скачать книгу бесплатно
– Как бы я об этом забыла, интересно? В последний раз он "вылетал" минуту назад. То есть…
– Я тебя понял, – кивнул Александр. Мы по-прежнему использовали слова "минута" и "час", "вчера" и "сегодня", но лишь для того, чтобы объяснить свои ощущения в безвременном пространстве. Иначе появлялось неприятное чувство, что мы болтаемся в открытом космосе без всякой опоры под ногами.
– Камеры быстро перестают снимать, – объяснил Акунин, – не знаю, в чем причина. Они как бы не рассчитаны на долгую работу – само понятие «долго» уже не работает.
– Да уж…
– Выходит, что выискивать людей с помощью видеосвязи неэффективно. Они могут зайти в магазин именно в тот момент, когда картинка исчезнет, а постоянно пялиться в монитор я не смогу.
– А что, если найти их через интернет? – Акунин скептически взглянул на меня, но я продолжала, – нет, вспомни, ты сам говорил. На счет лифта. Мол, если найти лифтерную и перезапустить пульт, можно его починить.
– Теоретически.
– Тогда выходит, если посетить офис связи, перезагрузить компьютеры и подключить наш домашний компьютер к сети, он заработает. Внутри нашего времени.
– А ты отлично соображаешь, малышка, – улыбнулся Акунин, – вот только это очень долгий и запутанный путь.
– Почему?
– Давай снова вернемся к лифтам. Чтобы запустить лифт в нашем доме, нужна соответствующая лифтерная, которая относится к данному адресу. Нельзя запустить все лифты разом с одного пульта. Также и здесь, мы подключим свой компьютер к сети, но даже если сеть появится, в ней будем только мы с тобой, и ни одной обновляющейся платформы, ведь обновлять их некому. Мы не можем запустить все компьютеры Энска, и не можем сделать этого выборочно, потому что не знаем адреса выживших. Иными словами, мы не сможем ни с кем связаться, даже имея устойчивую связь, а не ту, которая будет постоянно отключать сама себя.
– Да уж… – уныло пробормотала я.
– Выше нос, малышка! Это математическая вероятность. Если в одном крошечном районе нас оказалось двое, то наверняка есть еще люди, и они так же ищут нас, как и мы их. Нужно действовать сообща.
– Но как? Если мы не знаем, кто они и где находятся?
– Будем оставлять записки с адресом во всех крупных торговых центрах, в офисах связи, на почте. Наверняка хоть кто-то рассуждает так же, как я.
Я грустно вздохнула. Все это было элементарно, но мне даже в голову не пришло.
– И еще, – сказал Акунин, – если мы разделимся, это значительно ускорит процесс.
– Нет, – возразила я, – нет, нет, нет! – я боялась потерять его сильнее, чем умереть. – У нас много времени. В конце концов, только его у нас и навалом.
– Ты права. Тогда мы поедем на машине: это быстрее, да и заметнее. Нас смогут увидеть или услышать.
– Может, тогда выберем какую-нибудь старую развалюху? – хихикнула я, – такую, чтобы дым валил, и шуму было – на три улицы.
– Ну уж нет, – заявил Акунин, – не умеешь ты пользоваться подарками судьбы! Раз уж я могу выбрать любую машину, то это будет…
Я не могла удержаться от смеха. Александр, как будто собственную, представил мне серебристую обтекаемую машину, похожую на дельфина.
– Ауди, – прокомментировала я, увидев логотип из четырех колец.
– Точно. Владелец этой красотки – депутат Сидихин. Судя по отзывам горожан, он редкостная свинья, так что, если я разобью его машину, это будет справедливо.
Несчастный Сидихин сидел за рулем, но он никак не мог узнать, что задумал Акунин, равно как и помешать ему. Депутат замер, не успев даже закрыть дверцу автомобиля. Александр легко вытащил лысеющего политика из машины и уложил его на траве. Скрюченный и жалкий, он никак не походил на богатого и влиятельного человека. Мне стало жаль его.
– Александр, – позвала я, – а взять незанятую машину ты не мог?
– Мог, конечно, – отозвался он, – но тогда пришлось бы выбить стекло и выучить приемы угона. Видишь ли, ключи от машины рядом с ней не валяются.
– Ой. Ну да, точно.
– Ты водить умеешь, малышка?
– Нет, – потупилась я, – мне ведь только семнадцать, я не задумывалась над тем, чтобы сдать на права.
– Ясно.
– А тебе сколько?
– Девятнадцать, – сказал Акунин.
– В институте учишься?
– Скорее, просиживаю штаны. Я думал, там будет лучше. Сложнее. Интереснее. Короче, я ошибся. Садись.
Я послушно открыла дверь и села рядом. Салон автомобиля был великолепен: бежевая мягкая кожа, разные подсветки, полный пакет электроники. Что сказать, немецкое качество.
– Запах денег, – усмехнулся Александр, – представляешь, как было бы круто – выехать на трассу и рвануть вперед со всей скоростью? Ведь никто не выскочит наперерез.
– Да уж, – только и сказала я. Все же я пока надеялась, что кто-то в этом городе может выскочить нам навстречу.
Хотя время остановилось в будний день, застывшие машины все-таки осложняли движение. Мне было трудно представить, что каких-нибудь пятнадцать лет назад автомобили в Энске были редкостью. Сейчас городок просто кишел ими.
Акунин ловко лавировал между машинами. Ауди казалась невероятно легкой и маневренной – и правда дельфин, рассекающий морские волны. Мне все еще было тяжело видеть застывшие фигуры людей, мелькающие вокруг, поэтому я смотрела на своего напарника. Его обычно безразличное лицо сейчас было счастливым, по-мальчишески восторженным. Вот что делает с мужчинами хороший автомобиль! Наверное, это то же самое, что для модницы – билет на шопинг в Милан.
Не могу сказать, что я так уж следила за модой, но стильную одежду любила всегда, и моей постоянной спутницей в походах по магазинам была мама. Я невольно стала вглядываться в лица людей в автобусах и на остановках: вдруг увижу ее? Но я не могла сказать, что хуже – не видеть ее вовсе, или увидеть, но не живой и любимой женщиной, какой я ее запомнила, а просто застывшей статуей.
– Как она выглядит? – Акунин будто прочитал мои мысли.
– Похожа на меня, но ее ты бы не назвал хорошенькой – она красивая.
Он улыбнулся. Да, машина определенно действовала на него магнетически.
Первым делом Акунин остановился у главного офиса мобильной связи. Работники, в одинаковых рубашках и галстуках, столбами стояли на своих местах. Мы осмотрели все столы. Никаких знаков или записок. Либо люди не догадались их оставить, либо…никого не осталось.
– Рано отчаиваться, – сказал Акунин, – возможно, выжившие просто боятся. Не все хотят выходить на связь.
– Почему? – поразилась я. Что может быть логичнее, чем искать себе подобных?
– Не знаю. Например, они могут думать, что остальные стали опасными тварями. «Обитель зла» смотрела?
Я оскорбилась.
– Но мы же не такие страхолюдины!
– Ага, но может не стоит всем и каждому давать свой адрес.
У меня вдруг поднялись дыбом волоски на руках.
– Александр, а вдруг ты прав? Может, это нам никого не надо искать?
– Да нет, успокойся. Нет в Энске никаких монстров – это же не биологическая атака, а всего лишь тормоз времени.
Тормоз времени. «Всего лишь»!
– Ладно. Куда дальше?
Мы объехали еще несколько больших офисов и магазинов. В последнем я взяла дорогущий нож – на кухне пригодится! И тут, когда мы уже ехали обратно, я впервые заметила странный блик на стекле. Он мелькнул и исчез, но я вся подобралась, как спортсмен перед прыжком.
– Ты видел? – спросила я Акунина.
– Что?
– Какой-то блеск!
– Может, брелок бликует?
Александр указал на подвеску с серебряными деталями. Да, пожалуй, так. Я успокоилась. Это единственная вещь, которая могла блеснуть на стекле. И, едва я так решила, вспышка повторилась. Нет, не то направление, это не брелок.
– Стоп! – что есть силы закричала я. Акунин мгновенно нажал на тормоз, и нас (даже в такой машине) ощутимо тряхнуло. Но извиняться перед напарником было некогда, я уже захлопнула дверь и бросилась за неведомым бликом. Александр что-то крикнул мне вдогонку, но я не разобрала – что.
Я неслась вперед, как ищейка, и вот заметила ее – движущуюся хрупкую фигуру в черном. Почему-то она старалась поскорее убраться с моей траектории.
– Стой! –закричала я, – Стой! – и бросилась вперед еще быстрее. Ветер свистел в ушах, я догнала фигуру и только успела сообразить, что передо мной молодой парнишка, как на мою голову обрушился удар.
Это слишком, это невозможно выдержать. Я упала бы на асфальт, если бы руки Акунина не подхватили меня.
– Отдай, – сквозь зубы пробормотал он и что-то с силой вытащил из моих сжатых пальцев. Я поняла, что все это время держала в руке нож. Нападение парня стало понятным – он просто защищался, – но больше я ничего не могла сообразить. Я обмякла в руках Акунина, позволяя сознанию отключиться.
Глупо, но я ревную. Потому что, пока я валялась без чувств, эта стриженая девчонка (девчонка, а не парень!) мило болтала с Акуниным. Просто до жути досадно, что мне постоянно приходится спрашивать, о чем идет речь, что происходило. Я даже не могу спросить, сколько я пролежала без сознания, ведь ясно же, что нисколько! Ни-сколь-ко, вот ответ на все наши действия. Они проходят во времени, которого не существует. Которое идет слишком медленно.
Вскоре я поняла (и испытала некоторое облегчение), что симпатии Александра и Жени были наиграны. Как только я осталась с девчонкой в комнате один на один, она насмешливо произнесла:
– Этот парень чокнутый, да?
Я пожала плечами.
– Нормальный.
Женя наморщила нос:
– Ну да! Читает научные журналы, рассуждает о жизни как наш препод по современному естествознанию и вообще…
– Ты студентка? – спросила я, просто чтобы отвлечь ее от детального разбора личности Акунина.
– Да, учусь в педагогическом. А ты?
– Тоже, – сказала я, хотя формально еще не приступила к учебе, – первый курс.
– А я – второй.
Мы замолчали, разговор не клеился. Почему-то девушка мне не нравилась: ни ее рваная стрижка, ни серые навыкате глаза – она смотрела на меня, как стервятник на кролика.
– Ты встречаешься с этим…? – она кивнула в сторону зала.
– Его зовут Александр, – сухо сказала я, – он мой друг.
– Значит, не встречаешься?
– Нет.
– Поня-а-атно, – протянула она. Вот пристала! – впрочем, ты права, такие ребята разве что для перчинки – хи-хи, ну ты поняла – на один раз.
Я поежилась. Ненавижу всякие сальности. Конечно, я бы не стала говорить об этом новой знакомой, но я вообще ни с кем не встречалась и мне было попросту неловко обсуждать эту тему. Стараясь скрыть смущение, я сказала:
– Ты удивительно хорошо держишься. Я вот долго боялась того, что происходит вокруг.
Она презрительно фыркнула:
– Я тебя умоляю – что тут страшного?
Я почувствовала себя единственным трясущимся сурком среди смелых хищников.
– Э…вообще-то, весь мир замер. Если ты не заметила, погибли люди. Разве тебе не жаль их?
– Не-а, – равнодушно бросила Женя и добавила, увидев, как вытянулось мое лицо, – ты не думай, я не такая уж черствая, просто я выросла в детском доме. Никто никогда меня особо не любил. Была одна подруга, но мы поцапались из-за смазливого парня. Она натравила на меня дружков, дальше швы и кома, – девушка взъерошила волосы, и я увидела на ее голове длинный шрам, – так что не очень-то я люблю людей. В этом мы с твоим шизиком похожи.
– Не называй его так! Если он в сто раз умнее нас, вместе взятых, это не означает, что он плохой. Возможно, с точки зрения Александра это мы – шизики.
Женя промолчала. Только сейчас я заметила на ее коленях фотоаппарат.
– Ой, я не повредила его? – испугалась я.
– Нет. А я – твою голову?
– Вроде нет.
– Тогда гляди, – Женя включила фотоаппарат и подвинулась ко мне, – эти снимки меня прославят, когда закончится вся эта фигня.
Я с удивлением смотрела на фотографии. Сняты они были неплохо, только их объединяло одно неприятно «но» – все они изображали застывших людей. С каждого снимка на меня смотрели остекленевшие глаза. Отсвечивающие как пластмасса, мраморные тела застыли в неестественных позах: казалось, кто-то превратил людей в марионеток и дергал за невидимые ниточки. Женино видение ситуации мне не понравилось, а еще больше – то, что она дала своим моделям то же имя, что и я.
– «Люди-манекены!» – бомбическое название! – самодовольно заявила она, – придешь на мою выставку?
– А ты уверена, что она состоится? – осторожно поинтересовалась я, – почему ты думаешь, что это все – временно?
