скачать книгу бесплатно
Ненавижу босса!
Матильда Старр
Новогоднее настроениеУжасные боссы
Женщины любят его за ум, красоту, доброту и бесподобное чувство юмора. А еще за… Ну нет, если я начну перечислять все то, что они ему приписывают, я нескоро закончу. Даже наша уборщица тетя Света в возрасте за шестьдесят, кажется, свое «Доброе утро, Никита Владимирович» произносит с придыханием. Мужчины влюблены в его костюмы, машины и во все то, что принято называть стилем жизни. А я ни во что из этого не влюблена. Я его терпеть не могу. От всей души. Фото для обложки с shutterstock.
Глава 1
Здравствуйте, меня зовут Лина, и я ненавижу своего начальника.
Если бы я пошла на какой-нибудь групповой психотренинг, что-то вроде «Как не убить босса» или «Как не вылететь с работы», я бы начала свою приветственную речь именно так.
Вы скажете: тоже мне проблема! И тут же начнете вспоминать, каким феерическим чудаком на букву «м» был ваш предыдущий начальник. Это, конечно, если вам повезло, а если не повезло, то этим самым феерическим не-скажу-кем окажется начальник нынешний.
Вы скажете: все ненавидят начальников! Это норма! – голосом ведущей одной из программ о здоровье.
Скажете ведь, да? Да? Ну да?
А вот и нет.
Ваших начальников, возможно, ненавидят все, а моего – я одна. То есть совершенно выбиваюсь из тренда. Все остальные его просто обожают.
Женщины любят его за ум, красоту, доброту и бесподобное чувство юмора. А еще за… Ну нет, если я начну перечислять все то, что они ему приписывают, то нескоро закончу. Даже наша уборщица тетя Света в возрасте за шестьдесят, свое «Доброе утро, Никита Владимирович» произносит с придыханием.
Мужчины влюблены в его костюмы, машины и во все то, что принято называть стилем жизни.
А я ни во что из этого не влюблена. Я его терпеть не могу. От всей души.
Иногда я сама задумываюсь: отчего столько ненависти? Что в нем такого, что раздражает меня так, будто бы он – воплощенный в человека скрип гвоздя по стеклу?
Привлекательный, остроумный, умеет себя держать, а главное, что заставляет всех вокруг пылать к нему необъяснимой нежностью, в свои двадцать пять владеет довольно немаленьким бизнесом и вполне приличным доходом. А также, поговаривают, изрядным количеством недвижимости, ну и чем там еще принято владеть у тех, кто всем владеет.
У меня из всего перечисленного есть только двадцать пять лет. Ну ладно, соврала, двадцать шесть. Хотя, после двадцати пяти эти подробности уже не имеют значения.
Представьте: каждый день я прихожу на работу и встречаю живое доказательство того, что я никчемно, бездарно потратила все эти годы, не добившись ровным счетом ни-че-го. И если бы это доказательство еще молчало!
– Лисова, о чем мечтаем? Трубка телефона последние десять минут лежит без дела. Ручки с карандашами сами себя не продадут!
Он улыбается. Он всегда улыбается.
Не знаю, на каком тренинге он такому научился, но эту улыбку хочется как можно скорее стереть с его лица. Желательно, чем-нибудь тяжелым.
С соседних столов сквозь прозрачные перегородки на меня уставились недобро и завистливо. Еще бы! Сам, нет, не так… Са-а-а-ам изволил обратить на меня внимание и даже знает мою фамилию. Лучше бы он ее забыл. Но как забудешь фамилию того, о ком говоришь чуть ли не на каждой планерке!
Я кисло улыбнулась и стала набирать номер.
Мы продаем канцтовары. Мы – это наш отдел, низшая каста, неприкасаемые. Крутые ребята продают оргтехнику, кулеры, кофемашины и прочее офисное оборудование. А самый крутой парень ничего не продает, он пинает других, чтобы они делали это лучше. А еще мотивирует. О, мотивация и тренинги – это отдельная история. Я не буду о них сейчас рассказывать. Но когда расскажу, поверьте, вы разрыдаетесь.
Наверное, услышав о продаже канцтоваров, вы вспомнили гениального Ди Каприо и его «Продайте мне эту ручку». Забудьте! Если бы это было так просто, как в кино, я бы каждый месяц становилась лучшим работником. Ну может быть, не каждый, а через один. Исключительно из чувства самосохранения, чтобы доброжелательные коллеги не придушили меня где-нибудь в подворотне и не упаковали в файлики в знак беззаветной любви к родной продукции.
На самом же деле лучшим работником месяца я была… Погодите, погодите, сейчас вспомню, сколько раз… Вспомнила! Ни разу!
К личности босса это не имеет ровным счетом никакого отношения. Но все-таки я должна об этом сказать, просто чтобы картина была полной. Я еще не знаю, зачем вам полная картина, может, она вам вообще не нужна. Ну раз уж я не пошла на психотренинг «Как не убить босса», нужно же мне кому-то выговориться.
– Да-да, благодарю вас. Безусловно, мне удобно. Через полчаса я буду. Конечно, вы сможете взглянуть на образцы лично. Мне тоже приятно с вами иметь дело! – я улыбаюсь самой идиотской улыбкой, хоть по телефону этого и не видно.
На том конце провода сказали, что в принципе им будет удобнее покупать канцтовары у нас – с доставкой, чем, как раньше отправлять снабженца в магазин. А если обслуживать их буду такая приятная и ответственная я, жизнь офиса сразу наладится, и всё наконец пойдет как надо. Только вот на картинках часто показывают одно, а в жизни – другое, поэтому неплохо было бы лично взглянуть на образцы.
Ну разве можно отказать таким приятным людям! Уж чего-чего, а образцов у нас немерено! И, кстати говоря, спрашивают за них не очень строго. Если бы я обладала хоть толикой предприимчивости, давно открыла бы свою маленькую розничную лавку, где просто загоняла эти образцы. А что, отличный бизнес, прибыль сто процентов. Но я, как вы помните, ничем кроме бесцельно прожитых лет не обладаю.
И именно поэтому сейчас в деловом костюмчике и на высоких каблуках потянусь на другой конец города показывать неведомому потенциальному клиенту папки, ручки, карандаши – все то, что он, конечно же, никогда в жизни не видел.
Я так яростно вышагивала по коридору, что было бы странно, если б не споткнулась, а все эти папки веером не упали бы на пол. Если вы собирали с пола папки, стоя на высоких каблуках – вы знаете, что это за удовольствие.
Казалось, хуже быть уже не может.
Но через минуту стало ясно, что очень даже может.
– Лисова, боюсь, вы меня неправильно поняли. Когда я говорил: «Продажи – это секс», не стоило воспринимать буквально. Я имел в виду внешний вид, взгляды, улыбки, но уж точно что-то менее откровенное…
Я подняла с пола последнюю ручку и выпрямилась. Начальник улыбался, как будто бы вот прямо сейчас смешно пошутил. Как будто бы человека, который с утра до вечера втюхивает эксклюзивные шариковые ручки и элитные простые карандаши, вообще хоть что-то в этой жизни может насмешить.
Я тоже вежливо улыбнулась, словно и правда было весело, и ретировалась, потому что, если бы задержалась в этом коридоре еще немного, тренинг на тему «Как не убить босса» мне бы уже не понадобился. Вообще.
Никогда.
Глава 2
Это утро начиналось так же, как и любое другое утро буднего дня, – темень и безнадега. И я сейчас не о погоде. Погода была вполне себе ничего. Солнышко золотило все, что ему положено было золотить, птички пели то, что они обычно поют в таких случаях, а яркая майская зелень… тоже чего-то там делала, придумайте сами, мне что-то не хочется. Для меня каждый рабочий день – это сплошная и беспросветная чернота. Лишь по выходным реальность перестает быть густо-черной и окрашивается в приятный грязно-серый цвет.
Впрочем, это утро все-таки несколько отличалось от других. И даже, как ни странно, не в худшую сторону.
Мой вчерашний поход к клиенту увенчался успехом. Вполне приятный мужчина лет тридцати пяти, так воодушевился, увидев своими глазами канцтовары, что битых полчаса сравнивал точилки с бумагой для принтера и папки с дыроколами.
В результате мы пришли к неслабому консенсусу и теперь в моем портфеле лежал заказ на кругленькую сумму. Если честно, я не знаю, что их контора будет делать с таким количеством канцтоваров. Есть подозрение, что начнет приторговывать или раздавать нуждающимся, другого способа от них избавиться я не вижу.
Перспектива быть повешенной на ту самую доску почета отчетливо замаячила впереди. Неужели утро может быть добрым? Я суеверно поплевала через плечо, попрыгала на левой ноге и в результате вписалась в угол стола. Нет, моя жизнь – это по-прежнему моя жизнь. В ней ничего не может быть идеально. И если сегодняшний день будет хотя бы не таким паршивым, как все остальные, меня это уже устроит.
Возможно, так бы и получилось. Я пришла бы на работу, отчиталась о достигнутых успехах, которые превзошли любые ожидания, и получила свою порцию фальшиво-искренних аплодисментов от коллег.
Но судьбе было угодно иначе. Судьба в лице моей родной тетки в эту минуту уже стучалась в двери. Вернее, набирала мой номер.
Нет, я не собираюсь винить эту женщину во всех своих проблемах. Если бы тетя Рая не вмешалась в мою жизнь, я бы нашла способ испортить ее себе самостоятельно. В конце концов, я не раз уже успешно справлялась с этой задачей.
– Ангелина, мне нужна твоя помощь.
Этот тон не обещал ничего хорошего. Обычно он означал, что с минуты на минуту придется спасать мир, и никак не меньше. Я замерла, с ужасом ожидая продолжения.
– У нас в подъезде прорвало трубу.
Спорить с вдовой подполковника – себе дороже. Обычно на это никто не решается. Поэтому я лишь робко заметила:
– Может, все-таки лучше сантехника? Я, если честно, в трубах не очень…
– Не говори ерунды, – оборвала меня тетя. – Сантехника давно уже вызвали. Но ему нужен доступ во все квартиры. И я не могу пойти на работу!
Я вздохнула и начала подбирать правильные слова и верныйтон. Такой, чтобы моей дражайшей родственнице сразу стало ясно, в какую пучину огорчения повергла меня эта новость и как я ей сочувствую. Не успела…
– Ты пойдешь туда вместо меня.
Здрасте, приехали!
С тетушкиной работой все было непросто.
Она трудилась менеджером по уборке в одном частном коттедже. Очень частном и очень коттедже. Какие чудеса творились в этом восхитительном загородном доме, я не представляла. Возможно, там на каждом шагу стояли золотые унитазы, инкрустированные бриллиантами, а вместо музыкального центра владелец этого дома жал на кнопку, из-за шторки выходила Монсеррат Кабалье и начинала ему петь.
Деталей тетушка никогда не раскрывала, потому как при приеме на работу подписывала какую-то там бумагу о неразглашении. Этой секретностью она очень гордилась и, чтобы близкие не забывали, какая ответственная и серьезная у нее служба, иногда начинала что-то об этом рассказывать, обрывала себя на полуслове, будто спохватившись, закатывала глаза и ахала, виновато разводя руками – увы-увы, подробностей не будет.
Тетушка всегда подчеркивала, что в отличие от моей, у нее настоящая работа, на которой платят настоящие деньги. Вот тут, что называется, крыть было нечем, потому что в данном конкретном случае не слишком удачливый менеджер по продажам с треском проигрывал менеджеру по уборке. Периодически тетушка заводила беседу о том, что пора мне перестать маяться дурью и пойти уже к ней в помощницы, а со временем (судя по ее критическому взгляду на меня, где-то лет через сто) я дорасту и до собственного коттеджа, и у меня тоже будет личный водитель.
Водитель! Это то, чем тетя Рая гордилась почти так же, как секретностью и зарплатой, а может быть, и больше. Нет, вы не подумайте, шофер не возил уборщицу своего босса, куда она прикажет. Просто хозяин жил вдали от шума и пыли, километрах в двадцати за городом, а переезжать к нему менеджер по уборке Раиса Пална не планировала, поскольку пришлось бы тащить туда всех своих трех котов. Впрочем, и без котов хозяин ее не звал, предпочитая, чтобы прислуга была приходящей, вернее приезжающей. Поэтому водитель в семь утра забирал тетю Раю от подъезда, а к шести вечера возвращал назад. И раз в неделю возил в супермаркет закупить все необходимое для уборки.
– Вообще-то у меня тоже работа.
Я понимала, что спорить бесполезно, но не попытаться не могла.
– П-ф-ф, не смеши меня! Если ты потеряешь работу, через три дня найдешь точно такую же. Девочки на побегушках, которым можно почти не платить, очень востребованы. Да и в руководителях у тебя будет кто-нибудь поприличнее. Сплошную ругань и оскорбления даже за нормальную зарплату терпеть не годится, а уж за те гроши, которые ты получаешь!.. А если я потеряю работу, будет очень плохо.
Каюсь, как-то раз я пожаловалась тетушке на свои рабочие неурядицы. Разумеется, в моем тексте всего того, что она сейчас наговорила, не было. Я всего лишь сказала: «Чертов урод, и ведь как будто издевается: то на планерке отчитает, то задание глупое придумает, то дурой выставит перед всеми. Да такое и за хорошую зарплату терпеть нет смысла, не то, что за мои копейки!».
М-да, кажется, в моем тексте как раз это и было…
– А мой хозяин – человек вежливый, уважительный. Ну не могу я его подвести, – в голосе тетушки слышалось отчаяние, – он такой занятой, а сколько раз мне говорил: «Спасибо вам, Раиса Павловна, за вашу прекрасную работу, ваш вклад – просто бесценен! Если бы не вы, если бы не обеспеченный тыл, разве мог бы я всего добиться!». Ну и как я после этого не приду?
Я с трудом сдержала смех. Чему-то похожему нас учат на всех тренингах. Позитивная мотивация называется. Странно, что у кого-то это срабатывает. У меня вот ни разу не получилось.
Почему я согласилась?
Потому что мне жалко было замотивированную по самые кончики ушей менеджера по уборке Раису Палну? Возможно.
Потому что я боялась семейного скандала? Вполне возможно.
Потому что мне страсть как не хотелось ползти на работу и усаживаться за прозрачную перегородку? Очень даже вероятно.
А еще потому, что целый год мне намекали на невероятную роскошь и запредельные чудеса в том самом «очень коттедже». И раз уж у меня появилась возможность хотя бы одним глазком взглянуть на это восьмое чудо света, глупо было ее не использовать. Хотя бы просто для того, чтобы убедиться, что никаких чудес там нет, и убирается тетя Рая в самом обычном загородном доме.
– Но ты не бойся, «генералить» сегодня не надо, посуду вымоешь, шкафчики протрешь, то, се… В общем, справишься, – радостно тараторила в трубку Раиса Пална.
Я позвонила завотделом и соврала, что мне срочно понадобилось уточнить кое-какие детали со вчерашним клиентом. А еще у меня талон к зубному. И у тети прорвало трубу. Но это не имеет отношения к делу. Главное, что сегодня на работе я не появлюсь.
Проблема была решена.
***
Водитель приехал ровно в семь. Я не очень разбираюсь в машинах, но эта была большая, черная и блестящая. Настолько большая, настолько черная и настолько блестящая, что сразу становилось ясно – жуть какая дорогая! А потом шофер так бережно открыл ее дверцу, что я поняла: эта машина еще дороже, чем я думала!
Дальше было не очень интересно: город за окном, поле за окном, лес за окном. А потом случился коттеджный поселок, который охраняли как американские военные базы в голливудских фильмах.
Но нам почти беспрепятственно удалось пробраться на территорию этого объекта, и передо мной предстал «очень коттедж».
Нет, он действительно был крут, красив и трехэтажен. Я едва не присвистнула, когда увидела всю эту роскошь. А потом не выдержала и все-таки присвистнула, как только до меня дошло, что в данном случае значит: «то, сё». Да тут целая армия уборщиков нужна!
И если Раиса Пална справлялась с этой хороминой, с этой огроминой в одиночку, чудесное и благодарное начальство должно было носить ее на руках.
Роскошный коттедж встретил меня громкими звуками AC/DC.
Вот уж удивительно!
Судя по тому, с каким восхищением отзывалась о своем хозяине тетя Рая, таких музыкальных вкусов у него не должно было быть и в помине. Если бы моя жизнь была не уныло-серой, а веселой и радостной, как у обладателей «очень коттеджей» и прочих хозяев жизни, наверное, я тоже была бы не прочь взбодриться с утра такой музычкой. Но в моей квартирке устроить что-нибудь подобное… Я даже представлять не стала, что сделают со мной соседи. Причем, совершенно заслуженно.
– Кухня там.
После «Здравствуйте!» это были первые слова, которые сказал мне водитель. И я пошла на звуки музыки.
***
Хозяин дома на кухне присутствовал. Но вот одежда на нем практически отсутствовала. Вернее, нижняя ее часть была на месте: какие-то балахонистые шорты. А торс оказался совершенно не прикрыт и вполне строен. Мне почему-то хозяин жизни, «очень коттеджа» и Раисы Палны в придачу представлялся грузным мужчиной за пятьдесят.
Ну и ладно. Их сейчас полно – молодых и успешных.
Хозяин пил кофе и просматривал утреннюю прессу. Опять же ничего удивительного. Думаю, и то и другое бодрит не меньше, чем тяжелая музыка.
Он, видимо, почувствовал, что уже не один, а может быть, увидел мое отражение в окне. Во всяком случае, он обернулся, и после этого относиться к происходящему спокойно я больше не могла. На меня из-под стильных очков смотрел он – Никита Владимирович. Всеобщая любовь и моя нелюбовь.
Черт, как же я раньше не догадалась! Кто еще мог так обаять непреклонную и суровую Раису Палну.
– Лисова? – то ли очки делали глаза моего босса такими огромными, то ли действительно он был ошарашен.
Музыка тут же стихла.
– А что вы здесь… – он замолчал на полуслове.
Наверняка, следующим должно было стать «делаете». Но оно не случилось, кажется, он все понял сам.
– Вы племянница Раисы Павловны?
Я кивнула. А что мне оставалось делать? Состав преступления налицо. Отнекиваться бесполезно.
– Так это вы?.. – он снова замолчал. И это молчание мне совсем не понравилось. Я видела, что где-то там, в районе его высокого лба, идет какой-то мыслительный процесс. И результаты этого мыслительного процесса почему-то сильно не в мою пользу.
