Тени Обратной Стороны. Часть 2. Танец масок

В следующем селении рядом с крытыми берестой шатрами тоже стояло довольно свежее и будто чуждое здесь деревянное здание. Как и прошлым вечером, половинчики высыпали навстречу странникам, но что-то новое появилось в их взглядах – сложная смесь надежды и страха, готовая в любой момент прорваться, – и когда Кейтлин с Альмасиром проходили мимо, одна из полурослиц бросилась к их ногам, рыдая, вереща что-то. Сразу трое копейщиков подскочили к ней, один ударил древком, другой сапогом, третий, вроде, пытался остановить их, но не слишком настойчиво – она плевалась кровью, когда её оттаскивали прочь. Кейтлин зажмурилась и что-то бормотала, а мертвец лишь тяжёлым взглядом проводил несчастную. Толпа попятилась, кого-то сбили с ног, один из копейщиков хлестал селян протяжными выкриками, опять звучало имя Акки, – впрочем, не все даже из воителей были рады слышать его. Наконец деревенские рассеялись, а путникам было сказано, чтобы они даже словом не смели перемолвиться ни с кем из местных – а то, мол, мы за себя не отвечаем, приговорим безо всякого суда. У Айдана тряслись руки, а сердце готово было разорваться, он еле совладал с тем, чтобы привязать лошадь. Если бы ещё знать, с кем и когда сражаться, можно было бы вовремя спрятаться – но нет, белое и золотое не спешили делиться планами.

Работный дом встретил странников привычными чистотой и порядком, ощущением, что здесь трудились старательные духи, у которых и грязи на башмаках нет, и ничего из рук не падает, – разве что на этот раз вместо корзин с веретёнами были потемневшие изнутри вёдра и доски, в которые намертво въелось что-то красное, а в углу сушились толстые гирлянды окрашенных кармином и вайдой шерстяных нитей. Хронист не удивился, увидев на стене уже знакомые картинки: вода, пламя, убийство – странные символы здешней веры – или что это было такое?

Только побросали вещи – снаружи раздались голоса, гавкнула собака, потом в дверях показалась согбенная фигура – к счастью, слишком длинная для Акки – ойкнула, скрылась вновь, пропустила внутрь Виллема и проскользнула вслед за ним, обернувшись измождённым небритым мужичком в короткой, явно позаимствованной у половинчиков куртке, и меховой шапке с ушами. Его глаза бегали, он приложил к губам пальцы и протяжно просвистел «Тссс!», потом умоляюще сложил перед собой руки и тихим, дрожащим голосом проговорил:

– Я человек, да. Я… Не надо бояться! – он несколько раз провёл по небритой щеке ладонью, словно стирая что-то. Ноги он никогда не разгибал до конца и всё время оглядывался, как будто ожидая удара.

– Ты это себе скажи, – добродушно бросил Вальтер. Гость ошалело уставился на него. – А, кстати, что-то мне твоё лицо знакомо.

– Лицо? Нет, вряд ли!

– Да точно! – воскликнул рыцарь. – Ты же этот… Гизульф, Гизнот, Гизельхер… Да скажи уже, как тебя зовут, возьми тебя преисподняя!

– Я Дитмар, Дитмар, любезный сеньор. Но я вас не помню.

– Дитмар! Ну, точно! – рыцарь хлопнул в ладоши. – Ты ж разбойник, я тебя чуть не повесил года четыре назад. Сказал, если снова свидимся, пощады не жди. Что, вспомнил?

– А… – Дитмар обнажил изрядно порченые зубы и высоко, совершенно не весело хихикнул. – Я… Да.

– А ты, поди, решил укрыться у вши… у половинчиков? И как тут?

– Мне кажется, Дитмар хочет нам что-то сказать, – перебил его Виллем. – Может быть, он даже объяснит там, что такое Суд пропавших людей.

– Да! Да! – закивал разбойник. – Мне сказано приготовить вас. Не приготовить… Объяснить… – не сумев подобрать слово, он совершенно рассыпался, ухватился за голову, захлопнул глаза, присел и начал что-то тихо приговаривать. Айдану это совсем не нравилось, было похоже на одержимость, причём на самую что ни на есть классическую, а не как у Кейтлин. Он посмотрел на брата Ингольберта, потом на Бартеля, но не смог понять, о чём те думают. Вальтер явно готовился к стычке, а Джервас прикусил губу, словно сдерживая улыбку. Кейтлин пожирала разбойника жадным взглядом, а мертвец за её спиной обнажил зубы. Наконец Дитмар пришёл в себя и выпалил: – Суд, да! Пропавших людей? Нет! Суд Исчезнувших! Вот как правильно!

– Не хотите же вы сказать, м-м… – начал инквизитор.

– Послушайте, – разбойник выкатил глаза. – Он… она… нет, оно. Оно! – прозвучало взволнованно, почти страстно. – Древнее божество на светящемся троне. Многорукое, многоликое. Очень древнее, старше всех, из времён Исчезнувших, это точно! – по виску Дитмара скатилась крупная капля, он смахнул её неряшливым движением, но жаркой шапки так и не снял.

У Айдана забилось сердце. Если бы только потолковать с этим божеством – о, что была бы за хроника! Любой из ланцигских монахов удавился бы от зависти! Но потом он представил многорукого бога с множеством зубастых пастей, в каждую из которых можно сунуть по человеку – и дрожь пробежала по спине самоотверженного историка.

– Тьфу, ты пьяный что ли? – Вальтер скривился. – Или у вас тут завелись демонопоклонники. Не могу понять.

– Давайте не будем спешить с выводами, – примирительно промолвил Джервас. – Не слушай его, – сказал он Дитмару, – и расскажи всё по порядку, прямо с самого начала. Откуда взялся этот многорукий, чем занимается, – пробуждённый уселся на лавку, пригласив остальных последовать его примеру. Все устроились, как селяне перед проповедником, а Дитмар растерянно следил за ними, дожидаясь разрешения продолжить.

– Ну, запевай! – воскликнул Вальтер.

– Благодарю вас, – откликнулся разбойник. – Его зовут Железный Слуга. Его разбудили Кальман и Тулле… Вы ведь знаете, кто это? – он обвёл слушателей взглядом. Вальтер кивнул, остальные не отозвались. Молчание затягивалось, и рыцарь воскликнул:

– Давайте я расскажу, так быстрее будет! Тулле был вши… половинчик, а Кальман, кажется, младший сын рыцаря из Райффенталя. Они грабили торговцев на Пустом Тракте, а потом исчезали в Запретных Чащобах, там у них было укрывище, и никакого с ними сладу не было, уж и магов отправляли на поимку, и даже подставные караваны гоняли, а всё без толку. Потом они ещё продали свои мечи Вайтернахту, воевать против горцев за Перевалом Клинков, но там им не понравилось, так они увели подводу с жалованьем для целого гарнизона и были таковы, – в голосе Вальтера слышалась едва ли не зависть, – а потом пропали, не знаю, что с ними сталось. Видимо, это ты нам расскажешь, – он посмотрел на разбойника.

– Ну, так вот! Так во-от! – взвился Дитмар. – Половинчики нашли в лесу пирамиду. Ни входа, ни выхода, запертые ворота. Долбились в них, долбились – ничего. Тогда наняли Кальмана и Тулле. Сказали: вдруг там золото, каменья. А что? В Гевинтере все хотели им смерти. Так они сидели там месяц, другой, но всё-таки расковыряли пирамиду. Золота внутри не было. Разбитые жуки, железные, больши-ие, – он размахнулся руками, очерчивая нечто и в самом деле крупное, – да. А в самой середине – пропасть, а над пропастью оно. Потом оно проснулось и разбудило жуков, железных птиц и невидимых пожирателей. Оно спросило у них: что вы такое? А потом оно сказало: вы будете делать, как я говорю, а я сделаю вас счастливым народом. А кто скажет иначе, того сбросим вниз.

– Это тот самый, многорукий и многоликий?

– Да-а!

– Точно демон, – констатировал Виллем. – Престол над бездной, жуки, – он осуждающе покачал головой.

– Воистину бесчисленны обличья Падшего! – согласился подвижник.

Айдан закатил глаза. Прошлое готово было распахнуть перед ними закрытые, казалось бы, навечно двери, а у этих одно в голове – Падший…

– Да подождите вы! – перебил их Вальтер. – А что оно им сказало? Что надо делать?

– Что? – разбойник судорожно сглотнул и принялся было загибать пальцы, но потом быстро забросил это дело: – Трудиться вместе и на совесть, беречься от пожара и болестей, беречься от того, чтобы не пораниться во время работы, беречь то, с чем работаешь, а если попортил что – возместить, сообщать, коли едешь куда, и когда захворал – сообщать тоже, уважать старшего, помогать младшему, подменять, коли кто занемог, и никому не говорить про Железного Слугу.

– Полагаю, что некоторые из этих мудростей изображены там на шкурах, – заметил Джервас.

– Да-да! – подтвердил Дитмар. – Вот эта – не давай влажности попортить нитки, вторая – берегись пожара, а третья – не поранься за работой, – он смотрел на эти бесхитростные картинки с наивным восхищением, как новообращённый орк на священные чаши.

– Любопытные заповеди, – молвил пробуждённый.

Бартель показал большой палец.

– Но вы, м-м, уже сказали нам про Железного Слугу, – обеспокоенно произнес инквизитор. – Это разве не противоречит правилам?

– Он заставит вас забыть, – ответил Дитмар.

– Как мило, – хмыкнул пробуждённый.

– Ты назвал его божеством. Он заставляет поклоняться себе? – спросил Виллем.

– Поклоняться? Нет. Некоторые пытаются. Всё время кто-то тащит ему приношения, некоторые вырезают кумиров в его честь. Оно этого не любит. Гневается, если узнаёт. Ругает. Но не обрекает бездне, нет. За это нет.

– Что ещё за бездна?

– Под его троном. Там обитают невидимые пожиратели.

– Кто, прости?

– Я никогда не видел их. Но слышал. Хруст, скрежет, стоны обречённых душ. Всегда в бездне.

Айдан вздрогнул. Демоны там или нет, звучало весьма пугающе.

– Кажется, Падший действительно сплёл здесь гнездо, – промолвил Виллем.

– Но его имя, Железный Слуга, довольно странно для приспешника Нергеддеона, – отметил брат Ингольберт.

– Почему? Слуга Падшего, нет?

– Демон горд, слугой он себя назовёт лишь перед более могущественным бесом, а своих собственных прислужников он заставит пресмыкаться перед собой.

– Это вы хорошо подметили, – согласился Айдан.

Виллем ничего не ответил, но, кажется, остался при своём мнении.

– А священников из-за него разогнали? – спросил Вальтер. Дитмар кивнул. – Идолы тоже он велел порушить?

– Ему нет дела, кто во что верит, – ответил разбойник. – Но ежели хотят идолов строгать или приносить жертвы, Железный Слуга не разрешает.

– Что так?

– Говорит: скверный способ потратить время, хороший лес и своё добро. Коли остались силы – поработайте подольше, а коли осталась еда – раздели с соседом, нечего кормить суеверия.

– Интересно придумано, – Вальтер дёрнул себя за бороду.

– Я слышал, что имперцы называют Падшего Князем Мира Сего, – Виллем фыркнул, выпустив мохнатое облачко дыма. – Кажется, мы в его владениях.

– А мне вот кажется: как будто в Элринт вернулся, – Джервас возвёл глаза к небу и приторным голосом пропел: – Чем класть поклоны, лучше поработай ещё часок, у Владыки зачтётся!