скачать книгу бесплатно
ЖИВИЦА Зачем страстям изменил?.. Ты, Витя, имей в виду, ты уже не молод Витя. Потапыч призадумался, и ты призадумайся. Пора… С таким образом жизни до дома престарелых недолго… Это если на мыло не пустят. Сейчас времена такие. Молодые матереют. Рынок, всё такое. И шарф мохеровый не спасет. Нынче мыло в цене.
СЕДОВ Оставь меня в покое. Сосредотачиваться мешаешь.
ЖИВИЦА А ты сосредотачиваешься?
СЕДОВ Именно. В таком деле тишина нужна. Покой.
ЖИВИЦА Ах, вот оно что! Покоя захотелось? Да только покой, Седов, не всегда покой. Не думай, за книжкой от жизни не спрячешься. Жизнь, Витя, она и в мечтах достанет. Сердце без любви задыхается, пламенный мотор. Рухнешь со своих заоблачных высот-то. Думаешь, спланируешь? Нет, Витя, ты – не Можайский. Ты уже старенький старичок. Повидала я тех старичков-то в Озерках. Ветошь. Без бульончика кукуют. А я-то, Витя, такой бульончик готовлю – пальчики оближешь… Хотелось бы тебе, Седов, моего бульончика откушать? Только честно. Попробуй хоть раз в жизни не соврать?
СЕДОВ Честно?
ЖИВИЦА А попытайся.
СЕДОВ Если честно, я воспринимаю ваши речи, Лариса Антоновна, как автоматизм. Ни больше и не меньше. Явно выраженная заданная гендерная программа, по сути, чрезвычайно примитивная, являющаяся для подсознания скорее обузой, нежели мотивом, к сожалению, руководит вами всецело. Вы – Лариса Антоновна – функция. Пародия на лисицу. Но лисицы – умные, а вы, Лариса Антоновна, к сожалению, дурра! Потому пропускаю ваши речи мимо ушей, ибо не вижу в них особенного смысла.
ЖИВИЦА Уголовник!
СЕДОВ Тюрьма – иносказание.
ЖИВИЦА Уголовник! (Плачет.)
Пауза.
ТУЗОВ (Живице.) Ты, Лариса, на него не сердись. Он не виноват. Точнее так, не совсем виноват.
ЖИВИЦА Кто же виноват?
ТУЗОВ Не кто, а что… Информационное поле. Кванты… Себе не принадлежим. В особенности мужчины… Женщины тоже, но – в меньшей степени… Вот мы сейчас, Лариса, к примеру, сидим здесь, разговариваем, а тем временем война с Наполеоном идет. Мы этого не видим, так как к времени привязаны, а информационное поле пределов не имеет. (Вздыхает.) Ничего, научимся и мы пределы преодолевать. Первоначально – в себе, а там уже и пространственные… Вот и Виктор. С чего это его, как думаешь, философия вдруг так заинтересовала? Философия, Лариса – это ведь тяжелый труд.
МАСЛОВ Невыносимый. Уж я-то знаю.
ЖИВИЦА (Всхлипывает.) Болеет?
ТУЗОВ Можно и так сказать. Как врач, я бы именно так и сказал. На самом деле преодолевает. Да, скорее, преодолевает. Он бы, может быть, и рад по-другому, но уже не может. Пытается, конечно, сопротивляться. Видишь, он иногда как будто возвращается. Откуда-то издалека. Как будто прежним становится. Проглядывают знакомые черты, прежний голос. Но до конца не получается. Разумеется, поле сильнее… Где-то там, в складках пространства, возможно и теплится в нем чувство к тебе. Лично я бы не стал исключать… Вот и тогда, на свиданиях. Мохеровый шарф, согласись, просто так не надевают… А кожаное пальто?.. Это было летом?
ЖИВИЦА В июле. Семнадцатого числа, я помню.
ТУЗОВ Вот видишь?
ЖИВИЦА И что у него?
ТУЗОВ Я бы, как врач, сказал – метафизическая интоксикация… Невозможно предугадать, кем он станет в конечном итоге… Это – научное… Не переживай. Понять, ты может быть, до конца и не поймешь то, о чем я пытался тебе рассказать, но почувствуешь обязательно. Раньше или позже обязательно почувствуешь.
ЖИВИЦА (Маслову.) Павел Потапович, дядя Паша, я ничего не поняла.
МАСЛОВ (Живице.) Большая наука, дочка. Мир запредельный, густонаселенный… И рыбы, и камни с нами. Не переживай. Не теряй надежды.
ЖИВИЦА А что такое «метафизическая интоксикация»?
МАСЛОВ Уроборос.
Пауза.
ЖИВИЦА (Седову.) Витя, я… Я бы рада другими глазами на тебя посмотреть. Мне, честное слово, очень хочется… (Тузову.) А надолго это у него?
ТУЗОВ По-разному бывает. Иногда и жизни мало.
ЖИВИЦА (Тузову.) Что же мне ждать его или как?
ТУЗОВ В таких вещах советчики опасны.
Пауза.
МАСЛОВ Вот же, несёт нелегкая. Понаедут теперь, всё нарушат, суету привнесут. Тут бы со своими делами разобраться! Комиссия!
ТУЗОВ Первозданное поглотит, Паша. Не переживай.
МАСЛОВ Уроборос?
ТУЗОВ Уроборос, уроборос.
ЖИВИЦА А что такое «уроборос»?
СЕДОВ Змея, пожирающая собственный хвост.
ЖИВИЦА И что это значит?
МАСЛОВ Бесконечность грядет. Я бы так трактовал.
ЖИВИЦА И женщин коснется?
МАСЛОВ Всех коснется.
ЖИВИЦА Эх, родить бы.
Картина третья
Те же действующие лица.
СЕДОВ Вы – как знаете, а я нового лесника терпеть не стану. Я к Татлину-то года четыре привыкал, как не пять, уж на что Иван Павлович душевным человеком был.
ТУЗОВ Доподлинный либерал, таких уж нет.
СЕДОВ Спорно, конечно. За мной, например, следил самым бессовестным образом.
МАСЛОВ Присматривал.
СЕДОВ Невелика разница.
МАСЛОВ Нет, разница чувствительная… Разница чувствительная.
СЕДОВ Видишь, не отвечаю?
МАСЛОВ Вижу.
СЕДОВ Зачем, в таком случае, талдычишь одно и то же, одно и то же. Надоел, честное слово.
МАСЛОВ Расстроился. Но ты ко мне несправедлив.
Пауза.
ЖИВИЦА (Седову.) Нет, не могу. Как вспомню! Ты же не только меня, ты и Анютку поглотил, и Валентину!
СЕДОВ Так то – куры.
ЖИВИЦА А куры, что, по-твоему, не люди? Лично я с ними дружила.
СЕДОВ И зря.
Пауза.
ЖИВИЦА (Седову.) Бегемота извести предлагаешь, а чем ты лучше бегемота? Анютку поглотил, Валентину поглотил.
СЕДОВ Первозданное их поглотило. Не слыхала, что доктор сказал?
Пауза.
ЖИВИЦА Господи! Во мне же такая легкость сызмальства была! Непредсказуемость, игривость. Лисичка. Барышня. Певица. В красных сапожках!.. (Седову.) Только представь, ты – в кожаном пальто, вылитый Можайский, я – в красных сапожках, вылитая Евгения Гранде. Кошечка. Барышня. Певица.
СЕДОВ Кошка или лисица? Ты уж как-нибудь определись. Если певица – лисица, а, уж если красные сапожки – кошка. (Смеется.)
Пауза. Живица рыдает.
МАСЛОВ Вообще между лисицей и кошкой, на мой взгляд, много общего.
ТУЗОВ Отдельные животные.
МАСЛОВ Разве?
ТУЗОВ В данном случае Виктор прав. Если сапожки красные – скорее кошка. (Пауза.) Было время, от Марии Каллас все с ума сходили. А по мне, так ничего в ней выдающегося и не было… Не знаю.
Пауза.
ЖИВИЦА Сволочь ты, Седов! Я же еще в мячик играла, когда ты своей тенью меня покрыл. (Пауза.) А мельник, между тем, ждал. Мельник меня ждал. Терпел, молчал, думал, вот, подрасту немного, говорить научусь. Человек пожилой, но правильный и бережливый. Бывало, сядет на пенек, замечтается. Ждет. Муравьи по нему ползают, а он и не замечает. Бывало, всего облепят, уж и не видно его. А он не шелохнется. Меня ждет… И где теперь тот мельник?.. А с мельником, что ты сделал, Седов?
СЕДОВ А вот мельника как раз муравьи пожрали.
ЖИВИЦА Как бы не так! От горя он умер.
МАСЛОВ Грустно, но приходится констатировать – все всех пожирают… Круговорот. Эволюция… Спасение вижу в одном. На данные обстоятельства глаза закрыть… А не нужно бояться закрывать глаза. Ничего в этом предосудительного нет.
Пауза.
ТУЗОВ Прежде, говорят, в наших болотах бегемотов пруд пруди было. Что твоих жаб.
МАСЛОВ Это – верно. Места у нас заповедные. (Встает, поднимает стакан.) Но речь сегодня не о жабах, и не о мельнике. Об Иване Павловиче хочу сказать. Вот человек, вроде бы ничего не делал, не провозглашал, в отличие от нас. Только приветствовал и привечал, привечал и приветствовал. Он и здоровался так-то всегда – приветствую… Картавил немножко. Помните? (Грассирует.) Приветствую… Приветствую… Букву «эль» не выговаривал, так он ее на «р» менял. А «эр» тоже выговаривал с трудом. (Имитирует.) И кукри и марчики. Имеется в виду «и куклы и мальчики»… Деток хотел много. Дружить умел, но и строгость помнил. Говорил много, если говорил. Но говорил редко. Но подолгу. О чем – понять было решительно невозможно. Так что с виду бессмысленный человек. Навроде слабоумного. Было в нем, что-то такое, чего греха таить. По сути – ел, да спал.
ЖИВИЦА Тоже, знать, болел.
МАСЛОВ Не то, что бы болел. Болезнь тут ни при чем… И при жизни возноситься умел. Вознесется и наблюдает. Как будто по лесенке наверх забирался. Чап-чап-чап по лесенке.
СЕДОВ Как Якоб.
МАСЛОВ Как кто?
СЕДОВ Как Якоб.
МАСЛОВ Именно, как Якоб. Взберется и наблюдает. Не следит, и не присматривает, тут я, Виктор, оговорился, был неточен в формулировке, именно, что наблюдает.
СЕДОВ Как Якоб.
МАСЛОВ Что?
СЕДОВ Наблюдал как Якоб. Якоб не возносился, только наблюдал.
МАСЛОВ А Иван Павлович и взбирался и наблюдал.
ТУЗОВ Левитация.
МАСЛОВ Как?
СЕДОВ Умение возноситься непроизвольно или по случаю.
МАСЛОВ Именно, левитация… Речей, в отличие, скажем, от меня или подобных мне, не толкал. Толкал, но редко. Исключительно по вдохновению. Или когда жаловался… Бессмысленный с виду человек, а всех объединил.
ТУЗОВ Скрепа.
МАСЛОВ Своеобразная скрепа. Именно… И будущее приблизил. Сами того не замечая, в лесу, в глухомани, мы людьми будущего сделались. Виктор тому живой пример. И ваш покорный слуга в известной степени… Откровенно говоря, мысли космического масштаба являться стали, чего прежде, до Ивана Павловича, не наблюдалось. Буквально погрузил нас в будущее. Достаточно на Виктора посмотреть.
ТУЗОВ Духовное.
МАСЛОВ Именно… Сдается мне, Иван Павлович выполнял задание свыше. Он там, наверху приближен был. Наверняка. Тренировал нас. Мы же – как дети, забываем, что всякое наше побуждение и действо сверху отслеживается. Потому часто совершаем ошибки и подлости. Только когда петух клюнет, вздрагиваем. Он же, возносясь и созерцая, своими упражнениями воздушными как бы напоминал – Судья знает о вас всё. Знает, но, всё равно любит… Любит, но знает… Вообще, по моему разумению, мироздание распределилось следующим образом. Внизу мы. Над нами Иван Павлович. Чуть выше – судьба. Субстанция переменчивая и неоднозначная. Дальше херувимы, а уже на самом верху – Судья. Вот Судья нас любит безусловной любовью. Иван Павлович и Судья – за нас… С судьбой всё не так просто. На судьбу иногда жалуюсь. И не скрываю… За херувимов не скажу – не знаю. Но Иван Павлович и Судья нас любят. Кто бы что ни говорил.
ТУЗОВ Никто и не говорит.
МАСЛОВ Скажут, не сомневайся, Ваня, Иван Сергеевич. Я людей знаю. Полгода в цирке работал.
Пауза.
