Играя с Мишель

– Это почему?

– О-о-о, это самое интересное. У парней из старших классов свой круг общения. – Она мотнула головой куда-то в сторону. – Они разбились на банды, напридумывали свои правила и теперь пытаются всем их навязать. Между собой банды не дружат и постоянно что-то делят: то девчонок, то территории… Сплошное средневековье. Каждый из них считает себя центром вселенной. Если косо на кого-то из них посмотрел или ляпнул лишнего, считай, что ты – труп. А ещё они не любят тех, кто пытается усидеть на двух стульях. То есть никакого общения с ребятами из других банд. Ты должна была заметить, они вместе кучкуются всегда. Лучше просто их игнорировать и не лезть ни в одну. Знаешь поговорку: “Не тронь говно, чтобы не воняло?”. Вот это про местные группировки.

– А много таких, кто не состоит ни в одной? Кроме тебя?

– Не много. Ты их вычислишь сразу: всегда одни, в кучки не собираются, живут жизнью отшельников и стараются не ходить там, где тусуются банды. Со временем и ты привыкнешь, если, конечно, у тебя ума хватит не примкнуть ни к одной. У тебя старшие сёстры или братья есть? Желательно, чтобы кто-то мог за тебя заступиться в случае чего.

– Нет. Я с отцом живу.

– Хреново. Если будут проблемы, могу поговорить с братом. Но не обещаю, что он за тебя заступится. Если ты накосячишь, спрашивать с него потом будут, а ему лишние заморочки ни к чему.

– Спасибо, я как-нибудь сама справлюсь.

– Уверена? – глядя поверх очков, спросила Люся. – В тебе полтора метра роста и сорок килограммов веса. И внешность у тебя привлекательная. Такие, как ты, незаметными долго быть не смогут. Уже кто-то из парней подкатывал?

– Нет, – ответила Мишель, умолчав о встрече со Львом.

– Не ведись, если будут. Иногда парни специально провоцируют своих девчонок, подкатывая к другим. Это они так развлекаются. Им нравится, когда бабы между собой дерутся из-за парней. Девчачьи драки гораздо фееричнее любой мужской. Можно остаться без волос. Но это лучше, чем тебя разденут догола и заставят в таком виде идти до самого дома через всё село.

– Куда смотрят их родители? – удивилась Мишель. – Неужели никто на них не жалуется?

– Жаловаться не советую. Потом вообще жить спокойно не дадут. Затравят так, что мама не горюй. Мне отец рассказывал, что в их времена было то же самое. Каждый родитель когда-то был подростком, поэтому никто из них не лезет. Есть, конечно, приезжие ребята, но они вовремя понимают, что к чему и не суются куда не следует.

– А что мешает одиночкам скооперироваться?

– А зачем? Им и так хорошо. Иначе они бы не выбрали одиночество.

– Бред какой-то!

– Именно! Но пока ты отсюда не уедешь, придётся жить так, как все.

– “С волками жить – по-волчьи выть”,5 – отчеканила Мишель.

– Плюсую! Быстро учишься, – захихикала Люська.

– А когда двое – это тоже банда? – подмигнула Мишель, намекая на их диалог.

Время, отведённое на бег, закончилось, и они остановились чуть в стороне от остальных ребят, с интересом наблюдавших за игрой в волейбол.

– Не-е-е, – с лёгкостью в голосе отмахнулась Люся. В отличие от запыхавшейся Мишель, она будто прошла четыре круга прогулочным шагом. – Но сильно не обольщайся. Это я только сегодня такая разговорчивая. Завтра эта опция закончится и всё станет как прежде. Ничего личного. Я обожаю одиночество. Мне общения и дома хватает. У меня, кроме старшего брата, есть ещё три младшие сестры, которые своими воплями и криками любого в гроб сведут. Так что в школе я отдыхаю от шума и суеты, как на грёбаном курорте.

– Не знаю, долго ли смогу протянуть без полноценного общения. В моём родном городе все друг с другом нормально общаются. Есть, конечно, банды, да и придурков хватает везде, но не в таком планетарном масштабе, – задумчиво отозвалась девушка.

– Это дело привычки, – пожала плечами её собеседница.

– Разве можно привыкнуть к одиночеству? Так свихнуться можно. Не даром некоторых заключённых сажают в одиночные камеры.

– Всё понятно… – прищурилась одноклассница. – Не продержишься и месяца. Вообще-то, я на тебя делала ставку.

– Какую ещё ставку?

– Обыкновенную. На деньги. К нам тут новичков редко закидывают, поэтому существует традиция делать ставки. Я поставила один к десяти, что ты ни к кому не примкнёшь. Эх, плакали мои денежки!

– Это шутка такая? – глаза Мишель расширились от удивления.

– А по мне видно, что я шучу? – приподняла бровь Люська. – Ставки принимались до обеда вчерашнего дня. Я делала свою одной из последних. Предпочитаю сначала наблюдать, потом уже делать выводы. Но в этот раз, видимо, с выводами ошиблась. Ты казалась мне более собранной, что ли…

Мишель покосилась в ту сторону, где играл одиннадцатый класс. Самой заметной из их девчонок была кареглазая брюнетка с кукольными чертами лица, привлекательной фигурой и ярко выраженным стервозным характером. На её надменном лице читалось нескрываемое недовольство, когда она искоса поглядывала на Мишель. Остальные девчонки были всего лишь её тенью, с неброской, плохо запоминающейся внешностью.

– Разве тебе можно делать ставки? Ты ж ни в одной банде не состоишь, – спросила девушка, снова переведя своё внимание на Люсю.

– Если я одиночка, это ещё не значит, что не могу принимать участие в подобных мероприятиях. Тем более каждый человек в этом деле – это лишняя копейка. Они делают деньги на азарте людей. Бизнес – и ничего личного, – хохотнула Люська. – Кстати, хочу предупредить: в отличие от меня, многие не захотят так легко расстаться со своими деньгами, поэтому всячески будут способствовать тому, на что сделали ставку.

– Это как?

– Ну, это логично: кто-то будет заманивать в свою банду, кто-то переманивать из чужой, а кто-то сделает всё возможное, чтобы ты не попала ни в одну из них. Ох, и не завидую я тебе…

– А ты можешь узнать, какую ставку сделал конкретный человек?

Люся чертыхнулась от заданного вопроса, чуть не упав назад, но Мишель вовремя поймала её за локоть.

– Могу, – немного смущённо ответила Люся.

Её щёки покраснели, как два спелых помидора. Было нетрудно догадаться, что у одноклассницы, кроме старшего брата, есть ещё один покровитель. И, похоже, с этим покровителем у них существует тайная связь. Интересно, кто-то ещё знал об этом или она первая, кто её раскусил?

– Только никто не должен узнать, кто именно слил тебе эту информацию. Будет лучше, если ты вообще промолчишь, что знаешь его ставку, – добавила Люся чуть тише. – Иначе у меня будут большие проблемы.

– Почему “его”, а не “её”? Я не говорила, что это парень.

– Девочка моя, в девяносто девяти процентах из ста в таких делах замешаны парни. Так что говори, о ком идёт речь, потому что твой лимит вопросов на сегодня подошёл к концу. Мой мозг должен отдохнуть и настроиться на контрольную по физике.

– Я не знаю его фамилию… Только имя… – выдавила Мишель. Настала её очередь смущаться, ведь теперь нужно было признаться Люське, что этот парень находится буквально в нескольких метрах от них.

– Погоди, – перебила её Люська, бросив мимолётный взгляд на старшеклассников. – Дай угадаю. Я люблю такие шарады.

Она подняла глаза к небу, согнула руки под прямым углом и постучала указательным пальцем по щеке с таким видом, будто решала математическую задачу. Мишель напряглась.

– Я думаю, это Илья, – торжественно объявила она после минутной паузы.

– Надеюсь, этот загадочный Илья просто красавчик, раз ты на него подумала, – хмыкнула Мишель.

– Существует некоторая странная тенденция… – затараторила Люська; было видно, что ей хочется поделиться с кем-то своей теорией невероятности. – То есть, она на первый взгляд только странная, а на самом деле ничего странного в ней нет. В общем, в основных фаворитах у девчонок Илья и Лев: два вечно соревнующихся между собой мачо. Обычно девушки западают на Илью, но потом плавно перетекают ко Льву. Но, честно сказать, со Львом они тоже надолго не задерживаются, что, по сути, логично. Лев просто самореабилитируется в своих глазах, когда уводит у Ильи девчонку, а потом выбрасывает в утиль. Моя теория, почему так происходит, такова: Илья сводит девчонок с ума своей внешностью, обаянием и харизмой, но он слишком мягкотелый. Как показывает практика, девчонки любят плохишей, поэтому вскоре, разочаровавшись в Илье, они переходят на тёмную сторону, то есть на сторону Льва. Вот так. Множество разбитых девичьих сердец и никакого эффекта неожиданности. Даже как-то скучно.

Люся странно на неё посмотрела, ожидая дальнейших вопросов после своего длинного монолога, но Мишель лишь коротко кивнула, сказав:

– Ясно… Но я не знаю никакого Илью.

– Так и запишем, – ткнула в неё пальцем Люська. – Узнать ставку Льва.

Девушка открыла было рот, чтобы возразить, но довольная и безумно догадливая одноклассница демонстративно отвернулась, отойдя в сторону на приличное расстояние, показывая своим побегом, что их разговор закончен. Мишель оставалось лишь молча принять её выбор.

Прочувствовать на своей шкуре то, что обещала ей Люська, Мишель пришлось в тот же день. Её поймали те самые старшеклассницы в женском туалете сразу после урока физкультуры, перегородив дорогу. Они толпой завалились в небольшое пространство уборной, и Мишель пришлось прижаться к подоконнику, чтобы хоть как-то увеличить между ними безопасное расстояние. Девушка сразу поняла, что спокойного разговора не выйдет, да и тягаться с десятью злыми бабищами просто не имело смысла: себе дороже.

– Слушай, новенькая! – первой, естественно, заговорила брюнетка. – Пока предупреждаю по-хорошему: если ты сунешься в нашу компанию, я обещаю, что твоя жизнь перестанет быть такой спокойной и размеренной, как раньше.

– В какую компанию? – Мишель понимала, что под “их компанией” скрывается какая-то банда, но какая именно – ей было неизвестно. Девушка пожалела, что не расспросила у Люськи этих подробностей, но было поздно об этом думать.

– Ты дура или прикидываешься? – подхватила низкорослая блондинка с пергидрольными волосами. Похоже, она была на побегушках у брюнетки, потому что вечно болталась рядом, стараясь угодить своей подружке.

– Девчонки, вы простите, но я действительно не понимаю, о чём идёт речь. Я здесь всего две недели и ни с кем, кроме Люси, не общалась. В вашу компанию не напрашивалась. В чём проблема?

– Может, Люська действительно ей ничего не рассказывала? – обратилась блондинка к подруге, схватив за локоть.

Та молча стряхнула руку девчонки, как назойливую муху, и нахмурилась, окинув злобным взглядом Мишель. Чем она её так разозлила, было непонятно. Чувствовала в ней конкурентку или это они всех новеньких так встречали?

– Послушай сюда, Вермишель… – снова открыла она рот. Девчонки захихикали, задабривая свою язвительную королеву. Мишель даже бровью не повела, услышав детское прозвище. Для неё оно было привычным. Бывшие одноклассники использовали его в качестве дразнилки с первого класса, но перестали ближе к восьмому, потому что повзрослели и поумнели. А в этом захолустье, видимо, люди небольшого ума, раз позволяют себе такую вульгарность. Хотя, судя по тому, что ей рассказала Люська, все здесь были с большими странностями. – Я тебе ничего объяснять не собираюсь. Просто предупреждаю: в нашей компании нехрен делать. Увижу – глаза выцарапаю. Понятно?

– Понятно, – кивнула Мишель. В тот момент единственным выходом было согласиться с взбесившейся девушкой, иначе, как предупреждала Люська, она осталась бы в лучшем случае без волос, а в худшем… Даже подумать страшно, что было бы в худшем.

Услышав утвердительный ответ, брюнетка кивнула девчонкам на дверь, и все разом ломанулись к выходу, как стадо баранов, по пути топча друг другу ноги. Их королева вышла следом, бросив на прощание: “Ещё увидимся, дорогуша!”. Мишель было одновременно смешно и дико обидно от этого инцидента.

Вместо того чтобы идти сразу домой и не вляпаться в очередные неприятности, девушка решила проветриться. Ноги сами несли её в сторону утёса, будто подталкиваемые невидимой силой. Хорошо, что она не стала переодеваться после урока физкультуры. Перспектива идти по бездорожью и подниматься в гору на каблуках, да ещё и в такую жару, совсем не прельщала. К местному климату девушка только привыкала. До этого еле заметная россыпь веснушек на бледном лице с каждым днём становилась отчётливее, а кожа темнее. Такой она нравилась себе больше. Мертвенная бледность ещё никому сексуальности не добавляла. Отец даже испугался, когда впервые её увидел. Видимо, подумал, что она решила покинуть этот бренный мир вслед за матерью. Умирать, не дожив до семнадцатилетия всего месяц, девушка явно не планировала. Просто, как и всем людям, живущим на севере, ей не хватало солнца, которого в местных краях оказалось в избытке.

Преодолев последние несколько метров крутого подъёма, Мишель замерла, увидев знакомую широкоплечую фигуру, сидящую на склоне. Ситуация повторялась, только с точностью наоборот. С минуту она сомневалась, подходить или нет, а затем решительно сделала несколько шагов вперёд. Она преодолела весь этот путь не для того, чтобы вернуться обратно, а с определённой целью – зарядиться энергией здешних пейзажей. И никуда не уйдёт, даже если он попытается её прогнать. Пусть дальше делает вид, что они не знакомы. Наплевать! Конечно, медитировать в одиночестве гораздо приятнее, но тут уж ничего не попишешь.

Лев её не услышал, его уши были заткнуты наушниками. Он слегка раскачивался назад и вперёд, перебирал руками невидимые клавиши и изображал игру на барабанах, тихонько напевая себе под нос. Песня была на английском языке – это Мишель поняла сразу – и, кажется, где-то она её точно слышала. У парня определённо был очень красивый голос и хорошее чувство ритма. Девушка невольно заслушалась и даже начала пританцовывать в такт словам. Тембр голоса резко сменился с тихого на громкий, куплет перешёл в припев, Лев затряс головой, как рокеры трясут на рок-концертах. Мишель, не сдержавшись, рассмеялась, а парень вскочил на ноги от неожиданности.

– Прости, – выставив вперёд руки, затараторила она. – Не хотела тебя напугать.

Его лицо мгновенно стало пунцовым, шея покрылась красными пятнами. То ли от злости, то ли от смущения. Он медленно достал наушники и положил их в карман школьных брюк.

– Прости, – повторила Мишель. – Напугала?

– И часто ты наблюдаешь за парнями исподтишка? – произнёс Лев её же сказанные пару недель назад слова. – Или следишь за мной?

– Вовсе нет, – оскорбилась девушка. – Решила собраться с мыслями после тяжёлого дня в школе. Это моё место силы.

– Вообще-то, – приподняв бровь, отчеканил Лев, – это моё место силы. Тебя здесь и в помине не было, когда я сюда ходил.

– Здесь хватит места и на десятерых, – нахмурилась она, демонстративно очертив рукой пространство вокруг. – Ты не будешь против, если я присяду?

– Садись. Какие проблемы?

Лев плюхнулся на прежнее место, предварительно достав наушники из кармана. Мишель села рядом.

– Что слушаешь? – не дав Льву шанса отвертеться от разговора с помощью музыки, спросила она.

– Хочешь тоже послушать? – улыбнулся он, протягивая один наушник.

Когда она согласно кивнула головой и вставила динамик в ухо, Лев включил песню с начала.

– Это же Linkin Park6! – воскликнула Мишель. – Одна из моих любимых песен!

Лев покосился на девушку, но ничего не ответил. Только улыбнулся.

– У тебя красивый голос, – добавила она.

– Мне показалось, что тебя развеселило моё пение.

– Вовсе нет, я даже танцевать начала, пока ты не затряс головой. Просто это было неожиданно.

– Давай просто послушаем музыку, ладно? – Лев отвернулся и уставился вдаль.

Его ответ был таким же неожиданным, но в этот раз ей было не до смеха. Она почувствовала себя лишней и чрезмерно болтливой, раз он не пожелал продолжить разговор. Девушка не могла понять, почему он так себя ведёт: то сам делает шаг навстречу, то отгораживается глухой стеной. Закрыв глаза, она попыталась представить, что сидит совершенно одна, но каждый порыв ветра заставлял убеждаться в обратном, щекоча ноздри пряными нотками его парфюма.

– Как дела в школе? – спросил Лев, когда закончилась пятая по счёту песня.

– Нормально, – Мишель пожала плечами, не открывая глаз. Боялась, что не сможет сдержать довольной улыбки, когда их откроет.

– Подружилась с кем-то, кроме Люськи?

– Нет, – покачала она головой. Ей было приятно, что он обратил сегодня внимание на их разговор с одноклассницей. – Вы все какие-то странные и неразговорчивые.

– Почему все? Я же с тобой разговариваю.

– Мне показалось, или ты разговариваешь со мной только когда мы вдвоём? – открыв глаза и уставившись на него, спросила Мишель. – В школе ты меня упорно игнорируешь.

– Хочешь об этом поговорить? – усмехнулся Лев.

– Нет, – она отвернулась, напустив на себя безразличное выражение лица. Не хватало ещё, чтобы он подумал, будто для неё это жизненно необходимо.

– Как хочешь, – ответил парень, обрубив тем самым все концы. Теперь возвратиться к этой теме вряд ли получится, иначе она будет выглядеть в его глазах истеричной дурой. – Часто сюда приходишь?

– Первый раз после нашей первой встречи. А ты?

– Я почти каждый день после школы. Я же говорил, что это моё место силы. А вот ты, кажется, сильно преувеличила его значимость для себя.

– Мне было не до этого… – оправдалась девушка. Оправдание получилось довольно скомканным и без долгого объяснения причин, зато она реабилитировалась в своих глазах. – А почему ты спросил? Хочешь, чтобы мы составили график посещения?

– Смотря с какой целью, – немного подумав, ответил парень.

– Ну-у-у… Чтобы не пересекаться и не мешать друг другу.

– Я тебе мешаю? – удивлённо полюбопытствовал он, поставив очередную песню на паузу.

– Мне показалось, что это я тебе мешаю.

– Тебе показалось, – отрезал Лев.

– Тогда для чего график? – прищурилась она, пытаясь подловить его на неискренности.

– Это ты мне скажи! Ты же предложила его составить!

– Я не предлагала! Просто спросила! – отрицательно покачав головой, Мишель вынула наушник и приготовилась обороняться до победного конца, чего бы это ни стоило.

– А я ответил: “Смотря с какой целью”, – с нажимом произнёс Лев.

– Хорошо. С какой целью ты бы хотел его составить? – не унималась она.

Лев тяжело вздохнул, будто устав от наскучившего разговора, но всё же попытался объяснить снова, хотя на лице отражалось явное недовольство:

– Существует лишь два варианта. Если первый вариант – “не пересекаться” – не подходит, тогда подходит второй.

Лев натянуто улыбнулся и внимательно посмотрел на Мишель, пытавшуюся переварить сказанные им слова. Она до конца не верила, что поняла его правильно, чувствуя в этом какой-то подвох.

– Ты хочешь, чтобы мы вместе сюда приходили? – осторожно спросила она. – А как же побыть в одиночестве?

– Если хочешь, можем добавить в график день одиночества.

– Давай попробуем, – улыбнулась Мишель, медленно скользя взглядом по его профилю. Ей безумно захотелось прикоснуться к его коже и почувствовать, какая она на ощупь. В прошлый раз он касался её плеча, почему она не может сделать то же самое?

– Только у меня есть одно условие, – прервав ход её мыслей, произнёс Лев.

– “Первое правило бойцовского клуба: никому не рассказывать о бойцовском клубе?”7 – догадалась девушка.

– Точнее не скажешь, – загадочно улыбнулся он.

Глава 6

Наши дни

Гром стоял чуть в стороне от Мишель, внимательно слушая наставления командира команды. После последнего разговора они старались избегать друг друга, и на это были у каждого свои причины: он не хотел поддаваться соблазну, а она не желала давать для этого повода. Теперь, когда один из них являлся совершенно свободным, соблюдать дистанцию стало гораздо сложнее.

Что греха таить, Давид был горячим любовником. А в полной боевой амуниции, вдобавок, выглядел до безумия сексуально. Девушка старательно выбрасывала из головы пошлые мысли, пытаясь сконцентрироваться на указаниях Хана:

– Наша цель: захватить лабораторию и взять в плен учёного. Предлагаю разделиться на три боевые группы. Одна часть занимает лабораторию, остальные блокируют противника с левого и правого флангов. Где именно прячется ученый, мы не знаем, поэтому нужно постараться занять как можно большую часть здания, опередив соперников. Далее: доставляем его на завод и как можно дольше удерживаем, чтобы заработать максимальное количество баллов, необходимых для победы.

Поймав на себе её пристальный взгляд, Давид широко улыбнулся и подмигнул, показав непристойный жест пальцами.

– Придурок, – произнесла она одними губами и огляделась вокруг, убеждаясь, что никто не обращает внимание на их немой разговор.

Мужчина позволял себе дурачиться только вне офиса. На работе он надевал маску строгого начальника, а в компании друзей был заводилой и весельчаком. Мишель не раз задавалась вопросом: какой он дома? Безусловно, он умел держать себя в рамках, не давая лишних поводов для сплетен. Об их связи никто не знал. Если даже у кого-то из товарищей возникали подозрения, в лоб никогда не спрашивали.

– Все готовы? – спросил Влад, и после единогласных кивков скомандовал: – Тогда погнали!

Когда её ноги оторвались от земли, сделав первые шаги, сердце начало гулко отдаваться в груди. Их отряд дружно рассредоточился по периметру полигона, как оговаривалось ранее: одна часть ушла прикрывать тылы с левого и правого флангов, вторая устремилась к зданию лаборатории, в котором пряталась цель. Стараясь не отставать от своей части группы, она двинулась вдоль кирпичной стены к ближайшему входу, держа привод8 наготове. Вдалеке послышалась первая серия выстрелов. Адреналин стремительно наполнил каждую клеточку её тела, будто разнося по венам кипяток.

– Продвигаемся вперёд! Захватываем комнаты! Быстрее! – во всё горло заорал Рондо, первым добравшись до входа.

Мишель заметила, как Рондо с несколькими товарищами скрылись в дверном проёме. Оставшиеся продолжили отбивать атаку противника, успевшего за это время подойти достаточно близко. Выстрелы непрерывным потоком полетели в обе стороны. Пригнувшись к земле, она за долю секунды уловила активность движущихся неподалёку стрелков, прячущихся в кустах. Прицелилась. Плавным нажатием на спусковой крючок, выбила из игры сначала одного, затем второго.

Улучив момент кратковременного затишья, девушка забежала внутрь здания. Следом за ней в проём нырнул Кент, остальные продолжили оборону входа.

– Похоже, наши решили начать сначала с верхних этажей, – произнёс запыхавшийся Кент. – Пробежимся по первому!

– Похоже, кто-то готов выплюнуть свои лёгкие уже на старте, – ухмыльнулась Мишель. – Всё ещё не хочешь бросить курить?

– Не время для нравоучений, Лиса! Лучше прикрой мою задницу!

Кент сделал несколько шагов вперёд, внимательно осмотрев ближайшую комнату рядом с лестницей.

– Пока всё чисто! Двигаемся дальше!

Мишель прикрывала его сзади, держа периметр коридора на прицеле, пока тот сканировал одно помещение за другим, углубляясь всё дальше от входа. Даже с нижнего этажа отчётливо слышался отборный мат Хана и Грома в перерывах между залпами привода.

Под её ногами хрустела отслоившаяся от стен штукатурка вперемешку с осколками битого стекла. Подоспевший к ним Гуччи, крался следом, намереваясь в любую секунду отразить неожиданную атаку. С этими ребятами она перетоптала немало полигонов, поэтому за свою задницу была спокойна. Если бы завтра началась война, каждый из них прикрыл бы спину другому, об этом даже просить не пришлось. Большие парни умели играть в опасные игры. Уж кому, как не ей знать “Бешеных псов” в их естественной среде.

– Кажется, мы нашли его, ребята, – довольно провозгласил Кент, резко остановившись и уставившись сквозь дыру в кирпичной стене. – Вход с другой стороны. Нужно вытащить его оттуда.

В ту же секунду впереди раздались чьи-то голоса. Кент успел скрыться за бетонной балкой до того, как в его направлении непрерывно полетел град пуль. Мишель и Гуччи нырнули в противоположные стороны.

– Лиса, вызывай подкрепление! – скомандовал Кент. – Теперь они в курсе, где прячется учёный, поэтому бросят сюда все силы.

– Гром, это Лиса. Обнаружили учёного на первом этаже. Нужно подкрепление. Нас трое. Приём, – передала по рации Мишель, прислонившись спиной к прохладной поверхности стены.

– Гром вне игры. Идём на подмогу, – ответил Хан.

– Блять! Сколько их тут? – послышался возмущённый голос Гуччи, пока пули рикошетом отскакивали в считанных миллиметрах от его ноги.

– Как минимум трое. Но это не точно, – перезаряжая привод, ответил Кент. – Держим оборону, пока парни не подтянутся.

Через несколько минут рация снова ожила:

– Лиса, мы на подходе.