скачать книгу бесплатно
Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта
Владимир Стрельников
Блин, как прикольно проплывать над безмолвной землей на тяжелом корабле, отбрасывая огромную тень. Видеть закаты и рассветы с борта старого дирижабля, наблюдать с боевого поста звезды, смотреть на развалины старых городов поверх стволов тяжелых пулеметов.Как здорово бродить по свету в компании таких же, как и я, удалых парней, которые готовы всякой нечисти рога отстрелить, а бандитам кое-что и покруче.Как замечательно охмурять красивых девушек, дарить им свою любовь и принимать любовь девичью, слушая страстный шепот по ночам на сеновалах или в термальных источниках.Здорово быть рослым крепким парнем, спасибо папе с мамой!Ну а что до неприятностей и непонятностей… то тяжелые ножи (непростые ножи, ножи некроманта!), а также надежные пистолет и автомат помогут справиться с большинством из них. А с чем не справлюсь я – помогут друзья-товарищи. Единственное, в чем не стану просить помощи, – так это в делах личных. Сам разберусь, и пусть потрясные девчонки будут моей головной болью!
Владимир Стрельников
Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта
Пролог
Да твою поперек!!!
Назойливый, противный и, самое главное, громкий звон механического будильника заставил поднять тяжелую голову от подушки и открыть глаза. Все равно в голове резонанс, уж лучше встать.
– Вась, а Вась? Тебе рассолу принести? – раздался у дверей комнаты ехидный голос младшенького братца.
Вот мелкий, заранее выбрал самую удобную для отступления позицию.
– Женька, я тебя, обормота! Потом поймаю коварно, – пригрозил, садясь на кровати и прихлопывая наяривающего и ти?кающего паразита под смешки паразита двуногого. – Ты почему стрелки перевел? Знаешь ведь, что выходной!
– Вась, ты погляди, какой день! Сам ведь потом жалеть будешь, что на рыбалку не сходил. – Женька, загоревший как головешка, белобрысый пацан двенадцати годков, показал на сияющее за окошком небо. – Вась, ну давай сходим?
– Сходить вы можете сами, тут до набережной полчаса ходу пешочком, вы на великах за пять минут махнете. – Я положил руку на макушку, чуть помассировал. Да нет, все нормально, просто спать охота. Ну еще бы, вчера немного погулял, вернулся домой часа в три ночи.
– Вась, ну какая рыбалка с набережной? Уклейка разве, карась или глупый судачишко. Давай на твоем «додже», а? – Женька вытащил из-за двери запотевший стеклянный кувшин с квасом и вместе с кружкой поставил на столик между нашими кроватями. – На излучину сгоняем, жерехов да чехоней нахлыстом возьмем. Сам же потом с пивом съешь.
– Хорошо, только на пару часов. Что возьмем, что не возьмем – как выйдет.
Усмехнувшись, я потрепал по выгоревшей макушке братишку, наливая себе холодного кваса. Крупными глотками выпил ядреный напиток и понял, что жизнь-то налаживается. Конечно, Женька преувеличивает, сейчас и с набережной вполне неплохая рыбалка. Но все-таки он прав, денек отличный, почему бы и не порыбачить с братишкой?
– Сейчас я душ приму, оденусь и выйду. Жди. – И, нацепив шлепки, налил себе еще кружечку. Квас замечательный, мама его просто здорово делает.
Радостный братишка убежал готовить свои и мои снасти, а я прошел в летнюю душевую и под прохладной пока еще водой простоял с десяток минут, вымывая из организма следы вчерашнего излишества. Не то чтобы гайцов с алкотестерами опасался, нет. Не настолько я набрался вчера, просто основательно посидел с друзьями и подружками. Вчера даже на машине вернулся, после того как Галку до дома довез.
Ну а что? Скоростей у нас сейчас больших не развивают, как в прошедшие времена, до Катастрофы. Да и полиция подвыпивших водил не ловит. Нет, не дай боже, сшибешь кого или еще что натворишь – ответишь по полной программе, но именно выпивших водил не ловят. Да и незачем, участковый всех знает. Что и от кого ждать, кто чем дышит. Причем участковый пользуется немалым уважением горожан, наших соседей. Так что, если пожалуется матери, огребу по самое не балуйся. Просто он меня знает, и знает, что не буйный.
Вообще, я достаточно редко так отрываюсь, служба не позволяет. То учеба, то рейс, то снова учеба. Не сказать, что у меня должность большая, но весьма ответственная. Я бортстрелок. И служу я…
На задний двор, отгороженный от огорода забором из нетесаного горбыля, набежала тень, как будто облако закрыло солнце. Подняв голову, я увидел проплывающую над нами серебристую сигару жесткого дирижабля. Здоровый «Локхид», наверное, из Старых Штатов идет.
Так вот, служу я… да вот на похожем красавце и служу.
* * *
6 июня 2241 года, воскресенье
Ростов-на-Синей, Северный Союз
Василий Ромашкин
Вытирая голову полотенцем, зашел в дом и застал интересную, хоть и привычную картину.
Мать, уперев руки в бока, строила Женьку, явно не сделавшего домашнее задание.
– Мам, ну ведь каникулы! Ну завтра повторю!
Братец смотрел на мать глазами, смахивающими на глаза соседского спаниеля, и явно пытался разжалобить. Впрочем, это бесполезно, в вопросе образования своих детей мама походит на дракона (не к встрече будь помянут, говорят, попадаются иногда), и меня гоняла, и Женьку сейчас пилит. Причем делает это осмысленно, упорно и совершенно правильно.
– Ну ведь история, мам, – продолжал хныкать братец, вытаскивая учебник из стопки книг. – Ну завтра прочел бы.
– Если бы у бабушки… ну, дальше вы сами знаете, мальчики взрослые. – Мама немного смутилась и, скрывая смущение, скомандовала: – Читай! Пока не прочтешь, не отпущу! А ты, Вась, садись. Завтракать будешь?
– «Несмотря на широчайшие возможности, человечество, разделенное границами, экономическими и военными пропастями, не собиралось использовать свои технические достижения во благо себе. В начале двадцать первого века снова начался процесс нагнетания напряженности между Российской Федерацией и Соединенными Штатами, угрожающий перейти от холодной стадии конфликта к полномасштабным боевым действиям. Стороны были увлечены взаимными санкциями, возобновившейся гонкой вооружений и расширением сфер влияния на планете. – Женька страдальчески вздохнул, посмотрел на меня и, не найдя сочувствия, продолжил чтение: – Наблюдения за астероидами практически не велось, ограничивались редкими зарегистрированными малыми планетами и фиксацией их орбит. Совершенно неудивительно, что в начале мая две тысячи семнадцатого года астероид немногим менее километра в диаметре неожиданно и неотвратимо упал в районе Атлантического океана. Как раз на широте Нью-Йорка (примерно тридцатый меридиан западной долготы), в районе Азорских островов. Бывших Азорских островов. Удар был внезапным, астрономы засекли приближение астероида только за несколько часов до катастрофы…»
Женька стащил со стола один из блинчиков, которые начала печь мама, и макнул его в сметану.
– Полотенце возьми, заляпаешь жиром учебник.
В затылок братцу прилетело свернутое чистенькое полотенце. Мама к чистоте относится как к идолищу какому-то, весь дом сияет, и нас заставляет блюсти порядок. Ну меня-то уже нет, да я и дома бываю пару-тройку дней в неделю в лучшем случае. Это сейчас повышение квалификации, вот и ночую дома шестой день подряд. А когда наша очередь межконтинентальных перелетов подходит, то и пару месяцев меня может не быть.
– Угу, – Женька прожевал, вытер руки полотенцем и продолжил: – «От удара астероида образовалось цунами высотой около трехсот метров, которое смыло все восточное побережье США, западное побережье Европы и частично Африки. Потери оказались огромными, количество погибших превысило десятки миллионов. Но это – только первый удар стихии. Следующий удар был столь же внезапен и неотвратим. Чудовищные по силе землетрясения прошли по планете. Десятибалльные толчки смели с лица Земли города с миллионным населением и крохотные провинциальные городишки. Москва, Берлин, Париж – только в европейских столицах погибли десятки миллионов. Прекрасные здания превратились в каменные обломки. – Братец, не отрываясь от учебника, отхлебнул чая и продолжил чтение: – Под обломками зданий, на улицах, в разрушенных метрополитенах и убежищах остались погибшие люди. Число погибших превысило миллиард. Причем подземные толчки продолжались долго и не утихали в течение нескольких лет. Но и это не все. Ожили дремлющие вулканы, проснулись считавшиеся давно и надежно уснувшими Эльбрус и Арарат, вулканы Перетолчина и Кропоткина, Маелифелл и многие, многие другие. В том числе ожили и супервулканы. Самый известный из них – Йеллоустоун и его младшие братья Лонг-Велли в Калифорнии и Вэллис в Нью-Мексико превратили Северную Америку в филиал ада на Земле, ожил супервулкан Айра в Японии. В атмосферу были выброшены миллионы тонн пепла и камней. Наступила вулканическая зима. – То, о чем читал Женька, известно в нашем мире всем. Каждый взрослый и каждый школьник знает историю Катастрофы. И все же каждый раз рассказ о ней потрясает душу. Вот и брат притих и перестал коситься на аппетитные блинчики. – В принципе ничего сильно непривычного для уцелевших европейцев и североамериканцев не было, про жителей Сибири, Дальнего Востока, Аляски и Канады и говорить нечего. Ну, зимой холоднее, морозы под пятьдесят, лето прохладное. На территориях Европы и Азии температура не поднималась выше пятнадцати-шестнадцати градусов. Но это позволяло собрать хоть какой-то урожай. В России, например, была установлена жесткая, можно сказать, жесточайшая диктатура. Уцелевший министр обороны сумел при помощи армии и МЧС установить порядок и обеспечить условия для выживания уцелевшим пятнадцати миллионам граждан России. Кроме того, в Россию эвакуировалось около семи миллионов жителей США и Канады. В Европе ситуация сложилась значительно хуже, число городских жителей там было намного больше, да и в сельских районах люди жили в добротных домах. Так что число погибших многократно превышало число выживших. На всю Европу уцелело максимум пятнадцать миллионов человек. В Китае выжило около тридцати миллионов. А вот население Африки, Латинской Америки, Индии и Юго-Восточной Азии – миллиарды бедняков, привыкших спать в хижинах из картона, хоть и меньше пострадали от подземных толчков, но легче им от этого не стало. Люди гибли от холода и голода, в результате голодных бунтов, многие были растерзаны каннибалами. Завершили дело эпидемии. Огромные территории обезлюдели, и по сей день там практически пустые земли».
Женька закрыл учебник, тяжело вздохнул и сцапал еще блинчик.
– Мам, все, я прочитал.
– Тогда завтракайте. И, Жень, сколько вас поедет?
Несмотря на то что Женькины друзья тоже возьмут с собой перекусить, мама точно соберет на целый взвод.
– Сенька, Марина, Хеленка и Джекоб.
Ну я в принципе так и предполагал. Соседские ребятишки, братишкины одногодки. Правда, Марина и Хелен учатся в гимназии, а пацаны в Третьей школе, обычной. Но девчонки – они и есть девчонки. У них всевозможные способности просыпаются на пару лет раньше, чем у мальчишек. Правда, в основном пиромания и менталистика.
Вот и мама щелчком пальцев зажгла газовую горелку на плите. Правда, это практически предел ее возможностей, как и у абсолютного большинства пироманок. Бывают, конечно, и посильнее, но очень редко.
Менталистки тоже частенько встречаются. Порой девчонки обладают способностями и к пиромании, и к менталистике. Впрочем, толку от менталистики немного, разве понять, что парень с другой погуливает, или потерявшийся носок в шкафу найти. Очень редко попадаются сильные менталистки.
А вот парни обычно обладают способностями к телекинезу, опять же очень редко хоть сколь-либо серьезными, и к некромантии.
Да-да, некромантия. Вообще, все эти способности начали проявляться после Рывка. То тут, то там происходили возгорания, иногда начинали парить над землей предметы. Если учесть, что люди в то время выживали, то тут такое началось… Чуть ли не институт инквизиции возродили. Точнее, его возродили, но хотя бы до костров на площадях не дошли. Просто повезло – несколько ученых выжили и оказались в нужное время в нужном месте, сумели разобраться, что происходит, и начали систематизировать и изучать новые способности человека. Каширов, Робинсон, Йенсен, Романова, еще с десяток физиков и психологов. Разобрались во всем достаточно быстро, никакой магией тут и не пахло, просто чудовищная катастрофа спровоцировала раскрытие новых возможностей человеческого организма. Или наоборот, ожили старые способности, ведь вроде как в старину тоже ведьмы и колдуны были.
Задумавшись, я зашел в нашу комнату и уселся за стол с компьютером. Ну да, два века назад была чудовищная катастрофа. Но люди сумели выжить и практически не растерять накопленные знания. Не сразу, но сумели восстановить технологии, и сейчас компом никого не удивить. Правда, такого, чтобы дни напролет сидеть за компами, не встретишь, отмороженных геймеров сейчас практически нет, живем сложно, но как учебные пособия, средства для связи и развлечений компы снова начали отвоевывать себе место. Хоть и очень недешевы они, заразы.
Проглядев сводку погоды и пробежав глазами строчки новостей, я выключил компьютер и начал собираться. Оделся в старенькие джинсы и такую же рубашку, на голову нацепил кепку от солнца. Пистолет хоть постоянно на поясе, но дополнительно взял свою любимую рычаговую винтовку производства Ковровского арсенала. Сейчас хоть и лето, но зверья дикого множество. Предупреждений о вспышках бешенства среди плотоядных не проходило, но береженого Бог бережет. Видал я бешеных лис – зрелище жуткое. Страшнее разве пролетать над разрушенными городами прошлой эпохи. Такая аура смерти, что жуть. Ну да, я некромант. Абсолютно бесполезная в обычной жизни способность, всяких духов и прочих привидений в новых поселениях вывели давным-давно.
Впрочем, сейчас этими способностями практически каждый обладает хоть в минимальной степени. Кому-то удается применять их на практике, например, бригады грузчиков с удовольствием берут умелых телекинетиков, для женщин умение разжечь очаг или газовую плитку без спичек – как дар божий.
Ну а остальные выживают, как могут. Я, например, после армии прошел отбор. Нехилый такой, серьезный, и сумел поступить на службу в авиацию. Сейчас налетываю необходимый минимум, без которого не получится учиться на пилота самолета или дирижабля. Хочу выучиться на офицера-воздухоплавателя. Нравятся мне неторопливые вроде бы небесные гиганты. Наш «Ростовчанин», например. Хоть и сделан корабль на стапелях «Локхида-Мартина» тридцать два года назад, так еще примерно столько же налетает при должном уходе. А уж дирижаблям уход обеспечен, благодаря им человечество снова стало преодолевать огромные расстояния.
После Катастрофы были разрушены аэропорты, автомобильные и железные дороги, мосты, тоннели. Порты смыло цунами и разрушило подземными толчками, корабли оказались или потоплены, или выброшены далеко на берег. Я сам, своими глазами видел неподалеку от старого Владивостока, как в четырех километрах от берега лежит на боку посреди тайги огромный ракетный крейсер. Атомный ракетный крейсер.
Если кто из людей и сумел воспользоваться теми немногими часами, которые у них были с момента обнаружения астероида до столкновения с ним, – так это атомщики. Везде, повсюду, по всей Земле успели заглушить реакторы. Атомные электростанции, реакторы крейсеров, авианосцев, подводных лодок – все было остановлено. Моряки, если не могли выйти в море, фактически превращались в смертников, но реакторы глушили. Повсюду, из каждого работающего реактора вынимали урановые стержни и топили на больших глубинах. Атомщики шли на верную смерть от лучевой болезни, но выполняли свой долг. Те, кто это делал, почти все погибли от лучевой болезни, но атомной катастрофы удалось избежать. И именно поэтому такой проблемы, как радиоактивное загрязнение, у выжившего человечества фактически не имелось. Были зоны повышенной радиации вокруг разрушенных атомных станций, но если учесть, что народу стало в десятки раз меньше, то это совсем не проблема. Удалось предотвратить глобальное радиационное заражение.
М-да. Я оглядел свой небольшой арсенал и прикрыл дверцу оружейного шкафа. Не так уж и много у меня оружия. В отцовом сейфе в родительской комнате намного больше и выбор богаче. Но то папино оружие, я все еще надеюсь, что он вернется. А у меня хоть и пустовато, но самое необходимое я все же купил. Служебный наган сорок первого калибра, антикварный ПМ, вроде как неплохо сохранившийся, но стрелять из него я не рискую. Мой FN сорок пятого калибра на пластиковой рамке. Новодел, разумеется. Отличный пистоль, пятнадцать патронов в магазине, относительно легкий, мощный, надежный. Две винтовки, служебная образца тысяча девятьсот пятидесятого года, калибром шесть с половиной на пятьдесят миллиметров, и как раз эта магазинка-левер, сделанная по чертежам двухсотлетней давности, тоже под нашу «шестерку». Хороший винтовочный патрон, диаметр пули шесть с половиной миллиметров, длина гильзы пятьдесят миллиметров. Как у тогдашнего царя хватило мозгов на такой гениальный ход, неизвестно. Но патрон вышел великолепный, не зря почти три столетия на вооружении. Как в царской России этот патрон к производству приняли, так с тех пор только под него винтовки и проектируются. Правда, потом приняли еще один патрон, восемь на шестьдесят, для ротных, авиационных и морских пулеметов.
Автомат, кстати, немчура изобрел, военнопленный. С тех пор практически ничего не меняли, а сейчас снова вернули дерево вместо пластмассы на приклад и цевье.
В винтовке-левере единственное изменение – отъемный магазин. Мудрствовать не стали, стандартный автоматный на двадцать патронов присобачили. Вышло достаточно неплохо.
Еще две курковки двенадцатого калибра, одна с короткими стволами, вторая с длинными. Вот и весь мой арсенал.
– Привет, мелкие! – поздоровался я с ребятишками, выходя из дома, забрасывая свой рюкзак и устанавливая винтовку в держатель «доджа». Хорошая машинка. Я хоть и десятилетку взял, но уже откапиталил, так что еще десяток годков точно спокойно пробегает.
– Привет, здравствуй, добрый день, Василий… – мальчишечьи и девчоночьи приветствия посыпались со всех сторон – вместе с молодняком, усаживающимся на откидные сиденья в небольшом кузове.
На сиденье рядом со мной успела плюхнуться Маринка, огненно-рыжая девчонка с темно-серыми глазами. Выскочивший из дома Женька закинул корзинку с собранной матерью снедью в кузов, перекинул туда же рюкзак со снаряжением, передал свою двухлинейку и запрыгнул сам. Мелкашку взял еще и Джекоб, тоже болтовую тулочку. Тоже три века с гаком этой модельке. Впрочем, сейчас мы по выпускаемой технике выходим на уровень конца двадцатого – начала двадцать первого века. Только-только.
– Вась, аккуратней там и присмотри за молодежью. – Мама вышла на крыльцо и помахала нам вслед рукой.
Отъезжая, я видел в зеркале заднего вида фигуру мамы. Красивая моложавая женщина сорока с небольшим годков. Когда семь лет назад отец не вернулся из рейса, нам было очень тяжело. Не в материальном плане, нет. Мама работала на патронной фабрике, я начал работать токарем в порту, пенсию за отца платила компания. Просто мы все очень любили папу.
Мама несколько лет по ночам плакала, да и сейчас порой тоже. До сих пор забыть не может, хотя к ней пару раз приходили вдовцы с предложениями.
Гуднув проходящим по гулкому тротуару знакомым девушкам, я свернул на дорогу, ведущую к выезду из нашего городка. Ростов-на-Синей был основан как лагерь переселенцев, беженцев из разрушенных городов. Сейчас нашему Ростову уже больше двухсот лет, населения в нем почти сто тысяч человек. Очень немаленький по нынешним временам город.
Вскоре дома и огороды остались позади, по основательно утрамбованной грунтовке мы пылили через холм к любимому месту рыбалки, срезая немалый крюк, который делала река.
В результате выехали на широкий песчаный пляж в том месте, где река делает излучину и где русло прилично сужается. На противоположной стороне высокий обрывистый берег, увенчанный высоченными соснами, суводи и водовороты. Это место здорово любят жереха, чехони, голавли. Да и хариус встречается частенько, это за городом он жить не любит.
Ребятишки быстренько распаковали снасти и вскоре уже вовсю рисовали лесой фигурные петли, забрасывая мушек подальше от берега. На берег, в выкопанную в песке глубокую лужу, полетели первые выловленные рыбины.
Я поймал парочку крупных, сантиметров по семьдесят, чехоней и собрал удилище. После чего завалился дремать в машине, в тени старого дуба. Здесь, в зоне работы полицейских разъездов, особо опасаться нечего, просто зевать нельзя. А у нас, некромантов, есть неплохая особенность – мы убийц за версту чуем. В прямом смысле, где-то за километр. Не все, конечно, но у меня так получается, сталкивался уже с этим. Точнее, чуем мы живых людей, особенно тех, которые хотят нанести нам вред.
– Смотрите, волк! – Хеленка вытянула руку и показала на замершего на яру зверя. – Вась, стрельни его!
– Угу, сейчас. – Я вытащил бинокль и поглядел на здоровенного кобеля. – Это собака, Хелен. Парни, не стреляйте! – Это я мальчишкам с мелкашками, которые успели схватить винтовки и сейчас торопливо щелкали затворами.
Тем временем пес длинными прыжками сбежал с обрыва, обрушивая горы песка, и прыгнул в воду, направляясь к нам.
На всякий случай я взвел курок винтовки, внимательно осмотрел противоположный берег. Нет, ничего не вижу и никого не чую. Из людей и нежити, естественно, так-то зверья и птицы полно.
Выплыв на мелководье, пес выскочил на берег, отряхнулся, взметнув полыхнувшее радугой облако брызг, и неуверенно подошел к нам. Остановился метрах в пяти, лег, положив голову на передние лапы, пару раз осторожно махнул хвостом.
– Сюда, к ноге! – Я разглядел на ошейнике ярко-красную пластиковую гильзу от дробовика, примотанную красной же изолентой. – Лежать!
Здоровенный кобелина послушно улегся у моих ног и снова дважды махнул хвостом, показывая, что он смирный.
– Что там? – Маринка прямо изнывала от любопытства, подпрыгивала и пыталась заглянуть в письмецо, которое я вытащил из гильзы. – Вась, ну прочитай.
– «Спасите! Сломала ногу, посылаю своего Альфреда за помощью! Алена Шушкина». – Я присел и погладил пса по загривку. – Молодец! Настоящий товарищ.
Псина вскочил как на пружинах, всем видом показывая, что готов вести нас к хозяйке.
– Пойдем спасать? – У Маринки заблестели глаза, девчонка едва не прыгала от азарта.
Хелен, ее подружка, тоже приплясывала от нетерпения, да и пацаны вместе с ними.
– Обязательно. – Я сел и аккуратно снял с пса ошейник. – Только отвезу вас в город, позвоню в МЧС и с дежурной сменой спасателей приеду сюда. Я так думаю, что Буфон след Альфреда возьмет спокойно. – У нашего городского отдела МЧС пяток служебных бладхаундов. Отличные собаки, если надо кого-либо найти по следу.
– Вася, ну ты… – Хелен даже притопнула от негодования. – Ты же некромант, я и Марина менталистки, неужели ты чего-то опасаешься? Да там, может, любовь всей твоей жизни погибает!!! – Вот что-что, а романтику никто не отменял, и множество любовных романов и сейчас гуляет в сети. Судя по всему, Хеленка ими зачитывается. Впрочем, самый возраст для девочек. – Мы обязаны оказать помощь!
– И окажем. – Я кивнул, вынимая из машины аптечку и двуствольный «дерринджер» сорок первого калибра. Лежал пистолет в бардачке на всякий случай, еще от прошлого владельца остался. Вот и пригодился. – Хелен, Марина, вы пока ремешки снимайте. Вы девчонки фигуристые, с вас джинсы и без ремней не спадут. А свои пистолеты в карманы курточек положите. – У девочек на поясах тоже по «дерринджеру», только тридцать восьмого калибра. Не принято как-то у нас, чтобы девочки, девушки и женщины безоружными ходили. Парень может одним ножом обойтись, а вот женщины обязательно с огнестрелом.
Вспыхнув, девчонки торопливо повыдергивали из джинсов тонкие прочные кожаные ремешки и подали мне. Написав короткую записку, вложил ее в аптечку вместе с парой брикетов пеммикана и пистолетом. Продев в петли на аптечке, застегнул на мощной шее овчара ремешки девчонок.
– Беги к хозяйке, Альфред. Ищи!
6 июня 2241 года, воскресенье
Левый берег реки Синей, выше Ростова-на-Синей
Василий Ромашкин
Псине словно хорошего пинка дали, он вскочил одним длинным слитным прыжком, развернулся, махнул к реке. И вскоре исчез посреди сосен на яру.
– Быстрее собирайте рыбу, сегодня я вас сюда уже не привезу. – Сматывая свою удочку, сказал я суетящимся ребятишкам. – Или выпустите, но так не оставляйте.
– Тоже скажешь, Вась, выпустите! – шуруя саком в луже, пропыхтел Женька. – Мы уху думаем наладить и жереха закоптить. Придешь?
– Вот не знаю, Жень, когда обернусь, – заводя машину, ответил я. – Где эта Шушкина будет, когда вернемся, – неизвестно. Усаживайтесь скорее.
На этот раз на сиденье рядом со мной уселась Хеленка. Хорошенькая мулаточка, что, впрочем, у нас в Ростове не редкость. После Рывка в наш тогда еще лагерь переселенцев подселили человек пятьсот американских солдат с семьями. И практически все – негры и мулаты. Так что кофейным цветом кожи здесь никого не удивить. Кстати, со старшей сестрой Хелен, Полли, я гулял одно время. Но как-то разбежались, сейчас Полли замуж вышла и живет в соседнем городке.
До города доехал гораздо быстрее, чем ехал на рыбалку. Выгрузил ребят у нашего дома, махнул матери и двинул в сторону отдела МЧС. В полицию от спасателей позвонят, делов-то.
6 июня 2241 года, воскресенье
Ростов-на-Синей
Анастасия Ромашкина
Старший сын исчез за поворотом, оставив меня в обществе младшего и его друзей. Куда это Вася направился, интересно?
– Жень, куда поехал твой старший братец? – поинтересовалась я, повернувшись к странно серьезным малолеткам. – И чего вы такие хмурые, как будто у вас торт отобрали?
– Так, Анастасия Александровна, Васька поехал спасать девушку, а нас с собой брать не захотел! – не выдержав, сказала Хеленка, обиженно надув губки и придерживая руками сползающие брючки. – Там…
– Там такой пес на том берегу… мы думали – волк… я за винтовку, а Вася командует: «Не стрелять!» Пес как прыгнет, брызги – во!!! И к нам…
