Девочка, которую нельзя. Книга 1

Погуглила какая маршрутка идёт до Клондайка – никакая. Ближайшая автобусная остановка аж в пяти километрах от границы комплекса, а дальше либо пешком, либо местное такси вызывать. Небожители же.

По дороге к автовокзалу, откуда шёл нужный пригородный автобус, купила бутылочку кефира и самую дешёвую булку. Оставшиеся деньги приходилось тянуть, но на счёт еды я даже не парилась, знала, что, если надо, какое-то время вполне смогу перекантоваться на маковой росинке. А вот транспортные расходы пугали: туда-сюда – сотка улетела. Ещё туда-сюда – второй нету… Оставалось либо засесть на дачах и никуда не рыпаться, либо вообще везде ходить пешком, что просто не реально. Подработку надо искать. Срочно! Такую, чтоб…

От рывка поперёк рёбер аж искры в глазах вспыхнули, и вылетел из руки кефир. И только в машине, куда меня заволокли так ловко и бесшумно, что я ничего не успела понять, обнаружила, что до сих пор судорожно сжимаю в кулаке измятые остатки булки.

Забилась в запоздалом, отчаянном отпоре, наотмашь молотя сидящих по бокам от меня мужиков, но их было двое – один скрутил ноги, второй перехватил локтевым захватом шею и щёлкнул предохранителем пистолета у виска:

– Тихо.

Я замерла. Ненавидела этот звук – сухой и чёткий, как хруст переломанной кости. До тошноты помнила, как боялась отцовского оружия в глубоком детстве, и как фанатела уже лет в тринадцать, когда он учил меня стрелять. И как снова боялась и ненавидела ещё несколькими годами позже, когда он взял в привычку в любой ситуации тыкать стволом маме в лицо. На голову мне опустился тканевый мешок, и снова тычок пистолетом:

– Не рыпайся, стреляю без предупреждения.

Не знаю сколько мы ехали – показалось бесконечно долго. Руки мои связаны не были, но я так и держала их заломленными за спину, боясь лишний раз шевельнуться, потому что ствол всё ещё давил в висок. Похитители между собой не разговаривали, но по радио Шансон крутили весёлые песенки о бандитской романтике. Вместе с болтовнёй диктора и рекламой я насчитала пять таких песен, значит прошло не меньше получаса, прежде чем машина остановилась.

– Без предупреждения, – напомнил, легонько постучав стволом по голове, похититель.

Сначала вышел водила, потом тот мужик, что сидела слева от меня. Потом он вернулся – я почувствовала, как он уселся рядом, и вышел тот, что с пистолетом. Давление на висок исчезло, но я всё ещё сидела неподвижно, потому что была не одна, а мешок на голове мешал хоть как-то сориентироваться. Ну и страшно было, чего уж там. До оцепенения.

– Кто вы? – с трудом сдерживая дрожь в голосе рискнула наконец я. – Что вам нужно?

В ответ тишина, но бедра всё так же касается колено сидящего рядом.

– Мне плохо, я задыхаюсь!

В ответ опять молчание, потом шевеление – я сжалась, ожидая удара или нового щелчка предохранителя, но вместо этого с головы пополз мешок.

Зажмурилась на пару мгновений, ослеплённая светом, и повернулась к похитителю. И глупо вздрогнула от неожиданности – на меня с вечной своей непробиваемостью взирал Гордеев!

И я не успела опомниться, как бросилась ему на шею. Он нечленораздельно хмыкнул и застыл с разведёнными руками, словно не желая даже просто приобнять в ответ. Даже из вежливости.

Ну и плевать! Потому что для меня самой не было сейчас в целом мире человека, которому я была бы рада больше, чем ему! И хотя этот большой и бритый генератор проблем однозначно не заслуживал моих нежностей – именно с ним я мгновенно почувствовала себя гораздо защищённее, чем во всей своей прошлой жизни вместе взятой. И это просто чудо, что именно он…

Замерла, потому что наконец дошло.

– Ты? – Дернулась, отстраняясь, но вот теперь-то его руки сомкнулись вокруг меня железными кольцами. – Так это ты?! Ах ты… – Отчаянно затрепыхалась, но высвободиться так и не смогла. – Гад! Скотина, пусти! – И за неимением лучшего от души укусила его за подбородок.

Его хватка на мгновенье ослабла, я вырвалась и замолотила кулаками. Он перехватил руки, но я изловчилась и ударила его коленом в живот. И тут же оказалась завалена на спину и придавлена к сиденью так, что теперь не то, что брыкаться – даже вдохнуть нормально не получалось.

– Пусти… – зашипела ему в лицо, безуспешно пытаясь боднуть. – Пусти, сказала! Быстро!

– А то что?

Спокойный как удав. Мне же впору хоть реви от ярости и позора: лежу под ним с разведёнными коленями, сверкаю оголившейся сиськой в съехавшем вырезе топа и задыхаюсь от злого бессилия.

– Убью тебя, гад!

– Как?

Просверлили друг друга взглядами… И я отвернулась, покорно обмякла под ним.

– Пусти. Пожалуйста. – В горле першило от злых слёз, но упираться дальше было бесполезно: он гораздо сильнее – это раз, и мне слишком неловко от такой близости – два.

– Давай только без финтов больше, – как ни в чём не бывало кивнул он и поднялся.

Отползла от него на другой край сиденья, оправила одежду.

– Извини если вдруг больно сделал, – не глядя на меня, обронил он. – Не хотел.

– А типа, если больно не было, то всё остальное норм?

– Сама виновата.

– Чего-о-о?

Он повернулся ко мне. И опять эта изучающая задумчивость во взгляде, как тогда в клубе. Как будто мыслями он и здесь, и не здесь одновременно.

– Ну ты же не будешь отрицать, что слежка была, но ты так и не позвонила?

Я промолчала, он пожал плечами:

– Ну и какие теперь претензии? Я всего лишь показал, как это на самом деле легко – похитить средь бела дня, на глазах сотен свидетелей. Про твои дачные кушеря2 вообще молчу. Просто рай для серийников3 всех мастей.

– Раньше, когда подставлял, думать надо было, – огрызнулась я. – И я, конечно, не крутой и очень умный дяденька с пистолетом, но готова поспорить, что лучшая безопасность для меня – это если ты просто исчезнешь из моей жизни.

– Много ты понимаешь в безопасности, – усмехнулся он.

– Ну объясните тогда, – надулась я. — Для особо непонятливых.

– Объясняю: чем больше ты знаешь, тем хуже для тебя же. Всё. Твой алгоритм предельно прост: появилась проблема – звонишь. Остальное – не твоего ума дело.

Я прикусила губу. Значит, как стояком своим в меня упираться, или зажимать в недвусмысленной позе – это нормально, а как остальное – так не твоего ума дело? Фыркнула:

– Да я, если хочешь знать… – и осеклась на полуслове, потому что он смотрел спокойно и непроницаемо. Без иронии или какого-то там кокетства. Просто взрослый, опытный мужик, который устал уже объяснять школоте очевидное, но пока держит себя в руках. Стало неловко, и я сбавила тон: – Просто я собиралась уехать и залечь на дно. Даже знаю место, где меня ни одна собака не найдёт. Но… – Ну давай, Славка, жги! Вернее, проси. Но в горле ком, словно я булыжник проглотить не могу. И как мне только могло прийти в голову, что это будет просто? Мысленно сосчитала до десяти, невольно поджала пальцы на ногах… – Займите мне сто тысяч рублей? Пожалуйста.

– На побег что ли? – обидно усмехнулся он. Я вспыхнула.

– Какая вам разница? Просто займите. Я отдам.

– Чем?

Прикусила губу. Ситуация действительно дурацкая. У него нет ни одной причины верить, что я смогу отдать чем-то кроме натуры, а мне отчаянно стыдно от его мыслей, но не будет второго шанса попросить.

– У меня подруга в беду попала, ей некому помочь кроме меня. А у неё младший брат в интернате, и ему некому помочь кроме неё.

– Да, я понял, что ситуация безвыходная и всё такое, – со скучающим видом закинув руку на спинку сиденья, подпёр Гордеев щёку кулаком. – Не понял только на что ты готова ради них. На что ты реально готова?

– На это точно нет, – нахмурившись, отвернулась я к окну.

– Нет? – деланно удивился он. – А как же несчастная подруга и её бедняжка-братик? Не жалко тебе их?

Больше всего на свете мне сейчас хотелось просто выйти из машины. Немедленно оборвать неудобный разговор, хоть на какое-то время закопать голову в песок… И уже в ближайшие дни пойти примерно с таким же к Толику, ага.

– Надо будет, кредит возьму! Да вообще, какая вам разница, я же обещаю, что отдам! Просто мне срочно надо. Хотите, паспорт в залог оставлю?

– А кредит как брать будешь? – резонно осадил он.

И тогда я просто не выдержала и, разревевшись, рассказала ему всё как есть – про Верку, наркотики, деньги и сжатые сроки. Спохватилась лишь когда уже договаривала. Прикусила язык, отвернулась к окну. Ну что я за дура-то такая? Откуда мне знать, что Гордеев не мент, например?

– Я, наверное, лучше пойду…

– Я правильно понял, что ты не собиралась обращаться ко мне по поводу личной безопасности, но ради подружки готова подсесть на счётчик и даже пойти на уголовку за дачу взятки?

– Вы просто не знаете, о чём говорите. Верку не знаете!

– Ну если так, то ладно, – небрежно пожал Гордеев плечами, – посмотрим, что тут можно сделать.

______________________

______________________

Из дневника «ОКЛН»

Запись 286/18.

Возраст: 18,9

Рост: 168-170 – Зачёркнуто. Исправлено: 166-168;

Вес: 54-56 – соотв.

Физ. форм.: Норм.

Реакция на стресс. сит.: Норм.

Псих. выдержка: Норм. – Зачёркнуто. Исправлено: Удвл. (умер. склонность к словесн. и физ. истерии)

Портр. сходство: Да (мать) – 9/10

Особ. прим.: Тату прав. плеч. – Зачёркнуто. Дописано: Шрам прав. плеч. скрытый под тату;

Личные наблюдения:

1) Жильё условное, запасной ключ под крыльцом, надёжность замка: 1/10. В опечат. комнате – склад расходников для эл. сиг. и кальянов. Так же имеется подпол, проникнуть не удалось. Уровень конспирации погреба: 7/10.

***

Пометка на полях: Проблемы с нарк.?

…Запись 306/18.

Слежку заметила. Реакция станд., расчётный срок до контакта 1 сутки. – Зачёркнуто. Исправлено: Реакция неадекв. спокойная. Усилить давление (подчёркнуто). Расчётный срок до контакта: 2 суток.

Пометка на полях: Пробл. с нарк. нет. Всё-таки возбудитель. (Кто подставил? Чмыри/Мажорка/Сожительница(?) (последнее обведено круглой рамкой) Цель?)

…Запись 027/18.

Контакт есть. – Зачёркнуто. Исправлено: Контакта нет. Встреча в ТЦ случайна, результата не дала.

Усилить давление звонками и открытым сопровождением. Расчётный срок:? (по ситуации)

Личное наблюдение: Либо у неё железные нервы, либо заниженный уровень инст. самосохр., но последнее противор. её биограф., а значит сто́ит… (далее неразборчиво)

***

Пометка на полях: Фрейд и шимпанзе – выяснить связь. («шимпанзе» обведено круглой рамкой)

…Запись 067/18.

Есть контакт через провокацию похищением.

Физ. форма: оч. хорошо (смелый удар, вертлявость, спонтанность)

Псих. уст. в экстр. ситуации: высокая.

Особ. приметы: Небольш. скопление родинок (5шт) в форме неправ треуг. под соском прав. груди.

Личные наблюдения:

1) Не девчонка, а удав на бетоне. Запугивание на дистанте точно не для неё. Сразу (и впредь) нужны были контактн. методы.

2) Проговорилась о секретном месте, где может затеряться, выглядела при этом убедительно. Выяснить! – (последнее обведено круглой рамкой)

3) Высокая эмоц. (не только(?) привязанность к сожительнице. Склонность к самопожертв.

___________________

Глава 8

На следующий день я, наивно уверенная, что теперь-то всё точно сложится как надо, ровно в одиннадцать ноль-ноль стояла на пороге офиса Даймонд-Джи. Даже такси до «Клондайка» ради этого взяла, отдав последние деньги.

Как здесь было круто! Даже не в самом бизнес-центре, а вообще в комплексе этом. Например, коттеджный посёлок мимо которого я проезжала – как игрушечка! Типовые, словно сошедшие с журнальной картинки домики, аккуратные дорожки, фигурные кустики. А сколько искусственных прудиков с резными мостиками над ними!

«Живут же люди» – думала я, тараща глаза, но, когда мы въехали в деловой район – ко всем этим магазинчикам-бутикам, кафешкам-ресторанам и студиям красоты, я вообще обалдела. Было полное ощущение, что попала в Голливудский фильм и еду теперь где-нибудь по Беверли-Хиллз, навстречу американской мечте.

Бизнес-центр блистал хромом и мрамором, а в лифте я могла бы даже остаться на ПМЖ – он был гораздо просторнее и комфортнее моего закутка за холодильником в Веркиной избушке. Боже, да здесь, в этом центре, даже уборщицы выглядели круче, чем любой среднестатистический россиянин – в стильной чернильно-синей форме и корпоративном золотистом галстуке-косынке на шее, они разъезжали на бесшумных поломойках, оставляя за собой глянцевые полосы влаги и аромат парфюма!

Так, озираясь и то и дело принудительно захлопывая челюсть, добралась, наконец, до нужного офиса. По вывеске действительно было не понять, чем же занимается «Diamond – G» Вообще впервые такое видела – название и всё. Без всяких там «ООО» или хотя бы расплывчатого «компания, которая занимается тем-то» мелким шрифтом. Но что круто – это да. Всё тот же хром и мрамор в строгих чёрно-серебристых тонах, но с неожиданными впрысками мерцающей всеми цветами радуги инкрустации гранёным стеклом. А может и натуральным хрусталём или даже кристаллами Сваровски, чем чёрт не шутит? Выглядело это охрененно, особенно там, где на стекло падали лучи светодиодной подсветки – словно по чёрному бархату рассыпали сверкающие всеми гранями бриллианты. Дорого и стильно. Реально «Diamond»

Сам же офис оказался на удивление компактным – просто просторная приёмная и три двери: одна рядом с ресепшен и две слегка в закутке коридорчика. Из-за стойки мне дрессированно улыбнулась приятного вида рыжулька:

– Здравствуйте! Чем могу помочь?

И у меня прям отлегло. Я, если честно, подсознательно боялась встретить тут ту брюнетку с алыми губами и её презрительное «ути-бозе-мой» в свой адрес. Эта стерва смотрелась бы здесь просто идеально!

– Я от Гордеева, – с замиранием сердца произнесла я заветный код.

Рыжулька снова улыбнулась и подняла трубку:

– Сергей Дмитриевич, она здесь… Хорошо. – И, положив трубку, вышла из-за стойки, услужливо открыла передо мной ближнюю дверь: – Проходите, вас ожидают.

Сергей, значит. Дмитриевич. Ну что ж, большой и бритый, будем знакомы.

В который раз за сегодня я замерла на пороге – передо мной оказалась просторная комната с панорамной передней стеной, за которой открывался шикарный, полный света и воздуха вид на реку и лес. По центру комнаты стоял длинный чёрный стол, ряд чёрных кресел, непонятные графичные картины на чёрных стенах. Но, несмотря на тотальный чёрный, комната не выглядела мрачно – скорее дорого и брутально.

В торце стола, в его дальнем от меня конце, возле самого окна – большое серебристое кресло, повернутое ко мне спинкой. И обалденный, сногсшибательный аромат кофе от дымящейся чашечки на столе!

Я постояла немного в нерешительности и наконец кашлянула:

– Вы сказали к одиннадцати подойти.

Кресло медленно развернулось… И это был не Гордеев. Вернее, он-то может, как раз, и Гордеев, но не тот, на которого я рассчитывала.

Передо мной, увлечённо погрузившись в планшет и, судя по всему, играя там в стрелялку, восседал облачённый в пижонский бордовый костюмчик красавчик. Тот самый, которого тогда, в Биг-Смайле, я сходу нарекла Кинозвездой.

«Гей, – тут же мелькнуло в мозгу Машкиным голосом. – Точно, гей»

– Ты проходи, – не отрывая взгляда от планшета, кивнул он. – Сейчас я… – Мимолётно пригнулся, закусил губу. Точно стрелялки. – Кофе будешь?

– Нет, спасибо.

Но он уже не слушал. Стрелял. На вид лет тридцать, холёный. Широкоплечий, высокий, статный. Крупные кисти с красивым узором вен и крепкими пальцами. Правильные, очень привлекательные черты лица, волевой квадратный подбородок. Готова поклясться, что, если он улыбнётся – там будет ровно тридцать два белоснежных винира и вспышка-блик, как в рекламе жвачки.

Наконец он резко дёрнулся в сторону, потом откинулся назад… и разочарованно выдохнул:

– Грохнули, гады. – Поднял на меня взгляд. – Да ты проходи, проходи. Кофе будешь?

– Да, – решилась я. – И я от Гордеева, кстати…

– Я понял, – кивнул он и взялся за телефон. – Тань, сделай… – отстранил трубку от уха: – Капучино, эспрессо?.. Капучино, Тань. И Гордеева сюда давай.

Большой и бритый появился как раз когда я, понадеявшись на то, что увлеченный очередным сетом стрелялок Кинозвезда не видит, пыталась вылизать оставшуюся на дне чашки пенку. Осеклась, смущённо отставила чашку на блюдце.

– Здрасти…

Но Гордеев на меня даже не посмотрел. Всё его сосредоточенное внимание было направлено на Кинозвезду, которому в этот момент было ни до кого – он стрелял. Ну а я, раз такое дело, украдкой рассматривала Гордеева.

Он, как и тогда в торгушке, был в строгом чёрном костюме и при галстуке. Начищенные до блеска туфли. До гладкой синевы выбритые щёки. Спина прямая, подбородок чуть вздёрнут, руки сцеплены в замок и пружинисто опущены спереди. Из-под рукавов пиджака тонкой полоской строго белеют манжеты сорочки.

И до меня дошло! Он вовсе не генеральный, как я почему-то думала сначала, и даже не зам. Он охранник! Может, начальник службы безопасности, может, личный телохранитель или что-то типа того, но далеко не самый главный, хотя смотрелся так… Ну как это сказать-то…

У отца тоже почти сразу после карьерного взлёта появился личный охранник – Рагиф. Но тот был похож на уголовника и пугал меня своими откровенными, недвусмысленно шарящими по моей фигуре взглядами. Он ругался матом в нашем с мамой присутствии, не таясь курил травку и частенько, заводя в подсобку возле гаража, насильно дотрахивал за отцом проституток.

А когда, после того случая с моим недопохищением, отец приставил эту гориллу ко мне – я перестала спокойно спать и боялась спускаться ночью в кухню, чтобы попить водички.

И когда три года назад я заметала следы, убегая от людей отца, я тоже больше всего боялась, что меня найдёт именно этот, потому что сильно сомневалась, что вообще доеду тогда хоть куда-нибудь. Зато не было сомнений что и́менно он сделает со мной первым делом, если поймает. Словом, там был полнейший морально-визуальный урод, а вот Гордеев… Он был, как бы это сказать…

– Она мне подходит, – выдернул меня из задумчивости голос. Кинозвезда отложил планшет, побарабанил пальцами по столу, словно соображая, что дальше. – В общем, введи её в курс, размести. Ну и остальное.

Гордеев кивнул и, приоткрыв дверь, едва заметно шевельнул подбородком, указывая мне на выход.

– Ну и что это всё значит? – спросила я у его спины, когда, выйдя из офиса Даймонда мы направились к лифту.

Он не ответил. И лишь когда мы зашли в лифт, и кабинка мягко устремилась вниз, повернулся ко мне. Окинул медленным внимательным взглядом, особо задержавшись на лице.

– Деньги будут, но не сразу.

– А когда?

Он пожал плечами:

– Как положено, через месяц. – И отвернулся, готовясь к выходу.

– В смысле – через месяц?! – возмутилась я. – Я же говорила, у меня всего две недели!

– Следуй за мной, – ответил он и направился через просторный холл к выходу. Ох, как же он бесил вот этим своим…

– Вы можете по-человечески объяснить, что происходит? – снова пристала я к нему на улице, пока мы быстрым шагом шли к красивому высотному зданию по соседству.

– Конечно. Но не здесь.

– А где? Эй, да стой ты! – психанув, пихнула я его в спину. – Я может ещё и не пойду с тобой никуда, нашёл тоже, дуру! Стой!

Хотела снова пихнуть, но он перехватил мою руку, больно сжал запястье:

– Завязывай с этим, ясно? Иначе отхватишь как-нибудь… для профилактики. – Обменялись взглядами, и он отпустил руку. – Пошли, нечего тут цирк устраивать.

– Я никуда не пойду!

Он развернулся и пошёл один.

– Просто объясни, что происходит, и я сразу скажу, согласна или нет! – крикнула я ему вслед, но он не остановился. – Ну и ладно! – обиженно надулась я. – Не больно-то и надо! – Но, когда он уже почти скрылся за углом, выругалась и побежала следом.

Это был Гранд-отель. Шикарнючий, мать его, как в кино! Мы, не подходя к ресепшен, сразу вошли в лифт. Поднялись на последний этаж. Здесь обнаружился круглый холл и всего три двери.

– Это, – остановился Гордеев перед центральной, – апартаменты генерального. Его, кстати, Коломоец Сергей Дмитриевич зовут. Запомни.

Подошёл к следующе двери, распахнул её, давая понять, что я должна войти. Я замялась. Он вошёл первый.

– Это твоё. Всего две комнаты, но со всеми удобствами. Лифт персональный на этаж, кроме нас здесь никого. – Протянул карту-ключ. – Потеряешь, будешь через окно по пожарной лестнице залезать, поняла? Апартаменты Коломойца закрываются, твои и мои нет. Никогда. Это против правил, запомни.

Я обвела вороватым взглядом огромную прихожую, красивую, как мои тайные мечты.

– Вы издеваетесь что ли?

– Ты просила денег, я обещал что-нибудь придумать. Генеральный согласился взять тебя на работу, так что приступаешь с завтрашнего дня, через месяц зарплата. Сто тысяч. Плюс полный пансион на время службы.

Я снова обвела помещение взглядом. Высокие потолки, гладкие, молочного цвета стены с перламутровым отливом, на полу плитка – то ли под мрамор, то ли и правда он. Дверные ручки с позолотой, зеркало в пол… Не заброшенная дачная избушка, точно.

– И… что я должна буду делать?

– А на что ты готова?

В его голосе я явно услышала сарказм. И наверное, ему было от чего веселиться – я реально обалдела до отупения. Наверное, на моём лице сейчас было написано, что я буду делать что угодно, лишь бы получить всё вот это. Он, наверняка, для этого и не объяснял ничего по пути – чтобы я сначала увидела и уже точно не смогла отказаться.

– Я не буду с ним спать, – положив ключ-карту на тумбу, твёрдо заявила я. – Ни с ним, ни с вами. Ни за какие деньги.

– Очень самонадеянно, – усмехнулся Гордеев. – Но на самом деле у тебя даже не будет такой возможности, потому что личные отношения исключены по контракту. Контракт, кстати, подпишешь сегодня после обеда.

– Тогда я не понимаю. У меня такое ощущение, что вы меня разводите. Тут скрытые камеры что ли? Куда помахать ручкой?

– Это не развод, скорее удача. Коломойцу как раз нужна была личная помощница, и я, как его личный телохранитель, занимаюсь подбором кандидаток. На мой взгляд ты подходишь. Ему, как видишь, тоже понравилась. Так что тебе крупно повезло. Радуйся.

– Аха, – криво улыбнулась я, – мои навыки ставить собакам клизмы и брить котикам бубенцы перед кастрацией как раз исчерпывают весь набор требований к личной помощнице большого босса. Нет, правда, предложение охренеть, какое крутое… Но, боюсь, я тупо не потяну.

– Ты даже не представляешь, как сильно ошибаешься.

– Хорошо, что мне нужно будет делать?

– Перестать материться – это раз. Определиться наконец на «вы» или на «ты» обращаешься ко мне – это два…

Происходила какая-то хренатень – волшебная, просто оху… офиге… просто прекрасная хрена… эмм… прелесть! Словом, поверить я в это не могла, но очень-очень хотела!

– …Находиться при Коломойце в режиме двадцать четыре на семь, – продолжал между тем Гордеев. – Выполнять поручения, типа заглянуть в расписание, набрать номер телефона, завязать галстук, поговорить по душам, сопроводить на прогулку и всё такое. С этим проблем не будет, поверь. Он просто богатый папенькин сынок, который пытается жить самостоятельно, так что не бойся его.

– А он правда гей?

– Чего?

– Ну… – я смутилась. – Ничего. Это шутка такая. Извините.

– Я так и подумал, что шутка, – без тени улыбки кивнул Гордеев. – Но на всякий случай напомню, что секс с ним запрещён твоим контрактом. Так что сразу закатай губу. – Шагнул к выходу, но на пороге задержался: – Пообедаешь в ресторане отеля. Просто спускаешься, говоришь, что ты помощница Коломойца и заказываешь всё, что хочешь. Возможно, я успею подойти. Потом тебе нужно будет сходить в какой-нибудь местный салон красоты и по магазинам. Татьяна, секретарь из приёмной, передаст тебе инструкции по дресс-коду. Она же выдаст телефон с рабочей симкой. На этом пока всё. Вопросы?

– Нет. Вернее да. Как вас… – замялась, решаясь, – как тебя зовут?

– Ну раз тебя, значит просто Игнат. И я твой непосредственный начальник, так что секс со мной тоже запрещён по контракту. Всё, теперь готовься к первому рабочему дню. – И вдруг едва уловимо улыбнулся. – Но сначала нос вытри.

Он ушёл, я бросилась к зеркалу и обнаружила что на носу у меня уже почти засохло нехилое такое, стрёмное пятно кофейной пенки.

А ещё, он волосы мои держал, когда я блевала. Вот блин…

Глава 9

На обед он так и не подошёл. Я даже слегка разочаровалась, потому что, несмотря на дурацкую робость перед ним, неизменно сменявшую острые приступы раздражения на него же, где-то в глубине души я всё равно ждала этой встречи. Не самого Гордеева, конечно – сдался он мне! – а, скорее, его… опеки? Ну да, как-то так.