скачать книгу бесплатно
– Подойди, дочь моя.
Освальд притянул к себе дочь и расцеловал в обе щёки. Что уж говорить, король любил своих детей и попустительствовал в их воспитании, на что не раз сетовали придворные.
– Как прошёл твой день? Какие у тебя успехи? – воспользовался минуткой, чтобы поговорить с деловой дочерью отец.
Ему и самому редко удавалось найти свободную минуту, хотя он предпочёл бы слушать речи своих детей, чем недовольства и ворчание советников и казначея.
Беата, увлекаясь, под фырканье Ричарда рассказала отцу над чем она работает.
– Да где это видано, что принцессы колдовством занимались? – в который раз возмутился старший братец.
– Алхимия – это не колдовство! Это наука! – горячо вскинулась Беата на защиту своего увлечения.
– Тем более, – раздражённо повёл плечами Ричард.
В последнее время это был их постоянный спор. Уже почти одними и теми же фразами. И Беата, подавив вспышку гнева, вонзилась ногтями в ладони, веля себе успокоиться.
– Доченька, к нам приехал принц Лорейнтинский, он хочет с тобой познакомиться, – заискивающе обратил на себя внимание король. – Не уделишь ему десять минуточек своего драгоценного времени?
– С какой целью, папа? – простонала Беата.
– Замуж тебе пора, сестрица, – небрежно ответил за отца брат. – В твоём возрасте уже все принцессы давно замужем.
– Ты старше, ты и женись! – обиделась Беата.
– Я – принц, а потому могу жениться, когда захочу, – глубокомысленно ответил Ричард.
– Ты говорил, что только женщинам нельзя заниматься наукой. Но ты ею никогда и не занимался, значит, ты – принцесса, а не принц, – поддела брата Беата и на всякий случай отошла подальше.
– Да я тебе сейчас! – надвинулся на неё Ричард.
Беата отбежала в сторону и спряталась за отца. Ричард последовал за ней. Они начались носиться, как пони по кругу. Ричард поймал Беату за рукав платья и попытался перевернуть вверх ногами. В ответ она чувствительно укусила его за руку и пнула.
– Дети, прекратите! Ричард, ты же наследник, веди себя подобающе! Беата, тебя ждёт принц, приведи себя в порядок, смотри, как взлохматилась.
Ричард, понуро потупившись, поставил сестру на место, отошёл и хмуро покосился в сторону Беаты.
Беата пригладила платье руками, а потом провела по волосам, забыв про перчатки. Отчего волосы ещё больше распушились и встали дыбом.
Король покачал головой, и Беате стало стыдно.
– Хорошо, папа, я пойду поговорю с принцем… как его там?
– Его Высочество Индракеш принц Лорейнтинский, четвёртый в очереди на престол.
– Уже двенадцатый, – вмешался Ричард.
– Как?! Когда успел?! – удивился король.
– Трое старших братьев родили двенадцать детей, восемь из них мальчики.
– О!.. – лицо короля вытянулось. – Как быстро… Ещё недавно детьми бегали…
– Это дело нехитрое, – вальяжно усмехнулся Ричард.
– У тебя всё нехитрое, только почему-то ничего нет, даже детей. Жениться-то тебе пора, – передразнила Беата брата.
Тот предупреждающе сощурил глаза. Мол, погоди, сестрёнка, разберусь я с тобой потом. Так, надо заранее приготовиться к пакостям от Ричарда.
– Так что, папа? Совсем незавидный жених. Через пару лет с такими темпами будет уже двадцатым в очереди. Стоит ли говорить с ним?
– Поговори, раз приехал, – отмахнулся отец. – Мы ему всё равно откажем.
Беата склонилась в реверансе, скрыв улыбку. Как бы папа не настаивал под давлением советников и брата на замужестве, он сам не хотел отпускать от себя любимую дочь. Поэтому Беата пока не сильно беспокоилась по этому поводу.
Не то чтобы она не хотела замуж. Хотела. И даже не рассчитывала на любовь – это сказки для её служанок. Королевских детей к суровой правде насчёт брака готовят с рождения. И они все знают, что это когда-нибудь произойдёт и им придётся подчиниться. Но оттягивают сколько возможно.
Нет, любовь в её списке требований к жениху не входила. А вот уважение и понимание, чтобы супруги могли стать друзьями, да. Ей хотелось если не найти товарища по интересам, то хотя бы того, кто смог бы понять её или как минимум не препятствовать увлечению алхимией.
Но пока такие не находились, и Беата если и не чувствовала отчаяния – всё-таки отец не заставлял сделать выбор прямо сейчас – то разочарование точно.
Принц Лорейнтинский оказался приятным и весёлым молодым человеком. Беата надеялась отделаться от него короткой светской беседой, но неожиданно разговорилась. Принц развлекал её историями о соколиной охоте, они с удовольствием поговорили о лошадях, о погоде, о соседях и даже обсудили цены на овёс. Про овёс Беата совсем ничего не знала и спросила принца о его близких.
– У меня есть младшая сестра, редкостная умница, – гордо сообщил принц Лорейнтинский. – В следующем году родители планируют выдать её замуж.
– А она что планирует? – осторожно спросила принцесса. – Хочет замуж?
– Конечно! – принц Лорейнтинский удивлённо округлил глаза. – Какая принцесса не хочет замуж?! Моя сестричка готовилась к этому шагу с рождения. Она даже взяла уроки у повара по готовке мраморного соте, чтобы удивить будущего мужа!
Он сложил вместе кончики пальцев, поднёс их к губам и причмокнул.
Беата слышала от придворных про это блюдо. Для мраморного соте использовали четыре сорта мяса, двенадцать разных овощей, шестнадцать приправ, двухдневный бульон на костях и ещё кучу всяческих добавок.
Сначала мясо вымачивали в маринадах, каждое в своём, потом определённым образом обжаривали овощи. Приготовление блюда занимало несколько дней и было изысканным и дорогим угощением для очень обеспеченных людей.
Поэтому когда придворные хвалились о том, что у них на приёме будет мраморное соте, они мерялись своими поварами. Чьё соте круче, у того хозяина и статус в свете будет выше.
– Уверен, ваше соте получается ещё вкуснее, – улыбнулся принц.
– Моё никак не получается, – сказала Беата. – Я не умею готовить.
Принц понимающе кивнул:
– Я считаю, что готовка – не лишнее умение для принцессы. Хотя вас и не принято обучать этому.
– Чему ещё учили вашу сестру?
– Всему, что нужно женщине. Хозяйству, домоводству, учёту и контролю. Сестра будет замечательной женой и матерью, уж об этом маменька позаботилась.
– Вдруг она не спешит быть матерью? Хочет, например, заниматься наукой, – прощупала почву в сторону своих интересов Беата.
– Наукой? – лицо принца Лорейнтинского удивлённо вытянулось. – Женщина?!
Он звонко рассмеялся.
– Вы шутница, принцесса Беатрис! Какой, например?
– Например, алхимией.
Принц опять расхохотался, достал из кармана камзола надушенный кружевной платок, вытер выступившие на глазах слёзы.
– Алхимией! Надо же такое придумать! Женщина – алхимией! О, моя маленькая сестричка упала бы в обморок от подобного оскорбления! Нет, нет, она отлично воспитана и знает, как должна жить женщина её высокого положения.
– И как?
– Забота о муже и близких, рождение как можно больше наследников супругу, предвосхищение его желаний и понимание его тяжкой венценосной доли, – начал он перечислять, но, глядя на Беату, остановился: – Принцесса? Я вас невольно чем-то обидел?
Вероятно, принц заметил, как Беата состроила недовольную гримасу. Опять одно и то же!
– Я стану хорошим мужем, – серьёзно сообщил он. – Не буду считать, сколько денег вы тратите на наряды и упрекать, что слишком часто устраиваете балы.
Будет – поняла Беата. Не зря он про учёт и контроль сказал.
– Мы наймём нашим сыновьям лучших учителей королевства, – пообещал принц.
– А дочерям? – содрогнулась Беата.
Сколько вообще отпрысков он планирует?
– Дочерей мы удачно выдадим замуж, – отмахнулся принц. – Знаете, у моего старшего брата уже четыре сына, а он женат всего лишь пять лет. Правда, здорово?
– Замечательно, – согласилась Беата. – Но, должна признаться, что я не хочу иметь ораву детей. Вести учёт нарядам и готовить мраморное соте. Я хочу…
Она сделала паузу, давая принцу хоть немного прийти в себя.
– Заниматься алхимией!
Лицо принца сначала покраснело, потом чуть побледнело, потом он открыл рот и несколько раз глотнул воздуха, как выброшенная на берег рыба.
– Ужасно! – сообщил он. – Такая милая, красивая, очаровательная девушка… И чёрное колдовство! Алхимия! Да я бы на месте отца и брата запер вас в башне! Как они вам позволяют?! Это возмутительно!
Беата дёрнула за шнурок, на звук колокольчика зашёл слуга.
– Принесите принцу Лорейнтинскому стакан воды, – распорядилась Беата. – Ему плохо.
А сама ушла, оставив его наедине со своим возмущением. Ещё с одним женихом покончено. Откуда только они берутся? Лезут, как насекомые из щелей, друг за другом. Если уж так хочется жениться, почему не поискать кандидатуру поближе к дому? Так нет же, тащатся к ним в королевство со всех концов мира.
Глава 3 Об обязанностях повелителей
3.1 Эритопия, Маркус
Маркусу хотелось смыть с себя походную пыль, чужую кровь и запахи, сопровождавшие вкус своей победы и чужого поражения, и возлечь с красивой наложницей. Но вместо этого ему приходилось сидеть на троне прежних королей Эритопии, обитым алым бархатом и впитавшего в себя их благовония. Последний из правителей со своим семейством и ближайшими подданными стоял сейчас перед ним, решая: склонить голову здесь, перед победителем, в тронном зале, или на плахе.
Диурий, доверенное лицо, которому Маркус поручал вести переговоры от своего имени и оглашать его волю, бубнил свои величавые речи, склоняя монарха и первых лиц Эритопии перейти на сторону Маркуса.
Маркус мог бы и сам произнести подобную речь, но не считал нужным. Они с Диурием играли в старую, как мир, игру. Тот обволакивал сладкими речами, чтобы польстить и не ранить самолюбие честолюбивых королей, играя роль всепонимающего и мудрого дипломата. За спиной которого стоял суровый и страшный Завоеватель Маркус, от которого не знаешь, что ждать – но точно не пощады.
И не дай боги, молчавший до этого Маркус откроет рот – значит, ему наскучило слушать пререкательства двух сторон. И тогда каждый пожалеет, что отказывался от того, что предлагал Диурий, ибо уже ничего не выиграет.
Вот и сейчас, стоило Маркусу нетерпеливо заёрзать, это послужило сигналом для быстрого завершения переговоров. Монарх Эритопии, а за ним и его люди, склонили головы и присягнули на верность Маркусу.
Стоило сидеть тут битый час и слушать стенания эритопцев и бубнеж Диурия?
Стоило. Его империя растёт, а скоро будет завоёван весь мир. Он не может управлять всей империей, а преданных наместников не хватает уже сейчас. Где найти столько людей для управления каждой страной? Уж лучше пусть продолжают править прежние короли – так хотя бы местные не будут устраивать бунтов, поскольку для них всё останется таким же, как раньше. Только монарх для них теперь будет не монархом, а временно назначенным главой новообразованной провинции в составе империи Маркуса Завоевателя. Но на простых людях это никак не скажется, они даже не заметят смены власти.
Маркус не собирался вмешиваться во внутреннюю политику завоёванных стран, этот урок он прошёл на первых победах. Нововведения не ценились, люди цеплялись за свои традиции и устои, и ничего не хотели менять. Что ж, Маркусу так даже легче – он будет только забирать дань, да набирать воинов из мужской части населения.
Хотя Диурий последние месяцы пытался вложить в его голову мысль, что Маркусу пора думать не только о войне. Не только о том, чтобы завоевать страны, но и удержать там власть. А для этого, по его мнению, пора где-то организовать столицу новой империи со всеми остальными последствиями: управляющим органом из советников – близких и умных людей, единой армией и налоговой, своим сводом законов, новой картой мира, где завоёванные государства исчезнут как самостоятельные, а войдут в империю, и тому подобное.
И, конечно, он был прав. Но Маркус оттягивал этот вопрос, каждый раз обещая, что вот завоюем Индиганду (на этом месте потом возникала любая другая не завоёванная страна), тогда и примемся за новое мироустройство.
Как хороший стратег и тактик, Диурий, видя нежелание Маркуса говорить на эту тему, отступал, склонив голову, но через короткое время снова атаковал новыми доводами и аргументами. Как дятел, который стучит по дереву, удар за ударом выдалбливая дупло, так и советник долбил Маркуса одной мыслью, чтоб она основательно засела у него в мозгу.
А в последнее время ещё и про женитьбу стал заикаться. Как вот сейчас:
– Ваше Императорское Высочайшество, – низко-низко в пол склонился перед Маркусом Диурий, когда они остались в тронном зале одни, не считая верных воинов охраны. Немых, как полагается.
Маркус поморщился и от обращения, и от позы советника. Осторожный дипломат сейчас сообщит что-то неприятное, вон как заранее готовится.
– Какие гениальные мысли опять пришли в твою светлейшую голову? – насмешливо-нетерпеливо сказал Маркус, давая понять, что не будет сердиться, если они побыстрее решат вопрос.
Они с Диурием давно знали друг друга, и тот понимал все оттенки интонации и выражения лица своего повелителя. Разогнул спину и прямо посмотрел ему в глаза взглядом с хитринкой.
– Мой повелитель, я хотел бы обратить ваше высочайшее внимание на то, что Эритана – столица Эритопии – могла бы стать столицей вашей империи. Временной столицей, – поправился он, уловив предостерегающий взгляд Маркуса. – Она удобно расположена на пресечении главных трактов, в хорошем климате. Как мы видели, хорошо укреплена, стоит только восстановить крепостные стены… Здесь много библиотек, школ искусств и высших учебных заведений – что говорит о высокой культуре и достатке…
– Довольно, Диурий, – прервал Маркус.
– Хорошо, – согласно склонил голову старик. – Я знаю, что забегаю вперёд, и вы нацелены идти намного дальше… Но потом вы бы выбрали новую столицу, а пока…
– Я тебя услышал, – кивнул Маркус. – Подними этот вопрос, когда мы завоюем Бонвианию. Говорят, по уровню роскоши, королевскому дворцу нет равных в мире. А храмы знаний и искусств отделаны драгоценными камнями и золотом. Вот где находятся самые лучшие умы мира – там, где громче звон монет.
– Или самые продажные, – пробормотал себе под нос Диурий. И уже громче: – Талант никогда не был равен весу золотых слитков на чаше весов его оценки.
– Тогда мне стоит снизить твоё содержание? Ведь я высоко оцениваю твои таланты, – поддел его Маркус.
– Не стоит, – улыбнулся Диурий. – Я не сижу в храме, отделанном золотом и драгоценными камнями. Вместо того, чтобы писать умные трактаты, передавать знания ученикам, угощаться на пиру с вином в обед и возлежать с жаркой наложницей на шёлковых простынях, я терплю все лишения и неудобства в походах, ем камни, что называют хлебом, и пью грязную воду из источников, в которые испражняются собаки – всё ради того, чтобы присутствовать при славных победах своего повелителя и запечатлеть в душе эти радостные моменты.
Если бы мог, Маркус расхохотался бы так, что раскаты смеха эхом раздавались по тронному залу ещё несколько минут. Но он не умел смеяться. Максимум того, что он мог – это усмехнуться, что и сделал сейчас.
