скачать книгу бесплатно
…Наступила тишина. Люди замерли. И вдруг из земли стали молнией выскакивать крохотные, жирные, белые черви! Миллионами! Миллиардами! Они образовали реку, доходившую до шеи человеческой, и стремительно, понеслись к пещере короля! Стражу они сожрали в одну секунду, потом втекли в спальню спящего Кукамбы, и окружив собой его, утопив в себе, стали впиваться в него с такой силой, с такой жадностью, что через несколько секунд от истошно вопящего и обезумевшего Кукамбы, ничего не осталось, кроме короны из зубов гигантского павиана! Уничтожив его, черви как вода ушли в пол и исчезли в нем совершенно! Как будто их здесь и не было!
Старик крикнул:
– Люди! Вы свободны! Пойдите в пещеру и заберите себе все, что вам принадлежит по праву!
…После этих слов старик превратился в крылатого желтого быка, с красными рогами, со шрамом на боку и, проревев что – то веселое, взмахнул крыльями и исчез в синем небе.
…А африканцы бросились во дворец Кукамбы, вытащили все дерьмо на площадь, и с этой минуты у них началась новая счастливая жизнь! Утром, на площади, неизвестно, как и почему, открылся рынок, и белые бородатые люди торговали на нем гвоздями, копченой рыбой и беленькой водичкой, от глотка которой оживала душа, и на мир можно было смотреть не без удовольствия!
В интересах российской пехоты
по произведениям Саши Черного
Авторы: Лариса Титова,
Александр Староторжский
комедия в двух действиях
Действующие лица первого действия:
КУЧЕРЯВЫЙ, солдат
КАБЛУКОВ, солдат
ЛУКАШКА, солдат
ИПАТИЧ, фельдфебель
ОФИЦЕРЫ МЕДПЕРСОНАЛ госпиталя СЛУГИ БАРЫНЯ ТЕЩА ротмистра ТОЛПА на улице СОЛДАТЫ ТАРАКАНЫ
Действие первое
Картина первая
Войсковая часть русской армии начала двадцатого века. Действие происходит в одной из казарм, в которой расположена мастерская по пошиву и ремонту солдатского обмундирования. Главный мастер – ЛУКАШКА, сидит в груде тряпья и, напевая, шьет фуражку. В дальнем углу мастерской лежат сваленные в кучу шинели, оттуда доносится храп. Это спят пьяные Каблуков и Кучерявый.
ЛУКАШКА (поет).
Дело было за Дунаем,
В семьдесят шестом году…
(Посмотрел в окно и подскочил в ужасе). Ребята! (Подбегает к шинелям и пинает их ногой. Храп прекращается). Ипатич идет! Тихо!
ГОЛОСА ИЗ-ПОД ШИНЕЛИ. Ты че, Лукаш? Че дерешься?
ЛУКАШКА. Тихо, я сказал! Ипатич на подходе! (Стрелой летит на свое место и продолжает работу).
ЛУКАШКА (напевает). Дело было за Дунаем, в семьдесят шестом году…
Шумно вваливается фельдфебель ИПАТИЧ. Это огромный толстый дядька с двумя «Георгиями».
ЛУКАШКА (вскакивает). Здравия желаю, ваше благородие!
ИПАТИЧ. Где Каблуков и Кучерявый?! Не ври!
ЛУКАШКА (смело врет Ипатичу в глаза). Не могу знать, ваше благородие!
ИПАТИЧ. Стоп, Лукаш, я знаю, ты мужик хороший, своих не продашь, но тут дело серьезное. В части сейчас их высокопревосходительство генерал Колбасин. Вдруг они кушать захочут и пойдут в офицерское собрание, а там кукушка из часов не выскакивает. Я уж ее и так и сяк – а она не кукует и все. Понял?
ЛУКАШКА. Никак нет.
ИПАТИЧ. В прошлый раз их превосходительство похвалить ее изволили: сказали, что птичка мелодичности необычайной. А теперь спросит про нее: где мол? Что я ему отвечу?
ЛУКАШКА. Не могу знать.
ИПАТИЧ. Лукашка, не играй с огнем, не то время выбрал! Говори, где эти паразиты?
ЛУКАШКА. Ваше благородие, простите, в толк не возьму, зачем они вам? Кучерявый по столярной части, а Каблуков… Ну пушку может починить или сенокосилку, а часы – механизм тонкий, это для него недосягаемо…
ИПАТИЧ. У меня, Лукаш, часовщика нет, а эти двое самые толковые в части, может вместе что и сообразят. Ну ладно, давай их сюда.
ЛУКАШКА. Ваше благородие, разрешите мне посмотреть. Может я справлюсь?
ИПАТИЧ. Лукаш, ну ты конечно мастер, но ты пойми: часы чинить – не кальсоны шить… Третьим в дело тебя возьму, но сначала мне этих гадов сюда подай.
ЛУКАШКА. Ваше благородие, у них сегодня выходной. Они сейчас черт знает где могут быть… Не угадаешь…
ИПАТИЧ. Я проверял, они из части не уходили, значит сейчас где-нибудь пьяные валяются… Скорее всего у тебя. Не ври!
ЛУКАШКА (горячо). Да как я могу, ваше благородие, видел от вас одну доброту… Как же я могу в такой ответственный момент вас…
ИПАТИЧ (почуял что-то). Можешь, можешь… (Нюхает воздух). Ты ведь не пьешь вроде?
ЛУКАШКА (все понял). Никак нет, ваше благородие.
ИПАТИЧ. Тогда объясни, почему у тебя здесь пахнет «Рябиновой»? Или может я забыл, как солдатские портянки пахнут?
Принюхиваясь, идет к шинелям, как собака по следу. Разбросал шинели, увидел Кучерявого и Каблукова. Кучерявый и Каблуков медленно, неуклюже поднимаются и безуспешно пытаются вытянуться во фрунт.
КАБЛУКОВ, КУЧЕРЯВЫЙ. Здравия желаем, ваше благородие!
ИПАТИЧ (отчаянно). Гады ползучие! Черти окаянные! Вы были моей последней надеждой! Кто теперь кукушку вытащит? Как я теперь их высокоблагородию в глаза смотреть буду? А?!
КУЧЕРЯВЫЙ. Ваше благородие, мы сейчас себя либеритируем, без труда. Сейчас пойдем и все сделаем: пушку, кукушку… Что хотите…
ИПАТИЧ. Куда же я вас в таком виде поведу?! Осрамите, шельмы, на весь полк!
В мастерскую вбегает СОЛДАТ.
СОЛДАТ. Ваше благородие, их высокопревосходительство, генерал Колбасин, изволили из части отбыть. В офицерском собрании быть не изволили. Водку им прямо в автомобиль подали… Они с аппетитом выкушали и укатили… Только удивляться изволили, что вы проститься не пришли.
ИПАТИЧ. Господи! Со мной знаменитейший генерал попрощаться хотел! А я тут с этими подлецами рассусоливаю! Все на гаупвахту на десять суток, шагом марш! (ЛУКАШКЕ). И ты с ними тоже. (Идет к двери. Останавливается). Черт с вами, отсидите трое суток. А потом я вам придумаю другие воспитательные меры. С пользой для части.
Уходит. Вслед за ним уходит СОЛДАТ.
КАБЛУКОВ. Прости, Лукаш, подвели мы тебя. (Запнулся о шинели, падает. Говорит лежа). Лукаш, я у тебя за тумбочкой полбутылки «Рябиновой» припрятал, дай мы с Кучерявым выпьем, а то не дойдем.
ЛУКАШКА (подает ему водку). Да вы в любом случае не дойдете.
КУЧЕРЯВЫЙ. Не дойдем, так доползем… Русского солдата какой-то «Рябиновой» не сломать. (Выпивает несколько глотков водки и падает лицом в пол).
ЛУКАШКА (выкатывает тележку для белья, укладывает на нее Каблукова и Кучерявого). Ну как, удобно?
КУЧЕРЯВЫЙ и КАБЛУКОВ мычат и пытаются петь русскую народную песню «Пойду ль я, выйду ль я да…»
Поехали!
Уходит с тележкой.
Картина вторая.
Гаупвахта. Утро следующего дня. Перед нами три маленькие камеры. В них спят и ужасно храпят КАБЛУКОВ и КУЧЕРЯВЫЙ. ЛУКАШКА, прильнув лицом к решетке, пересвистывается с какой-то птичкой. Появляется часовой караульной службы ВОРОНОВ.
ВОРОНОВ (грубо). Хватит свистеть! Не на гулянке… До подъема еще две минуты – живо спать!
ЛУКАШКА (смеется). Ты особо-то не лютуй, Воронов. Тебя сменят через двадцать минут, отоспишься и гуляй, а нам тут три дня перловку хлебать.
ВОРОНОВ (хмуро). Кто сменит-то? Градусов… Он всегда минуты на три-четыре опоздает. Ненавижу его, такой необязательный… Так бы и дал ему прикладом промеж глаз!
ЛУКАШКА. Совсем ты спятил, Воронов, сходи в санчасть, может тебя в канцелярскую переведут, а то ты с недосыпу и правда беду натворишь.
ВОРОНОВ (злобно ухмыляясь и закуривая). А что, я могу… (Смотрит на часы. Орет страшным голосом). Подъем! (Курит).
КАБЛУКОВ и КУЧЕРЯВЫЙ с трудом поднимаются.
ВОРОНОВ. Живей, живей, арестанты… (Смеется).
КУЧЕРЯВЫЙ. Воронов, я знаю, что ты гад последний, но будь другом, дай затянуться.
ВОРОНОВ. Другом я тебе, Кучерявый, буду, а вот затянуться не дам. Избалуешься!
КУЧЕРЯВЫЙ. Ну и гад же ты!
ВОРОНОВ (КАБЛУКОВУ). Хочешь затянуться, Каблуков?
КАБЛУКОВ. Обойдусь. У тебя, Воронов, табачок горчит.
ВОРОНОВ. Ошибаешься, табачок мой хорош, ростовский.
Появляется ПЛЯСКИН. Это худой, сутулый блондин, сероглазый, невзрачный. Форма сидит на нем мешком. Это вновь прибывший солдат караульной службы.
ВОРОНОВ (ПЛЯСКИНУ). Ты че, новенький?
ПЛЯСКИН. Новенький… Рядовой Пляскин.
ВОРОНОВ. Смотри Пляскин-Матраскин, когда я дежурю, опаздывать нельзя! А то получишь… фейсом об тейбл… (Уходит).
ПЛЯСКИН (презрительно). Моветон…
КАБЛУКОВ. Родной, иди сюда.
ПЛЯСКИН подходит.
Достань нам где-нибудь по глотку, а то сгорим… Я тебе за этот подвиг на воле ведро поставлю.
ПЛЯСКИН. А зачем мне ведро? Я не лошадь… употребляю благоразумно. (Достает из кармана блестящую фляжку, отвинчивает крышку и делает глоток). Вот мне и довольно. (Прячет фляжку в карман).
КУЧЕРЯВЫЙ (осипшим голосом, ошалело). Пляскин, что у тебя там?
ПЛЯСКИН. «Рябиновая».
ЛУКАШКА (посмеиваясь). Какое совпадение…
КАБЛУКОВ. Пляскин, поди сюда!
ПЛЯСКИН. А чего это ради мне к вам подходить? У нас с вами сейчас разное социальное положение. Вы лишены всех прав, а я человек полноценный.
КУЧЕРЯВЫЙ. Ты чего плетешь, дурак… дай водки!
ПЛЯСКИН. Ну, относительно «дурака», я без внимания… А если выпить хотите, то заработайте…
ЛУКАШКА. Ну и фрукт.
КАБЛУКОВ. А чего мы тут можем-то?
КУЧЕРЯВЫЙ (визгливо). Ты, вообще, чего хочешь-то от нас?! Солдатской крови хочешь?! Пей, гад! (Протягивает к нему руку).
ПЛЯСКИН. Кровь ваша, господа, мне и даром не нужна. У меня к вам предложение интеллектуального плана…
Пауза.
КАБЛУКОВ. Тебя как зовут, Пляскин?
ПЛЯСКИН. Сергей.
КАБЛУКОВ. Так вот, Сережа, когда я отсюда выйду, я тебе уши оторву и в разные стороны разбросаю… Ты говори толком. (Заорал). Что тебе надо?
ПЛЯСКИН (садится на стул). Успокойтесь, господа, я не так сложен, как кажусь… Родился я в городе Обояни, в тысяча восемьсот восьмидесятом году, в семье служащего. Матушка моя была женщиной образованной…
КАБЛУКОВ (дико ревет). Зверь! Убийца!!! Ты что не понимаешь в каком мы состоянии?! Доконать нас хочешь?!
