Серж Морковкин. Политическая пародия

Где былые времена?

Все ушли в промежность.

За спиной стоит жена,

Ухмыляясь нежно.

11.02.2017

Кто нас любит

По материалам изучения доктором С. Морковкиным опроса общественной любви.

Не любят нас поляки вздорные

Да шведы прочие оффшорные,

Эстонцы как-бы ненавидят,

И венгры до сих пор в обиде.

Французы за Наполеона

Не терпят нас с эпохи оной,

А может, каждое мусьё

Надеется вернуть заём.

В своём безвылазном тумане

Нас презирают англичане,

Косят японцы из цунами

И тычут в морду островами.

Китайцы желто-круглолицые

Не примиряются с границами,

И помаранчево хохлы

За Крым и не за только злы.

И даже белорусы прутся

Прозападно, хотя бы в пруссы.

Лишь на прекрасном Берегу́ Слоновой Кости

Нас любят поголовно все и приглашают в гости

Пророссийский марш

Шаг держи!

Не теряй темп!

Маяковский, Марш ударных бригад;

Россия, вперёд, грохоча и гудя,

Взвивайся, трехцветное знамя!

Ты выбрала снова того же вождя,

Который проверен годами.

Не сглазить бы только, повсюду успех,

Куда ни взгляни, раз за разом:

По экспорту стали обштопали всех

И вне досяганья – по газу.

Таращит глаза зарубежная тля,

Зубами скрежещет во злобе.

Ты всех побиваешь отвалом угля,

Титана и прочих ниобиев.

Глядишь с высоты статистической вниз

В своём преимуществе гордом,

Твой номер ведущий – в разделах убийств

И самоубийств, и абортов.

Здесь каждый на всё что угодно готов,

Расставшись с балластом сомнений,

Мы всех побиваем числом катастроф

И убылью населения.

За ту, что пути пролагает!

Решили в Штатах проложить

железную дорогу,

Об этом стали говорить

повсюду и помногу,

Откуда путь начнет она,

где окончанье будет.

Участки бросились скупать

напропалую люди.

Пока начальство наверху

от спячки пробуждалось,

Не обвехованной земли

ни акра не осталось.

Закон в Америке суров,

пришлось Администрации

Владельцам выплатить сполна

большие компенсации!

А тут решили проложить

железный путь в России,

От страха жители вокруг

вовсю заголосили,

Мол, обитали мы в краях

от самого когда-то!

А им спокойно говорят

служебные ребята:

– Какие жлобности у вас!

На фоне перспективы

Что стоят мелкие права

и частные наивы!..

Ну, что – дорогу провели,

какую-никакую,

Снеся попутные дома

за выплату смешную…

Так выпьем за свою страну,

другой такой не зная,

Что смело новые пути

по людям пролагает!

Не надо грустить, господа!

Если наличных у вас не хватает

На пармезаны и расстегаи,

И, не дай Бог, на икру,

Просто беда! Но не очень большая,

Вот и Минздрав предупреждает:

Нам это не по нутру.

Ну, не хватает, опять не хватает

На обретенье машины и дачи,

На погулять по парижам порой,

Есть, господа, еще в мире трамваи,

Даже троллейбусы есть и тем паче

Можно спуститься в метро.

Если Фортуна, богиня слепая,

Манной небесною не осыпает,

Это не повод грустить, господа!

Будем ли мы из-под хмурого лобья

Хаять начальство во гневе и злобе?

Нет! наливай, тамада.

Оптимистично по Захер-Мазоху

Не имея лишних три копейки,

Вытирая слюни рукавом,

Я назло кондукторше-злодейке

Утром в школу топаю пешком.

Как страдает бедная мамаша!

Гонор перед ней не уроню,

За обедом есть не буду кашу,

Гречневую кашу-размазню.

Подрастая, всюду замечаю,

Жизнь пессимистически кляня,

Что моя Отчизна дорогая –

В идеале копия с меня.

От победы двигаясь к победе

В славной и безвылазной борьбе,

Ломится вперёд назло соседям,

То есть исключительно себе.

Где другим и прочим сильно плохо,

Дезориентация и шок,

Мы идём вослед Захер-Мазоху,

Мне с моей страною – хорошо!

Баллада об Отечественном холодильнике

Холодильник назывался "Ладога",

Скромный, ненавязчивый на вид,

На него записывали задолго

До приобретенья: дефицит!

Вдруг, что снег на голову народа,

Ухнул перестроечный экстаз,

И для холодильного завода

Не спустили денег под заказ.

Производство встало и стоит,

Хоть у немцев получай кредит!

Немцы отозвались, приезжали,

Долго совещались меж собой

И решенье выдали: едва ли

Шансы к жизни обретёт больной.

Ибо управленье изначально

Главный принцип заложило так:

Если я естественный начальник,

Ты вполне естественно дурак.

И когда откроются границы,

В два прихлопа и один присест,

Не давая время удивиться,

Конкурент на рынке вас уест.

Данке шён, на эту вертикаль

Даже марки нам потратить жаль!

А директор возражает: "Херры!

Государство не покинет нас,

Вот закрутит гайки, примет меры…"

Ну, и где ж ты, "Ладога", сейчас?

Что бы вы ни говорили

Что бы вы ни говорили,

а весна – не за горой,

До неё подать отсюда

можно личною рукой.

В светло-рыжем ореоле

полновесная луна,

Под которой всё не вечно,

отвращает ото сна.

Поднимаются тарифы

за жильё в такую высь,

Если ты платить не можешь,

то хотя бы застрелись.

Многодумные избранцы,

каждый словно тигр лют,

Супротив американцев

протестуют и встают.

Все стеной за президента,

не покинь нас, дорогой,

Что тогда с осиротелой

роазыграется страной?

Злобный вирус развивает

коронованную прыть,

Доктора предупреждают,

надо руки-ноги мыть.

Не ходите в город, люди,

утром, вечером, впотьмах,

А сидите дома в шубе,

и под шубою в трусах.

Всё прицельнее в прохожих

и проезжих вирус бьёт,

Но ему смеётся в рожу

разыгравшийся народ.

Что бы вы ни говорили,

а весной в краю родном

Вопреки научным данным

мы решительно живём!

Сухой отчет о Стадионе Века

Раз в начале века было решено:

Там, где Пётр Первый прорубил окно,

Встанет обновлённый чудо-стадион!..

Опыта набраться съездили в Лондόн.

И когда набрались полные карманы,

Объявили людям: Альбион туманный,

В частности, Уэмбли, мы заткнём за пояс,

Можете ложиться спать, не беспокоясь,

За рублей каких-то два-три миллиарда

Будет вам от зрелищ на душе отрада.

Объявили конкурс. Ки́шо Курока́ва

Победил всех прочих, честь ему и слава.

Всё пошло по плану, как часы, при этом

С каждою минутой вырастала смета,

А у руководства понижался статус,

Вот и гендиректор выгнан за растрату.

Бедный Курокава видит: вот так нумер!

Сильно огорчился, так что даже умер.

Не по нраву наши нравы самураям.

Все мы в результате жизни умираем.

В общем всё нормально, стадион построен,

Тот ещё Уэмбли перекрыли втрое,

Если мы на фунты перечтём вложенья,

Такова у нас таблица умноженья.

Куда продолжается Родина?

Куда продолжается Родина

Державно и в каждом дворе,

Всегда по дороге не пройденной,

Вступив на неё в Октябре?

Возможно, Она продолжается

Со стуком на стыках колёс

В манере того бронепоезда,

Что пущен давно под откос?

А может, Она продолжается,

Не зная, куда продолжать,

От этого и матюкается,

Чего у неё не отнять?

А может, Она продолжается

Наружу торчащей трубой,

Откуда и проистекается

Её величавый застой?

А может, Она продолжается

В Европу немытым окном,

Куда постепенно смывается,

Махнув на прощанье крылом?

Вы хотите писать о политике…?

Вы хотите писать о политике тоже?

Гляньте в зеркало, чья там красуется рожа?

Это Черчилль, который, уйдя на покой,

Рассказал, как рулил он войной мировой?

Или генсекретарь, подаривший Союзу

Повсеместную оттепель и кукурузу,

Или вы объяснить Перестройку должны,

Как последний глава неделимой страны?

Нет, вы рвётесь писать о сегодняшней яви,

Что опасно, но вам дивидендов прибавит,

Вы готовы всей звонкою силой поэта

Обличать умыкнувших куски от бюджета,

И ведущих козлов, и ведомых баранов,

Для души получающих травку с экранов?

Если вас пригласят подпевать в общем хоре,

Отвечаете гордо, идите вы…! Сорри:

По закону ругаться сегодня чревато,

Но картина ведь не адекватна без мата!

Сцепление печальных совпадений

Что-то совсем неохота вставать,

Ясности духа и ловкости в теле

Не ощущается… Как погудели!

Утром закончили… Часиков в пять?

А почему нам случилось гудеть?

А потому – обмывали обновки

Друга Коляна трусы и кроссовки,

Чтобы носились всегда и везде.

И потому компанейский народ

Вместе собрал вышеназванный Коля,

Что к удивлению, был он уволен

И заплатили ему под расчёт.

А потому, что сгорела фирмá,

И не один был Колянчик уволен.

В Греции плохо с маркетингом что ли,

Или трансфер сорвала Кострома.

А почему для поднятья с колен

Той Костроме не подбросить дровишек?

А потому, что на рынок мы вышли

Выбора ради крутых перемен.

И потому, что смотрели на Запад,

Что перед крахом своим загнивал,

Из-за бугра доносящийся запах

Здесь ощущался как нал и безнал.

А почему точно так загнивать

Нам не выходит? Я лично проверил:

Там же начальство, не люди, а звери!

Как ни гудел, а извольте вставать.

Наивные варяги

Чему научились наши муниципалы

у северных соседей?

Татьяна Морозова

Мы говорим в муниципалитете:

– Когда посмотришь с нашей стороны,

Ну, до чего наивны шведы эти,

Как их попытки нам помочь смешны!

Туда же вслед хотят учить нас финны –

Вот смех! – утилизировать старьё.

Мы только ради финнов, рты разинув,

Покажем восхищение своё.

А эти физкультурные датчане!

Хлопот у них других наверно нет,

На фитнес так и тянут, так и манят:

Бросай авто – и на велосипед?!

Но им не скажешь, успокойтесь, черти,

У нас другой сложился этикет,

Где в чисто вертикальной круговерти

Распилен сверху донизу бюджет.

Заправившись халявно пивом дивным

И в дьюти-фри пополнив свой запас,

Мы думаем, варяги так наивны,

Но промолчим, пусть приглашают нас!

Раз посетивши Барбадос

Раз, посетивши Барбадόс,

Литровую бутылку рома,

Две пинты, то есть, я привёз

С друзьями и родными дома

Распить… Увы, преодолеть

Никто не мог и полстакана,

Никто не мог и даже треть,

Что представляется не странным:

Столь мощным духом заряжён

Был этот алкоголь нездешний,

С ним рядом русский самогон –

Амброзия, духи, черешня…

Но сей напиток злой зело

Не без добра был, слава Богу,

Мгновенно тёще помогло,

Когда она растёрла ногу…

Ко мне явился газовщик

Проверить газа уплотненье.

Налил ему стакан и вмиг

Он опрокинул без сомненья.

"Ух, ты! – специалист сказал, –

Такое пью впервые в жизни!"

Полезли из орбит глаза,

Ручьями слёз на скатерть брызнув.

Но отказался от второй,

Я понимаю человека:

Не может он идти бухой

С работы на собранье ЖЭКа!

Японский этикет

Геннадию Малееву, японоведу

Японцем приглашённый на обед,

Я деликатно выразил сомненье,

Мне незнаком восточный этикет,

Боюсь, не оправдаю приглашенье.

В ответ меня профессор-джентльмен

Заверил, беспокоиться не сто́ит,

Кивайте просто чаще головою

И говорите всем сумимасэн,

Мол, виноват и всякое такое.

Простое выходное кимоно

Не привлечёт внимание к особе,

Не надо слишком ярких красок, но

Прошу не забывать про пояс óби,

Который даже в наши времена –

Почетный знак обычаев старинных,

Любая гейша развязать должна

Его без всякой помощи мужчины.

Японцы не приучены к столу,

Сидеть придется, подогнув колени,

А яства будут прямо на полу,

Но через час наступит облегченье,

Смиритесь вы с подушкой дзабутон,

Поняв, что в непривычном положеньи

Имеется продуманный резон,

Особенно, когда немало тостов,

Звучащих одинаково – кампай!

На русский это переводят просто –

Поехали! А, может быть, давай!

На заданный вопрос по островам

Ответил я уверенно и кратко:

"Хоккайдо вы передаёте нам

И приезжайте в гости на Камчатку!"

Классическая Любовь к Родине

Классиков стал вспоминать перед сном,

Не заболел ли? Фантазия в том,

Хочется знать, по какому закону

Край обитанья с кривыми балконами,

Лифтами, пахнущими не озонами,

Пьяно ползущими вскользь охламонами,

Этим – гроши, а другим – миллионы,

Ну, и т.д., по какому закону

Любим Отчизну мы так беззаветно

И уж, конечно, всегда безответно?

Классик сказал, это свойственно нам

Из-за почтенья к отцовским гробам.

Классик второй полюбил за молчанье

И за безбрежных лесов колыханье.

Третий– за то, что безумная Тройка-

Русь по ухабам проносится бойко.

Ну, а четвертый – что русских ширин

Не измеряет стандартный аршин.

Классик народный, бабуля Настасья:

– Любим за наше великое счастье –

Боженька выбрал российский народ.

Любит сильнее – больнее дерёт!

Я не страдаю

Глядя на природу в окно,

у меня слетела шляпа.

А.П. Чехов.

Я не страдаю мелкотемьем,

Мой слог тяжеловесно прост,

Он неуклонен, словно время,

И прочен, как Дворцовый мост.

Пусть я в ознобе и в истоме,

Возможно, завтра упаду,

Сегодня оптимизма кроме,

Чего ещё иметь ввиду?

Гляжу на раму без портрета.

На опустевший пьедестал,

Что может быть грустней сюжета,

Когда талант, мелькнув кометой,

Его никто не изваял?

По следам Басё (Букетик как бы хокку)

Если был бы я японцем,

Нацепил бы шляпу-зонтик

И согрел себе саке,

***

Взял бы кисти и бумагу,

Много ль надо нам японцам

В путь собраться налегке?

***

Я зашёл бы в Танигути,

Заскочил бы к другу Нага,

В Ёсидзаки завернул,

***

У монахов храма Тадо

С полным шлемом Санэтори

Вспоминал бы старину,

***

Я бы слушал у Тосая,

Как мудрейший говорит мне:

"Ты не с сакуры упал?..

***

Всюду бродишь, нет бы дома

На груди горячей гейши

Согревать саке бокал!"

Я мог бы стать

Я мог бы стать банкиром толстопузым

С глазами в виде скошенных процентов

И на обломках бывшего Союза

Наращивать пожизненную ренту.

Я мог бы, улыбаясь, как пиранья,

Следить за вами в дальномер прицела

И без предупреждения заранее

Ускорить путь к заоблачным пределам.

Бродить бы мне на черном стыке суток

Серийным потрошителем по миру,

И продавать на запад проституток,

И отнимать у бабушек квартиры.

Я мог бы быть отчаянным фанатом,

Входить в организованную стаю.

Но я ни первый, третий, ни десятый,

И сам себя за это уважаю.

Осень осень осень осень осень

Осень. Быстро упорхнули ноги

Женские под брюк и юбок сень.

И мои стихи на полдороге

Наклонились в полный дребедень.

Осень. Живо понеслись министры

Усмирять финансовую грусть.

Посмотрев на дно своей канистры,

Говорит профессор, ну и пусть.

Осень. Посылается посланье

Для державы, чтоб её – вперёд,

А она в сиреневом тумане

Понимает всё наоборот.

Осень. На кругах просторов наших

Тихо заскучали сорняки.

Озорно по всем каналам пляшут

Девки и, простите, пареньки.

Осень. Фейерверк гремит на складах

За футбол и скоро Новый год,

Против гриппа. Всё идёт как надо,

Всё по-человечески идёт.

Чтобы не иссяк

Гражданина стукнуло инфарктом.

Он лежит тяжелый, как бревно.

Сражена супруга этим фактом:

Не боец, но жалко всё равно.

Ахает и охает дурёха.

"Как, – интересуется, – внутри

Плохо, Вася, или очень плохо?"

Нет ответа. Вызвала ноль-три.

"Скорая" явилась, но не скоро,

После перерыва на обед.

Спрашивает доктор: "Где, который…?

Как наш пульс…? Ну, вот и пульса нет".

К женщине: "Вы сами-то не в коме?

Белая, белее потолка.

Но скажите честно, в этом доме

Есть хотя бы рюмка коньяка?"

Только оживляющую влагу

Влили умирающему в рот,

В мир людей вернулся бедолага…

Как ни странно, до сих пор живёт.

Я и Вам желаю жизни лучшей,

Трезвой и умеренной подчас,

Чтобы на любой пожарный случай

В доме не иссяк боезапас!

Если б всё было иначе

Не принёс бы страшны беды

Хан Батый всея Руси,

Мы бы точно были шведы,

Тьфу ты, Господи спаси.

Не прогнали б ляхов к черту,

Буйным гневом воспаря,

И не стал бы наш четвёртым

День седьмого ноября.

Не заклал бы царь вначале

Питер среди топи блат,

Этот город мы бы звали

Как райцентр Ленинград.

Бонапарт с французским игом

Не оставил бы Москву,

Мы бы словно шерамыги

Говорили, парле-ву!

Не продали бы Аляску

Ради следствия причин,

Там бы ездил на салазках

Я как штатный гражданин.

Ну а если бы Россию

Вождь картавый не достал?

Ведь в Швейцарии такие

Заповедные места!

Домашний секс в Крыму

– Крым наш! – сказал один из мужиков,

Имеющий фамилию на –ов.

В ответ сердито засопела в стенку

Супруга с окончанием на –енко.

Их принципы нежданно развели,

Как ураганы в море корабли.

И несмотря на то, что дело к ночи,

Никто интимной близости не хочет.

Друзья, вы мне пеняете наверно,

Что данный инцидент нехарактéрный.

Увы, но констатирует Крымстат,

События упали в 10 крат

С домашним сексом в солнечном Крыму.

Наука объясняет, почему.

Людей волнуют мрачные вопросы,

Что нам за Крым воткнут америкосы,

Какие их, поганцев, не любя,

Эмбарго мы наложим на себя:

На рынке брать лишь то, что, извините,

Умеет класть родной производитель,

А не родной – сжигать (и даже сало?).

Вот именно! Но из-под одеяла

Глас одинокой, словно плач в пустыне:

– Иван, когда мы жили в Украине,

Хоть раз тебя поправила жена,

Когда ты говорил не В, а НА?

Ода той, которая

Вливайся в сердце Ей и в члены,

И на прекрасное чело,

Чтоб здравие Ея бесценно,

Как вечная весна, цвело!

М.В. Ломоносов

Поём торжественным глаголом

За то, что в красоте своей

Ты отличима только полом

От ниженазванных мужей.

Ты надеваешь наши брюки,

Ложишься с куревом в кровать,

И нет ещё такой науки,

Дабы тобою управлять.

Ни нашего преклонность века,

Ни что вдали маячит гроб

Не поколеблет человека,

Припасть перед тобою чтоб.

Мы за тебя пойдём на площадь,

Чтоб успокоилась страна,

Поскольку ты и в роли тёщи,

Как соль на рану, нам нужна.

Весной, когда подтают снеги,

Когда мягчает женский нрав,

Ты даришь запредельность неги,

Толикия дары прияв.

Пускай в твои вольётся члены

Живительность Эдемских рек…

Короче: будь благословенна

Отныне, присно и вовек!

Женская стратегия

Правительство у нас не дремлет,

Хотя есть мнение в толпе,

Оно себе скупает земли,

Кроссовки, яхты и т.п.

Оно стратегию крутую

Преподнесло на Женский день –

Идти вперёд, в усы не дуя,

Туда, в таинственную сень,

Где в первый год родят программы,

Наметят четкие пути,

Которыми придётся дамам

Приоритетно вдаль идти,

Где стратегически-масштабно

Отринут гендерный позор

И между мужиком и бабой

Впервые устранят зазор!

08.03.2017

Законодательно и тонко

Парламент наш Умапалата

Зело на выдумку богата –

Какие дарует законы!..

Там бесподобный брат Мурлонов,

Что против Дарвина стеной

Стоит, как праведник святой.

Майзулину-красотку тоже

Антимораль печалью гложет.

Она провозгласила звонко:

– В тюрьму мамашу, что ребёнка

Взяла с собою на курорт,

А там её попутал чёрт

И малышок увидел в свете,

Откуда в мир выходят дети!

Немало дерзких предложений

Рождает депутатский гений.

Так некто предложил собакам

Не выть в ночи́, а детям – плакать.

Иль Жироносцев, например,

Даёт идею, пионэр:

– Отстреливать пролётных птиц

От гриппа;

В ВУЗ не брать девиц,

Покуда не родит ребёнка! –

Демографически и тонко.

12.06.2017

Министерство труда обеспокоено…

Наше в доску дорогое Минтруда

Чрезвычайно озабочено, беда:

Как они свои труды ни издают,

Не растёт в производительности труд,

Как указы не доводят – всё поднять! –

Состояние спускается опять.

Стыд и срам, квалификация у нас,

Ниже Штатов опустилась в 9 раз,

Ниже немцев опустилась в 10 раз,

И на всё плюёт работающий класс.

Отвечает наискось, едрёна вошь,

Нас статистикой на понял не возьмёшь!

То ли прямо, то ли задом наперёд –

Никуда не ускоряется народ…

1.07.2017

Что такое патриот?

Во саду ли в огороде

Флора пахнет и растёт,

На понятие наводит,

Что такое патриот?

Кто с отечественным флагом

Вдоль по улицам течёт,

Переполненный отвагой,

Несомненно, патриот.

Этот письменно и устно

От души сечёт и жжёт

Нехорошее искусство,

Потому что патриот.

Тот пускается в дебаты,

Проливая правды свет

От низов до депутатов.

Патриот он или нет?

Ты стоишь за перемены,

Поворот и переплёт,

Бьёшься лбом своим о стены,

Тоже вроде патриот.

Некто верит, верит сильно,

Что единственный оплот –

Дыбом вставшая стабильность –

Абсолютно патриот!

Кто за рынок, кто за Бога,

За Единую страну,

У которой шансов много,

А она ни тпру, ни ну.

Во саду ли, в огороде

Повседневно там и тут

Патриотов как ни со́дят,

А они опять растут.

24.08.2017

Был бы Сталин жив

Великому вождю крестьяне отписали,

Злодеям-кулакам не нравятся колхозы.

За правильный сигнал сказал спасибо Сталин,

Не бойтесь, мол, Ежов ответит на угрозы.

Ученые мужи поведали в посланьи,

В какой тупик ведёт стезя науки чуждой.

Им твердо обещал знаток языкознанья,

Что Берия поймёт и выправит, как нужно.

На маршалов иных свой довод накатали

Гражданскую войну прошедшие рубаки.

"А не послать ли их, – спросил товарищ Сталин, –

Туда, где до сих пор у нас зимуют раки?"

Вот был бы жив-здоров навек товарищ Сталин,

А с ним и целиком Союз в красе и славе,

Куда бы мы в такой коллизии добрались?

За вас не говорю, мне лично не представить!

И если бы Ему соратники пеняли,

Какую чушь несут порой в сети поэты,

С усмешкой проронил бы, выбив трубку, Сталин:

– Ну, ничего, дойдём и мы до Интэрнэта!

06.09.2017

А теперь ещё – рутений?

Что-то там пошло не в жилу,

Не связалось, не срослось?

В основном-то люди живы

Информации назло!

Наш рутений до Европы,

Между прочим, долетел?

Там же всюду остолопы,

Мало им домашних дел!

К стенке, вишь ли, нас припёрли?

А в натуре просто пшик.

Ну, возможно, где-то в горле

У кого-то запершит.

В малых дозах наш рутений

Будет опухоль лечить,