Записки энтомолога с обочины реальности

Мы почти всегда возим с собой компьютер. Он нужен для того, чтобы было куда скинуть отснятый за день фото- и видеоматериал. Кроме этого, часто приходится работать в удаленном режиме – поэтому компьютер имеет выход в интернет. Ну и, конечно, источник энергии – генератор-киловаттник, который обеспечивает лагерь электричеством: освещение в вечернее и ночное время, работа компьютера, зарядка телефонов и камер, и т. д.

На перевале Талдык, который расположен на Алайском хребте, сразу направо от седловины имеется небольшой домик, в котором мы останавливаемся уже, можно сказать, традиционно. Каждое лето там живут пастухи, которые держат на склонах своих дойных кобыл и готовят вкуснейший кымыз. И каждое лето у них в домике живут и посильно помогают многочисленные дети. Дети растут, но детские пристрастия никуда не деваются: мультики, сладости, любопытство.

В тот год все было как обычно, кроме того, что перед экспедицией я накачал в свой ноутбук много фильмов. Долгими вечерами так приятно посмотреть кино не на микроскопическом экране смартфона, а на полноценном 15-дюймовом дисплее компьютера.

Заехали на Талдык, попросили разрешения остановиться. Нас поселили в юрте. Когда наступил вечер, я вытащил из багажника и заправил генератор. Установил освещение, завел электричество и протянул провода в юрту. Да будет свет! Лампа 160 ватт, светит хорошо… Поставили на зарядку все электроприборы. Дети смотрели на это все с нескрываемым любопытством.

– Ребята, хотите мультик? – спросил я.

– Конечно, да! – ответила Сумая, самая бойкая из девчушек.

И вот уже дети расположились перед моим лаптопом, на экране которого забегали цветные картинки. Не скрою, я тоже люблю мультфильмы, и тоже с интересом смотрел на экран. А мои друзья в это время блаженно отдыхали на тошеках2, подложив под уставшие от целого дня хождений по горам на высоте почти 4000 метров части тела мягкие подушки.

«Какая идиллия», – подумал я. – «Как жаль, что не везде можно так беззаботно отдыхать, не думая об установке лагеря, запасе воды, топлива и прочих походных делах»…

Так и прошел этот вечер. После окончания фильма дети легли спать, но ещё долго в полутьме юрты я слышал их возбуждённый шепот – видимо, обсуждали новый мультик.

Талдык, за просмотром мультиков в юрте

Ураган

В экспедиции – как на вулкане. Никогда не знаешь, когда начнется извержение. Поэтому готовность к внезапному природному катаклизму – отличительная черта опытных походников.

…Урочище Кызыл-Эшме – одно из живописнейших мест Южного Алая. И очень удобное для стоянки. Есть речка с чистейшей водой, разные травки для чая, ровные площадки для палаток, погода почти всегда прекрасная…

Почти. Это важное уточнение. В любой, даже самой идиллической местности, случаются природные явления, чреватые проблемами.

В первый же день нашей стоянки в Кызыл-Эшме, уже под вечер, небо на востоке затянула свинцовая туча. Сверкали молнии. Свинцовая мгла быстро двигалась в нашу сторону. Вдруг резко запахло дождем. Мощный порыв ветра едва не унес тент, натянутый вдоль машины. Второй порыв… Третий…

Тент пришлось опустить и прижать камнями. А ветер усиливался, уже появилась опасность, что он сорвёт палатки. Решили спрятаться – кто в палатки, а я в машину.

И только все попрятались, как начался ураган пополам с редким крупным дождем. Нас задело самым краем грозы, и вот по этому краю, по ее фронту, разница давлений порождала ураганный ветер. Некоторые вещи в лагере, которые не были прибиты к земле, унесло – но, слава Богу, недалеко. Палатки нещадно трепало. Я, сидя в машине, ощущал, как ураган раскачивает ее. Было полное ощущение того, что кто-то мягкими, но сильными руками пытается перевернуть мой двухтонный Лэнд Ровер. Он раскачивался, скрипели пружины амортизаторов, и с каждым новым толчком взбесившегося ветра мне казалось: ещё немного, пара таких толчков, и машина вместе со мной перевернется, и покатит ее ветер, как консервную банку, вниз, вдоль речки…

…А через 15 минут – тишь да благодать, синее небо и солнышко, заходящее за горизонт. И только разбросанные по лагерю вещи говорили о том, что недавно здесь бушевал ураган.

Арбузики

Тема пищевых отравлений в экспедициях – особая и очень больная, так как она полностью парализует на какое-то время работу экспедиции. Я буду возвращаться к этой теме ещё не раз. А сейчас – про арбузики.

В моей поездке в Чили питание было организовано главным образом в небольших местных фаст-фудах, основным поедаемым блюдом были комплето – здоровенная, разрезанная пополам, булка, внутрь которой напихивается разное вкусное: мясо, овощи, кетчуп… Непременный ингредиент комплето – авокадо, который в Чили используется, как у нас картошка.

Но время от времени я посещал небольшие магазинчики, в которых можно было купить какие-то фрукты. Особенно меня поразили местные арбузы. Арбузики, как я их назвал. Размер – с два сложенных вместе кулака. Цвет – темно-зеленый, черные полоски широкие. Форма – практически идеальный шар.

Купил пару. Уселся на камушек, разрезал. Цвет – красный, яркий. Запах – арбузный, сочный. Вкус… Арбузный, похоже, но не сладкий совсем. Как будто картошка с запахом и привкусом арбуза.

Ну не выкидывать же! Доел. Полез в гору. И тут началось…

Желудок рассказал мне о том, что он думает про этот арбузик. Он начал активно выражать свое недовольство, довольно громко. Я понял: сейчас, на крутом горном склоне, меня ждёт незабываемый… Туалет.

И да, он был незабываем! Крутой горный склон крайне неудобен для физиологических поз. Пришлось найти достаточно широкий камень, на котором поза и была принята. А дальше я описывать не буду – надеюсь, все понимают, что там было.

Но самое смешное не это. Самое смешное, что русо туристо (облико морале) оголил свой зад на виду всей деревни, расположенной ниже по склону; более того – этот зад почти прямо над деревней и нависал. Ну не было укромных мест на голом склоне.

Вот такие вот арбузики, будь они неладны. Возвращался я другой дорогой, чтоб не видеть смеха обитателей деревни.

Жарки

В самом начале лета, когда ещё не совсем отступила весна, в лесах нижегородчины расцветают жаркИ (именно так, с ударением на последний слог). Жарки – ярко-оранжевые цветы, больше известные под названием «купальница», но мне отчего-то ближе «жарки». Наверное, потому, что это название идеально отражает то, что вы видите, когда попадаете на заросшую ими поляну: жаркое оранжевое поле, колыхаемое ветром, издали похоже на пламя.

Но история не о том. История о высокогорных жарках – купальнице джунгарской; история о том, как я первый раз их увидел.

В далёком 1993 году случилась моя первая экспедиция в горы Тянь-Шаня. Не мудрствуя лукаво, мой научный руководитель договорился с Институтом ботаники в Бишкеке о том, что на их базе в ущелье Чункурчак я проведу полтора месяца, изучая энтомофауну ущелья. Так и случилось.

Погода в том году не радовала, и на день солнца в ущелье случалось в среднем два дня дождей. Высокогорье, которое и было моей главной целью, освободилось от снега только в середине июня. Первый раз я попал туда примерно 20 числа.

Гору Кызыл-Белес, которая в Чункурчаке является первой по левую руку после массива Узун-Гыр, я решил взять в лоб. Лезть на склон было не просто: сначала продирается через лес, затем надо подниматься по сланцевым ступеням и идти по камням, и только потом выходишь на плавный траверс склона горы. Я этого всего не знал, и попер напрямую.

40 минут продирался через лес и лез по камням. Язык на плече, ноги гудят от напряжения, и вдруг сложности прекратились: вот он ровный склон. А на нем… Оранжевое пламя, волнами, словно сполохами, гонимое ветром то туда, то сюда. Бог ты мой, жарки! Да сколько! До конца склона, и потом на соседнем, и дальше! Снизу этой красоты не увидеть: склон закрывает. А вот когда стоишь на его уровне, или выше, открывается фантастическая картина цветочных всполохов.

Присел. Смотрел долго, отдыхали не только ноги, но и глаза. И пошел вверх. Жарки обступали со всех сторон, шевелили венчиками, махали приветливо зелёными листиками. Домашние, родные, свои…

Джунгарская купальница.

Клад

На перевале Долон мы останавливаемся почти каждый год. Прекрасное место, очень удобное для стоянки. И, конечно же, экскурсии по перевалу и его окрестностям очень интересны.

Года три назад в одной из таких остановок на гору взошел один из моих знакомых, неся в карманах кошелек с небольшой суммой денег, и сотовый телефон. Все это хозяйство он там благополучно потерял. Поиски результата не дали: как найти вещи в горах, если ты даже примерно не знаешь, где они выпали?

А прошлым летом, когда мы вновь встали на Долоне, пропажа нашлась. Совершенно случайно наткнулись и на телефон, и на кошелек. Телефон, переживший в горах две зимы, естественно, умер. А вот деньги, хотя и заплесневели, сохранились вполне достойно.

В конце июля прошлого года неожиданная находка была торжественно возвращена владельцу. Это дело было незамедлительно обмыто в неплохом баре «Пинта», где за мясо и пиво расплатились и теми, возвращенными с перевала Долон, многострадальными деньгами.

Как мы речку подкапывали

Есть такие места, куда вроде как и проехать можно, а вроде как и нельзя. Горные речки – очень удобные дороги, на самом деле. Дно столетиями выровнено водой, но одна проблема – иногда бывают довольно крутые берега. Спуститься и подняться – нужно или искать место, или его подготовить.

Вот и в тот раз также было. Решили пройти наверх по речке. И все бы хорошо, но спуск крутой. Оставлять бампер в виде жертвы речному божеству не хотелось. Взяли топор и лопату, и начали ровнять бережок.

А лопата… Совок с короткой ручкой. Это уже потом я взял простую штыковую лопату и укоротил у нее рукоять. А в тот раз пришлось орудовать тем, что было. Зубочистка, и та лучше.

Копали, копали… Топором выворачиваешь камень, на лопату цепляешь – и подальше. И так снова, снова и снова.

Пока не выкопали пологий спуск.

Калорий сожгли немало.

А потом поехали дальше.

Голод – не тетка

В высокогорьях Памира очень мало населенных пунктов. В основном по памирским горам живут кыргызы в юртах или небольших домиках, на приличном удалении друг от друга. Не увидеть ни одного жилья на протяжении пары – тройки десятков километров здесь – дело обычное.

Кыргызы пасут скот. В основном на Памире это яки и лошади. Овцы тоже есть, но мало – на такой высоте часто случаются летние морозы, овцы не очень к ним приспособлены. Ну и Памирский волк и снежный барс заметно легче могут забрать овцу, чем яка и уж тем более – лошадь.

Пасти скот людям помогают собаки. Но взаимоотношения пастухов и собак довольно своеобразные: собак они не кормят, те вынуждены жить на подножном корме. Где-то добудут сурка, где-то горного зайца-толая… Перепадает иногда и с хозяйского стола – когда хозяева режут скотину. Но бывает это нечасто, живут в высокогорье очень экономно.

…Проехав несколько километров от Мургаба в сторону Хорога, увидели нагоняющие нас грозовые тучи. Дело было к вечеру, решили не ждать, пока гроза нас догонит – все равно пора готовиться к ночлегу. Съехали с Памирского тракта в прокопанное рекой русло, поставили палатки и начали готовить ужин.

И тут вдали показалась собака. Худая, как доска, с рельефно выступающими ребрами, и отвисающими сосками. Было понятно, что это кормящая мать, ощенившаяся где-то в окрестных горах, и пытающаяся прокормиться. Банки из-под тушёнки были аккуратно вылизаны до блеска. Но близко к лагерю собака не подходила – было видно, что люди у нее большого доверия не вызывают.

Достали несколько черствых лепёшек (свежих не было). Дали собаке. Нервно торопясь, съела. Отошла от лагеря, прилегла у реки, лакает воду. Наблюдает за нами.

Мы поужинали, на десерт – арбуз. Арбуз ели по стандартной походной технологии: режем пополам, а потом ножом нарезаем прямо внутри. Получаются небольшие квадратные кусочки, которые можно цеплять вилкой и кушать, не рискуя заляпать сладким соком лицо.

Съели арбуз, а две пустые половинки оставили недалеко от лагеря – или конь, или як доедят. Но доела собака…

Я никогда ни до, ни после этого не видел, чтобы собака ела арбузную корку. Ела жадно, торопливо, оглядываясь с опаской по сторонам – а вдруг отберут?

Голод – не тетка.

Наша экспедиция в полном составе наблюдала за пришедшей в надежде покушать собакой.

Та самая собака поедает арбуз.

Песчанки

На громадной территории Казахстана есть очень интересное место – горы Богуты. В этих очень древних горах имеются богатые формы выветривания, и не только. Об одном из этих «не только» – мой рассказ.

В одной из долин этих гор мы остановились на ночь. И оказались посередине громадной колонии песчанок. Песчанки – это такие мелкие грызуны, издали похожие на сусликов. Их особенность в том, что они роют огромное количество ходов, создавая своеобразный подземный город. Юркнув в норку на одном конце долины, песчанка вполне может выбраться из норы на совсем другом ее конце. И при этом ни разу не покажется наверху.

Громадное количество песчанок – это и громадное количество блох и клещей. Правда, до нас эти паразиты не добирались – вдоль дороги песчанки не селились. Но учитывать этот факт при путешествиях необходимо.

Вечером я решил прогуляться по окрестным холмам. Как только я вступил на территорию города песчанок, тут же моя нога провалилась по колено. Вытащил, сделал шаг в сторону – другая нога ушла в землю.

Начал выбирать места потверже, с большими камнями. Но все равно время от времени проваливался. Самым неприятным оказалось провалиться обеими ногами сразу, почти по пояс. Перед глазами начали мелькать картинки из Звездных войн: вот-вот я попаду в логово Великого Сарлакка, который откусит мне все, что расположено ниже ватерлинии.

Пошел назад. Надо сказать, не без труда выбрался на твердую землю, а потом ещё полчаса вылавливал блох и клещей, которых нацеплял в городе грызунов. Осмотрев масштабы городища, могу сказать, что выветривание – далеко не единственный фактор постепенного уменьшения этих гор. Песчанки тоже немало повлияли на их ноздреватый ландшафт.

Лагерь нашей экспедиции в ущелье Богуты. На заднем плане – колония песачанок.

Супертигр

В далёких экспедициях, связанных с дальними перелетами, генератор мы покупаем на месте. Конечно, покупаем то, что Бог пошлет. Логика простая: чем платить бешеные баксы за транспортировку генератора самолётом, проще за те же деньги, или даже дешевле, купить его на месте.

Но везёт не всегда. В нашей первой экспедиции в Таджикистан генератор оказался очень капризным. Он то не хотел заводиться, то чихал и кашлял, то выдавал вместо 220 Вольт – сильно меньше. За все время, что мы путешествовали с этим геной, перебирали его раз пять точно. И уже при первой разборке поняли, что перед нами не новый генератор, а химера, сделанная минимум из трёх разных устройств. Хотя торговец на рынке в Кулябе бил себя копытом в грудь и клялся мамой и остальными родственниками, что генератор просто безупречно новый и вообще, он буквально час назад приехал из Китая и мы первые, кто видит его на таджикской земле.

Супертигр – так назывался этот генератор. Но я бы назвал его суперленивец, потому что за все время нашей экспедиции нормально он отработал не больше 20 часов.

Айтишник

Даже будучи в походе, ты все равно – айтишник.

В горах Таджикистана, на живописном озере Дункельдык, наша команда всерьез застряла: сдох аккумулятор. Машина дизельная, с толкача не заведешь (хотя, видит Бог, мы пытались). Пришлось идти в ближайшее селение за другой машиной, чтоб нашу прикурить.

16 км по высокогорьям Памира – и я в поселке. Местные кыргызы увидев иностранца, зарядили 100 баксов за то, чтобы приехать на своем уазике и прикурить наш муссо. Делать нечего: до Мургаба ещё дальше. Согласился.

Приехали, завелись, двинулись назад. По дороге назад обобравший меня до нитки байкешка пожаловался, что у него ни один компьютер в администрации не работает. Пришлось признаться, что я айтишник с огромным стажем, и как раз на ремонте специализируюсь.

В общем, починил я один комп, использовав второй как источник запчастей.

Но не бесплатно… Ибо не стоит 100 бакинских за то, чтоб машинку прикурить, требовать.

По обоюдному согласию вышли в ноль, хотя я мог задрать цену и выше.

Соловей

Соловей, соловушка… Для многих эта маленькая птичка ассоциируется с красивым пением где-то вдали, на вечерней зорьке. Ну а я расскажу о другой стороне этой медали.

…Дневной переход с рюкзаками по 20 килограмм – дело тяжёлое. 25 километров по балкам и оврагам, в двух местах пришлось пересечь мощные заросли кустарников, но к вечеру цель достигнута: речка Пьяна, названная так за то, что виляет ее русло так, будто напилось водки.

На берегу реки, под раскидистой ивой, поставили палатку. Разожгли костер, приготовили ужин. Поели. Ноги тяжёлые – шутка ли, 25 км отмахать по такой жаре. Решили лечь спать.

И тут началось. В двух метрах над нами заорал соловей. По-другому назвать это нельзя. Когда он в паре километров от вас, его пение, щелчки и свистки, звучит гармонично и даже красиво. В двух метрах это все давит на уши.

Мы поорали из палатки, надеясь, что соловей умолкнет. Ага, щаззз… Заорал пуще прежнего. Конкуренты явно придали ему энтузиазма!

Кто-то вылез из палатки и запустил в ветви ивы палкой. Какое там… Только раззадорили наглую птицу. Та начала орать так, будто ее внезапно настигло бешеное вдохновение. С переливами, с перещелкиваниями, с пересвистываниями, почти без перерыва жуткий птах орал полтора часа. После чего, видимо, решил, что пора отдохнуть.

Мы провалились в блаженный сон… Угадайте, кто разбудил нас в 5 утра?

Навоз

Шли мы долго – весь день. Цель была – дойти до окраины знаменитого села Большое Болдино, известного по имени Александра Сергеевича Пушкина, который там проживал. Дошли уже в полутьме, торопливо поставили палатку, быстро поужинали сухпайком и легли спать.

Спать было на удивление мягко и тепло. Но выйти утром из палатки в стандартном режиме не получилось: было полное ощущение того, что вход в палатку завален чем-то тяжёлым.

С большим трудом приоткрыли другой выход и увидели, что где-то на треть палатка погружена в коричнево-серую субстанцию.

Выбрались наружу. Осмотрелись. Так вот оно что! В полумраке мы выбрали единственное ровное место в окрестностях стоянки – большую компостную яму. Компост – это пополам навоз и сухая трава. В яме это все постепенно перегнивает, образуется питательное удобрение – компост.

Спать на навозе мне больше не приходилось. Но если приспичит – я знаю, что он теплый и мягкий. Главное, чтоб палатка в него не ушла полностью.

Кымыз3. Первое знакомство

Первый раз в Кыргызстан я приехал в 1993 году, аккурат как только ввели сомы, и нехорошие кондуктора в автобусах сдачу давали не тыйинами4, а билетиками. Которые мне были вообще не нужны, ведь я ехал в горы, где 43 автобус не ходит.

Когда я добрался до места и поселился (это тема отдельной истории), пару дней я адаптировался к условиям среды: недостатку кислорода, дикой жаре днём, холоду ночью. Кстати, именно там, в первой поездке, у меня треснул передний зуб: такая холодная вода была в роднике, что на контрасте с холодной водой произошло это неприятное явление.

Так вот. Внизу, под нашим стационаром, метрах в двухстах, стояла обычная кыргызская кошара. Кобылы, коровы, бараны – все это хозяйство активно бродило по склонам и кушало травку. Которой, к слову, тогда было намного больше, чем сейчас: правильное планирование выпаса делало свое дело.

Но история не об этом. Как-то утром подошёл ко мне хозяин кошары, хитро так улыбнулся, и спрашивает:

– Ты кымыз пробовал когда-нибудь?

– Нет, – честно ответил я. – Откуда в Нижегородчине кымыз?

– Давай так. Ты мне пачку «Полета», я тебе литр кымыза.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«В поле» – устойчивое выражение, касающееся не только энтомологов, но и биологов вообще. Оно означает экспедиционную работу, нахождение на природе («в полях»).

2

Тошок – толстый ватный матрац. В жилищах кочевников Средней Азии такими тошоками застилается пол либо в качестве постели для сна, либо в качестве мягких сидушек за традиционным низким столом.

3

Русские называют этот напиток кумыс.

4

Сом – национальная валюта в Кыргызстане. Сом состоит из 100 тыйынов.