Полная версия:
Похождения одного матроса
– За нами гонятся… Ясно! – сказал капитан.
– Сигнал на «Вашингтоне»! – объявил Гаук.
Гаук справился в сигнальной книге и доложил капитану.
– Требуют уменьшить парусов.
– Не отвечать!..
Минуты три висел на «Вашингтоне» сигнал и был спущен.
Вслед за тем раздался выстрел.
– Сколько до Нью-Орлеана, Гаук?
– Миль двадцать пять…
– А близко ли до мели южнее?
– Миль пятнадцать, капитан!
В эту минуту снова раздался выстрел, и ядро шлепнулось в воду в значительном расстоянии от «Диноры».
– Не долетело! – усмехнулся Блэк.
Прошло с четверть часа. Снова раздался выстрел. На этот раз ядро шлепнулось в воду невдалеке от кормы «Диноры».
Блэк взглядывал назад на красавца «Вашингтона», измеряя расстояние между ним и «Динорой» сверкающими злыми глазами, словно зверь, преследуемый охотником.
До Нью-Орлеана не удрать, он это видел. Одна надежда на крейсеры южан.
И он сказал штурману:
– Гаук! поднимитесь на марс с подзорной трубой. Не видать ли дымка или паруса?
Скоро Гаук спустился и доложил, что не видать.
– Ну, так лупим к берегу. Спускайтесь, Гаук! Не зевайте на руле, Чайк, при повороте!
– Слушаю, капитан! – отвечал Чайкин, ставший на руль.
Матросы обрасопили реи, Чайкин положил право руля, и «Динора», повернувши влево, понеслась перпендикулярно к берегу, в полный бакштаг, то есть имея ветер сзади себя. При новом курсе ход у «Диноры» значительно прибавился.
Этот маневр был тотчас же замечен на «Вашингтоне».
Спустился и он в том же направлении, что и «Динора», и несся за ней, пуская по временам ядра.
Они падали все ближе и ближе от «Диноры».
Тогда Блэк решился еще прибавить парусов.
– Лиселя с обеих сторон! – крикнул он.
Гаук только взглянул на капитана и скомандовал ставить лиселя.
«Динора» помчалась еще скорей, вся вздрагивая от быстрого хода и зарываясь носом в воде. Волны перекатывались через бак. Брам-стеньги гнулись в дугу.
Все матросы замерли в страхе ожидания, что бриг зароется в волнах и пойдет ко дну. Чайкин с двумя подручными едва справлялся на штурвале, правя рулем в разрез волн и не допуская нос «Диноры» бросаться к ветру.
Сам Гаук, видавший виды, бледный и серьезный, смотрел вперед, ожидая гибели.
Один только Блэк стоял на юте в вызывающей дерзкой позе и, казалось, не думал об опасности. Он обернулся назад и усмехнулся.
На «Вашингтоне» не решились ставить лиселя.
А ядра стали летать чаще и падали по обеим сторонам «Диноры». Ясно было, что «Вашингтон» все-таки нагонял «Динору».
– Гаук! Где мы находимся теперь? Принесите-ка карту!
Гаук принес из своей каюты карту. Блэк внимательно поглядел на нее.
– Через полчаса будем у банки. Не так ли, Гаук?
– Полагаю, капитан.
– А у начала банки пятнадцать фут на две мили. «Динора» пройдет, а «Вашингтон» не может: он сидит пятнадцать фут. Верно, Гаук?
– Верно, капитан.
– А от того места, где глубина будет двенадцать фут, всего три мили до берега. И если счисление наше верно, то мы будем в пяти милях южнее Нью-Орлеана, и, следовательно, небольшой пароход оттуда спасет наш груз…
– Если не разыграется штормяга, капитан…
– Не думаю… Ветер силен, но до шторма еще далеко!
– Все-таки на шлюпках трудно добраться до берега.
– Все же лучше этот риск, чем отдать «Динору» этому дьяволу…
– Или…
Гаук остановился.
– Попасть раньше к рыбам… Глядите, как нос зарывается!
– «Динора» вывезет! – уверенно сказал капитан.
Ядра участились.
– Торопится пустить нас ко дну! – засмеялся капитан. – Скорей бы отмель…
И Блэк нетерпеливо взглянул на часы.
«Еще двадцать минут. В этот промежуток времени „Вашингтон“ не догонит!» – подумал Блэк.
Ядра начинали падать впереди брига, перелетая с шипящим свистом через головы моряков. Но пока ни одно ядро не попало в «Динору». Расстояние между судами уменьшалось все более и более.
«Если отмель дальше, чем я считаю, то…»
Блэк не окончил своей мысленной речи и, радостный, смотрел на «Вашингтон».
На крейсере убирали паруса.
– На лот! Как глубина?
Один из матросов пошел бросать лот.
– Пятнадцать! – крикнул он.
– Мы на банке, Гаук! – весело проговорил Блэк.
– На банке, капитан!
– «Вашингтон» в дураках!
– Но смотрите: он бросил якорь и поворачивает к нам лагом.
– Хочет дать залп…
Но пока крейсер поворачивался, «Динора» еще убежала вперед.
Раздался оглушительный залп.
Блэк повернулся к «Вашингтону» и низко раскланялся.
– «Динора» нас вывезла, Гаук, она не изменила нам в трудную минуту. Эй, на лоте! Кричать глубину!
– Пятнадцать!
– Отлично. Вот и берег виден.
Действительно, полоска низкого берега виднелась на горизонте.
– Тринадцать с половиною!
Блэк взглядывал на гнущиеся брам-стеньги и все еще медлил убирать паруса, желая быть по возможности дальше от «Вашингтона» и ближе к берегу.
Прошло еще минут десять. Лотовой выкрикивал ту же глубину. «Динора» мчалась как бешеная.
– Тринадцать!
– Лиселя долой! Фок и грот на гитовы! И живей, черти! – командовал капитан.
Минут через пять паруса были убраны. Но и под марселями и брамселями «Динора» бежала узлов по десяти.
– Двенадцать с половиной! – во все горло крикнул матрос, бросавший лот.
– Марса-фалы и брам-фалы долой!
И когда «Динора», остановленная в своем беге, пошла тихо, Блэк скомандовал отдать якорь.
Вся команда «Диноры» облегченно вздохнула.
Чайкин перекрестился.
– Счастливо вывернулись из беды! – промолвил Гаук.
– «Динора» вывезла! – весело ответил капитан. – Ну, а теперь надо послать шлюпку на берег, Гаук, и немедленно дать знать в Нью-Орлеан о нашем приходе.
– Шлюпку зальет, капитан.
– По сто долларов каждому, кто поедет, и пятьсот рулевому! Скажите им, Гаук…
В эту самую минуту Блэк посмотрел в подзорную трубу на «Вашингтон», и лицо его мгновенно омрачилось…
– Черти! – произнес он.
Взял трубу и Гаук и увидел, что на «Вашингтоне» спускают баркас.
– Хотят взять нашу «Динору» баркасом!
– Так я им и дал!.. Так я их и подпущу!
И капитан крикнул боцману собрать всю команду.
Все пятнадцать человек собрались перед ютом.
– Джентльмены! – начал капитан, – на нас собираются напасть и отнять бриг. Я думаю не отдавать его и встретить баркас пулями… Но так как я вас не нанимал защищать «Динору» с ружьями в руках, то считаю долгом узнать, кто желает сражаться и кто нет. Кому угодно, тот получит по сто долларов, а кому не угодно, тот на время битвы будет заперт в трюме, чтобы не мешал нам… Когда дело окончится так или этак, не желающие получить по сто долларов будут, конечно, выпущены из трюма или нами, или матросами с «Вашингтона», если они перестреляют всех нас… Выходите, джентльмены, не желающие кутнуть в Нью-Орлеане. Надеюсь, вы верите моему слову? Выходите же, джентльмены, боящиеся пуль… Выходите!
Ни один из матросов не вышел.
– Мы хотим заработать сто долларов! – раздались голоса.
– Очень рад… Сейчас вы получите ружья… Гаук, посмотрите, отвалил ли баркас, и много ли на нем людей?
Гаук посмотрел в трубу и ответил:
– Баркас у борта, под парусами… Сажают людей… Пятьдесят человек… Маленькое орудие…
– Ладно. Через час баркас подойдет… Мы встретим его как следует!
С этими словами Блэк вместе с Гауком и Чайкиным пошли в капитанскую каюту и вынесли оттуда штуцера и заряды.
Вслед за тем матросы стали укладывать на бортах брига койки, круги запасных тросов, парусов и мешки с водой, чтобы иметь прикрытие от пуль.
Гаук распоряжался всеми этими приготовлениями и назначал места матросам.
Блэк в это время писал что-то у себя в каюте. Окончив писание, он спрятал на груди банковые билеты, наполнил карманы золотом, лежавшим в железном шкапе, и, взяв с собою свой штуцер и нащупав в кармане своего короткого пиджака два револьвера, поднялся наверх.
– Послушайте, Чайк! – сказал капитан, подозвавши к себе русского матроса. – Если меня убьют, достаньте с груди конверт с банковыми билетами и письмом и доставьте конверт в Сан-Франциско по адресу. Я вам верю. Вы его доставите.
– Доставлю, капитан.
– И скажите на словах этой леди все, что было. Писать теперь некогда.
– Слушаю, капитан.
– А золото в карманах – после раздачи по сто долларов каждому – завещаю, в случае смерти, вам… В карманах есть насчет этого две записки: одна вам, другая Гауку… А теперь по местам. Становитесь около меня, Чайк!
С этими словами Блэк стал у борта на шканцах, за двумя большими кругами очень толстого белого манильского троса, служившего отличным прикрытием против выстрелов.
По обеим сторонам капитана стали Гаук и Чайкин.
Баркас под парусами, шедший среди волн, был уже виден простыми глазами.
Блэк не спеша зарядил свое ружье. То же сделал и Гаук. Медленно заряжал и Чайкин.
Он был, видимо, взволнован.
«Неужели придется стрелять в людей? И за что?» – думал Чайкин, и лицо его омрачилось выражением недоумения и тоски.
– Готовы ли, джентльмены? – крикнул Блэк.
– Готовы, капитан! – отвечали матросы.
– Стрелять не раньше, как я прикажу. И целиться хорошенько!
И капитан обошел вдоль борта и вернулся на свое место, осмотревши, хорошо ли прикрыты стрелки.
– А вы, Чайк, что нос повесили? Трусите?
– Да, капитан! – ответил Чайкин.
– Боитесь, что вас убьют?
– Людей убивать страшно, капитан!
– Но тут игра в открытую. Если вы не убьете, вас убьют!
– То-то я и думаю, что лучше не быть убитым и не убивать!
– Так идите вниз, Чайк.
– Нет, капитан, я не пойду. И то нас немного. И я не оставлю вас в беде. Я добро ваше ко мне помню и не забуду! – горячо проговорил молодой матрос.
Блэк взглянул на это простодушное лицо, на эти добрые проникновенные глаза Чайкина и в каком-то раздумье произнес:
– Вы редкий экземпляр человеческой породы, Чайк!..
И, проговорив эти слова, примолк и задумался.
2
– Капитан! баркас поворачивает назад! – воскликнул вдруг Гаук.
Блэк взглянул перед собой. Действительно, баркас поворачивал назад.
Капитан поднялся на ют и направил подзорную трубу на «Вашингтон». На фор-брам-стеньге крейсера подняты были позывные, призывавшие шлюпку к борту.
Блэк недоумевал.
Но скоро недоумение его рассеялось, и радостная улыбка озарила его лицо, когда он обвел трубой горизонт и увидел дымок со стороны Нью-Орлеана.
Через несколько минут обнаружился силуэт монитора, державшего курс на американский крейсер.
– Спасены! – прошептал Блэк, не отрывая глаз от трубы, и облегченно вздохнул.
Прошло несколько минут. В подзорную трубу видно было, что на «Вашингтоне» разводили пары и ставили паруса.
– Гаук! Отберите ружья и снесите в каюту. Теперь мы спокойно пойдем в Нью-Орлеан. И скажите нашим джентльменам, что по сто долларов они все-таки получат!
Громкое «ура» раздалось на «Диноре», когда Гаук сообщил эту новость матросам.
– Ну, Чайк, радуйтесь! Никого убивать не придется!
Баркас пристал к борту «Вашингтона» и тотчас же был поднят. Вслед за тем «Вашингтон» пошел в море.
Монитор, весь купаясь в воде, с одной небольшой мачтой погнался за ним.
Послышался звук выстрела с монитора. «Вашингтон» не отвечал.
– С якоря сниматься! – весело крикнул Блэк.
Через десять минут «Динора» уже держала курс на Нью-Орлеан. Ни монитора, ни «Вашингтона» не было видно на горизонте.
Ветер заметно стихал, и на «Диноре» были поставлены все паруса, какие было можно поставить.
Чайкин стоял на руле, действительно радостный, что не придется стрелять в людей и что близок час, когда он оставит «Динору» с изрядным запасом денег.
Теперь у него бродили мечты о том, чтобы вызвать мать из России. Деньги на это есть.
Но приедет ли она? Не побоится ли она, никуда не выезжавшая из деревни, одна ехать за океан?
И где он поселится?
Во всяком случае, Чайкин решил воспользоваться покровительством капитана и взять у него рекомендательные письма, которые тот предлагал.
Его тянуло к земле. Там он спокойно заживет.
Такие мысли бродили в голове Чайкина, когда он стоял на руле в этот день, полный для него тревог и неожиданностей.
Ветер стихал. Солнце поднялось уже высоко на голубом высоком небе, подернутом белоснежными перистыми облачками, и порядочно подпекало. Но ветер умерял зной, и не чувствовалось томительной жары.
На «Диноре» прибирались по случаю близости порта. С борта были убраны разные вещи, положенные для прикрытия, подметали палубу и чистили медь. И на всех лицах этой разноплеменной команды светилась радость при мысли, что скоро берег и можно будет после долгого плавания загулять на те сто долларов, которые обещал капитан.
И его теперь не так уже ненавидели. Его даже хвалили, но все-таки никто почти не хотел больше оставаться на «Диноре». Слишком опасно плавать с таким дьяволом. Ему все нипочем!
При этом вспомнили и о том, как поплатился Чезаре.
А Чайкин вспомнил про Сама и сказал Гауку:
– А что Сам?.. О нем и забыли сегодня, мистер Гаук.
– Вы правы, Чайк… Эй, боцман!
Боцман подошел, и Гаук попросил его дать Саму поесть и велел сказать ему, что скоро Гаук сделает ему перевязку.
Боцман скоро вернулся и доложил, что Сам просится наверх.
– Пусть выйдет!
Великан негр вышел испуганный и подставил свою спину под лучи горячего солнца. Скоро, впрочем, он уже радостно ворочал белками, устремленными на берег. О, как жадно он его ждал и как он хотел поскорее уйти с «Диноры»!
– Из-за чего вышло это дело, Сам? – спросил его один из матросов.
– Сам был дурак.
– Отчего дурак?
– Послушался Чезаре. Капитан Блэк – настоящий дьявол. И с ним нельзя шутить! – с каким-то суеверным ужасом проговорил негр.
– А как же ты хотел пошутить?
Сам рассказал то, что произошло в каюте, умолчав, конечно, какую предательскую роль играл он, бывши доносчиком.
– Его никто не убьет! – прибавил шепотом негр. – Он заколдованный. И он все видит в человеке. Он знал, что Чезаре подговаривал нас к бунту и что мы согласились.
– Знал?.. Но как же он мог знать?
– Не знаю. Но он знал. И Чезаре ему перед смертью признался… И как он меня велел кинуть за борт… Я слово сказал… Оно меня спасло.
– Какое слово?
– Миссис Динора… Леди в Сан-Франциско. Она одна может околдовать капитана… Я слышал… Она была его невеста…
Вдруг Сам смолк, и его блестевшее глянцем чернокожее лицо исказилось ужасом. Из каюты вышел капитан Блэк и увидал негра.
Чайкин взглянул на капитана и обратил внимание на грустное выражение его лица.
«Казалось бы, ему радоваться… „Динора“ уже приближается к рейду, а он вдруг заскучал!» – подумал Чайкин.
А Блэк поднялся на мостик и, обращаясь к Гауку, сказал:
– Как станем на якорь, объявите команде, что она мне более не нужна. Раздадите им деньги, и они могут убираться к черту. До выгрузки пусть останутся только боцман, плотник и вы, Гаук…
– Разве «Динора» больше не пойдет в плавание?
– Я больше не пойду… Я сегодня же переберусь на берег и завтра же вечером уеду во Фриски!
– А «Динору» поручите продать?
– «Динора» ваша, Гаук! Я зарабатывал на контрабанде, а вы по чести заслужили долю барыша. И бриг – ваш барыш. Ни слова больше. Сегодня же вступайте во владение и, когда груз будет сдан, набирайте экипаж и идите куда хотите. Только я отдаю вам бриг с одним условием…
– С каким?
– Перемените его название… Надеюсь, вы согласитесь?
– Разумеется…
Гаук, как настоящий янки, не рассыпался в благодарностях и только сказал:
– Вы мне предложили очень выгодное дело, капитан.
И, стараясь скрыть радостное волнение, протянул Блэку руку и крепко ее пожал.
– Судовые бумаги сегодня же получите от меня! – сказал Блэк и прибавил: – Я пойду укладываться… А вы становитесь на якорь поближе к пристани!
Между тем «Динора» входила на рейд, полный судов, и ровно в четыре часа дня бросила якорь.
Через полчаса началась выгрузка. Блэк тотчас же съехал на берег и немедленно отправился на телеграф.
ГЛАВА X
1
Очутившись на берегу, Чайкин испытывал радостное чувство человека, вырвавшегося на свободу после долгого плена. Вид садов с роскошною зеленью, эти диковинные фрукты, продававшиеся на улицах, – все говорило ему о земле и в первые минуты заставляло забывать, что он один как перст в незнакомом городе. И все его интересовало: и американцы-южане, совсем непохожие на тех янки, которых он видел в Сан-Франциско, и множество военных на улицах, и еще большее количество негров.
На первых же порах его удивило обращение с ними белых людей. Он видел, как надсмотрщик рабочих, рывших какую-то канаву, подхлестывал бичом по их голым спинам и осыпал ругательствами, и Чайкин только на другой день узнал о том, что негры находятся в рабстве и что война между северными и южными штатами идет именно из-за отмены рабства.
Нащупывая по временам на груди спрятанные в мешочке банковые билеты, наш молодой матрос дошел до одной из больших улиц, имея маленький узелок в руке со всем своим имуществом, и, увидав магазин с готовым платьем, зашел туда.
Через полчаса из магазина вышел совсем другой Чайкин, непохожий на прежнего. В новой пиджачной серой паре, с широкополой сомбреро на голове, в накрахмаленной рубашке с отложным воротником, повязанным цветным галстуком, в крепких, на двойной подошве, башмаках, Чайкин имел вполне джентльменский вид, и когда взглянул в магазине на себя в зеркало, то в первую минуту сам себя не узнал – до того изменил его костюм.
В том же магазине, в котором можно было купить решительно все, Чайкин купил дешевые часы в пять долларов, две смены белья, чемодан и револьвер. Засунув револьвер в карман, он в лавке уложил все свои вещи в чемодан и, расплатившись, вышел на улицу, чувствуя себя словно бы независимее и свободнее, снявши свое матросское отрепье, полученное им от господина Абрамсона.
«То-то удивились бы наши ребята с „Проворного“, если б меня увидали!» – подумал молодой матрос, заглядывая в витрины магазинов, отражавшие щеголевато одетого господина.
И он чувствовал себя господином.
Вспоминая ребят, Чайкин словно бы жалел их, что и они не такие же вольные птицы, как он сам, и даже не знают, как приятно быть вольной птицей и не знать над собой гнета. Он понял это всем своим существом и не раз благодарил господа бога в горячей молитве, что он сподобил его сделаться человеком. И вся его жизнь на клипере, где он вечно чего-то боялся, где боцман мог бить его и где сам он казался себе таким ничтожным и в чем-то виноватым, – эта жизнь представилась ему теперь далекой и чужой, хотя тоска по родине временами и заставляла его тосковать и, стоя на «Диноре» у руля, напевать вполголоса свои родные песни.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Матросы называют «вольными людьми» людей, одетых в статское платье. (Примеч. автора.)
2
Очень хорошо… Очень хорошо… (англ. very good).
3
Пива (нем. das Bier).
4
Да, да, да… (англ.).
5
Нет, нет, нет! (англ.).
6
Эй, эй! «Динора»! (англ.).
7
Черт возьми! (исп.).
8
Нехороший! (англ.).
9
Каболка – распущенная старая смоляная веревка. (Примеч. автора.)
Вы ознакомились с фрагментом книги.
