЙ (Выпивает.) Ну, все, пора.

ПЕТР Удачи.

Пауза.

ВАЛЕРИЙ В следующий раз попрошу бомбардировщик… Бинокль оставляю. Я вам крыльями помашу, наблюдайте.

Валерий уходит.

ПЕТР Почему бомбардировщик?

АРТУР Просторнее.

Пауза.

ПЕТР Теперь, когда мы остались вдвоем, скажите, Петр, Петя… как мне жить после того, что случилось?.. Они же, прежде чем задушить, надругались надо мной…

АРТУР Да всё я знаю.

ПЕТР Та был один такой мелкий, с золотым зубом, всё повторял «Ишим, Ишим». И всё полотенцем крутил над головой… Что такое Ишим?

АРТУР Станция такая. Где-то в Сибири.

ПЕТР При чем здесь станция?

АРТУР Не знаю, и знать не желаю…

ПЕТР Брезгуете?.. Понимаю… Но как мне теперь жить, скажите?.. Я же думал – всё. Меня больше не будет. А раз меня не будет, и памяти не останется.

АРТУР Все пройдет, Петенька, уйдет, как в песок… Наша память – Сахара, Петя.

Пауза.

ПЕТР Вы знали, что так будет?

АРТУР Нет. Мы договаривались, что все будет сделано быстро, по возможности безболезненно, без этих блатных выкрутасов… но, сами понимаете, выше головы даже я прыгнуть не могу… Во всяком случае весь этот кошмар теперь позади… Забыли, забыли, всё… Поверьте, других вариантов вызволить вас не было… Верите мне?

ПЕТР Верю… Спасибо вам, Артур.

Пауза.

АРТУР Вот за что я недолюбливаю людей… Но, понимаю, в какой-то мере. Стремление разрушать для них естественно. Существовать в клубке, который я упоминал выше, невыносимо. Хочется вырваться любым способом… А достается ближним… Со мной ведь тоже много чего происходило такого, с чем жить противопоказано… Ненависть, любовь, добро, зло – все намертво переплетено… Зато мы с вами теперь имеем право на пафос… Прежде пафоса много было, это теперь чураются, а прежде… Так вот, это были не пустые фразы. С годами понимаешь… Ну, не будем о грустном больше. Теперь, Петя, все будет хорошо, можете мне поверить. Все будет очень, очень хорошо. (Пауза.) Вы хотите, чтобы я наказал этих подонков?..

ПЕТР Нет, нет, не нужно. Ничего не хочу от них. Их не хочу больше. Ничего не хочу больше… Забыться бы поскорее.

АРТУР Забудемся. Недолго осталось… Слушайте, а почему мы не пьем? Водка стоит, мы не пьем.

Артур разливает водку.

ПЕТР А вам не противно со мной пить?

АРТУР Ну, точно, с ума вы сошли. (Поднимает стакан.) Ваше здоровье, Петя.

ПЕТР Ваше здоровье.

Артур и Петр чокаются, выпивают.

АРТУР Ну, что, пойдем наблюдать?

ПЕТР Да, конечно.

Артур и Петр направляются к окну. Артур смотрит в бинокль.

АРТУР Сейчас он помашет нам крыльями.

ПЕТР Ночь. Боюсь, не увидим.

АРТУР Увидим, Петя, обязательно увидим.

Ослепительно яркий свет. Взрыв. Затемнение.

УРОБОРОС

Пьеса в двух действиях

Уроборос изображается в виде змеи (иногда – дракона),

кусающей себя за хвост. Часто встречается в виде

кольца, но в ранних эпохах попадались изображения в виде

восьмерки – символа бесконечности. Принято считать,

что это мифологический змей, обвивший своим телом

Землю и поглощающий сам себя.

Действующие лица

Татлин Иван Павлович, бывший лесник, около 60

Татлина Мария Ивановна, его жена, около 60

Татлина Настенька, их дочь за 30

Геблер Артур Александрович, новый лесник, около 40

Маслов Павел Потапович, медведь

Седов Виктор Сергеевич (Викт’ор), волк

Живица Лариса Антоновна, лисица

Кузовлев Василий Мартынович, охотник, около 60

Кривцов Петр Петрович, оперуполномоченный, за 40

Тузов Иван Сергеевич, около 60, врач

Геннадий, эльф, за 50

Хоровод

Сцена являет собой террасу.

На авансцене длинный стол, сколочен наспех из грубых досок. Разномастные стулья, пара вросших в землю кресел, коряги, пни, пеньки.

Чуть поодаль дом лесника, надворные постройки: дровяник, сараи, баня.

Трава, трава.

Ощущение ветхости, беспорядка.

Колесо от телеги.

Лес темный, тяжелый, величественный, будто облокотился и наблюдает с высоты за чуждыми хлопотами маленьких людей и зверей. Лесу люди и звери представляются маленькими, хотя медведь, например, солидный, тучный. Да и доктор – представительный мужчина. Все зависит от перспективы.

К слову, люди и звери не очень-то отличаются друг от друга. Одеты цивильно, и внешне похожи. Не сразу поймешь, кто тут волк, предположим, а кто – охотник. Не сразу догадаешься. Первоначально – люди как люди.

Колесо от телеги. Впрочем, колесо уже было упомянуто. Предмет в данном случае совершено бесполезный, но привлекательный.

А не всякий предмет должен быть непременно полезным. Бывают предметы – сами по себе предметы. В том числе и дорогие нам предметы. Те, что состоят с нами в родстве. Читай, родственники.

В лесничестве все родственники. Складывается такое впечатление.

Действие первое

Картина первая

За столом Живица, Маслов и Тузов. Выпивают. В кресле Седов с книгой.

Мария Ивановна и Настенька накрывают стол. Молча. Траурные платья и косынки.

МАСЛОВ (Тузову.) Люблю тебя, Ваня до невозможности. Аж дух перехватывает.

ТУЗОВ Медовуху ты любишь, Павел Потапович.

МАСЛОВ За что в немилость впал? Чем обидел?

ТУЗОВ Тоскую. Не обращай внимания.

МАСЛОВ Нынче все тоскуем. Горький час, ложка дегтя… Медовуху я, и правда, люблю, но и тебя, Ваня, люблю. Я весь мир люблю… А медовуха у Ивана Павловича, спору нет, выдающаяся. (Пауза.) Скажи, брат мой Ваня, как жить? Как теперь жить?.. Ваня, ты помнишь, каков был тезка твой?!

ТУЗОВ Зачем спрашиваешь? Суток еще не прошло, как я ему глаза закрыл. Тело еще не остыло.

МАСЛОВ Хорошенько всё запомни. Припечатай на века. Чтобы хоть днем, хоть ночью, разбуди – тотчас воспоминания. И не случайные, а целенаправленные. Дабы почтение и прощальный поклон завсегда, по первому требованию. Так-то поклонился и вот уже на душе легко, во взоре смысл. И новые невзгоды нипочем… Ведь у нас, Ваня, если честно, порядка в памяти не наблюдается. Ни в памяти, ни в мыслях. (Тяжело вздыхает.) Давай-ка помянем, дружище. Давай, давай, не отлынивай. (Седову.) Виктор, иди к нам, помянем Татлина Ивана Павловича, лесника и человека. Давай, давай… (Тузову.) Молчит. Делает вид, что читает, сам спит. Все время спит. Обленился до невозможности… Мы все обленились. Утомление от неровностей и обид.

ТУЗОВ Не буди, пускай выспится.

МАСЛОВ (Живице.) Ларисочка, а ты что же? Давай, голубка. Помянем, давай. Почтение и поклон. Положено… Не думай, ему сверху нас хорошо видно. Он и при жизни любил наблюдать, а уж теперь – подавно. Бывало, вознесется и наблюдает. Тобой, Ларисочка, любоваться любил… Ну, что же ты?

ЖИВИЦА Пропущу. Что-то опьянела.

МАСЛОВ Это ничего, что опьянела. Это правильно… Да ты как будто и выпила-то немного. Стаканчик, не больше?

ЖИВИЦА У женщин так.

МАСЛОВ Женщины, женщины. Имя вам женщины… Уж как я новопреставленного любил, особой любовью… Я двух людей особенно любил. (Тузову.) Его и тебя, Ваня. Двух Иванов…

Тузов погружен в свои мысли.

МАСЛОВ Вот два Ивана. Один и теперь предо мной, живой, другой – мертвый в доме лежит, уже с невидимой высоты взирает… Он и при жизни любил с высоты взирать. Пониже, конечно, чем нежели теперь, но всё равно рукой не достать. По над кронами. Метра на два – на три. А то, случалось, низенько, прямо над головами зависнет. Но все равно таким образом, чтобы рукой не достать. Доплюнуть можно, но кто же в него плюнуть решится? Да никому и в голову не придет… Однако же мне вот сейчас пришло. Грех-то какой? Несвоевременная мысль. Одна из несвоевременных мыслей. Вот как с ними бороться, с несвоевременными мыслями? А смерть часто несвоевременные мысли бередит… Соблазны, соблазны. Блеснет и поблазнит… О чем я? Ах, да. Так вот. Бывало, вознесется и взирает. И прежде частенько. А уж теперь и подавно… Теперь он, Ваня, всё о нас узнал. Ужаснулся. Вероятнее всего… На небо как будто по невидимой лестнице взбирался. Теперь и сам невидим стал. Это не смотря на то, что тело еще не остыло… Говоришь, тело еще не остыло, Иван Сергеевич?

ТУЗОВ (Отвлекается от раздумий.) Что?

МАСЛОВ Тело не остыло еще?

ТУЗОВ Не знаю.

МАСЛОВ Сплошные чудеса! Жизнь – сказка, Ваня, согласись. И рыбы, и камни с нами.

ТУЗОВ Первозданное.

Пауза.

МАСЛОВ Повезло нам невозможно, согласись.

ТУЗОВ Не знаю.

МАСЛОВ Сомневаешься?.. Вот и я сомневаюсь. Да, была бы сказка, когда бы не страдания. А страданиям тем несть числа. Тут тебе и Гога, и Магога, шерочка и машерочка. Смешалось всё… А как не страдать, Ваня? Теперь из Иванов ты только и остался. Своеобразная сирота. Сиротка… Хоть живой, и то. Ты-то хоть не помирай, слышь, Вань?.. Живем так, черт его знает как. Как будто смерти нет, честное слово. Пьем, кушаем, спим до полудня. Стыдно. Молодые, старые, Гога, Магога, шерочка, машерочка, петелька, крючочек, волки, овцы, все… А с другой стороны – идиллия… Сложно для понимания… Это потому что лес… Это потому, что лес, да, Ваня?.. Стыдно, ужасно стыдно. Но как-то преодолеваем. Благодаря лесу преодолеваем. Живем в благости. В ужасе, но и в благости. Да, Иван Сергеевич?

Тузов погружен в свои мысли.

МАСЛОВ Благодаря лесу, конечно… Но случаются черные дни. Наподобие сегодняшнего. Не без этого… Но в городе еще хуже. В городе совсем беда. Там порядок жизни утрачен… Не успеваете жизнь замечать. Да, Вань? Замечать, примечать, припечатывать. Пищей, сном не дорожите. Может быть, оно так-то правильно, но порядок жизни теряется… Еще черные дыры. Да, Ваня?.. Олигархи, падшие женщины, всё такое. Да?.. Падшими женщинами никогда не интересовался. Честное слово. Хотя любопытно, конечно, было бы на них посмотреть. Они бесспорно нарядные. Кажутся глуповатыми, но красивые, нарядные… Посмотреть, не больше. А так, на что они мне?.. Жаль их, конечно… Вот мы их жалеем, а они нас.