Ожерелье гномов

– Что ты конкретно от меня хочешь? – спросил Трум.

– Я хочу, чтобы орки сделали то, что они так хорошо умеют. То, что их не надо заставлять просить дважды.

– А именно?

– А именно – акцию устрашения. Хочу, чтобы вы наказали хоббитов. Подожгли их слободу, что ли. Не мне тебя учить.

– Подожги слободу, говоришь? – вздохнул орк. – Этого я сделать не могу. Рад бы, да не могу.

– Это как? – возмутился Свен. – А как же наш бизнес? Побоку? Теперь, когда надо меня защищать, ты отступаешь?

– Я не отступаю, – возразил Трум. – Но сейчас я не могу. Чего ты от меня хочешь? Чтобы разграбили Хоббитанскую Слободу? Это слишком яркое событие, даже в обычное время. А сейчас весь Совет на ушах стоит, в связи с этим убийством гномов. Слыхал?

– Слыхал.

– А чего ты собственно вцепился так в этот рецепт? Может, поделишься? Все равно рано или поздно узнают.

– Так вот, пусть поздно, – отрезал Свен. – И с кем делиться? С хоббитами? Или с тобой?

– Может и со мной, – Трум оскалил клыки в ехидной улыбке.

– А зачем тебе это, Трум? – наклонившись к орку, проговорил Свен. – Ты хочешь, чтобы хоббиты варили мое зелье? Что тебе с этого? Они, пожалуй, тебе скидок не дадут. Или ты хочешь сам заниматься варкой? А это тебе зачем? Думаешь, это легко? Ты, что ли будешь организовывать весь процесс? До этого нашего разговора я думал, что ты обеспечиваешь мою безопасность. А я под твоим присмотром продаю и делюсь с тобой доходом. Таким образом, каждый занят своим делом. А если секрет будут знать все, то у тебя в кармане станет куда свободней. Ты этого хочешь?

– Ничего я не хочу, – смутился орк. – Но сейчас ничем помочь не могу. Обстановка такая. Может позже.

– Позже меня хоббиты в Сирионе утопят. Так не поможешь?

– Извини, не могу, – развел здоровенные ручищи орк.

Свен вышел тем же решительным шагом, что и входил.

А к повелителю эльфов тоже явился посетитель. Только Талион принимал его не в каком-нибудь большом зале, а в своем маленьком кабинете. Раздался тихий стук в дверь. Талион пригласил гостя войти, и личность в капюшоне шагнула в комнату.

– Присаживайтесь, друг мой, – указал Талион на кресло возле себя.

– Благодарю, милорд, – посетитель вежливо кивнул и сел на указанное место. Но капюшон, тем не менее, не снял.

– С чем вы сегодня ко мне пожаловали? – спросил эльф.

– Я к вам с письмом, – ответил капюшон. – Вот, перехватили у гоблинской агентуры. Желаете ознакомиться?

– Да, конечно, – и Талион взял в руки небольшой листок бумаги, протянутый гостем.

– Что это такое? – удивился Талион, разглядывая листок. – Я ничего не могу понять? Тут какая-то чепуха. Белиберда какая-то.

– Ах, извините милорд, – воскликнул капюшон. – Это я вам дал оригинал, он зашифрован. А вот и расшифрованное письмо.

С этими словами человек протянул второй лист бумаги.

– А, ну тут уже все понятно, – сказал Талион, прочтя письмо.

Он держал в руках оба листа.

– Но как же вы его расшифровали? Вы уверены, что все верно?

– Уверен, – твердо ответил капюшон. – Да тут все просто, позвольте показать?

– Да, конечно.

– Вот смотрите, – и капюшон взял у Талиона первый листок. – Кажется, что это полная несуразица. Но шифр, на самом деле, довольно прост. Если предположить, что текст написан на всеобщем языке (а предположить это легко, так как этот язык очень распространен), то чаще всего в нем встречается буква «а». В этом же тексте чаще всего встречается буква «г». Это довольно странно, но лишь на первый взгляд. Это просто говорит о том, что буква «г» заменяет собой «а». Значит те, кто шифровал текст, просто сдвинули буквы на шаг, равный трем. То есть вместо «а» идет буква «г», вместо «б» – «д». И так далее. Если принять это, то текст становится осмысленным.

– А что если бы текст был написан на другом языке, на основе другого алфавита? – уточнил Талион.

– Милорд, я знаю все самые распространенные языки. И язык гномов, и черную речь. И квенью, и синдорин. Но в данном случае вполне хватило и всеобщего.

– Итак, что мы имеем…, – задумчиво пробормотал Талион.

Выдержав вежливую паузу, его мысль продолжил собеседник.

– Прежде всего, из письма ясно, что гоблины, а именно агентура хана, не имеет отношения к нападению на гномов. Здесь агент докладывает о случившемся событии. Но не похоже, чтобы оно было их рук делом. Скорее они думают над тем, как использовать этот подарок судьбы, – высказался субъект в капюшоне. – Если помните, милорд, мы предполагали, что это может быть провокация ханства, с целью обострить разногласия среди расовых групп Миндона.

– Да, неплохо, что мы это, наконец, выяснили, кивнул эльф. – Как насчет основной операции?

– Все идет по намеченному плану, милорд, – ответил капюшон. – Собственно говоря, все готово. У нас большие шансы на успех. И если все пройдет, как мы задумываем, мы укрепим наши позиции и избавимся от нескольких угроз сразу.

– Да, новый хан – это угроза, – задумчиво пробормотал Талион. – Надо сказать, я его недооценивал. Как там дела у нашего воспитанника?

– У Ло'Гоша все хорошо. Он оказался довольно талантливым организатором, – ответил капюшон. – Сумел подчинить себе почти все кланы. Призвал наемников орков и горных гоблинов в качестве пехоты, с помощью них разбил не одну гоблинскую орду, воюющую на варгах. Он сооружает многочисленные боевые машины и башни…

– Куда ни глянь – всюду молодец, – улыбнулся Талион. – Видимо мы неплохо воспитали его, а?

– Конечно, милорд.

Возможно, тот, в капюшоне, тоже улыбался, но этого не было видно.

– Меня все не оставляют мысли о Наугламир, – нахмурился Талион. – Меня беспокоит то, что я не понимаю, чья это игра? Кто все это задумал? Неужели Наин? Он пожертвовал своими соотечественниками, чтобы выторговать себе преференции на переговорах касательно места в Совете?

– Почему бы и нет? – ответил капюшон. – Наин – игрок. А самое логичное объяснение, обычно самое правильное. Каким бы неприемлемым оно не казалось с точки зрения эмоций.

– Да, конечно, вы правы, – сказал Талион, вставая. – Ну, что ж, думаю, на сегодня вы можете быть свободны…

День неумолимо клонился к вечеру, когда Свен со своими спутниками пересек мост на гоблинскую часть Миндона. Собственно, они не были одиноки в своем порыве. Гоблинский Город служил местом, где можно было вкусить многие запретные развлечения, такие, как азартные игры и гладиаторские бои. Вот сюда Свен и направил свои стопы и стопы своих товарищей.

Надо сказать, что таковые бои в Миндоне, в основном, были делом добровольным. Кроме того, довольно прибыльным. Человек, орк или гном, остро нуждающийся в деньгах, мог рискнуть своей шкурой, в надежде срубить кровавых деньжат. Многие любители боевых искусств норовили тут проверить свой уровень мастерства. Также существовали профессиональные спортсмены: отчаянные отморозки, которые занимались этим промыслом не один год.

Место, куда пришел Свен, представляло собой небольшой амфитеатр, арена которого была обильно посыпана песком и освещена факелами. Многочисленные посетители толпились на ступеньках и делали ставки. Победивший получал не только гонорар от организаторов перфоманса, но и свою часть от поставленных на него денег. Так что, ему было ради чего рисковать жизнью.

Очередной поединок готов был начаться. С одной стороны арены стоял типичный любитель проверить свое искусство владения мечем. Молодой дворянин. Наверняка он получил свои навыки у какого-то мастера меча, нанятого отцом бароном. Парень здорово нервничал, хотя держался достойно. К тому же он был отлично вооружен. Полуторный меч-бастард, насколько мог судить Свен, был выкован из отличной стали.

Его противник являлся его противоположностью. Это был профессиональный гладиатор, известный под именем Безрукий Джон. Ходили слухи, что в молодости Джон ухватил посох колдуна обеими руками. Зачем он это сделал, история умалчивала. Возможно, хотел украсть. Но факт состоял в том, что у Джона отсутствовали кисти обеих рук. Что не мешало ему быть опасным воином. К культям были приделаны мечи-катары: широкие лезвия были прикреплены к предплечьям железными рукавами, закрывающими руку по локоть, а по бокам лезвий в треть их длины торчали изогнутые крюки для захвата меча противника.

Обоим воинам предстояло сразиться до того момента, пока один не крикнет: «Пощады!» или бой, в крайнем случае, остановит арбитр. Но это не исключало и летального исхода. Впрочем, в случае увечий, организаторы обязаны были оказать первую посильную помощь. Все цивилизовано – это же Миндон!

По традиции было принято, чтобы гладиаторы оскорбляли друг друга перед началом поединка. Это радовало зрителей, распаляло кровь самих воинов, и немного затягивало действо, ведь реальный бой, зачастую, длится совсем не долго. Однорукий Джон выкрикивал какие-то ругательства в адрес дворянина, впрочем, без особой фантазии. Молодой человек вообще молчал. Видимо от волнения он не мог проронить ни слова. Похоже, это его первый настоящий бой. Видя, что стороны не сильны в словесном диспуте, который иногда являлся истинным украшением баталии, арбитр решил ударом в гонг дать сигнал о начале поединка.

Дворянин шагнул вперед. Он действовал четко, как его учили. Несколько проверочных ударов бастардом были отражены руками-катарами Джона. Юноша наносил удары сверху вниз и сверху наискосок, держа бастард двумя руками, и возвращая меч в исходное положение по той же траектории. Но безрукий в очередной раз подставил свой катар и неуловимым движением захватил меч дворянина в свою гарду-ловушку. Джон с силой крутанул руку и сломал бы меч, если бы тот не был сделан из такой хорошей стали. Юноша растерялся. Он попытался выдернуть бастард, но в этот момент его противник прыгнул вперед и свободной рукой нанес удар, целясь в кисть оппонента. Юношу спасла стальная пластина, защищающая предплечье. Но от удара он отпустил одну руку. И в тот же миг Джон снова взмахнул клинком и ударил по внутренней стороне руки, которая все еще держала пойманный в плен меч. Все это заняло не более десятка секунд, а правая кисть дворянина уже лежала на песке арены.

– Пощады, пощады! – закричал воин, упав на колени и зажимая здоровой рукой обрубок, из которого хлестала кровь.

– Теперь ты будешь почти как Джон! – расхохотался безрукий. – Как Джон! Как Джон!

– Зачем мы здесь? – спросил Матуурз. – Ты решил развлечься после тяжелого дня?

– Не совсем, – ответил Свен. – Я хочу найти вам нового товарища. Новое неожиданное оружие против хоббитов. Орки, как видишь, не хотят за нас вступаться.

– А почему бы тебе не попросить стражей? Я слыхал, у тебя есть брат среди них? – не унимался гоблин.

– Есть, но двоюродный. У меня много знакомых среди стражей. Но я предпочитаю посвящать их в свои дела как можно меньше. Себе дороже. К тому же, работать с орками проще. Они прямее, что ли. А брат… Брата впутывать в это мне меньше всего хочется. Он совсем не такой, как я.

А между тем, готов был начаться следующий бой.

На арену вышел невысокий и широкоплечий гном. Собственно, все гномы – невысокие и широкоплечие. Гном держал в руках боевой топор. Кстати, хотя в Миндоне были запрещены к ношению длинные виды оружия, сюда, на поединки, их приносили в завернутом виде и доставали уже на арене. Итак, гном держал топор, и топор этот был довольно велик. Он ждал соперника. И дождался. В принципе, им мог стать любой желающий. Но вот чьи-то широкие плечи раздвинули зрителей на нижних ступенях, и на арену вышел высокий длиннорукий орк. Его бледная кожа северного колена этой расы казалась зеленоватой в свете факелов.

Орк, как орк. Свен не мог по его внешнему виду определить возраст.

– Что это ты, с перепуга забыл свое оружие? – начал традиционную перепалку гном.

И действительно, Свен обратил внимание, что орк абсолютно безоружен.

Ни один мускул на каменном лице орка не пошевелился. Оно сохраняло маску легкого презрения и безразличия.

– Для того, чтобы надрать твою гномью задницу, мне хватит своих рук, – ответил орк, презрительно плюнув прямо под ноги гному.

– Тогда я укорочу эти руки! – зло воскликнул гном.

– Делайте ваши ставки! – кричали дилеры.

И зрители, решив, что орк обезумел, начали делать все больше ставок на гнома. В этот момент Свен обратил внимание на одного знакомого купца-гоблина по имени Бургуул. «Нет, тут что-то не так, – подумал Свен. – Орк, похоже, на что-то рассчитывает». Свен заметил, что на какую-то долю секунды желтые глаза орка и Бургуула встретились. «Что это? – продолжал рассуждать человек. – Бургуул пришел сделать ставку? Но он слишком известная персона. Кроме того, эти бои, скорее всего, устраиваются под его патронажем. И сам он сделать ставку не может, иначе это будет слишком бросаться в глаза. Но могут его люди. Возможно, подобная экспрессия со стороны орка – ни что иное, как провокация, с целью увеличения количества ставок на оппонента. Таким образом, в случае победы, куш его и тех, кто на него ставил, будет огромным».

А, между тем, орк поднял руку и громогласно заявил:

– Я хочу драться с завязанными глазами!

Сначала все умолкли, а потом амфитеатр разразился еще более громкими голосами. Один из устроителей принес темную повязку. Ее надели на голову гнома, чтобы тот удостоверился в ее непроницаемости. Затем водрузили на голову орка.

«В чем же дело? – гадал Свен. – Неужели орк обладает какой-то таинственной техникой?» Свен слыхал, что мастера, которые посвящают свою жизнь изучению искусства владения некой энергией «Ки», могут драться вслепую, полагаясь на одни инстинкты. А может, эти инстинкты у орка очень развиты? Ведь многие считали этих существ практически животными. Или он может на слух определять движение? Но тут слишком шумно. Или, и это самое фантастическое, у него развит «третий глаз», или он вообще может видеть кожей? Свен слыхал и о таком. В любом случае, ему казалось, что здесь не все так просто.

Свен никогда не считал себя азартным человеком. Он сторонился игр и считал их уделом публики, на которой призваны зарабатывать такие, как он. Но тут что-то подтолкнуло его, и он поставил на орка. Тот, похоже, шел ва-банк. Он понимал, что выиграет много, ведь в его победу никто не верил. Возможно, это и было его целью: внушить зрителям, что он легкая добыча гнома?

А гном злился все больше и больше.

– Пора заканчивать с этим цирком! – он попытался перекричать толпу. – Начнем бой!

И бой начался.

Орк немного присел и слегка развел руки в стороны. Теперь он действительно походил на зверя, готового к прыжку. Гном начал крутить топор над головой. Один виток, второй, третий. В этот момент орк сделал легкое движение вперед по направлению к противнику. Гном только этого и ждал. Его переполняла ярость и желание поскорее покончить с этим боем. Топор по дуге ринулся в сторону орка. Но тут орк сделал очень ловкое движение назад, и лезвие прошло мимо, лишь слегка оцарапав бедро. Свен понял, что тот очень рисковал и старался спровоцировать гнома. Но в мгновение ока орк уже бросился вперед.

Топор обладает очень большой ударной силой. Но это инертное оружие. Его центр тяжести расположен у самого верха. Поэтому, его не так-то легко остановить и повернуть в обратную строну. Этим и воспользовался орк. Гном не смог отреагировать на его бросок. Он был слишком неповоротлив, чтобы отпрыгнуть, а резко остановить летящий топор и ударить орка он, попросту, не мог.

Орк налетел на гнома и едва не сбил того с ног. Но гном на то и гном – он устоял. Правда, орк вцепился в древко топора, и теперь они оба держали его. И орк не терял времени даром. Он двинул гнома коленом в грудь. Но тот опять устоял и не опустил топор. Гном пытался выдернуть оружие, но и орк держал его крепко. Все это заняло не более пары секунд. Наконец, гному надоела эта борьба. Он отпустил одну руку и с неимоверной силой ударил орка по лицу. Человек потерял бы сознание от такого удара. Но не орк. Тот устоял. И воспользовался ситуацией. Оказалось, что ему только это и надо было. Каким-то круговым движением он выкрутил гному кисть руки с такой силой, что тот вскрикнул, а его ноги оторвались от земли, и, кувыркнувшись, гном рухнул на пол арены. Теперь топор оказался полностью в руках орка.

– Руби, – хрипло прорычал гоном. – Магни никогда не попросит орка о пощаде!

Орк уже хотел опустить топор на голову гнома. Но в этот момент кто-то выкрикнул с трибуны:

– Остановись, воин!

Это был Бургуул.

– Остановись! – купец обращался к победителю. – Пощади жизнь твоего соперника для меня, и я оплачу выкуп за него!

Орк спокойно отбросил топор в сторону и, сняв повязку, ушел с арены.

Свен протолкался через толпу и через минуту нашел орка, сидящего в стороне и считающего свой гонорар. Он поднял голову и вопросительно посмотрел на подошедшего человека.

– Здравствуй, воин, – поздоровался Свен. – Меня зовут Свен, а тебя?

– А меня Сэм, – представился орк.

– Сэм? – рассмеялся человек. – Какое-то неподходящее имя для орка. Скорее оно подходит какому-то толстяку, который вечно ноет и не умеет драться. Ты наверно пошутил?

– Ну, раз так, пусть будет Тург, – пожал плечами орк.

– Расскажи Тург, как ты делаешь это? Ну, свои фокусы с завязанными глазами. Ты хорошо просчитал гнома, топор – это не меч. Но ты очень рисковал. Или нет? Что это? Энергия «Ки»?

– Да нет, это звериное чутье. Я же орк, – и Тург улыбнулся настолько невинной улыбкой, насколько может улыбнуться орк.

– Ладно, пусть будет чутье, – вежливо согласился Свен. – У меня к тебе дело, Тург. Почему бы тебе не заработать денег, побыв моим телохранителем?

– Очень может быть, – немного подумав, согласился орк. – А что по деньгам?

Вождь Буурз-Дуг вошел в свой шатер настолько поспешно, насколько позволял его статус, достоинство и фигура. Он был также невысок, как и большинство гоблинов. Но обладал массивной фигурой, а круглый животик не столько смешил, сколько делал его похожим на одну из тех горилл, что обитают в лесах горного Харада. Бай уселся на свое место среди вышитых в кричащие цвета подушек, разгладил длинные черные, как смоль и столь же маслянистые волосы, которые не были схвачены кольцами или частично выбриты, а свободно висели, как и его усы под плоским уродливым носом. И только тогда разрешил привести к нему незваных гостей, о прибытии которых ему доложили ранее. Также ему доложили, что это посланники хана. Небольшой отряд гоблинов и великан орк. Но в шатер пришел только один гоблин в сопровождении того самого орка. Причем, по манере держаться и по золотым украшениям было понятно, что это высокопоставленный гоблин.

– Чем могу служить? – хмуро осведомился вождь.

Ему совсем не нравились эти визитеры. Буурз-Дуг не присягал новому хану. Да и незачем ему это. У его гоблинского племени хорошие отношения с Миндоном. Можно сказать – партнерские. Его воины служат щитом города и кормятся за счет поборов с проходящих мимо караванов. Все официально. К тому же, Миндон поставляет вождю оружие. Зачем ему закапывать свою золотую жилу? А эти посланники хана могли от него чего-то хотеть. И, кажется, вождь не ошибся.

– Я Саурон Семнадцатый, хан Ло'Гош, – прямо заявил гоблин. – И мне нужны твои воины!

– Ваше величество?! – удивился вождь. – Но зачем вам мои воины? Я слыхал, что у вас много своих.

– Я хочу напасть на Миндон, а твое племя в союзе с городом, а значит, мы можем беспрепятственно добраться до самых стен. Если же я приведу всех своих воинов, лазутчики Миндона заметят приближение моей армии.

– Но, уважаемый хан, – постепенно приходил в себя Буурз-Дуг. – Зачем мне это? Я и так имею свой кусок мяса с салом. К тому же я не присягал вам. Я гляжу, вы явились ко мне в сопровождении лишь пары сотен гоблинов. Наверно, это для того, чтобы оставаться незамеченным. Так? Но, что, если я захвачу вас и выдам властям города. Думаю, мои партнеры будут довольны.

И вождь хитро улыбнулся.

– Я предусмотрел это, – ответил Ло'Гош. – У тебя вождь, собственно нет выбора. Моя армия уже движется сюда. Но пока об этом никто не знает. Твои воины мне нужны для того, чтобы нанести упредительный удар по Миндону. А потом подоспеют основные силы. Скажу прямо – я хочу захватить Цитадель. Но если ты выдашь меня, моя армия придет и вырежет все твое племя вместе с тобой. А если ты не выдашь и просто мне откажешь – произойдет то же самое. И никакие твои друзья эльфы не смогут тебе помочь здесь в степи. Так что, повторю, у тебя нет выбора.

– Цитадель? – удивился Буурз-Дуг. – Она неприступна. Или, как минимум, нужна целая армия и неимоверно много времени, чтобы захватить ее. Чем вам помогут мои полторы, две тысячи воинов?

– У меня есть план, – твердо ответил хан.

– Тогда давайте заключим сделку, – с улыбкой предложил вождь. – Я дам своих воинов, но только тогда, когда над Цитаделью взовьется ваше знамя.

– По рукам! – ответил Ло'Гош.

Глава 8. Цитадель.

Если бы этим ранним утром кто-то из жителей Хоббитанской Слободы шел в сторону Миндона именно этой тропой, он мог бы стать свидетелем необычного действа. Какие-то люди сооружали нечто странное. Не то, мельница, не то, огромный журавль для колодца, а может, подъемный кран – такие можно видеть в городе, когда там воздвигается очередное высокое здание.

Несколько рабочих суетилось вокруг конструкции. Рядом стояли бочки и амфоры. Руководил процессом бородатый мужчина. Но, несмотря на седую бороду, двигался он с юношеской ловкостью, а глаза его блестели азартом. Человек этот, похоже, являлся бригадиром строителей, а другой, светловолосый и голубоглазый мужчина, похоже, был заказчиком. Он принимал активное участие: не гнушался никакой работой, но при этом вел себя, как хозяин.

– Трис, давай руководи, – весело кричал он бородачу. – Где там твои чертежи, что у нас дальше?

По-видимому, чертежи у Триса были в порядке. Работа двигалась. И потенциально проходящие мимо хоббиты уже могли бы увидеть сооружение, которое возвышалось над деревьями. И лишь внимательный взгляд мог заметить притаившихся в кустах охранников: гоблина, орка и тролля.

Но прохожих не было. Трис выбрал правильное место. С одной стороны, тропа проходила недалеко от слободы, по вершине одного из небольших холмов. И если бы не обильная растительность, поселок полуростков лежал бы перед ними, как на ладони. С другой – ленивые и ортодоксальные хоббиты редко ходили этой дорогой.

И вот, похоже, работа подошла к концу. Свен (а это был он) кивнул Трису, а тот отдал команду рабочим.

– Давай, – сказал Свен. – Трис, я в тебя верю. Ты можешь не только изобретать разные зелья. Давай, жги!

– И подожгу! – весело ответил тот, кого звали Трисом. – Чтобы ты не сомневался!

Он махнул помощникам, и те подтащили одну из бочек. С помощью системы блоков и веревок подняли какой-то груз, а искомую бочку поместили в специальную корзину. Трис скомандовал еще раз, кто-то что-то отпустил, и груз взмыл в небо, отправленный туда взмахом гигантского шеста. Но траектория получилась слишком крутой, и бочка, наполненная водой, упала недалеко в лесу.

Еще минуту Трис что-то настраивал в своей хитроумной конструкции, но теперь уже уверенно скомандовал:

– Давай бочку с маслом! Поджигай фитиль!

В корзину поместили искомый предмет. Подожгли фитиль. Трис отдал очередную команду…

Представляете, каково было изумление добропорядочных хоббитов, когда утром, прямо посреди их слободы приземлилась бочка, полная горючего масла? Бочка разбилась, и горящая жидкость брызнула на дома и двери небольших хоббитанских нор. А уже через минуту в воздухе показался следующий дымящийся снаряд. Требушет, созданный по чертежам и под руководством Триса, работал исправно.

Совершив несколько выстрелов, команда подожгла конструкцию, над которой трудилась все утро, и отступила в сторону города. По мнению Свена, акция устрашения прошла успешно, а слишком задерживаться на месте обстрела было опасно. Хоббиты рано или поздно опомнятся, и его команде пришлось бы отступать с боем.

«Боже Милосердный, и это только начало…», – раздраженно подумал Гиерон, когда с первыми лучами солнца его разбудил шум и крики за окном. Это было утро праздника Лиго. Языческого праздника с точки зрения того, кто верует в Милосердного.

По традиции, утро это следовало начинать шумно. Криками и стуком будить соседей. Выходить на улицы. «Сейчас начнется…», – понимал баронет. И действительно, началось. С разных концов города послышались песни, смех и звуки нестройной музыки. Гиерон знал, что многие не ложились спать всю ночь. Молодой человек поднялся с постели, облачился в свою почти боевую одежду, подпоясался мечом и умылся водой из кувшина, стоящего рядом с небольшой лоханью возле его кровати. Он и его отец по-прежнему гостили у Кидии.

Гиерон спустился в столовую. Здесь он застал Кидию, сидящую за столом вместе с Кастаром. Они смеялись и о чем-то разговаривали. При его появлении чуть-чуть отодвинулись друг от друга, и Кидия покраснела. «Еще не ложились…», – понял баронет. Гиерон знал, что существует традиция, гулять по лесу в ночь перед праздником в поисках цветка папоротника. Также он знал, что эта традиция всего лишь прикрытие для того, чтобы парень и девушка могли уединиться. Потом следовала традиция купания в воде. Что и делалось, как правило, нагишом. Судя по всему, всем этим и занимались ночью Кидия и Кастар. Гиерону было стыдно за сестру, неприятно, что она, будущая баронесса, ведет себя, как обыкновенная дворовая девка. Может она уже и не девственница даже? От всех этих мыслей настроение его не улучшилось.