Полная версия:
Жрецы
– Вот кушай, а то ты ничего не ешь!
Юбиляр благодарно и в то же время несколько боязливо взглянул на жену, принимая тарелку.
– Да ты лучше отойди в сторону, а то здесь тесно! – продолжала нежным тоном супруга.
Барышня исчезла, и Андрей Михайлович покорно отошел за женой.
– Вот здесь никто не помешает тебе… Присядь к столу… Ты совсем сонный какой-то… И все точно боишься… Совсем не похож на юбиляра! – выговаривала она шепотом. – Чего еще хочешь… Я тебе принесу…
– Спасибо, Варенька… Мне довольно икры… А я, точно, устал… И наконец разве я мог ожидать… Столько сегодня неожиданной чести.
– Ну, ешь… ешь… И какая неожиданность… Ты разве не стоишь почета… Слава богу, тридцать лет профессором… Ешь… ешь… Не говори…
Юбиляр не заставил себя более просить и с удовольствием уплетал икру, оберегаемый супругой, которой почти все знакомые несколько побаивались, как очень решительной дамы.
Заречный еще в зале увидел жену и Невзгодина.
Он вел ее под руку и о чем-то весело ей рассказывал. Рита улыбалась! Заречный видел потом, как Невзгодин услуживал ей, подавая закуски, и теперь они опять вместе стоят в сторонке и снова оживленно разговаривают, не обращая ни на кого внимания.
Ревнивые подозрения с новой силой охватили молодого профессора. Он сделался мрачен, как туча, и украдкой наблюдал за Ритой и Невзгодиным. Откуда такая дружба между ними после того, как он был отвергнут и уехал из Москвы? О чем они говорят? О, как хотел бы Николай Сергеевич узнать, но к ним все-таки не подходил, не желая встречаться с этим пустейшим человеком, который вдруг сделался ему ненавистным. Он понимал неизбежность встречи если не здесь, не сегодня, то на днях, дома – этот «нахал» теперь зачастит к Рите, – но как человек нерешительный хотел встречу отдалить.
После юбиляра Николай Сергеевич, по-видимому, обращал на себя наибольшее внимание публики, и в особенности дам. К нему то и дело подходили, с ним разговаривали, ему восторженно улыбались, на него указывали, называя фамилию и прибавляя: «Известный профессор». Одна дама назвала его «неотразимым красавцем» так громко, что Заречный слышал, и умоляла познакомить ее с ним.
Но сегодня Николай Сергеевич был равнодушнее к проявлениям восторгов поклонения и, обыкновенно мягкий и ласковый в обращении с людьми, был сдержан, неразговорчив и меланхоличен.
Он выпил уже четыре рюмки водки, желая разогнать ревнивые думы, и скупо подавал реплики какой-то поклоннице, пережевывая кусок балыка. Глаза его невольно смотрели в ту сторону, где были Рита и Невзгодин.
«И каким стал франтом этот прежний замухрыга! Видно, более не отрицает приличных костюмов!» – со злостью думал Заречный.
В эту минуту откуда-то выскочил Звенигородцев и, обхватывая талию Николая Сергеевича, весело воскликнул:
– А ведь мы с тобой, Николай Сергеевич, не пили. Выпьем?
Звенигородцев со всеми более или менее известными людьми был на «ты».
– Пожалуй…
Они подошли к столу, чокнулись и выпили.
Пока они закусывали, Звенигородцев успел уже сообщить, торопливо кидая слова своим нежным и певучим голоском, о том, что Невзгодин – вот она, современная молодежь! – оказался просто-таки трусом. Иначе чем же объяснить его отказ сказать речь Косицкому?
– Прежде небось радикальничал. Помнишь? Все у него оказывались лицемерными болтунами, показывающими кукиши в кармане, а теперь и кукиш боится показать! Видно, как женился, так и того… Радикализм в отставку! – говорил Звенигородцев почти шепотком и при этом так добродушно и весело улыбался, точно он искренне радовался, что Невзгодин оказался трусом и вообще негодным человеком.
– Разве Невзгодин женат? – воскликнул Заречный.
В голосе его невольно звучала радостная нотка.
– То-то женился. Только что сам мне сообщил. Да он разве у тебя не был?
– Был, но не застал дома.
– Говорят, и химию в Париже изучал. Что-то сомнительно. И повесть написал… мне сейчас говорил Туманов… И принята. Ну, да мало ли дряни нынче принимают! Признаться, я не думаю, чтобы Невзгодин мог написать что-нибудь порядочное… Как по-твоему?
– И мне кажется… Поверхностный человек…
– Брандахлыст, хоть и не лишен иногда остроумия. Да ты разве не видал его?
– Нет, не видал! – солгал Заречный.
– Он только что здесь был с Маргаритой Васильевной.
– А жена его с ним?
– Жена? Жены не видал. Верно, и она здесь! – решил Звенигородцев, отдававшийся иногда порывам вдохновения… – Однако пора юбиляра и к столу вести. А каков юбилейчик-то? Двести сорок человек обедающих… Ты будешь говорить пятым… не забудь!
С этими словами Иван Петрович исчез, отыскивая глазами юбиляра.
Несколько обрадованный вестью о женитьбе Невзгодина, Заречный направился к жене. Он застал ее одну. Невзгодин в эту минуту разговаривал около с известным профессором химиком.
– Я и не видался с тобой сегодня. Здравствуй, Рита! – с нежностью шепнул Заречный, протягивая жене руки и словно бы внезапно притихший при виде Риты.
– Здравствуй! – безучастно промолвила она.
Он пожал маленькую руку и сказал:
– Я тебе занял место за средним столом… недалеко от юбиляра… Около тебя будет сидеть профессор Марголин… Ты, кажется, его перевариваешь? – прибавил он с грустной улыбкой.
– У меня уже есть место.
– С кем же ты сидишь? Одна?
– Нет. Я буду сидеть рядом с Невзгодиным. Он на днях вернулся из-за границы, вчера был у меня, и я ему обещала.
Это подробное объяснение, которое почему-то сочла нужным дать Маргарита Васильевна, вызвало в ней досаду, и она покраснела.
– В таком случае виноват. С Невзгодиным, конечно, тебе будет веселее! – произнес Заречный взволнованным голосом.
– Разумеется, веселее, чем с твоими профессорами.
– А ты, Рита, все еще в чем-то обвиняешь профессоров и главным образом меня? – чуть слышно спросил он.
Рита молчала.
– О, как ты жестока, Рита, – с мольбою шепнул Заречный… – Обвинять других легко.
– Я и себя не оправдываю! – ответила так же тихо Рита и громко прибавила: – А ты Василья Васильевича не узнаешь?
Услыхав свое имя, Невзгодин подошел.
Бывшие соперники встретились сдержанно. Они раскланялись с преувеличенной вежливостью, молча пожали друг другу руки и несколько секунд глядели один на другого, не находя, казалось, о чем говорить.
Молодая женщина наблюдала обоих.
Она видела в лице мужа скрытую неприязнь и поняла, что источник ее – ревность. В Невзгодине, напротив, она не заметила ни малейшего недоброжелательства к мужу. Одно только равнодушие. И это кольнуло ее женское самолюбие. Она вспомнила, как страстно относился прежде Невзгодин к своему счастливому сопернику.
Наконец Заречный сказал:
– Вас, я слышал, можно поздравить, Василий Васильич?
– С чем?
– Вы женились.
– Как же. Совершил сей долг! – шутливо промолвил Невзгодин.
Тон этот не понравился Заречному.
– И, говорят, избрали карьеру писателя?
– По крайней мере, хочу попробовать.
– И будете жить в Москве?
«А тебе, верно, этого не хочется. Уже возревновал!» – подумал Невзгодин и ответил:
– Не решил еще…
– Надеюсь, мы будем иметь честь вас видеть у нас… Вы где остановились?
Невзгодин сказал.
– На днях я буду у вас, Василий Васильич.
С этими словами Заречный поклонился и отошел, далеко не успокоенный в своих ревнивых чувствах. Такие господа, как Невзгодин, легко смотрят на брак. Недаром же он выразился о своей женитьбе в шуточном тоне. И отчего жена его не с ним?
Тем временем Звенигородцев отыскал юбиляра на угловом диване и проговорил:
– Ну, брат Андрей Михайлыч, пойдем на заклание.
– Пойдем! – покорно ответил юбиляр, поднимаясь.
Звенигородцев на минутку остановил его и спрашивал:
– Кого посадить около тебя? Молоденьких дам желаешь?..
– Зачем же дам, да еще молоденьких? – смущенно возразил старик, озираясь: нет ли вблизи жены.
– Ты находишь это несколько легкомысленным для юбилея?
– Пожалуй, что так…
– И, быть может, Варвара Николаевна этого не одобрит? – лукаво подмигнул глазом Звенигородцев и засмеялся. – Ну в таком случае ты будешь сидеть между своими сверстниками – коллегами… Или хочешь, чтоб около тебя сидела супруга твоя Варвара Николаевна? – спросил самым, по-видимому, серьезным тоном Иван Петрович, хорошо знавший, как побаивается Косицкий своей жены.
– Как знаешь… Я ведь сегодня собой не распоряжаюсь… Только удобно ли на юбилее устраивать семейную обстановку?..
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
низшего (от фр. miserable)
2
уличных мальчишек (от фр. gamin)
3
невоспитанный, дурного тона (от фр. mauvais genre, буквально: дурного сорта)
4
гражданской, общественной (от лат. civilis)
5
браслета без застежки (фр.)
6
Всеисцеляющее средство (греч. panakeia)
Вы ознакомились с фрагментом книги.
