Быстрее. Еще быстрее

Дмитрий сложил руки на груди, пока между Юрием и Павлом промелькнул жест приветствия:

– Экранировать? Едва ли. Только активная компенсация.

Павел спросил:

– Дима, часы синхронизированы?

– Подтверждаю. Погрешность составляет не более двух сотых секунды, – сообщил Дмитрий.

– Тогда начинаем, – скомандовал Павел. – Подать питание.

В эксперименте использовалась одна часа часов. В течение определенного времени одни из них находятся внутри устройства, а другие – снаружи. Изначально показания часов одинаковы. По различию между ними можно судить об успехе или провале эксперимента.

Блондин-ученый опустил рубильник, и энергия пошла на контуры прототипа. Он засиял электрическими разрядами, возникающими на поверхности полимерных проводников высокого сопротивления, что и вызывало световые эффекты. Некоторое время устройство только выходило на заданные уровни токов, а затем лишь началась полноценная работа.

Дмитрий поинтересовался:

– Первое контрольное время – десять минут?

– Да, – сказал Павел. – Юрий, каковы ваши мысли? Сработает или нет?

– Думаю, должно. Вопрос, к чему вы стремитесь.

– Пятикратное ускорение, – развел руками Павел так, словно эта задача была столь же заурядна, как использование таблицы умножения для умственного подсчета ящиков на складах.

«Действительно, всего лишь пятикратное ускорение, – подумал про себя Юрий. – За минуту успеть столько же, сколько за пять».

Когда его мысли пришли в относительный порядок, теоретик отреагировал:

– Навряд ли сразу настолько сильно сработает. Теоретически, компенсация всех полей должно давать абсолютное ускорение времени, на уровне всемирной остановки. Нам же не обязательно компенсировать поля полностью…

Блондин покачал головой:

– Если вы правы, то, добившись компенсации весьма небольшой части полей, мы уже получим значительный прирост скорости процессов.

– Это вопрос открытый, – с сомнением заявил Юрий, дергая руками перед собой для дополнительной психологической демонстрации. – Насколько вообще возможно многократное увеличение тока времени? Ведь, фактически, все процессы способны только замедлять его.

Павел возразил, поглядев сначала на ход эксперимента, а затем вспоминая некоторые примеры из практики теории относительности, когда та самая «относительность» создает удивительные парадоксы. Это лишь на первый взгляд они имеют место быть, поскольку, рассматривая их сходу и второпях, упускаются детали решаемых задач, что и приводит к появлению якобы парадоксов.

– Неправда, вы прекрасно знаете, как разрешаются парадоксы относительности, Юрий. Это все лишь при первом взгляде. На самом деле, время сильно искажается в этой физике. Когда ты стоишь на пристани, а твой корабль уплыл, то для тебя время на корабле медленнее твоего, а для корабля – наоборот, потому что ты точно так же уплываешь о него. Но все это – в весьма ограниченном мире. А мы живем в несколько иной реальности, – Павел глянул на Дмитрия. А тот по отработанной коллегами схеме добавил:

– А в ней возможности неограниченны.

По результату проверки на протяжении десятка минут различие между показаниями часов составило минуту, таким образом, время внутри аппарата шло быстрее на десяток процентов. Часы были заменены местами: теперь уже те, что в первый раз выполняли роль контрольных, лежали внутри аппарата, а те, что ранее были подопытными, теперь стали контрольными. Если причиной расхождения показаний стало несоответствие механизмов, то спустя новые десять минут разница не станет нулевой.

Но она стала. На что Дмитрий хлопнул ладонями:

– Поздравляю, коллеги, вы ускорили время. На десятую часть, не в пять раз, как хотелось бы. Но для первого результата уже неплохо.

Павел сверкнул своими зелеными глазами и ответил:

– А вот ракетостроители говорили так: «Если с первого раза все полетело в нужную сторону, значит, где-то есть ошибки». Получить тут сразу все четыреста процентов прироста было бы крайне подозрительно.

На что его товарищ лишь развел руками:

– Нет, я ничего не говорю.

Интерес Юрия проснулся с новой силой:

– Неужели вы до этого не проводили таких испытаний? Это первый результат?

– Да, это вполне себе первый результат, – ответил Павел. – Лично я не совсем понимал, что происходит в мозгу в моменты ускорения времени. Теперь понимаю. Но и при этом не понимаю, как же все-таки мозг работает на остальное тело. Вероятно, мы все это время моделировали неверную систему.

Заинтересовавшийся еще больше мужчина спросил:

– Так, и о чем же вы?

С еще большим вниманием теперь к нему обратился и Дмитрий, сложив руки перед собой и облокотившись на стену:

– О том, Юрий, что мозг своей активностью всего лишь должен компенсировать все поля, что имеются у нас. Вы когда-нибудь чувствовали отрешенность от мира, когда сила гравитации словно меняет свое направление? Или, в конце концов, то самое ощущение невесомости при активном росте в детстве?

В беседу немедленно вклинился голубоглазый:

– Думаю, что все это чувствовали. Но там все-таки нет заметных эффектов замедления или ускорения времени.

– Либо это лишь кажущееся. Вряд ли из нас кто-либо в те моменты задается подобными вопросами, особенно в детстве, – начал разъяснять Павел. – Мол, неужто мы сейчас ускоряем время? Да и, в то же время, скорее всего, эффект будет сбит. Вдобавок, компенсация происходит не полностью, отчего создаются такие вот удивительные иллюзии. Но, посудите сами: в изучаемых нами эффектах ускорение действует на все тело. Значит, поля, что создаются мозгом, направленные на компенсацию, рассчитаны не только на область внутри нашего мозга, как в нашем эксперименте. Мало того, не учитываются еще и те поля, что создаются всеми нервными окончаниями в теле, а они, безусловно имеют место быть.

Сначала Дмитрий посмеялся, а Юрий возразил:

– Слушайте, это же просто смешно. Эти поля ничтожно малы. Там силовые характеристики у этих полей… Да, у электронных устройств электромагнитное излучение от самых мелких проводников на порядке больше, как мне кажется. Не сказать, чтобы мозг создавать сильные поля, но…

– Мозг как раз создает весьма сильные поля, и нервы тоже, ведь мозг состоит из таких же нервных каналов, как и вся остальная нервная система, – уперся Павел. – Просто что итоговый результат никакой, потому что эти поля друг друга компенсируют. Они никогда не работают в резонанс. Но что же происходит во время ускорения времени? А то, что вокруг нас полно внешних полей. Организм мобилизуется, чтобы их всех скомпенсировать, и ускоряет себя. Да, он тратит множество энергии, но оно того определенно стоит.

– Как он чувствует, что именно нужно скомпенсировать? – все еще желая осознать эту весьма непонятную теорию, продолжил наступление Дмитрий.

– Думаю, как и в случае со зрением. На обработку информации с органов зрения уходит…

Юрий прервал:

– Да, да, и мозг предугадывает. Но это миф, она прикосновения не ощущались бы нами мгновенно.

Павел покачал пальцем перед ним в знак несогласия:

– Э, нет. Сколько информации узнаем мы через глаза, и сколько через прикосновения. Величины разных порядков. Тут нечему удивляться. Вероятно, и здесь то же самое. Тело наше предугадывает, какие поля ему создать для компенсации.

– Только если. Но механизм предугадывания до сих пор не объяснен, – указал Дмитрий, на что его напарник ответил:

– Вот даже не думай сказать мне, что это псионная способность.

Но то, о чем думал Дмитрий и что пытался сказать ему Павел, едва ли устраивало Юрия.

«Да, и снова… Куда же я попал?» – думал он.

Эксперимент подтвердил факт наличия эффекта ускорения времени. Но результат мог быть расценен исключительно как промежуточный.

После перерыва на перекус Юрий застал Павла размышляющим над чем-то. Перед глазами у него были написаны формулы преобразования времени, в которых активно задействовалась скорость. Мужчине стало интересно, о чем именно думает коллега:

– Павел? Вы что, задумались над скоростью?

– Да, – прозвучал ответ. – Я не совсем понимаю, каким образом скорость способна замедлять время.

– Какие мысли? – продолжил Юрий, а в кабинет в это же время вошел Дмитрий:

– Так, о чем речь?

– О скорости, – ответил зеленоглазый ученый. – Как она умудряется замедлять время? Я вот думаю о том, что скорость каким-то образом ослабляет поля, но вот как она это все делает?

Юрий задумался. Если бы силовые характеристики полей падали, время бы наоборот, ускорялось. Однако, на деле наблюдается совершенно иное. Например, существуют в Космосе частицы, которые распадаются спустя короткое время. Однако в случаях, когда они летят с огромными скоростями, они успевают прожить настолько долго, что преодолевают огромные расстояния. Невообразимые расстояния. А те же фотоны – частицы света – двигаются со скоростью света, считающейся в современной физике максимально возможной. Да, с оговоркой, что скорость увеличивается без дополнительных манипуляций «классическими» методами, но все-таки. Сам по себе факт того, что различного рода физические волны перемещаются именно со скоростью света, позволяет сказать, что это действительно некая абсолютная скорость, однако должен же быть способ ее превзойти.

– Может, она экранирует волны? Или как-то ослабляет те самые поля?

Дмитрий решительно заявил:

– Нет, при экранировании полей мы наблюдаем ускорение, а не замедление времени. Я же считаю, что есть некоторая естественная скорость процессов в данных условиях. Субъективно она и воспринимается за течение времени. И вот от величины разницы между скоростью процессов для объекта и скоростью процессов естественной и можно судить о том, где время медленнее, а где быстрее. При разгоне наша скорость процессов уменьшается, что наблюдается в виде замедления времени.

Павел тогда тут же вопросил:

– Прекрасно. А почему не ускорения? Почему скорость процессов снижается?

– Наверное, потому что происходит поднятие вдоль четвертой оси координат, – продолжил блондин. – На самом ее верху поля полностью отсутствуют, время течет медленнее всего, скорость процессов крайне низкая. Можно сказать, время там стоит. Потому частицы, перемещающиеся со очень высокими скоростями, живут крайне долго.

Юрий же сообщил:

– Фотоны и вовсе не живут, если не двигаются с максимальной скоростью. Но при этом они спокойно проходят участки, в которые велики силовые характеристики полей. Например, вот здесь, прямо у нас.

– Фотоны – это немного не то, о чем принято думать, тут иная физика, – не унимался Дмитрий. – Продолжая то, что я начал, ускорение процессов будет иметь место, если не дать объекты поднять свой уровень вдоль четвертой оси.

Юрий, принимая информацию, услышал еще и ответ Павла:

– Если не давать ему подниматься, инерциальная масса возрастет настолько, что торможение будет наступать крайне быстро. Нет, здесь, скорее, наоборот. Надо приподнять настолько высоко, чтобы разница между собственной скоростью процессов и естественной была максимальна.

После того, как была сказана данная фраза, Юрий уже просто не выдержал:

– Слушайте, вы вообще о чем? Давайте выражаться как-то более научно, а не изотерическими понятиями, ладно?

Дмитрий усмехнулся, помотал головой и парировал выпад Юрия:

– Ну уж нет. Я вам говорю, что ускорение времени – это псионная способность.

Павел вступился за Юрия, пусть и не полностью, так как все-таки был менее консервативных и «классических» взглядов:

– Она не может быть «псионной» независимо от мозга и чего-либо живого, понимаешь? Если мы пытаемся создать техногенное устройство, которое умеет так делать, то эта способность нисколечко не «псионная».

– Может, мы и не сможем его создать, откуда ты знаешь? – спросил Дмитрий. – Я вот считаю, что нам необходимо создание ответного поля. Типа антигравитации. И сделать это можно только одним способом – изучая механизмы реакции организма на угрозы, то есть «боевой страх». Никак не иначе.

Юрий предположил, не осознавая, о чем вообще говорят его товарищи:

– Разве не с этого вы и начинали?

На этот раз Павел не стал противоречить своему другу:

– По факту, мы так и сделали сейчас. Да, Юрий, твоя версия с экранировкой полей выглядит убедительно, и, скорее всего, нервная система именно этим и занимается. Псионическим способом. Но есть еще и прилив сил, и Дима, скорее всего, именно ее и имеет в виду. Она позволяет перемещаться настолько быстро, что этого даже не осознаешь. Вероятно, каким-то образом происходит поднятие вдоль четвертой координаты, что позволяет бегать быстрее, прыгать дальше и приобретать какую-то неестественную силу. Но за счет чего так происходит?

– Прилив энергии. От неосязаемого, – заявил Павел. – Псионика – наше будущее, господа. Именно в ее ключе стоит искать все ответы. Человек – это существо, способное на гораздо большее, нежели оно само привыкло о себе думать.

– Замечательно, – вставил Юрий. В его голове все начинало мешаться в странную кашу из прямо противоположных теорий. Которые, вдобавок, еще и не имели явных экспериментальных подтверждений. – Только как это все поможет делу?

– Принятием, – спокойно продолжил светловолосый ученый. – Нам стоит уделить больше внимания изучению поведения организма. На этот раз нам предстоит понять лучше то, в каком виде в принципе энергия в такие моменты поступает в организм. Откуда вся эта сила и скорость. Тогда, быть может, мы научимся не только решать проблемы времени, но и, например, самостоятельно управлять своими процессами.

Павел же с улыбкой сообщил:

– Конечно, все это маловероятно. Но попробовать стоит.

Юрий же уже не совсем понимал, зачем он в принципе записался на этот крайне странный проект, а потому буквально воскликнул:

– Ребята, вы тут совсем в облаках витаете?

– Когда-то над облаками обитал самый настоящий Бог, Ильич, – подойдя и положа руку ему на плечо, ответил Дмитрий. – А сейчас мы знаем, что там просто продолжение атмосферы, поскольку мы все там уже побывали. Когда-то казалось, что огнестрельное оружие – это верх инженерной мысли, а пулеметы настолько страшны, что раз и навсегда остановят войны. То, что мы делаем – это шаги навстречу прогрессу. Сложно жить в уходящей эпохе и не видеть будущее. Еще сложнее – понять, в чем будущее состоит. Самое лучшее, что мы можем сделать – не зацикливаться на настоящем.

Он подмигнул и подошел к Павлу, который перешел на программирование сканера нового эксперимента. Юрий от нечего делать придвинулся следом.

Анастасия на сей раз была при полном параде: в белой блузке, в черном коротком пиджаке и в строгой черной обтягивающей юбке, закрывающей три пятых бедер, она встречала высокопоставленных гостей. Ее прическа была выверена идеально, ведь даже в таком относительно простом элементе, как хвост из волос, наблюдалась точная симметрия. Серые глаза сияли готовностью к бою. Директор отдела разработок был занят, а потому отправил на встречу именно ее, не без оснований полагая, что Анастасия справится со своей задачей по высшему разряду.

Хмурый генерал в синей форме воздушно-космических сил при полноценной выправке был на голову выше встречающей его девушки. Бледно-зеленые глаза посетителя «Заслона» окинули девушку оценивающим взглядом, но выражение его широкого лица с тяжелой челюстью ни капельки не изменилось. Поправив наручные часы, военный произнес:

– Доброго времени… Которого мало. Показывайте.

Анастасия утвердительно кивнула, обращаясь к своему планшету, и ответила:

– Доброго, товарищ генерал. Итак, что вы хотите увидеть? Мы можем показать вам прогресс модернизации новой производственной линии, для чего готовили и успешно завершили улучшение подачи материалов для 3D-принтеров. Также мы завершили проект ускоренного производства взрывчатого вещества и ведем разработки плазменных боеголовок, а именно рассматриваем синтез плазмы и удешевление ловушек для ее удержания внутри ракет.

Генерал посмотрел на Анастасию глазами, выражение которых не отличались особым интересом к перечисленному, потому что ответ был предельно прост:

– Мне сейчас важен один проект, который вы, судя по всему, не особо считаете перспективным. Я говорю о «Быстроте». Представьте мне ваши результаты.

Девушка лишь вздохнула. Именно этот проект авиатору зачем-то понадобился, хотя ускорение времени – едва ли не самое бесперспективное направление предприятия. С другой стороны, если заказчик увидит, насколько скромны результаты, возможно, он прикроет финансирование, и тогда ресурсы отдела будут направлены на нечто более стоящее.

– Хорошо, следуйте за мной, – ответила Анастасия и двинулась в сторону помещений, где проходили исследования по созданию ускорителя времени. Генерал тяжелой поступью, скрашиваемой звукоподавляющими полами предприятия, пошел за девушкой следом, окидывая взглядом знакомые коридоры, двери и лестницы. Анастасия подала сигнал, и дверь спешно открылась перед генералом. Дмитрий выступил:

– Здравия желаем! Для чего прибыли?

– Контролировать вас, для чего же еще? – басом произнес генерал. – Вы же знаете, с каким трудом мне дался этот проект.

Дмитрий лишь понаслышке знал о том, что именно человеку, стоящему сейчас перед ним, проект по разработке ускорителя времени в принципе обязан своим существованием. Заставить выделить финансирование на тему, звучащую как несбыточные фантазии очередного писателя, действительно было непросто. Однако генерал, будучи человеком, осведомленным, что авиация – владычица скорости, а скорость способна стать владычицей времени, смог протащить испытательный срок исследования на тему ускорения времени в состав бюджета Министерства обороны.

Павел же ответил ему прямо и честно, что едва ли понравилось генералу:

– Если честно, не особо, хотя догадываемся, – но следующая фраза заставила высокопоставленного представителя заказчика поменять мнение о кучке энтузиастов: – Если вам интересно, куда ушли средства вашего ведомства, то милости просим к экрану.

Генерал, фактически забыв об Анастасии, обошел ее и оказался возле мониторов рабочей станции управления установкой:

– Здесь мы старались сканировать мозговую деятельность человека, чтобы воссоздать способности нашего… – Павел запнулся, выбирая подходящее выражение, после чего продолжил: – …потенциального Разума по ускорению времени. Мы погружали ничего не подозревающих гостей в сон, которым частично управляли с помощью электромагнитных полей. Мы вызывали у них сны, где им приходилось выживать, показывая то, что происходит в мозгу во время проявлений ускорения времени. Далее сканировали мозг и таким образом воссоздавали условия.

Генерал стоял, сложив руки перед собой и даже не шевелясь. На его лице не отражалось ни восхищения, ни удовлетворения. Когда Павел сделал паузу, рассчитывая получить реакцию, гость наказал:

– Продолжайте, я весь внимание.

Юрий стоял в стороне, не принимая участия в разворачивающейся сцене. Тем же самым решила заняться и Анастасия. Дмитрий включился:

– В общем, это была рабочая теория, и провели несколько попыток воссоздать мозг и понять, как данный процесс работает, а потому сегодня мы уже проводили испытания на проверку одного из принципов – гравитационного замедления времени. Мы решили, что мозг экранирует все физические поля, в результате собственных исследований нам удалось на десять процентов ускорить время внутри установки.

– Замечательно, – отреагировал наконец генерал. – А зачем вообще было кого-то заманивать и мозги снимать, если до данного утверждения можно было дойти гораздо быстрее.

Юрий решил вклиниться и постараться спасти ситуацию, которая, в целом, и не просила его помощи:

– Иногда идея дает ложные представления. Даже самые простые выводы стоит проверять.

Генерал понял, что данная фраза вообще едва ли имеет нечто общее с ответом на его вопрос, но вопросил, показав в сторону Юрия рукой и оборачиваясь к Анастасии:

– Это еще кто?

Девушка, стойко выдерживая все генеральские вопросы, что тот задавал с явным чувством собственного превосходства, ответила следующим:

– Юрий Ильич. Новый сотрудник команды по разработке вашего проекта. Данная теория была выдвинута в том числе благодаря его мыслям.

– С вами я потом отдельно разберусь, – пообещал военный девушке, а затем тут же вернулся к Юрию:

– Юрий Ильич, может, я чего-то не знаю, но каким вообще образом проверки теорий связаны с темой моего вопроса? Про гравитационное замедление времени разве что ленивый не знает, неужели до теории с экранированием полей можно было догадаться только после сканирования мозгов?

– Меня просканировали одним из последних, – сообщил Юрий, чем явно ослабил «переговорные позиции» исследовательской группы. Дмитрий тут же поставил руку на голову, показывая обреченность и оправдание худших опасений по поводу ответа Юрия, а генерал немедленно воспользовался «ослаблением переговорных позиций»:

– А, то есть вы еще и сканировали разных людей? – в голове военного начали прослеживаться нотки удивления вперемешку с недовольством. Нельзя сказать, что его обычно заваливали научными терминами, но в данном случае авиатор как будто был в теме. – А, извините, чего вы хотели добиться? Мозги у всех разные по строению, поля, создаваемые ими – тоже, зачем вам вообще понадобилась эта статистическая выборка? Чтобы потом просто начать компенсировать внешние наводки? И в целом, говоря об идее сканирования: это же всего лишь сны. Присниться может все что угодно. Мне тоже в отрочестве снилось, как я по воздуху плаваю. Если мой мозг создавал подобные образы и был виден на сканере так, как он был виден, то это не означает, что имитация импульсов мозга во время подобного сна все-таки является ключом к левитации.

Военный указал рукой на установку:

– Зачем вам такое страшилище? Ведь оно слишком сложно для того, чтобы быть военной техникой, и слишком примитивно для имитации мозга.

Павел ответил с проблеском ярости:

– Наш сон не простой, а формируется под воздействием внешних полей. И вообще, если вы знаете, что нам надо, может, скажете сами? А еще лучше, сами возглавите проект?

Анастасия и Юрий вместе отвели от происходящего взгляды и почти одновременно покачали головами. Сейчас проект находится в шаге от гибели. Но происходящее дальше поразило Юрия до глубины души, заставив вновь повернуть к генералу голову и начать случать внимательно:

– Вы еще не учли скорость. Вернее, судя по всему, думали о ней, но никаких разработок не вели. Так вот, не забывайте про относительность времени. Оно – иллюзия, создаваемое скоростями процессов. Вам нужно просто-напросто обогнать свое окружение. Как вы это сделаете – не моя проблема. «Возглавлять этот проект» я буду только на стадии внедрения, если вы сумеете до нее дойти. Так что смотрите мне, если прогадаете – подведу под монастырь. Потому что на вас потрачены средства и нервы Минобороны.

Закончив ставить на место исполнителей, военный развернулся и сделал три тяжелых шага в сторону двери. Но не покинул помещение, а окинул взглядом девушку из отдела кадров:

– Если не ошибаюсь, Анастасия?

Девушка спешно утвердительно кивнула, стремясь услужить гостю, а тот попросил ее таким тоном, словно приказывал непосредственной подчиненной:

– Отведите меня к директору отдела стратегических разработок.

– Есть, – почти по-военному ответила Анастасия и повела генерала в нужную сторону. Оказавшись в кабинете директора, что развалился в кресле с устройством связи в руках, военный буквально выстрелил в своего визави взглядом. Тот же спешно сообщил в устройство «Я перезвоню» и спросил, не решаясь говорить уверенно:

– Чем могу быть полезен?

На что получил крайне лаконичный ответ:

– Очень простым. Перестать саботировать «Быстроту».

Но это в тексте название проекта выделяется кавычками и пишется с заглавной буквы, а в речи без предварительной подготовки данная фраза прозвучала как бред, потому директор сделал большие глаза и параллельно привел свой внешний вид к относительно деловому:

– Что саботировать?

Анастасия, находясь поблизости, губами показала директору слово «проект». Однако, военный уже приступил к разъяснению:

– Проект такой есть у вас на предприятии, не слышали?

– А, вы об этом… С чего вы взяли, что мы его саботируем?

– Три человека, один из которых явно брошен туда не за заслуги перед наукой. Одна экспериментальная установка. Около нуля выделенных производственных мощностей. Никакого транспорта.

Анастасия удивилась:

– Так они же не говорили, что им все это понадобится.

– Конечно. Я вижу, как они оснащены. Подобные люди в нашей стране скромные, лишний раз просить не будут.

Директор возразил, все еще опасаясь гнева заказчика:

– Но ведь вы сами слышали, что они не просили. Откуда нам тогда знать, что им нужно? Этот проект вообще похож на распил средств, а не на что-то дельное, уж поверьте.