От А. Дети рок-н-ролла

Самая нелепая история произошла с записью песни «Индивидуальный сортир». Приезжаем мы с Мясом на запись, а в студии траур – скончался кто-то из сотрудников театра, помню, что в студии много людей с большими бородами и все пьяные.

– Ну что, начнём? – весело спрашивает Сидорцев.

– Прямо не знаю, – отвечаю, – может, не надо, всё-таки поминки, песня далеко не грустная.

– Ничего, поработаем! Кстати, вот стаканы – помяните.

Мы помянули человека, которого даже не знали, и засели пробивать барабаны. Потом помянули ещё раз, а потом ещё, а потом мы с Мясом два раза бегали за водкой, при этом процесс записи не прекращался, а потом я не помню, как прописывал голос, но помню, что нам всем окончательный вариант песни очень нравился.

Проснувшись на следующий день и прослушав кассету с песней, стало очевидно – погуляли мы вчера на славу, вот только записали, не пойми что. Приезжаем к Сидорцеву, а он весь мрачный такой, больной и грустный.

– Алексей, – говорю, – мы там вчера что-то вроде налажали, может, перепишем?

– Конечно, перепишем, я уж сразу понял, как проснулся, только давайте сначала пивка попьём!

Альбом записывался очень быстро. Где-то к концу работы над ним я написал новую песню «Домашняя кошка» и прямо в акустике принёс её в студию – аранжировка к ней придумывалась по ходу записи.

К песне «Продолжая любить» планировалось живое соло на флейте, и я попросил нашего знакомого по «крыше» Серёгу Никонова помочь в этом. У Серёги вечно дрожали руки, отчего его партия получилась такой нежной, такой чистой, что песня приобрела совсем новое звучание. Я до сих пор считаю, что это лучшая песня на альбоме, очень самодостаточная и глубокая, есть в ней что-то такое, что не поддаётся объяснению.

К концу лета 1994 запись альбома была закончена, оставалось только упорядочить песни и сделать обложку. Альбом был готов и получил название «Продолжая любить», а первой песней была всё-таки оставлена та самая запись с ВГТРК в акустике. Как-никак первый альбом «Акустического леса», и он пошёл в народ. Было чертовски необычно видеть своё детище на пиратских кассетах, где с одной стороны были мы, а с другой только что вышедший новый альбом НАУ «Титаник». Такое соседство заставляло гордиться, а сама обложка, напечатанная на дешёвом ч/б принтере, веселила искусно сделанным монтажом, где я с гитарой сидел на унитазе.

* * * * *

Новый 1995 год всё-таки внёс свою стабильность в состав группы, и я уже был в некотором роде спокоен. Лёха-барабанщик притащил на репетицию с собой приятеля Гошу и категорически настаивал на его прослушивании в качестве басиста. Гоша, он же Игорь Мочалов, в свои 16 лет выглядел на все 20 (борода!) и на прослушивание пришёл абсолютно подготовленным. Конечно, он был безоговорочно принят в команду, и мы тут же принялись прогонять старую программу и делать новые песни. А их написалось уже не мало. В дальнейшем этот цикл песен станет альбомом «Миру-мир и рок-н-ролл», но до него был ещё целый год, а впереди светило куча концертов.

Когда Шурка ушёл в армию, невзирая на отсутствие у меня музыкального образования, на должности руководителя кружка ВИА «Акустический лес» в КЦ «Досуг» приняли меня, и я с упоением начал заполнять графики работы и писать планы на год. Конечно, это была фикция, но никто не отменял отчётных концертов и шефской работы по выступлениям на мероприятиях различного характера, от официальных городских праздников, до выездных концертов по области. Для этих целей отделом культуры нам выделялся маленький «пазик», и мы всей нашей дружной компанией пускались в очередное приключение по городам и весям Владимирской области.

Это, что говорится, официально. А неофициально жизнь и творчество кипели в лучших традициях рок-андеграунда. Квартирники, подпольные концерты и уже начинающие поднимать голову рок-фестивали областного значения. Кстати, по квартирникам. Как-то нам устроили акустический концерт вместе с Крейзи, где мы, как Майк с Цоем в молодости, пели по очереди песни, а на полу стоял ящик портвейна. Не берусь утверждать, но по легенде именно в этой старой коммуналке в 80-х был концерт Башлачёва. Во всяком случае, мне об этом говорили.

К этому времени я уже был знаком со всей владимирской рок-братией: от звёздной группы «Карантин» до отца-основателя местного панк-движения Шайбы (Андрей Агеенков, группа «Диплодоки»), группами «Немо» и «Постскриптум». С последними двумя вообще завертелась очень близкая дружба, было чему у них поучиться. «Немо» поражало наличием в группе до ныне невиданного саксофона и очень необычными аранжировками, а «Постскриптум» заряжало лихими рок-н-роллами и классными разложениями на голоса солистов Олега Беспалого и Олега Зеленина.

На 9 мая в честь 50-летия Великой Победы в парке Радужного планировался большой концерт. В итоге дневной праздничный концерт к вечеру должен был перерасти в грандиозный рок-фестиваль. По сути это и было в рамках фестиваля «Салют Победы», поэтому от администрации я услышал всё-таки некие условия – все приглашённые группы должны соответствовать высокому музыкальному уровню. Ну, не знаю насчёт уровня, но компания собралась хорошая. «Немо», «НВП», новые владимирские инструменталисты «WW», радужная группа «Чёрный понедельник», ну и, соответственно, всё это действие закрывает «Акустический лес».

На этот раз мы действительно настроили аппарат довольно сносно, и всё прошло как надо. Не обошлось и без казусов, но они были абсолютно безобидными. Петя Медведев саксофонист «Немо» вообще был очень колоритной фигурой. Саксофонисты сами по себе люди с другой планеты, ну а наш герой вообще был сумасшедшим юмористом, и когда снимал шапку под гром аплодисментов, оттуда вываливалась шевелюра в стиле Анжелы Дэвис. Сам Петя работал в теплице по выращиванию шампиньонов, что, несомненно, добавляло кармы в его образ, на что солист группы Лёха Мокряков весело шутил по этому поводу:

– Да уж, Петя уже старается шапку не снимать, у него там мухоморы!

Словом, Пете перед самым выступлением кто-то налил и сразу много. Он всегда был не дурак выпить, но тут это стало серьёзным ударом для группы – всё-таки вся фишка группы была в саксе! Всеобщими усилиями наш герой был транспортирован к лесному роднику и за 10 минут путём промывки желудка и ледяных водных процедур был приведён в порядок. Но человеческие слабости всё равно сыграли злую шутку – ему опять кто-то налил. Леха Мокряков и гитарист Димка Супруненко плюнули на всё это безобразие и приняли как есть. Пока во время выступления «Немо» Лёха ловил прилетавшие на сцену гильзы от проходившего салюта, Петя развлекал зрителей своей мастерской игрой, спустившись непосредственно в народ. Так и разгуливал с саксофоном в толпе, приводя зрителей в неописуемый восторг.

* * * * *

К концу лета по Владимиру поползли слухи о грандиозном двухдневном рок-фестивале, или, как сейчас говорят, Open air. Этот груз на себя повесил Крейзи, да вся «крыша» в целом. Как-то договорились с администрацией загородного парка о возможности проведения подобного шабаша, собрали по крохам всю аппаратуру, что имели в своих закромах местные рокеры, и пустили клич по всей Руси – приезжайте, кто хочет!

Я уже тогда начинал понимать, какое это неблагодарное дело по устройству подобных мероприятий, и всячески пытался предостеречь Крейзи быть аккуратней на поворотах, но он был неумолим:

– Да круто! Устроим свой Вудсток! Первый день акустическая программа, второй день электричество. Звёзд позовём, пресса будет гудеть! Да и мы оторвёмся!

Количество приглашённых участников было впечатляюще. Я, наверно, сам с трудом не смогу перечислить всех – информация афиши с реально выступающих несколько разнилась. Всё смешалось. Группы из всех городов Владимирской области, Москвы, Нижнего Новгорода и ещё Бог знает откуда. Из звёзд планировался приезд Вадима Степанцова и группы «Бахыт компот», группы «Рада и Терновник», им даже хотели оплатить каким-то образом дорогу. Были у Крейзи и заветные мысли – притащить его любимую «Алису» и даже «Гражданскую Оборону», но видимо, не нашлись нужные контакты, словом, не срослось.

И вот настала середина августа. Крейзи бегал с безумным видом, решал организационные вопросы, мы, как могли, помогали с рекламой, а именно носились по городу и расклеивали афиши. Со всего города стаскивалась звуковая аппаратура, и все музыканты судорожно прогоняли свои программы, готовясь проснуться на следующий день рок-звездой.

За день до фестиваля организаторов пригласили на прямой эфир радио «Европа плюс», ну а поскольку качественная студийная запись была только у меня, то Крейзи взял меня с собой. Помню, я жутко испугался загоревшейся в студии надписи «ON AIR» и сразу потерял дар речи, Крейзи же, ничуть не растерявшись, задвигал тему, как будет круто, да вообще, впервые такое и приходите-приезжайте. После того как в эфире прозвучала одна из моих песен, дошла очередь и мне держать удар. Ведущая, видя моё потерянное состояние, решила добить контрольным в голову, а именно вывести прямой телефонный звонок в эфир:

– Здравствуйте, – услышал я до боли знакомый голос своего друга Сергея Забатурина, – у меня вопрос к солисту группы «Акустический лес».

На заднем плане я слышал весёлый смех наших друзей и честно уже ждал, что ожидать от этого авантюриста, а тот невозмутимым голосом продолжал:

– Так вот, у меня вопрос! Почему у группы такое странное название «Акустический лес»?

Ну и ещё что-то. Я, стараясь скрыть иронию и смех, с серьёзным видом в сотый раз рассказал историю мироздания нашей группы и почти выдохнул, когда Забатурин меня перебил:

– Ладно, спасибо! И вообще, Стасик, давай приезжай быстрей, а то портвейн у нас уже заканчивается!

В студии воцарилась мёртвая тишина… и только опешившая ведущая через пару секунд, со свойственным ей профессионализмом, быстро перевела тему и завершила эфир. А я, матеря про себя Забатурина и своих друзей, поехал в Радугу. «Вот, думаю, гады! Первый раз на прямом эфире, хоть бы поддержали, а они заразы прикалываются. Ну, сейчас приеду, устрою им». Конечно, я ничего им не устраивал, все просто ржали и говорили:

– Да успокойся, старик, весело же. Вы там все такие серьёзные были.

– Вас бы туда, – ворчал я, – тут все смелые!

– Да я бы там такое сказал! – веселился Забатурин. – Все на выборы! Голосовать только за меня! Да здравствует русская национальная асфальтирующая партия! Я знаю, как решить проблемы экологии рек во Владимирской области. Заасфальтировать к чертям все реки и пустить по ним тараканьи упряжки как самый чистый экологический транспорт. И вообще, я завтра ведущий фестиваля, почему меня на эфир не взяли?

На первый день акустической части фестиваля весь городской неформальный люд стекался к месту будущего действия и по приезду устраивался на поляне прямо у сцены. Приехав на место, мы с удивлением обнаружили на сцене кучу разнокалиберной аппаратуры, звукорежиссёра, пытавшегося собрать этот чудо-конструктор, и взъерошенного замученного Крейзи. Было видно, что этой ночью поспать ему не удалось, а ещё приходилось постоянно отмахиваться от постоянно наседающих артистов – кому, когда выступать и на предмет можно ли поменять время и продолжительность выступления. О, это сладкое чувство, как оно мне знакомо! В этот момент каждый сам за себя.

Вообще, первый день прошёл как-то тихо, народу было не много, акустика всё-таки, и вообще этот день жутко смахивал на Грушинский фестиваль. Странные бородатые длинноволосые личности, задушевные песни (только костра не хватало) и безмолвные зрители в уже изрядно хорошем подпитии, мирно дремлющие под соснами и берёзами. Я так вообще думал выйти на сцену один, но мои коллеги по цеху решили грянуть вместе. Ведущий концерта, Забатурин объявил:

– А теперь на сцене большой любитель девушек, портвейна и рок-н-ролла Стас Кондаков!!!

И в компании Лёхи с бубном, Гоши с гитарой и Серёги Никонова с флейтой дружно грянули «Детей рок-н-ролла». На что рядом лежавший под деревом знакомый музыкант Дима Гурбатов из группы «Улица Герцена» возмущался:

– Тоже мне, музыканты, что они играют? Спёрли всё! Это же чистый «Чайф»! Вот мы играем действительно свою музыку. А это всё полный плагиат.

Ну да, не любили нас некоторые местные коллеги. Да не то чтобы не любили, может, была некая ревность, ведь наш технический уровень и вправду был на порядок ниже некоторых, но о нас уже писали в прессе, показывали по ТВ.

На второй день количество зрителей возросло в разы, аппаратуры на сцене прибавилось, и с утра пошёл мелкий дождь. Пришлось организаторам вооружаться пилами и топорами, и с криками про чью-то мать, из ближайших лесных массивов сооружать что-то подобие тента. Конструкция держалась на честном слове, на что меня сразу предупредили:

– Держись как ты от этой хреновины подальше. Пришибёт – я не виноват!

Но если тент ещё как-то стоял, то о скользкой деревянной сцене никто не подумал. Солист группы «Битники» Славка, на первой же песне, к всеобщей радости зрителей, лихо грохнулся на первых аккордах и потом долго хромал всё выступление.

А я с утра мучился вопросом – у кого стрельнуть гитару? Так уж получилось, что после первого дня фестиваля я остался ночевать у родственников во Владимире, а на утро мои друзья совершенно забыли захватить из Радуги мою гитару и примочки. В конце концов, подойдя к мирно лежавшему на траве длинноволосому юноше с разноцветной электрогитарой, спросил:

– Дружище, такое дело. Гитары нет, выручишь? Так уж вышло, не привезли мою. А нам скоро на сцену.

– Да бери! Не жалко.

– А примочка, – совсем обнаглел я, – есть?

– Ну, вот овердрайв, – сказал парень и вытащил из сумки прибор.

– А ты из какой группы? – спрашиваю.

– Группа «Солнце». Мы из Москвы.

– Спасибо тебе, добрый человек из группы «Солнце», – вздохнул я и уже со спокойной душой пошёл готовиться к выступлению.

Между тем зрители прибывали и прибывали, портвейн весело тёк рекой, и вновь Петя Медведев из «Немо», уже весёлый и пьяный, бродил по кустам, пугая всех своим саксофоном. Появился Вадим Степанцов, правда, без «Бахыт Компота». К удивлению всех, Вадик приехал из Москвы с группой «XYZ», и все с интересом ждали выступления звезды. Вовка Курлов, на правах знакомого, познакомил меня с Вадимом, и я вежливо протянул ему свою записную книжку и попросил автограф. Так и осталось у меня его подпись «Удачи и всего такого! В. Степанцов». В разговоре тогда удивила его позиция по всему происходящему:

– Ну, вот он, весь этот русский рок, который я ненавижу всеми фибрами души! Хотя пусть этот фестиваль станет кузницей новых звёзд.

А Забатурин в свою очередь уговаривал Вадика:

– После выступления поехали с нами в Радугу!

– Это что и где, – удивлялся Степанцов.

– Увидишь, круто! Всё будет, портвейн и что хочешь!

– Я, – говорит, – не пью. Завязал. Но могу разливать!

Наконец наступило нашего выступления, и мы вышли на сцену, и… И почему-то резко стало светло. Рухнула конструкция с тентом. Сзади я слышал отборный мат нашего барабанщика, ему то досталось больше всех, накрыло сверху брезентом и придавило хорошим бревном. Зрители веселились во всю, а мы поспешили на помощь Лёхе, разгребая и растаскивая завалы тряпья, брёвен и развалившейся аппаратуры. Приведя сцену в более-менее приличный вид, растерянные и контуженные на всю голову, мы начали своё выступления с нашей новинки на стихи Кузьмы Пруткова «Мой портрет». Уж не помню, почему меня так это зацепило, но накидав немудрённых рок-н-рольных аккордов, получилась лихая песня:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.