скачать книгу бесплатно
– А что на счет грибов, приятель?
– Давненько вы у меня грибов не спрашивали.
– Завтра у меня очень важное и довольно нервное мероприятие. Я хотел после него как следует «полетать»…
– Я делегировал этот сектор бизнеса своему партнеру. Это, знаете ли, хорошо укрепляет командный дух. Но специально для вас я привезу. Уважаю людей, которые не сдерживают себя в желаниях. Зачем еще человек живет, если не может набить живот вкусной едой, выпить или выкурить хороший косячок?
Денис ничего не ответил курьеру. Он закрыл за ним дверь и остался стоять посреди пустого загородного дома. Было слышно, как за стенкой – в гостиной комнате, одновременно, чуть открывались и закрывались два больших окна, впускающие в дом холодный сквозняк. Камин, изрядно забитый сажей, потрескивал, разгоняя по комнатам первого этажа необходимое тепло. Под полом, в глубинах подвала, разносился шум труб, похожий на зловещее шипение притаившихся там неведомых существ.
Когда Денис забрал из дерева закладку и вернулся домой, в домофон, через какое-то время, снова позвонили. Писатель увидел на экране стройного мужчину с длинными, как у жука усами, одетого в коричневую спортивную куртку и джинсы. Немного помедлив, хозяин дома открыл ему калитку.
– Привет затворникам!
– Чем обязан, дядя Саша?
– Я приехал забрать свои полочки из гаража и еще кое-какие вещи. Помнишь, я их у тебя на хранение оставлял?
Дядя Саша каждый раз приносил вместе с собой в дом писателя запахи морского порта. От него пахло забористой смесью из нефти, машинного масла, прелой рыбы и, конечно, едкой морской солью. Источал эти запахи дядя писателя, даже в те дни, когда не работал оператором портового крана и не занимался обилием тяжелых, цветных контейнеров. Передвигался этот человек быстро и ловко, но в минуты, когда созерцал чужие вещи, начинал красться и сжиматься всем телом, одновременно потирая свои мозолистые руки. Дядя Саша частенько оставлял в гараже своего племянника какие-нибудь вещи, чтобы вернуться сюда в самое ближайшее время.
В этот раз дядя Саша взял в одну руку ящик со своими инструментами, положил на него несколько рабочих комбинезонов и, чуть ли не вприпрыжку, побежал к своей красной Lada Kalina. Шесть длинных деревянных полок он нести отказался, сославшись на боли в ноге, поэтому до машины их тащил Денис, игнорируя реплики и возгласы дяди о том, что его «малышек» нельзя волочить по снегу. Писатель пыхтел и морщился, пытаясь запихнуть их в салон автомобиля дяди, когда увидел что там – в ящике с инструментами, лежит его электрический насос для автомобиля.
– Эй, это же мое. – Денис взял насос в руки и критически осмотрел.
– Наверное, упал с полки, когда я брал ящик. Чаю нальешь дяде?
Дядя Саша старательно вытер заснеженные ботинки о половик прихожей и снял куртку. Он перевесил пальто племянника с самого высоко расположенного крючка для одежды, на самый низко висящий крючок, а на освободившееся место, с медовой улыбкой, водрузил свою куртку.
– Как успехи, племянник?
– Трудимся.
– Это правильно, – дядя Саша огляделся – Как-то тоскливо у тебя здесь, пусто. Бабу бы себе хоть завел! Такие хоромы и простаивают!
– Ладно уж, хоромы. Пять комнат.
– Пять комнат! – дядя Саша погладил усы, осматривая стены дома – красота!
– Чай черный, зеленый?
– Зеленый. Как у сестры твоей дела?
– Не хочу о ней говорить…
Денис поставил на стол две чашки и дядя Саша брезгливо повертел в руках одну из них. Закончив осмотр, он аккуратно поставил ее и отодвинул от себя указательным пальцем:
– Ты мою чашку сполоснул, но не вытер…
– Но она же чистая? В чем проблема?
– Не надо ставить мне мокрую чашку. Вытри.
– Дядя Саша, я же знаю, ты не только за своими полочками приехал, – Денис нарочито медленно протирал полотенцем чашку. – Каждый твой приезд знаменует похудение моего кошелька.
– Ну, ты как скажешь, племянник!
– Дядя Саша, выкладывай.
– Ну, понимаешь. Дочка с мужем дорогую иномарку в кредит взяли, денег не хватает. А внучка они нам со старухой родили слабенького. Опять заболел, нужны процедуры. А ты знаешь, какая сейчас частная медицина дорогая. Сам же пару лет назад лежал…
– И сколько ты хочешь?
– Ну, тысяч пятьдесят, если дашь.
– А сколько ты мне уже должен?
– Ты даешь, ты и считай!
– Ладно, тогда – миллион.
– Врешь! Триста тысяч, а не миллион!
– Как быстро к тебе вернулась память, дядя Саша.
– Да, мало порола тебя сестра! – дядя Саша вскочил из-за стола и, покачивая головой, стал запихивать в карманы джинсов конфеты. – Родным людям помочь не хочешь!
– Дорого мне обходится такая помощь! Я сначала вам просто давал – пять, десять тысяч, без возврата, но вы совсем страх потеряли! Лезете и лезете!
– Бабки свои на тот свет с собой не заберешь! Буржуй! Мало вас в революцию душили, мало!
– Выметайся.
– Твоими книжонками только зад подтирать! За какие заслуги тебе такая жизнь? Другие люди лучше тебя! Намного Лучше! Слышишь? Почаще себе это напоминай, глядишь – нормальным человеком захочешь стать!
– Ты ничего не знаешь о моей жизни, выметайся!
– Теперь я точно соглашусь дать о тебе интервью в журнал! Думал, по-родственному договоримся, и я не буду обижать племянника! Но теперь уж нет, дудки! Все узнают, что ты за кадр!
– Какое интервью? Что ты несешь?
– Да со мной уже два деловых человека связались! Оба очень хотят, чтобы я простым людям на тебя, буржуя, глаза открыл! Говорят, мол, так и так, помогите, Александр Петрович этого вруна на чистую воду вывести!
– Так ты шантажировать меня приехал?
– Теперь все узнают, какой ты черствый и злой. Тварь! Урод моральный, алкоголик и наркоман! Чтоб тебя! Хорошим людям помочь не хочешь! Так я все ровно на тебе заработаю. Ничего! Где наша не пропадала! Не мытьем, так катаньем!
– Очень скоро я стану другим! Ты понял? Я стану ничем не хуже других! Завтра все изменится! Завтра я освобожусь от оков и покаюсь! Завтра люди увидят рождение нового автора!
Об входную дверь разлетелась брошенная Денисом чашка. Писатель смотрел на черепки и тяжело дышал, пока автомобиль дяди Саши с визгом колодок проезжал мимо кованой ограды его дома.
***
В ресторане «Подлодка», расположенном под архивом городской библиотеки, обычно собирались люди творческие, стремящиеся быть в центре культурной жизни города «Чистый». Кроме обсуждения последних новостей и сплетен, здесь проводили выставки работ художников, фотографов и скульпторов, читали стихи, пели авторские песни, танцевали и проводили философские диспуты по заранее утвержденной теме. Часто для целей очередного творческого вечера использовалась полукруглая сцена у стены. В былые годы она была серой и звалась «капитанский мостик», но потом хозяин заведения принял решение перекрасить ее в оранжевый цвет. С тех самых пор местные завсегдатаи прозвали ее «апельсин». В этот вечер «выйти на апельсин» предстояло Денису Леваеву. Он выглядывал из-за кулис сцены, незаметно наблюдая, как помещение заполняют гости и журналисты.
Ресторан имел высокий, округлый свод, украшенный рыболовными сетями и длинной инсталляцией из подвешенных кусочков синего, зеленого, белого и голубого стекла. Цветные кусочки играли в свете фонарей ресторана и, будучи подвешенными за леску на разной высоте, образовывали подобие бегущей волны, которая накрывала своим блеском посетителей. В хорошо освещенном подвальном помещении слышался запах выпечки и свежих книг, собранных бастионом на столе у оранжевой сцены. Денис принялся теребить свисающий с шеи белый шелковый шарф, а его взгляд остановился на столе и двух стульях, поставленных посреди сцены. Тут на плечо писателя опустилась рука и он вздрогнул. Позади него стоял его литературный агент.
– Как ты меня напугал!
– Нервишки шалят?
– Как думаешь, я хорошо получился на рекламе?
Игорь Юрьевич обратил свой взгляд на рекламные стенды. Они были расставлены по залу и изображали сидящего за столом Дениса, старающегося выдать подобие таинственной задумчивости. Рядом с фотографией автора, разрезая окутывающий ее мрак, парила красная обложка его книги: «Отец».
– Ты получился вполне сносно. Ах, посмотри, сколько людей. Им, даже не хватило стульев. Полный зал! Аншлаг! Хорошо, что я заказал большую партию книг! Отличный вечер, чтобы подзаработать!
– Они должны меня понять…
– Что?
– Да так, мысли вслух.
– Денис, я надеюсь, ты не собираешься выкинуть какой-нибудь номер?
– О чем ты?
– Я о нашем недавнем разговоре. Про изменение концепции и все такое прочее. Уж не собираешься ли ты сегодня сделать какую-нибудь глупость?
– Глупость – не собираюсь.
Игорь Юрьевич жадно посмотрел в зал и, подобно бдительному защитнику, загородил его от Дениса своим торсом. Мужчина настороженно всматривался в лицо писателя поверх своих очков в золотой оправе, пока тот смотрел мимо него – в лишь ему известную пустоту. Литературный агент шагнул вперед и оттеснил Дениса в темноту, к двери гримерной:
– Над репутацией работают долгими годами, а роняют ее за один миг. Не делай ничего такого, о чем будешь после жалеть, Денис. Людям нравится под видом философских идей и завуалированных теорий читать похабщину. Потом они смогут сказать: «Я прочитал не очередную вульгарную ерунду, а остросоциальное произведение!». Не лишай их такой возможности. Ты делаешь вид, что пишешь на оригинальные и актуальные темы, а они делают вид, что это, действительно, так.
– А на самом деле я пишу чернуху и развращаю умы людей…
– Да чтоб тебя! Ты делаешь деньги! Мы продаем то, что продается. Все остальное не важно! Человек не важен! Сгинет он, так придут другие! В этом мире значимы две вещи: деньги и блага, которые они дают! А если тебя совесть мучает, то иди в монастырь!
– Я понял тебя.
– Очень на это надеюсь. Так, нам пора начинать.
Игорь Юрьевич вышел легкой походкой на центр «апельсина» и широко улыбнулся. Зал ответил на его белоснежную улыбку аплодисментами. Круто провернув в руке микрофон, мужчина поднес его к губам:
– Что за вечер, что за прекрасные, начитанные люди? Я рад приветствовать всех вас в этом чудесном заведении. Сегодня мы поговорим о новом произведении писателя, автора песен и сценариста – Дениса Андреевича Леваева. Мы поговорим о книге «Отец». Осмелюсь заметить, что я уже прочитал это волнующее произведение и уверен, что оно найдет свое место в сердцах и умах думающих людей. Людей – открытых для нового, не ограниченных доктринами и стереотипами. Людей, осознающих многогранность бытия и его неоднозначность. Людей, свободных, готовых экспериментировать и ошибаться ради познания истины, – Игорь Юрьевич изобразил грустную улыбку и под несколько вспышек фотокамер выдержал паузу. – Денис Леваев, этот смелый, самоотверженный творец, не боится выносить на суд читателя проблемы современного общества. Через своих персонажей, он рассуждает о значении удовольствий в жизни человека, об идейном давлении, об атеизме и религиозной вере, о свободе и ее реализации…
Денис стоял за ширмой сцены и слушал, как большие, черные колонки разносят по ресторану голос литературного агента. С каждым произнесенным словом писатель морщился все сильнее, и когда Игорь Юрьевич объявил его выход, кое-как вышел на подкашивающихся ногах. Слегка поклонившись под аплодисменты и вспышки фотокамер, он сел за стол и разом осушил стакан воды. Довольный и раскрасневшийся Игорь Юрьевич плюхнулся рядом:
– Давай, жги. Я их хорошо разогрел.
Множество заинтересованных глаз смотрело на писателя. Слышался шепот и скрип двигающихся стульев. Зрители, которым не нашлось сидячих мест, подходили ближе к сцене, протискиваясь между рядами стульев и столами с угощением. Денис глубоко вдохнул и медленно выдохнул, его лицо тронула натянутая улыбка:
– Здравствуйте, дорогие гости. Я очень рад, что все мы сегодня собрались здесь. Полный зал говорит о том, что я способен заинтересовать читателя, а это значит, что я на правильном творческом пути. И этот путь привел меня к «Отцу». Мое новое произведение – это аллюзия на современное общество. На социальный конгломерат, обрекающий человека на одиночество в толпе. Главный герой моей книги – простой парень, пытающийся понять, зачем он пришел в этот мир, как ему обрести счастье и чем руководствоваться на этом сложном пути длинною в жизнь. С этими вопросами он обращается к своему отцу, с которым у него довольно сложные отношения. Но мировоззрение отца и сына настолько противоположно, их образ мышления настолько разный, что догматичные наставления отца только мешают молодому человеку разобраться в своих чувствах…
В помещении ресторана взмыла вверх изящная рука, и Денис встретился с цепким взглядом молодой журналистки, сидящей в первом ряду. Гордо держа осанку, она слегка покачивала изящной рукой, привлекая к себе внимание. Писатель сразу узнал виновницу своего последнего «приступа меланхолии» и удивился, что сразу ее не заметил.
– Опять эта мегера, – Игорь Юрьевич насупился и сложил пухлые руки на груди. – Ей нужны наши яйца в качестве трофея…
– Диана Самойлова. Электронная газета «Твой бестселлер». Ваше творчество славится скандальной философией, оправдывающей сомнительные с позиции светской этики явления жизни современного общества. И вот, в социальной сети вы спрашиваете своих читателей о том, стоит ли изменить направление вашего творчества. Что это, авторское покаяние? Или признание растлевающего характера созданных вами произведений?
Игорь Юрьевич побелел и схватился рукой за сердце. Под встревоженный шепот и скрежет двигающихся стульев в помещении, он громко охнул. После его свирепый взгляд уперся в висок Дениса. Но писатель на него не смотрел, все его внимание было поглощено молодой журналисткой.
– Ты…сделал что?
– Не сейчас, Игорь.
– Идиот! – процедил Игорь Юрьевич сквозь зубы. – Стоеросовый кретин!
– Денис Андреевич, вам нечего мне ответить?
– Все вопросы после выступления! – Игорь Юрьевич выдал журналистке самую лучезарную улыбку, на которую только был способен. – Большое спасибо! Все вопросы после выступления!
– В чем вы считаете себя виноватым, Денис Андреевич?
– Я не хочу отвечать на этот вопрос.
– А какую цель вы ставите перед собой, «упаковывая» в свои произведения собственные семейные разногласия?
Денис побагровел, а на его шее вздулась вена. Диана Никоненко удовлетворенно ухмыльнулась и закачала носком туфли, в то время как Игорь Юрьевич, словно тиски, сжал руку писателя:
– Денис, здесь камеры. Денис, прошу, нет, я умоляю, держи себя в руках. Она этого и добивается. Ей нужен скандал.
Денис встал и, сжимая в руке микрофон, медленно прошел по оранжевой сцене. Спрыгнув с ее края, он подошел к молодой журналистке и присел перед ней на корточки. Она насмешливо смотрела на писателя своими крупными, зелеными глазами, а в ее руке лежал диктофон, поставленный на запись. Вспышки фотоаппаратов и телефонов слились в белое зарево. Денис какое-то время напряженно рассматривал черты лица девушки, а после хитро улыбнулся ей:
– Во всех своих произведениях, неважно, какой теме они посвящены, я ставлю лишь одну единственную цель, прекрасная Диана. И это…, – Денис задумался. – И это…
В помещении становилось душно, а ароматы выпечки и свежих книг стремительно затихали от удушливых духов и запаха пота. Люди гудели все громче, до Дениса стали доноситься недовольные возгласы. В давке теснящихся поближе к сцене людей, кто-то опрокинул поднос с едой. Писатель все молчал, а молодая журналистка гипнотизировала его своим взглядом. Но тут Денис очнулся от наваждения и запрыгнул обратно на сцену. Пока он с вызовом смотрел во взволнованный зал, Игорь Юрьевич вскочил с места, и уже было открыл рот, но не успел сказать и слова. Из черных колонок раздался голос Дениса Леваева:
– Во всех своих якобы остросоциальных произведениях я ставлю одну единственную цель. Я просто зарабатываю бабки. И этому посвящено все мое творчество. Не заботясь о художественной ценности произведения. Не стесняясь восхваления слабостей человека. Не заботясь о том, как мои книги, сценарии или песни повлияют на людей и, возможно, в числе других факторов, даже изменят их. И я каюсь. Я каюсь в том, что так безответственно подходил к столь высокому призванию писателя…
Игорь Юрьевич вырвал у Дениса микрофон и с глупым выражением лица уставился в зал, где в воздухе повисло неловкое молчание. Постепенно, как шорох, среди людей стал нарастать беспокойный шепот. Журналистка Диана Самойлова встала со своего места в первом ряду и, кивая головой, медленно захлопала писателю. Вспотевший литературный агент что-то беспокойно бормотал себе под нос, но через секунду заговорил уже в микрофон:
– И я, вместе с Денисом Леваевым, каюсь в том, что предыдущие книги нашего дорого автора не отражали в полной мере всю сложность человеческого существования. Но в новом произведении: «Отец» вы найдете ответы на все интересующие вас вопросы, найдете настоящую человеческую мораль и раскрытие подлинного смысла жизни современного человека. При чем, на таком высоком уровне, о котором ищущий истину человек может только мечтать! Эта книга – революция! Эта книга – откровение, дороги мои!
Денис захотел возразить, но Игорь Юрьевич, заранее приобнявший его, со всей силы сдавил писателю локоть пухлой рукой, после чего продолжил свой монолог. Стоящий в объятиях литературного агента мужчина почувствовал, что начинает задыхаться.
– Ну, а что касается, как выразился Денис Леваев, бабок, то кто же их не любит! Потому что, как пишет наш дорогой автор, без бабок человеком не стать! Так что смело ловите по жизни достаток, дорогие мои! Хватайте этого денежного гномика за уши и, как следует, трясите! Трясите, пока из этого бородатого засранца не упадет последняя мелочь!
В зале послышался смех. Фальшивый и сначала неуверенный, он шуршал и постепенно нарастал, словно рокот черной волны, несущийся на Дениса Леваева. Писатель замер и растерянно смотрел на собравшихся людей, пока литературный агент тряс его руками за плечи, и тоже наигранно хихикал. Смех раз за разом ударял по Денису волнами, и он тоже засмеялся. Сначала растерянно и тихо, но с каждой секундой все злее. Он закивал аудитории, охватывая ее ненавидящим взглядом, затем вырвался из цепких лап Игоря Юрьевича и размашистой походкой пошел прочь со сцены, прочь из ресторана. Литературный агент догнал писателя в подсобном помещении, ведущему к черному выходу. Среди длинных, грязных труб, тянувшихся вдоль стены в плохо освещенном коридоре, он схватил писателя за рукав:
