скачать книгу бесплатно
Полина даже не ойкнула, только поджала ногу и зажмурилась, но слёзы всё равно потекли.
О том, что в последние годы муж иногда стал поднимать на неё руку – пощёчина или подзатыльник, или пихнуть со злостью, не знал вообще никто, даже Светка, и тем более бабушка. Как и о том, что с самого начала в постели он любил иногда слегка придушить или укусить. Или отшлёпать в запале страсти по ягодицам, так что на коже оставались сизые отпечатки-ладони. Поначалу, в медовую пору их отношений, это было редко и не сильно – скорее, как пикантная шалость. К тому же, тогда у Полины было право голоса – настроена ли она на эти игрища и где граница, за которой стоп. Но после травмы всё резко изменилось. Марка словно сорвало с привязи и понесло.
Полина пыталась с ним говорить, объяснять, что ей это неприятно и обидно и, в конце-то концов, больно! А он тут же принимал всё на счёт своей инвалидности, раздражался. Становился ещё злее и… несчастнее. Именно несчастнее, Полина чувствовала это. Искала выход. Предлагала ему найти психолога, но Марк только замыкался в себе и повторял что он не псих, что сам справится, просто ему нужно время и её поддержка. И Полина старалась поддерживать, а Марк – сдерживаться. Но получалось, увы, не всегда.
Поставив гладильную доску, разложила синюю рубашку, провела по ней рукой. И всё равно серая лучше, потому что ткань натуральная, а эта – голая синтетика, хотя цвет красивый, конечно. Но вот приедет Марк в ней, а свекровь посмотрит и сделает вывод, что Полина плохая хозяйка, одевает мужа во что ни попадя. И как его вообще угораздило её купить? Зачем? И, главное, сам! А говорит – никуда не выходит.
Сморгнув пелену слёз, задумчиво опустила утюг, и тут же рванула его вверх, но поздно – на левой полочке зияла дыра.
– Чем у тебя тут воняет? – входя в комнату, скривился Марк.
Полина стянула рубашку с доски, прижала к груди:
– Марк… Это случайно, я не хотела…
***
Голова пухла от информации, по большей части, увы, бесполезной. Сидя на кухне и уже не рассасывая, а бездумно сгрызая один за другим леденцы от горла, Руслан сёрфил Гелендвагеновские форумы и изредка отправлял некоторые страницы в закладки, но в целом, убеждался, что если что – работать придётся на общей практике и интуиции. Впрочем, проблема была не в этом – железо оно и есть железо. Больше напрягала срочность и секретность. Это наводило на мысль, что по «перевёртышу»[1 - Перевёртыш – машина, побывавшая в сильном ДТП, часто не подлежащая восстановлению. Покупается по цене металлолома ради документов.] который едет из Европы, Мансур собирается легализовать вовсе не тот «конструктор»[2 - Конструктор – в данном случае полностью разобранный на части автомобиль или его уцелевшие в ДТП части, или отдельные части двух, трёх и больше авто в одном «конструкторе», так же купленные по цене металлолома – без документов и растаможивания. Из такого конструктора потом собирается полноценный автомобиль, который легализуется по документам «перевёртыша» и продаётся по полной стоимости хорошего авто. Подобная схема позволяет не только перепродавать металлолом по цене машины, но и легализовать угнанные авто.], который недавно показывал, а наподобие, но напиленный из какого-нибудь свежеугнанного «Гелика»[3 - Гелик (жаргон от Гелендваген) – Mercedes-BenzG-класса.]. Новенького, конечно. И только от расторопности и умелости Руслана и его команды зависит, найдут ли когда-нибудь свою тачку хозяева. А искать будут, точно. Простые ребята на телегах за десять лямов не ездят, а непростые сильно не любят, когда их вещи берут без спроса. Так-то Руслан, конечно, сошка мелкая, но как показывает жизнь – виноват всегда стрелочник…
В подъезде гулко громыхнуло, и мужской голос заорал что-то матерное. Руслан поднял взгляд от ноута. Зашибись. Не только лифт по мозгам ездит, но и соседи буйные. В пристройке над сервисом спокойнее, конечно.
Мужик в подъезде опять заорал, и тут же коротким испуганным воплем взметнулся женский крик. Руслан снова оторвался от ноута, прислушался. Вообще, не его, конечно, дело, да и бабы бывают такие, что не грех и поучить, уж это он знал наверняка… Но женщина снова вскрикнула, и Руслана словно что-то толкнуло. Вышел в коридор, глянул в глазок.
Свет горел на восьмом этаже, пробиваясь на площадку девятого лишь мутным сиянием далеко слева, у лестничного пролёта, поэтому Руслан видел только неясные силуэты прямо возле своей двери. Двое. Мужик довольно агрессивно пытается завести в квартиру женщину, а она сопротивляется.
Руслан в сомнении коснулся дверной ручки – вмешаться? Так-то дураку понятно, что чужая семья потёмки, и милые бранятся – только тешатся, да и светиться на этой хате ему не хотелось… Но слишком уж часто он слышал правдивые истории о том, что такое бытовуха по сто пятой[4 - «Бытовуха по сто пятой» – Статья 105 УК РФ. Убийство.], и как легко переступается грань до и после…
А в это время женщина всё-таки сдалась. Соседская дверь открылась, мужская спина озарилась на мгновенье светом из квартиры, и всё стихло.
Руслан оторвался от глазка, постоял, растерянно обдумывая произошедшее. Усмехнулся. Дожился, Подольский – за соседями шпионить! Одичал, что ли, на железках своих? Забыл, как нормальные люди живут?
Удивлённо, словно только что очнулся в незнакомом месте, повёл взглядом по стенам, по потолку и старому линолеуму и, вдруг подцепив свисающий край обойного полотна, рванул его вниз…
Минут через пять ободрал весь коридор. Обои слетали с бетонных панелей легко, словно только этого и ждали, в воздухе повисла взвесь пыли и побелки. А Руслан, давясь кашлем, уже обдирал зал.
Бог его знает, почему именно сейчас, но он вдруг осознал, что это не просто хата перекантоваться, а его угол, который он, тогда совсем ещё молодой дурак, купил на свои, пусть и не всегда законные, но честно отработанные бабки. Куда жену молодую привёл, пусть и ненадолго. И где все эти годы его ждала мать. И пусть она так и не дождалась, но он всё равно вернулся и теперь просто обязан сделать то, что обещал ей в письмах. А уже потом в расход.
Глава 7
Ещё вчера ночью, выпрашивая прощение после ссоры, Марк снова изъявил желание взять Марусю с собой к маме. Тоже самое, как заведённый, повторял и в субботу с утра, но Полина отказалась. Не желая ни видеть, ни слышать его, она просто быстро собрала сонную дочку и сбежала в салон.
Плотно обмотав больное запястье эластичным бинтом, сотворила-таки свадебный шедевр на голове клиентки. До следующей записи оставалось ещё почти полчаса. Подсела на диванчик к Маше, понаблюдала, с каким энтузиазмом та вырисовывает завитушки на боку единорога.
– Дочунь, творожок будешь?
Та, прикусив от старания язык, только мотнула головой.
– А в магазин со мной пойдёшь?
Маруся подняла взволнованный взгляд. Было видно, что и идти ей не хочется, и одной оставаться тоже. Полина успокаивающе улыбнулась:
– Можешь подождать меня здесь. Я недалеко, в аптеку, вон туда, – указала в окно на другой конец квартала, где, невидимый отсюда, стоял торговый павильон. – Или всё-таки вместе?
– Тут посижу, – решилась Маруся.
– Точно?
Она кивнула. И Полина знала, что посидит – в салоне Маша чувствовала себя как дома, и уже, бывало, оставалась здесь ненадолго одна. А уж сейчас, когда у неё есть фломастеры с блёстками и раскраска с принцессами – и подавно!
– Хорошо, котик. Купить тебе гематогенку?
– Круглые витаминки!
– Договорились, – рассмеялась Полина. – Закрой за мной и никому не открывай, а я приду и в окошко тебе постучу, ладно?
Оно бы, конечно, закрыть её снаружи, но система охраны была дурацкая и включалась автоматически при запирании двери с улицы, одновременно активизируя и датчики движения внутри. Поэтому Полина просто проследила, чтобы Маруся закрылась, помахала ей на прощание в окошко и поспешила в аптеку: к утру на ушибленной голени расползлась большая гематома. Синяк чернел буквально на глазах и жутко болел.
В конце соседнего дома, неподалёку от мусорки, стояла беленькая, сияющая новизной иномарка, а возле неё топтался мужик. Хотя и со спины, но Полина его сразу же узнала. Застыла как вкопанная. А он вдруг тоже замер, настороженно повёл головой, оборачиваясь…
Полина шарахнулась за растущие рядом кусты, и, держась за ними, дала дёру.
Ворвалась в аптеку, сходу потребовала что-нибудь от гематом. Фармацевт нехотя отвлеклась от телефонного разговора и полезла искать. Полинины нервы были на пределе, так и казалось, что сейчас в павильон войдёт тот мужик. Она даже чуть не забыла глюкозу с аскорбинкой для Маруси!
Обратно на всякий случай шла обходными путями. А когда, вывернув из-за угла соседнего дома, зашла во двор, услышала крик. Сердце оборвалось – Маруськин голос она узнала бы из миллиона! И орала та где-то совсем рядом, на улице!
***
Утром, вытаскивая ободранные обои и всякий хлам с антресолей на мусорку, Руслан спалился перед соседкой, той, что слева, крайняя от лестничного пролёта. Он хорошо её помнил – хотя и минула без малого двадцатка, тётка почти не изменилась, разве что постарела. А в остальном, такая же вездесущая крыса. Всё равно выследила бы. Ремонт, это ведь не то, что перекантоваться – по-тихому не получится.
Когда отнёс к лифту первый тюк, услышал, как осторожно щёлкнул замок соседкиной двери, но вида не подал. Вынес второй тюк. Снова ушёл. Глянул в глазок – крыса, выбравшись из норки, уже осторожно оглядывала мусор. Усмехнулся. Это же просто атас! Назад в будущее, называется. Как там её… тётя Валя. Активистка всея подъезда. Материна кровопийца и первая сплетница на районе.
Не отрываясь от глазка, нарочито медленно повернул дверную ручку. Бабка заметалась.
– Здрасти, тёть Валь, – прохрипел он, выходя в подъезд. – Как ваше ничего?
Она наигранно вздрогнула «от неожиданности». Глазки-буравчики цепко зашныряли по его лицу, задерживаясь на ссадинах, но сама молчала.
– Не угадали? Руслан я. Подольский.
– А-а-а, да-да-да! – обрадованно закудахтала соседка, так, что, не помни Руслан её сучью натуру, мог бы подумать, что она ему рада. – Не признала сразу, богатый будешь! А ты, стало быть, всё-таки вернулся?
– Откуда, тёть Валь?
– Ту так… С севера? – то ли спросила, то ли сообщила. – А что с голосом-то у тебя?
– Так с севера же. Простыл.
– А-а-а! Так надо полечиться! Мёд с молоком хорошо помогает.
– Я уж лучше водки с перцем, тёть Валь. Сразу и лечение и анестезия. – Подхватил тюки. – До свидания!
– До свидания, до свидания… А ты вообще это, надолго к нам?
К нам. Руслан усмехнулся, но не ответил. Всю дорогу до первого этажа пытался сглотнуть чёртово битое стекло в горле и вспоминал, как из письма в письмо жаловалась на соседку мать. По какому поводу были их контры, он толком уже не помнил, да и не вникал никогда – то лампочки какие-то подъездные, то очерёдность дежурства по этажу, то мать без спросу букет сирени с куста перед подъездом срезала, то у соседки тапки от порога пропали – возня, короче. Но он очень хорошо помнил, как обещал матери, что скоро вернётся и поставит соседку на место. Вернулся. Только кому теперь нужны эти разборки? Ему так точно нет.
На парковке возле мусорных баков наткнулся на малышку Mercedes-Benz S-Class. Рестайлинг шестого поколения. Новьё, вот только в минувшем феврале впервые засветилась на автосалоне в Шанхае. Кто бы мог подумать, что в их дыре такие могут появиться так скоро. Не удержался, покружил около, поразглядывал.
Заметил аптеку в конце квартала, дошёл, взял леденцов от горла. На обратном пути снова потоптался возле тачки. Так-то, по сравнению с пятым поколением, наружка особо не изменилась: ну, малёха бампер, ну окантовка выхлопных… Решётка радиатора слегонца… Из реально интересного – разве что опциональные LED-фары, посмотреть бы их в деле… А с салоном что? Попытался заглянуть внутрь, но стёкла зеркалили небо и…
Что-то вдруг заставило его замереть. Осторожно осмотрелся – вроде никого. Но не послушаться чуйку, это последнее дело, поэтому отошёл от тачки от греха подальше. По пути к дому набрал СМС:
«Здоров, Виталь! Срочный заказ возьмёшь?»
«Здоров, Рус. Насколько срочный?»
«Ещё позавчера»
«Понял. Давай адрес, Артёма пришлю в течение часа»
Отлично. Считай, полдела сделано. Потом позвонил Владу, дал добро открыть сервис. Предупредил, чтобы ни с Мансуром, ни с Бодряком бесед не беседовали, сразу слали их лесом. В смысле – к самому? Руслану. Обещал, что и сам появиться на днях.
Проходя мимо одного из подъездов, обратил внимание на свеженаклеенное, похожее на ориентировку объявление на двери. Из любопытства подошёл. Оказалось, фоторобот говёного качества и текст: «Внимание, розыск!», ну и дальше – по шаблону. Ловили маньяка-насильника по прозвищу «лифтёр»…
Задумчиво поскрёб трёхнедельную щетину. Ну… Тогда ладно. Хотя, всё равно, «посажу за изнасилование!», да ещё так это играючи, как за не хрен делать – это перебор. Стерва. Интересно, с какого этажа?
И в этот момент услышал истошный детский крик.
***
Полина налетела на мужика, сходу несколько раз треснула его сумочкой по голове и, пока он, обалдев от неожиданности, уворачивался от ударов, вырвала из его рук Марусю. А та, увидев маму, заревела с удвоенной силой.
Ох, как Полина была зла! Как она орала на этого чёртова гада! И цепко удерживая дочь одной рукой, второй пыталась нашарить в сумке телефон:
– Всё, я в полицию звоню! Я… Да я…
– Да всё нормально, не кипеши! – прохрипел мужик, примирительно поднимая ладони.
– Я предупреждала! – орала Полина. – Я говорила!.. Я…
– Полин, привет! – окликнули её сзади.
Она машинально обернулась. От парковки напротив салона ей махала рукой очередная клиентка. Снова резко повернулась к мужику, а он, так же держа открытые ладони перед собой, отступал:
– Чш-ш… Всё нормально. Я ушёл… Лады?
Пока стригла, всё поглядывала на совершенно успокоившуюся Марусю и разрывалась от сомнений. С одной стороны, ещё тогда, после лифта, надо было послушаться тётю Валю и заявить в полицию, а с другой – ну вот даже сейчас, что она им скажет?
Когда клиентка ушла, усадила Марусю к себе на колени, обняла.
– Солнышко, ты зачем дяде дверь открыла? Это он тебя попросил?
– Я не дяде, мамочка, я к тебе пошла! За витаминками!
– Сама?
Маруся кивнула. Полина прижала её к себе ещё крепче. Ну что, кто тут виноват-то? Сама и виновата, не надо было ребёнка одного оставлять.
– Машенька, солнышко, а этот дядя… Он что тебе сделал?
– На ручки взял, – беззаботно ответила Маша и, выбравшись из Полининых объятий, прильнула к аквариуму: – Мамочка, смотри, рыбка кушать хочет! Давай, дадим ей червячков?
Полина заставила себя улыбнуться.
– Конечно, дадим… Солнышко, а когда дядя тебя на ручки взял, он что-нибудь говорил?
– Ну да, – кивнула Маруся, – говорил: «Не плачь, малышка»
– А ещё?
– Спрашивал, где моя мамочка.
– И всё? А может, он тебя куда-то звал? Например, обещал, что ко мне отведёт? Нет? А котёночка показать или игрушку подарить не обещал? Конфетку дать?
Маша всё отрицала.
– Солнышко, а почему ты тогда плакала? Дядя тебя испугал?
Маруся задумалась на мгновенье, и глазки её вдруг округлились, словно она только что вспомнила что-то ужасное:
– Собачка плохая! – жалостливо надула губы: – Она меня укусить хотела… Тут! – ткнула пальцем себе в ногу. – И тут! – в плечо. – И тут! – в голову. – Плохая собачка!
– Какая ещё собачка? Дядина? У дяди была собачка?
– Нет, – мотнула Маша головой, – ничейняя собачка! А дядя её прогнал!
Глава 8
В начале третьего в салон заявилась Светка.
– Какие люди! А как же личная жизнь? – беззлобно подколола её Полина, на что Светлана фыркнула:
– Да кто бы говорил! – и надулась.
В молчанку играли почти до пяти, впрочем обстановка не угнетала – во-первых, вспышки дурного настроения водились за Светкой и раньше, а во-вторых, к Полине плотно, один за другим, шли по записи. Ну и, конечно, не отнять того, что со Светкиным появлением прибодрилась заскучавшая-было Маруська. Она даже уболтала тётю Свету сходить на качели.
Около шести вечера Полина подумала, что надо бы позвонить мужу, узнать вернулся ли, да и как вообще дела… Но не стала. По-прежнему не хотелось ни видеть его, ни слышать. Да и домой, если честно, не хотелось.
– У тебя много ещё? – маясь от безделья, зевнула Светка. – А то, давай, может, коррекцию тебе сделаю?