По эту сторону соблазна

скачать книгу бесплатно


Потихонечку открыв дверь в магазин, Антон украдкой пробрался внутрь, как-то по-детски осторожно, словно в прятки играл.С крыши понеслась вода журчащим потоком, вокруг дома разлилось бескрайнее грязное озеро. А ведь Антону после свидания на ту сторону плыть. Как же он в такую погоду!

– Боялась, что не получится. Зря волновалась. Теперь запрём дверь, опечатаем. И свободны до самого утра.Лиза сосредоточенно, закусив губу, напряжённо писала что-то в журнал. Увидев Антона, оторвалась от важного занятия, почувствовав его присутствие, улыбнулась во весь рот.

Девушка схватилась за концы пухового платка, накинутого на плечи, танцующей походкой прошлась туда-сюда, плавно качая по-девичьи узкими бёдрами.Елизавета забавно пошевелила носом, засияла лучезарной улыбкой, – похоже, мой кавалер сегодня надушился. У нас что, праздник? Мне нравится, когда от мальчишек вкусно пахнет. Обожаю необычные ароматы, особенно летние, фруктовые. Заработаю – сто флаконов себе куплю. Ты ко мне на свидание пришёл, или просто так? – Познакомиться хочу. – Так мы уже знакомы. Я думала на свидание! Правда ведь, я красивая, скажи честно – влюбился с первого взгляда? Лиза скорчила уморительную детскую гримасу, потешно топнула ножкой, забавно затрясла кистями рук, – ладно уж, не отвечай. По глазам вижу – влюбился.

Получилось смешно.

В комнате было на удивление чисто, несмотря на то, что Ирина поселилась в неё только сегодня и здесь давно уже никто не жил.Оба захохотали и пошли к выходу.

В глазах у девочки мелькнули лукавые чёртики. Она прищурилась, томно сжав губки, и подбоченилась, намеренно картинно, – знаю-знаю, как тебя бедного загрузили делами! Лимоны и колбасу я вымыла, подсушила, шоколадку съела, торт, к сожалению, только понюхала. Шампанского ужас как хочется. Вот купил бы одну бутылочку, может и уцелела бы, а так хлоп и одни осколочки.Скудная обстановка захудалого общежития: узкая панцирная кровать с парой подушек, истёртыми, потерявшими цвет солдатскими одеялами, голая раскладушка, обеденный стол с пустыми полками внутри, четыре колченогих стула, древняя, с облупившейся краской тумбочка. В середине комнаты стояла огромная печь с треснутой штукатуркой и следами сажи в глубоких трещинах. Два малюсеньких окна, закрытых двойными рамами. Мебель давным-давно покрашена в грязно-синий цвет масляной краской. Женская рука всё же видна: стол накрыт чистой обёрточной бумагой, на нём горка мытых тарелок, банка с вилками-ложками. Кровать ровно застелена, на тумбочке две книжки. Воздух жилища пропитан запахом макарон с тушёнкой, который перебивает все прочие, какими наверняка наполнен до отказа старый дом. – Раздевайся, гостюшка, будь, как дома. Не забывай, что в гостях. Я вот тут приготовила подкрепиться, чем бог послал, знала, что придёшь. Бабушка говорит, что у меня способность многое знать наперёд. Я и винца взяла, и водочки… на всякий случай. Правда, в долг. Денег у меня на сегодняшний день ни копейки. Ну, да ничего, справлюсь. Не впервой на пустом месте обживаться. – Я вот тоже кое-чего прихватил. Извини, не густо, но что было. Работой завалили по горло. В следующий раз что-нибудь вкусненькое куплю. Мы же не последний раз встречаемся, – с надеждой услышать подтверждение смотрел на Лизу Антон.

Люблю, когда пузырьки в носу щекочут, после так приятно голова кружится. С плывущей головой целоваться здорово: словно улетаешь туда, где всегда счастье.

Лиза щебетала, не умолкая, одновременно вприпрыжку носилась по комнате, словно заводная механическая игрушка.Видела-видела, как ты красиво вылетел из автобуса, как перевернулся в воздухе, как ловко приземлился. Я кричала, ты не услышал. И вообще… никогда мне не ври… не люблю!

Передо Антоном предстала значительно повзрослевшая девушка в белой шёлковой блузке с ярким цветком из стекляруса на груди, в красивой расклешённой юбке ниже колена в бело-рыжую косую клетку.Заливистый смех тоже не стихал ни на секунду. Девчонка словно светилась, да и сама была как сгусток энергии: сверкала молниями, гудела как трансформатор высокого напряжения, однако все искры в результате активной деятельности уходили в песок. Оставался лишь туманный шлейф нежного свечения, впечатление от которого превращало Антона в полоумного романтика. Лиза металась меж предметов скудного интерьера по неведомому маршруту, совершала головокружительные прыжки то в одну сторону, то в другую, натыкалась на препятствия, била себя ладошкой по лбу, скакала в противоположном направлении. Зачем-то залезала под кровать, выдвигала оттуда сумку, тут же бросала её обратно, летела дальше, не умолкая ни на секунду, не сбавляя темпа. Наконец повернулась, наставила в лицоАнтона миниатюрный указательный пальчик и приказала серьёзным тоном, – всё, садись на этот стул. Смотри туда, в сторону. Не вздумай подглядывать! На книжку, не скучай. Я быстро. Девочка вприпрыжку ускакала за печку, долго там шебуршала, чего-то громко роняла, ругалась шёпотом, производила массу разнообразного шума. Наконец разрешила повернуться.

Антон сразу отметил, что коленок больше не видно.На ней были туфли лодочки. Волосы скручены в тугую косу.

Юношу как током шандарахнуло: он моментально покраснел, покрылся испариной.Как жаль! Лиза крутилась, картинно вытягивала ножку, показывая новенькие блестящие туфельки яркой красной расцветки, брала за края подола юбку, наклонялась в подобии реверанса, тыльной стороной руки небрежно перебрасывала косу сзади на грудь и танцующей походкой шла к Антону. А грудь то у нее – ого-го, совсем не детская… осиная талия, рельефный стан. – Жаль, музыки нет. Я бы сейчас с удовольствием потанцевала. Даже жалко, что никто меня, кроме тебя, конечно, такую красивую не видит. Ладно, давай без музыки танцевать. Я буду подпевать: па-папа, па-па… ну, давай же, не стой как соляной столб! Лиза капризно надула губки, прыснула в кулак от смеха, схватила гостя за руку, заставляя кружиться вместе с собой. Антон забыл как дышать, почувствовал в лёгких закипающий спазм. Подружка уверенно положила его руку на своё плечо, вторую на талию, уверенно обхватила Антона за шею и принялась кружить.

Антон варился в этом бульоне, чувствуя головокружение и слабость. Пол под ним норовил сбросить танцора со своей поверхности. Ещё мгновение и он полетел бы в бездну. Только летать, как Лиза, он пока не научился.Шея, где девочка сомкнула руки, буквально огнём гориели. Сердце застучало, начало сходить с ума: то ухало, то совсем забывало, что надо сокращаться, качать кровь, которая моментально вскипела, перестав выполнять определённые мудрой природой функции.

Нечаянный стриптиз напомнил, что он мужчина, разбудил дремавшее естество, заставил напружиниться.Танцевать, впрочем, тоже. Улететь далеко ему не позволил мелодичный голос. Танцор из него не получился, хотя для девушки, похоже, это было неважно. Девочка кружилась в экстатическом вихре, подчиняясь неконтролируемой энергии движения: закручивалась спиралью, выгибалась, ввинчивалась в поток воздуха, совершала резкие прыжки, несуразные по амплитуде и направлениям движения. Инерция закручивала её расклешённую юбку, вздымала подол чуть не до головы, обнажая коленки и откровенно волнующие девичьи трусики. Антон застыл, онемев от удивления, не отрываясь, смотрел на сумасшедший, ни на что не похожий танец.

Дыхание у девушки было спокойное, ровное, словно не крутилась только что в бешеном ритме, а очнулась ото сна, или пришла с прогулки.Лиза остановилась так же резко, как начала танцевать, сразу и вдруг: вытерла платком пот с лица и жестом пригласила к столу.

Ноги сделались ватными, руки и язык отказывались повиноваться. Почему у Лизы и у него всё вразнобой? Чем энергичнее Лиза двигалась и громче говорила, тем сильнее тормозил Антон.Сосредоточенность, сопровождавшая танец, сменилась озорным улыбчивым взглядом, кокетливыми движениями, выдающими желание понравиться. – Да, люблю танцевать! Кажется, я об этом уже говорила. Так, о чём я ещё не успела рассказать? О том, что сейчас у нас будет праздник. Люблю праздники. Не стой как истукан, развлекай девушку. Ты же не хочешь, чтобы я повесилась от тоски. Наверно здесь, в деревне, очень скучно. Вот чем ты занимаешься, когда не работаешь? Небось по девчонкам бегаешь. Теперь будешь бегать только ко мне и вместе со мной, понял! Девочка засуетилась опять, резво накрывая на стол. Воздух наполнился нестерпимо-чувственным запахом вспотевшей молодой женственности. Чарующий аромат будоражил незнакомые чувства, полностью отбивая у юноши аппетит. Точнее, аппетит был, но совсем не на еду. Антон не отрываясь глядел на шалунью, опасаясь, что видение может в любую минуту исчезнуть, испариться. Он хотел смотреть и смотреть, не отрываясь, не тратя даром времени на тусклую обыденность. Может, мне это снится? Нет, только не сейчас. Теперь он хотел жить, хотел дышать воздухом, так заманчиво пахнущим озорной девочкой. Хотел дотронуться до неё, как в недавнем, не совсем удачном танце. Ах, эти соблазнительные коленки, эти волнующие трусики… загадочно дерзкие зелёные глаза! Как же хотелось потрогать соблазнительницу, ощутить толчки её пылкого сердца, почувствовать живое напряжение упругих мышц.

Юные влюблённые сидели рядышком, укрывшись от стужи общей телогрейкой, плечом к плечу. Антон сграбастал махонькую ладошку девушки двумя руками, держал, словно штурвал судна в сумасшедший шторм, опасаясь отпустить.Девушка требовательно вложила в руку юноши бутылку вина. – Открывай. Будем пить на брудершафт. Потом опять танцевать. Хотя нет! Про себя я всё рассказала, а о тебе ничего не знаю. Рассказывай. И чтобы без утайки. Я сразу пойму, если соврёшь. Потом опять будем танцевать. Лиза вновь залилась мелодичным смехом. Бутылку вина открыть оказалось нечем. Пришлось протолкнуть пробку внутрь. Налив вино в гранёные стаканы, больше было не во что, хорошо, что не в оловянные кружки, бывало и такое, Антон застыл. Чокнулись. Антон выпил весь стакан, словно газированную воду, не почувствовал вкуса. Лиза отпила малюсенький глоток и звонко поставила стакан на стол. – Ну, начинай уже, долго я буду ждать! Девушка округлила губки, вытянула их слоником, сделала серьёзные глазки, требующие начинать, положила голову на ладони рук, и нетерпеливо топнула ножкой. Нетронутая еда давно остыла. Друзья замёрзли: ночи, хоть и весна, на севере холодные. Растопили печку, уселись спиной к ней на пол, вытянули ноги. Печка загудела, изрядно надымив, пока не прогрелась.

Юношу обдало волной жара.Вино развязало язык. Юноша говорил, говорил, всерьёз опасаясь, что кукольную ладошку вот-вот отберут. Сколько они сидели, неизвестно, только заснула девчонка. Голову на плечо друга положила, сама постанывает во сне, забавно шевелит носом. Антон притих, боюсь разбудить. Поза поначалу казавшаяся удобной, стала потихоньку напрягать. Мышцы, застывшие в неподвижности, окаменели, гудят. “Какая же она во сне замечательная, – восторгался Антон. Осмелел, зная, что подружка не видит и не знает, чем он занят, Антон долго с наслаждением вдыхал запах волос, поцеловал их, встал на колени, пытаюсь взять спящую прелестницу на руки, чтобы отнести на кровать. Лиза сопела во сне, улыбалась чему-то.

Донёс девочку до постели, положил, рядом поставил стул и смотрел, смотрел.

Антон сидит, охраняет покой безмятежного сна подружки, как верный сторожевой пёс, не в силах позволить себе заснуть.Такая она во сне маленькая, такая нежная, как дитя. Спит себе беспечно, доверившись его порядочности.

– Мне снилось, будто мы с тобой свадьбу играли. Сначала танцевали вальс, потом танго, и чего-то ещё. Кружимся, кружимся, вокруг люди, много-много людей, которых я не знаю. Все смотрят на нас, хлопают в ладоши. Горько кричат. Долго-долго. Только это точно не здесь было.Лиза ворочалась с боку на бок, засунув ладошки под щёку, подёргивалась время от времени, как маленький щенок, оторванный от мамки. Так и просидел Антон до утра, пока девочка не вздрогнула, открыв неожиданно глаза. Огляделась беспокойно вокруг, видно не сразу поняла, что и как.

Ты весь в белом, я в длиннющем малахитовом платье. В лёгком таком, почти прозрачном. Фата тоже зелёная. На шее у меня, на руках и ногах изумрудные ожерелья, на пальцах кольца, тоже с огромными изумрудами.

Гостей видимо-невидимо. Все почему-то без лиц.

Мы купались в этой ванне прямо в свадебных нарядах, и целовались, целовались.Потом мы открывали шампанское, лили в огромную как басейн ванну, в которой плавали по всей поверхности бутоны алых роз.

Антон робко прикоснулся губами к щёке, затем к губам. Потом ещё раз, и ещё.После была ночь. Ты меня почти раздел, начал приставать. Я испугалась чего-то и проснулась. Оказалось, это всего лишь сон. Просто сон. Странный, да! Я и не заметила, как заснула. Это ты меня в постель уложил? Хороший у нас с тобой праздник получился, да. Только ты мне так и не сказал – на свидание приходил, или просто так, в гости? Пусть это будет свидание, ладно! Ага, а ведь мы ещё ни разу не целовались. Получается, свидание ненастоящее. Так не честно. Быстро целуй! Нет! Сначала умоюсь, а то на чучело похожа. Лиза посмотрела в зеркальце, состроила уморительную гримасу, показала язык, опять понеслась по комнате вприпрыжку, напевая что-то весёленькое себе под нос. Потом долго чистила пёрышки. Не думал Антон, что для того, чтобы умыться и причесаться, нужно столько времени. Закончив гигиенические процедуры, Лиза подошла к нему, посмотрела в глаза и сказала, – теперь целуй. Девочка закрыла глаза, снова вытянула губы, раскрыв их призывно, придвинулась к юноше, протянула раскинутые для объятия руки.

На столе, между тем, на нетронутых блюдах паслись отъевшиеся до безобразия, разжиревшие за ночь мыши, которым было всё безразлично.Друзья притихли, обмирая от наслаждения. Внезапно девочка открыла глаза, отстранилась, не отпуская Антона из объятий, и недовольно пробурчала, – где это ты так научился, похоже не всё мне рассказал! – Свидание, Лиза, конечно у нас свидание. Разве мог я придти просто так к любимой девушке! К сожалению, мне пора на работу. – А чай? Мы же ещё не позавтракали. – И не поужинали тоже. Только я, кажется, совсем не голоден. Наверно, любовью сыт.

Дождь моросил всю ночь, мелкий, неторопливый. Но воды на тропинке было по колено.Им ничего больше не хотелось, но они всё равно ели. Просто так, про запас. Кто же откажется от дармовщинки, тем более, что никто на неё не претендует. У них тоже неплохой получился праздник. Влюблённые с трудом высвободились из горячих объятий, не имея на это ни сил, ни желания.

Удивительно, но на том берегу, где он жил и работал, каждый житель уже знал, где был зоотехник, и чем именно занимался.Как Антон ни осторожничал, а зачерпнул полные сапоги студёной водицы.

Теперь романтическое свидание сельского специалиста с продавщицей с того берега было номером один в списке местных новостей.Такие уж в деревне порядки: телевидения нет, газеты раз в неделю, а новостей хочется ежедневно.

Глава 4 Искушение

Лариса МиллерПросто всё отложили до лучших времен: Вот оденется в пурпур и золото клён, Вот волна поцелует босые ступни, Вот наступят лучистые снежные дни, Вот омоет жасмин дождевая вода, Вот скворцы прилетят, и тогда, и тогда…

На берегу Антона ждал приятный сюрприз – продавщицу Раечку перевёз на лодке жених, Валерка Карякин. С ним он и поплыл на свой берег. За вёсла сел сам. Надо же сбросить накопившиеся за ночь эмоции, унять нерастраченное желание. А оно треклятое так и рвётся наружу, не желая считаться со временем и присутствием посторонних.

Беда. Доплыли мигом. И началось…

Сначала конторские любопытные носы в амурные дела нагло засунули. Им, видите ли, лучше Антона детали свидания известны.

Потом юноша шёл по деревне, оправдываясь перед каждым столбом. В гараже, на уиреннем разводе, вдоволь наслушался от мужиков похабщины.

Анекдоты, шутки ниже пояса, излюбленная тема сельских говорунов и острословов, тем более, что молва повод для интимных излияний нашла.

На ферме телятницы и скотники прямо с порога к обсуждению текущего политического момента в личной жизни молодого специалиста приступили. Когда только успевают сплетни по всей округе разнести.

– А поведай-ка нам, Петрович, как ты умудрился за один присест ту заезжую кралечку оседлать. Не успел глаз положить, уже с ночёвкой остался. Не похоже на тебя, Антоша. Вот ведь стервоза кака, окрутила нашего зоотехника. Это ж нать, кажная мокрощёлка норовит женихов с нашего двора увести, когда свои невесты поспевают.

– Отстали бы вы от него, бабоньки. Парень молодой – сам разберётся в каку норку чего пихать. Чишечка-от у него поди не казённая. Много сама-то соображала, когда о семнадцати годков дочерь невесть от кого родила? Под заезжего молодца не страшно было подлезть? Про тебя тоже невесть чего баяли, али забыла, как на улицу показаться боялась.

Пущай себе любятся, пока хотелка работат. Не слушай, Пятрович, этих свиристелок. У их уже вон титьки давно повисли, оттого и злобствуют. Много-ли на эдаких красавиц охотников найдётся! Вот и перемывают косточки всякому якову почём зря.