скачать книгу бесплатно
Совет по этому поводу можно получить не во многих местах, но есть одно необычайное поместье под названием «Дворец лилий», там живёт цветочник постоянно одурманенный ароматом лилейных цветов из-за своей одержимости ими, он пристально смотрит за каждым из них и там не растёт ничего, кроме лилий, все разновидности, этот ботаник не раз прославился разгадкой тайн и секретов. В геральдике древнейших времён лилия была символом олицетворяющим аристократию.
Изволнованная чаща неугомонной строкой поводит жест касания, пронизана веянием сумбура насквозь, обнажается расстояние что страстью преисполнено незримой, во тьме сокрытый демон томлённый преисподней, за сиянием небес божественность нетронутая, два встречных помысла гуляют по просторам были, ворошат природу буйным пылом,
Но есть ли в этом смысл, вопрошание настигло?
Спроси у вечности, она не знает, ей неизвестно ничего.
Так откуда же вопрос?
Это лишь желание восполнить разума просторы, что невосполняемыми быть не могут, от того и потребствуют знать и насыщать тем жизнь,
Но ни демоническое, ни божественное не ведают бремени застойного быта, от того не озабочены сим, между ними тьма и свет сползают одно в другое несдержанно, игра взоров потоками встречными, дерзкая погода заплетает вновь заделы, ни выхода, ни входа, шествие вдоль и поперёк, от меры к мере, меж адским жаром и упрёком светлым,
Предпочту идти мимо, ход не сдерживая, и немного манёвренности, повесть нервная.
Вяжи мой путь, незримый шёрох бытия, всё возникшее несметно ускользает, ведь форма движима и в динамике преобразования сим сникнуть ей дано, попробуй зацепись, вселенной всё равно, память всю не сохранишь, но эхо резонируюшим тоном будет долго коробить мирские грани.
Пусть блещут красивые люди, пусть открываются прекрасные сущности пред накатом светового дня, ведь не будет гуще в котле с месивом жизни от паскудных уловок и скользящего пронырства, пусть выгинаются помыслы и обороты лингвистические вместе с аппаратом мимикрирующим, ведь сим предстаёт вся когнитивность были, а небыль, а небыль не видел, ни разу не встретил, о ней разговоров лишь от почвы до сжигающей россыпи светил, так рост лесов гласит, так мимоходом от шага к продолжительной мысли, что залезла дальше, что залезла выше, неизвестно зачем, интересно, любопытно, нечто из непомерного движимое покоряет неизвестное, должно быть непокоримое всецело.
Сползает незримое касание тишины, словно так и надо, но похоже незачем, немая падаль тьмы, проявиться в этом нечему, от того корёжит и въедается тоскливо несметное и безмерное отсутствие чего бы то ни было.
Говорят, что монстр с Луны украл солнечного младенца и погрузил тем самым наш мир во тьму, на небе лишь отдалённые огни других младенцев, которых не видно, до которых не дотянуться, монстр часто воровал детей и видимо из скупой ненасытности второго рта сбоку лба добрался до самого большого и значимого ребёнка нашего мира. Возможно в этом инциденте есть картельный сговор, поставщики света теперь получили огромный спрос и могут расширить свой сбыт, выручку и кошельки. Свет в нашем мире является главным мерилом и основным финансовым средством, за куски света можно приобрести любой товар, более яркий стоит дороже и за него можно выручить большее количество тусклого. В моменты радуги собираются ярморки и распродажи, держатели источников света съежаются со всех уголков империи и открывают аукционы в заранее предусмотренных локациях, где от больших скоплений торговцев происходит перегрев биржи и аномальные выбросы энергии, которые сменяются празднованием и коррекцией стоимостных котировок, когда падение активов в цене знаменует обогащение держателей наиболее ценных/стабильных кусков света и жёстких номинальных источников не убавляющих свою цену, а наоборот вследствие инфляционных вздутий прибавляющих стоимость в процессе обесценения основной массы финансов.
Мне нужно добраться во дворец лилий за советом по поводу бумажной розы. Кража младенца сияющего в небе погрузила мир в ночь, люди опасаются замерзания, ведь если не вернуть светило на место, света может не хватить, это добавляет мотив для встречи с незаурядным ботаником. Повсюду распродажа световых кристаллов, падают цены, хотя отдельные группы торговцев создают кортельный сговор и завышают стоимости. Хватит ли у поставщиков источников обеспечения финансовым светом? Среди населения гуляет страх перед растущей тьмой, жители боятся улететь на Луну в лапах монстра, в нависающей тьме аппетит летающего существа возрастёт многократно. Думаю, можно недорого арендовать светящуюся карманную фею для компании и освещения в дороге, путь пролегает через изумрудные луга, день пути, если спускаться по течению в плавающей карете запряжённой лососями, на обратной дороге они идут нереститься и можно требовать скидки цены на билет, поскольку им необходимо идти к истоку реки против течения в любом случае, что увеличивает время пути в обратном направлении, хотя и по течению они после нереста полудохлые, спасает сопутствие речного потока.
Следуя вверх против речного потока лососи натягивают пружину, которая словно на заводной шкатулке откроет следующему поколению мальков перспективу посредством поточности реки несущей их к океану, что ранее преодолевается их предками, так решаемые сложности жизни подобно ключу от механизма заводящего потомков, дают им запас прочности, времени и пространство для маневрирования в сопутствующем потоке событий, а когда те созревают, они натягивают пружину вновь уже для своих отпрысков, ведь те, кто не смогут завести механизм и натянуть пружину аккумулирующую энергию потенциала для жизненной перспективы, лишают своих детей перспективы, так вершится эволюция в нынешнем мире, хотя натянуть пружину может не удастся и по другим причинам, социальная среда имеет множество неестественных антагонистичных преград и сложностей ограничивающих статистически неизбирательно и даже выборочно вполне способных персон. Я знал одного часовщика у которого не было времени, он не смог даже оставить детей после себя, человек создающий время и заводящий часы многих людей не имел времени для продолжения своего дела потомственно, а когда он состарился, все начали ориентироваться по Солнцу и звёздам, часовщика сменил звездочёт повествующий о вселенских циклах из своих расчётов, поэтому кража сияющего младенца, это большая проблема для населения, мир погружен во тьму, которая уносит всех в неведение, часами уже никто не пользуется, произошла необратимая техногенная деградация, а значит дворец лилий нужен и для того, чтоб узнать об этом происшествии больше, отсутствие светила на небе должно сильно беспокоить цветочника относящегося к каждому цветку с крайней щепетильностью.
Поэзия, это область литературных развлечений, всё хлёсткое, колющее, режущее, меняющее состояние душевное и пахнущее неизвестно чем, всё включено, прилагается, содержится, обороты почаще блудливых сплетен, извивает мысли вектор, но словно вышивка вплетением застыла, собирает пыль, взгляд чей-то крадёт сквозь расстояние и время, меняется всё, но только не форма написанной пьесы, ползёт лингвистический след сквозь чертоги эпох, ползёт текстурой по плоскости, ему бы взойти и выпрямиться, да некак, пускай лежит в полудрёме, черпает внимание беглое, что заводит за углы граней мирских, через края заборов перекидывает, где вновь закончился день, час, минута, миг, а дальше возможно нечему быть, нет прямой необходимости предсказывать несвершившееся, как доберёмся, там поглядим.
Кривая память только в кривом менталитете, замурзанны грязью дали перманентности, незримые поспешности выводят из дряни дрянной вид, нехватка содержательности в повестке растущей тьмы, паршивые шевеления теневых существ, невзрачность расцветок,
Подайте становление роскошных мгновений, чтоб растянувшись вдоль мимо успеть, непревзойдённые проспекты времени, ни разу не прервалась необратимость. Ни пропасть ли? Но можно пролететь. Неизбежное в виде истины не лишнее, излишек в бесполезности, что есть признак скудных ментальных извилин. За каждым краем край, словно тех и нет, сливаются в окружность мира, попеременно чередуются выпуклости и борозды рельефа, обстоятельства впадают в русло когнитивного желоба, сознание черпает всё вперемешку черепом, словно то ковш, много всякого, много, нужен сортировочный конвейер, иначе снисходит по проторенной колее дерзновенным тактом нерва упрёк неуместный, в форме жалкого покусывания, что расползается зудом по душе, резонирует скудное эхо, пропащая аморфность наподобие ряби поверхностной, есть, но незачем, я раскажу в другой раз что-то веселей, непременно, мне нужна волшебная фея, её взмах в вышине, что ссыпает блеск магический на покровы блеклых убитых дней, она рядом где-то, она неподалёку, крылья пархают несдержанно, веет дуновение лёгкое в сладком предвшкушении.
Фея досталась за немногим, за старый осколок вечности, что сияет неведомо от чего, фея в отличие имеет в светимости ограничение размеренное смертностью, но и мне вечность в протяжённости не по плечу, поэтому выгода в данной сделке на моей стороне, её свет направленность имеет, да и собеседник в дороге нужен.
Осветительница пространства и собеседница оказалась весьма любвиобильной и постоянно лезет целоваться, а её жужжащие крылья высокочастотными амплитудами словно гипноз извиваются запредельными мелодиями, придётся её держать в стеклянной ёмкости от переносного светильника, особь не маленькая, ростом – сантиметров тридцать, а голова размером с мандарин, глаза светятся.
Говорят, что в состав фейной крови входят осколки света в виде частиц, вероятно продуцируются прямо в ней, она питается нектаром и пыльцой цветов кристаллических, что сияют в темноте возле изумрудных лугов, ещё слышал, что за счёт повышенной скорости метаболизма её объём нервной системы превосходит в производительности мозг среднестатистического человека.
Я ей сделал в бывшем светильнике качелю, поставил зеркальце и удобное место для сна, а когда начнёт рассыпаться капризами, буду на прогулку отпускать.
Да здравствует безбрежный поцелуй, зацветает буйство лета, ещё весенний аромат с уходом не спешит, но небо сыплет грозы по тропически, парниковое удушье дополняет такт стремглавья в будущее, ещё немного оставив позади прошлого отвалившегося от настоящего и будущего, слогая из лишений память о вчерашнем безграничном, да что там, вон откалывается кусок ушедшего мига истираясь в небыль, словно шорох пыли меж подошвой и тропой, песочный скрежет дюн истории, вот и молния настигла остатками остывающих туч прогретых ещё украденным солнцем, дождь замывает сухость почв текучестью вин, вспенивает притаившийся в них пыл, розы вдоль аллей испускают аромат и акации игриво заплетают берег, река виднеется в просветах их листвы, внушает спокойствие превосходным ритмом танца, ведь никогда не бывает чуждой издали, поскольку способна ранить или забрать жизнь только неотлучным касанием.
– Ну, что поведает моя попутчица, что расскажет о своей жизни, о страстях и чаяниях? Произнеси своё имя.
Фея немного смутившись при дистанцировании от любовных интриг начала злобно бормотать: «Повсеместная классика жанра, не столько от привычек, сколько от скудоумия, отсутствие упорядоченности в головах – цивилизационная обуза, следование разума за эмоциями, а ни эмоций за разумом, всё просто до примитивности, детализации признаков неизведанности нет, какая-то пищевая градиентность, припудренность незамысловатой агрессии образом компетенции, тонкость нити в необузданной бездне, остроты которыми прокалывать нечего, уверенность сотканная из невежества, форма приверженности впечатлениям, что порождают убеждённость, в которой нет потребности, социологический безнадёжный анонс по признаку прихоти, а ни грядущего, привилегия цепная, сцепление коробок черепных по признаку диаметра звеньев, забор который дышит без когнитивной нужды, сам собой явился, от генитальных вспениваний и крайней озабоченностью сим, ибо таковому больше нечем и некак бытие преисполнить, продолжение, что из себя за собою следует в хороводе замкнутого цикла по траектории орбитали космической, но недостаток не потеря, это лишь то, что не выносит деяниями свершений, узкая польза ограниченная рамками плотскими заточившими в себе творческую вольность мысли, масштабная бесполезность спрятанная за образом творения всевышнего, переадресованная на дисциплину безответственность, безучастность пред всеобъемлющей закономерностью, истине неверность, одержимость возможностью под предлогом обмана всё съесть, имитация упорядоченности при полном неимении оной, запас для манёвров покушения на любой повод возыметь что бы то ни было большее, но лишь в плоскости типичных утех, аморфная прогрессия реакции потребствующей, органические порывы утратившие признаки органичности, либо даже таковые не имев, моё имя начинается с буквы которой в вашем слухе и памяти нет, оно звучит в ультразвуке, поэтому звать меня не больше/не меньше, я по вашим помыслам смогу увидать. Должно быть отныне стало ясно, почему цыгане спихнули вам моё безпокойное неуёмное тельце, в этом есть и моя задумка, они считают, что их мысли повод, а ни следствие, поэтому поддаются инерциям.
– Столько эрудиции и веселья, неожиданный подарок для пути, взгляни на небо, лунный монстр украл сияющего младенца, мир погряз во тьме, мой ум таинственная загадка тяготит, что стоило бы изведать прежде чем в холоде глыбой льда станет быль, сдаётся мне, что осколки вечности своим сиянием не преисполнят теплом жизнь, здесь нужен только солнечный младенец, ведь куски света, это лишь слёзы и слюни разлетающиеся с его смехом.
Вот и река, пристань и станция, где отправление карет вниз по течению с лососями, стоит немного отсветить в кассу светящейся пыли и билет к отправлению произрастает с типографического дерева, отрываем лист и проходим к кондуктору.
К устью плыть один оборот мира вокруг оси, там недалеко дворец лилий, фея намеренно прячется, чтоб не светить, на небе в дали звёзды сияют ярче по мере нарастания тьмы, по берегам всё больше осколков вечности и светящихся фей обнажающих свой блеск, отпущу свою, пускай летит куда хочет, если не желает освещать путешествие, в воде речной планктон искрящий, уносит потоком течения в бездну моря, но фея улетать не желает, говорит, что с голоду сдохнет, поэтому придётся и дальше испытывать её капризы и издёвки.
Посвящаю помыслы пустоте, но мотивы личностей задетых сопутствием невольно мерещатся и снуют в голове, лёгкий скрежет глазных хрусталиков, преломление, дисперсия, вы туда впали, милая фея, и разнузданностью веерной рассыпались подле изумления.
Вдаль уходящий корабль необратимо топнет в истечении обстоятельств, всё норовит напомнить, что всегда хотелось свершить житейскую пользу, но быт современности вокруг меня настолько бесполезен, что можно всю жизнь сдвигать с места мироздания плиты и ничего не изменится ровно настолько, как если бы ничего не сдвинулось.
Жаловаться неуместно, но это констатация, возведение семантики из длительного опыта, биология вещь стопорная в очертаниях природной инерции, поэтому есть необходимость выводить за её чертоги всё, что за них выходит, иначе ничто ничего не стоит, логический смысл жизни к абсолюту подошедший до предела, это покорить безконечность до безсмертия, – сложно, создаёт социальное напряжение, не в каждой голове уместно, требует жертвований и свершений, но другого выхода нет, но другого выхода нет, но другого выхода нет, ведь конец не выход, это формальное завершение ничего не достигшее, несостоятельность, если продолжение не сотворено в динамике преображения формаций.
Фея скинула платок за которым пряталась и с удивлённым выражением лица от сходства содержания её возмущения перед сформулированным толкованием, предварительно мимикрируя начала пискливо бормотать: «Консерватизм, это из рода моральных закруток, употреблять можно, но они устарели, лишились свежести, а пригодность сугубо в наличии, привычно лишь, обратите внимание, обратите, как оборотень в полнолуние, возопите на облик зудящий в ночи, я ваш вой услышу и на помощь приду, принесу рубаху усмирительную и микстуру лекарственную. Вы неожиданно вскрикните: "Это похититель!" Я отвечу: "Нет, это мимо летящий сдвиг в нервах, попридержите его, всё равно выскользнет с жизнью вместе, когда ни будь". Консерватизм в семантике всегда должен пересматриваться в пользу эффективности и процветания, поскольку ни одна форма жизни не в состоянии сохранять себя вечно формально. Простой пример, подобно шахматам, 64 квадрата двух цветов, 32 фигуры, множество вариаций их расстановки и позиционирования, но достижения в рамках шахматной доски полностью исключены, поэтому, чтобы мирскую проблему решить, нужно глядеть за пределы мира, решение задачи всегда за гранями постигнутого в ходе её постановки, поскольку каждое новшество формируется шагом необратимым, где вся безконечность уже немного сдвинута и навсегда изменилась».
Феи всегда отличались богатой мыслительной изворотливостью и магической склонностью к призыву непредсказуемых свершений, но эта имеет что-то особое, у неё зеленоватый оттенок, который не сразу заметен, раньше ходили в быту мифы о зелёных феях берущих начало своего рода от самого люцифера, в наше время таких никто не видел. Закрадывается подозрительное чувство в отношении моей попутчицы.
Говорящий речной дельфин вынырнул из воды ноздрёй на спине рядом с плывущей каретой и начал назойливо предостерегать раздаваясь голосом из спинного отверстия:
«Интересное общение, это такая редкость, что немота становится нормой, я слышу ультразвуковые частоты, поэтому знаю язык фей, произношение обычных слов подобно малосодержательным возгласам из густой растительности, справляюсь одним сфинктером на спине, у людей слишком часто чередуются попеременной нечленораздельные мотивы потребностей и привычек к чему-то большему чем есть, непонятому, но невероятному с их точки зрения, скорей как к поводу для прихоти причастие иметь к нечто великому, превозвышенному впечатлением, но то измышление, простейший способ превозмочь мелочность, не коснувшись ровным счётом ничего за пределами, ни мыслью, ни делом (ни о морали ли речь?). Так от чего же, от чего же должно быть богатство несметное или нечто превосходящее что-то чем-то, коли богатства в разуме нет? Мелочность, это отсутствие свершений, массовое когнитивное оскопление по лекалам преобладания простейших решений, соответствие общепринятому ради пресыщения вне зависимости от чего бы то ни было, бессознательный неосмысленный алгоритм кучкования однотипности, зачастую в колее необузданного агонизма.
Разменщики того на это напоминают звон девальвированных монет, но в монетах изначально ценится эффект нержавеющий, незыблемость формы и меры, а ни желание превозмочь одну наценку другой.
Суть зачастую за кадром стелется, в объектив когнитивный втиснуться не сумев, словно её и не было, но она всегда зиждется, ждёт подходящий момент, поэтому стоит хранить осмотрительность, дабы узрев сотворить достижение. Ваша попутчица необычная, прислушивайтесь к ней».
Дельфин скрылся под водой и вода покрылась пузырями при лопании которых доносилось эхо ещё бормочущего что-то невнятное голоса.
Тем временем дама в красной шляпе о своих делах, о растянувшейся ночи и спускающемся холоде: «С одной стороны захлёбываясь дерьмом, с другой стороны констатируя пристальное внимание богемы вследствие их отвлечённости привкусом наживы во рту отдалённо маячащей образом яркой имущественной иллюзии при получении выгод от торговых сделок, где не возникает ничего, кроме желания сплюнуть дерьмо в сторону богемы состоящей из деградировавших имбецилов, коррупционеров, этнического криминала, воров, ментального плебса и прочей грязи, ставшей таковой уже в масштабах эволюции, составляя социальный облик устоявшейся эпохи в виде породы и всеобъемлющей страты, словно дерьмо начинает преобладать везде и по всем шкалам приборов, оно топит и заливает все коммуникационные каналы, всё стало канализацией и её руслом, все источники наживы, всё, что представляет из себя цивилизация, вонь становится нормой, дерьмо становится едой, законом, стройматериалом, наукой, политикой, дерьмо становится даже лекарством, дерьма так много, что в нём вязнут цветы, им не хватает кислорода и почвенной тверди, чтоб воспрять и взойти к просторам питающих их светом, из дерьмовони образуются тучи и затягивают весь небосвод на долго и плотно, будто насовсем, в связи с чем настаёт дермозима, усиливается холод, возможно это причина исчезновения сияющего младенца, из замерзающего дерьма образуются сталактиты и сталагмиты, планета обретает новые очертания ландшафта и рельефа, застывающего, иногда извергающегося и растекающегося дерьма, биодерьмосфера стала определяющей и из неё ничего не прорастает выше дермобрызг булькающих из выделений метана при инертном и естественном ходе ферментации фекальных масс. Когда дебилы теряют края, это выглядит так – мы говно, везде говно и всем говно, ведь настоящее дерьмо, это попадая в которое не выбираешься из него никогда.
Дурному человеку для счастья или состоятельности достаточно быть дерьмом.
Ну, а когда носы лиходеев и глупцов подводят к фекалиям, которое они наделали, они начинают умничать или изображать несоответствующий вид мудрости, но их глупость делает любое проявление остроумия с их стороны весьма неуместным и аморфным оправданием.
Комплексный эффект имеет проявление во всём, от каждой неблаговидной персоны по кусочку дерьма и получается огромная зловонная куча, даже безобидные мелочи при негативном влиянии в комплексе образуют ужас.
Нужно найти тёплый свет и исчезнуть отсюда. (есть куски света излучающиеся преобладающе в термальном диапазоне)».
Признаки посещения головы мыслями всегда дают знать о себе, эндогенные впрыскивания питательных веществ с особым изяществом, им требуется ещё, не меньше прежнего, а лучше поболее, от того и метятся порой несдержанно в беспорядочной форме, в отрыве от актуального проистечения обстоятельств, словно поломанные, но то избыточный объём, буфер сведений, жаль вот не всегда в нужном месте и в нужное время, безалаберное шуршание были от кинетических импульсов без логической коррекции, словно песок на зубах, неприятно и портит эмаль, неудобно улыбку обнажать, но если, но если посещают голову мысли обильно и уместно, это оставляет след, несметным напором возводимый в мелочах и масштабных сооружениях, ведь всё человечество является мыслью, не плотью и не количеством тел, именно мысль, каждая жизнь и все её воплощения, от гвоздя в крышке гроба до ракеты прокалывающей в небосводе дырку.
Вдоль реки по берегам периодически мелькают изумрудные луга,
Блеск и яркая зелень испещряют взгляд,
То и дело доносится звенящий скрежет кристальный от эпитаксии,
Фермеры карлики собирают урожай,
Иначе камни взошедшие конденсацией превращаются в изумрудные дюны, что перекрывают реку и деформируют вектор её течения, в связи с чем образуются топи и наводнения, поэтому камни развозят на тележках, выменивают на другие украшения и задействуют в торгах,
Говорят, что они активно используются в тайных целях при синтезе искусственных осколков вечности и в экспериментальных исследованиях сокрытых магических сил, а также из них делают лезвия, получаются хорошие кухонные ножи.
Казалось бы, должно быть уже утро, мы подплываем к устью, но день не наступает,
Солнечный младенец пропал без вести. Где он, куда исчез? Никто не знает, все подозрения падают на лунного монстра, больше не на кого.
Провожаю взглядом быт, изнутри, словно эндогенный орган мира, произвольный импульс вселенского такта, от причины к причине звенья сковываются в закономерную последовательность, но что-то здесь не так, чего-то не хватает, нужно по ходу происшествия жизни привнести контуры небылые, хоть ничто и так не повторяется, ступорное однообразие – это гибельный тупик для жизни, в остальном тупик невозможен, вариации предоставляют продолжительность за счёт маневрирования в них, крутящий момент, остаётся самое длительное, безконечность не противится, ей бы компанию составить суметь, уткнуться в зеркало бездны её, молчаливое вездесущее отражение каждой меры, никуда не деться, но однажды утратить форму придётся, навсегда и незачем, поскольку любая форма изменчива, кроме самой мелкой, я именовал её базисом.
Первозданное утро в первозданный день, но во тьме кромешной, из меры по мере, из крупицы крупицей слагается бытие, лиственная зелень мельтешит в ещё не остывшей жаре, карета сползает по реке неспешно, провожаю динамичность мер.
Кого бы не искали здесь, никого бы не нашли, ускользают дали, ускользает миг.
Фея провозглашает: «Если вы не обгоняете, вы выбрали неудачное занятие, в следовании за кем-то вы отстаёте и теряете главное, инициативу, даже если следуете за вселенскими закономерностями, их тоже стоило бы обогнать, иначе не выжить, иначе не возобладать.
Потеря времени никогда не играет на пользу, полезно только опережение, если оно достаточно безопасно и результативно, поскольку выигрывает время, где возникает пространственный промежуток для прогнозирования и возможность детализации критериев прогнозирования, а это в свою очередь расширяет зону для маневрирования в ракурсе достижения большей эффективности».
– И впрямь что-то есть в попутчице неистовое, возможно и немыслимое, она систематична в каждой мысли. Какие предложения по части практической?
– Изолировать любую возможность развития от влияния тех, кто не обусловили бы это развитие ни при каких обстоятельствах, безнадёжность и цивилизация несовместимы.
Карнавал по признакам напяливших на что ни попади личные эскизы представлений от прихоти вопреки целесообразной когнитивной достоверности, но культура, как плоскость этикета, это не то, что требует причастия к ней, недостаточно быть близким к понятию или контуру соответствия, культура это поведенческое, порода выводимая по назначению свершить достижение, передаваемый по наследству менталитет,
Пошлите разодетых за скорой помощью, иначе не успеют поймать приступы повода встрять в приключение, мой опыт гласит, что отравлена жизнь идиотами, причём с самого детства, причём ещё в предыдущих поколениях, неоднократно, под видом тишины и усмирения, а порой дружбы и заботы, мерзкая стадная склонность к чувству превосходства количества над качеством, повадка паршивая пользоваться любой наживой, манера преимущества подлости над честностью, им хочется всего и даже больше, но нечем освоить то в области смысла, сугубо локальная прихоть аморфного впечатления рвущегося из головы к другому черепному содержимому за источником пресыщения, так мартышки пальму с плодами спелыми оккупируют, у меня диалога с ними нет и не было, и впредь предпочту прерывать его при малейшем признаке возникновения, не столько от недостатка содержательности, сколько от ущербности, вариантов осталось два только, отсутствие и упразднение.
В каком порядке? Дело складывающейся последовательности их сформировавшей их же закономерности.
Животные отличаются тем, что они занимают позицию приводящую к наживе, к успеху или к потенциальному преимуществу даже если для этого нужно стать куском дерьма, то есть готовы разрушать всё ради спорадической локальной выгоды или эмоциональной доминации, узкий стимул выживания идущий вопреки созиданию, это инертная форма адаптации в социальной среде не идущая по пути конструктивизма, только прихоть и питающая её нажива, поэтому данная тактика поведения никогда не приводит к существенному развитию цивилизации, поскольку в ней не содержится переосмысление в пользу эффективности и результативности, она единственное, что цивилизацию исключает, а значит, цивилизация не может быть состоявшейся и основательной до тех пор, пока не достигает возможности полного управления поведенческими инерциями в пользу развития науки, этики, искусства, технологий и исключения стопорения таковых.
Любой формат социальной среды на сегодня, это реализация наиболее прямолинейного инстинктивного поведения вопреки эффективной логике и сдержанности в достижении выдающихся результатов, формальная адаптация и привыкание при тенденции сокращения творчества и сложной проектировки, то есть на неврологическом уровне типажи нервной системы стопорящие инстинкт мыслью, массово искореняются типажами нервной системы не способными на нейроструктурном уровне исключить деструктивное и архаичное поведение в принципе, где это исключение носит лишь ситуативную и имитативную форму ради безопасности, ради стремления заполучить наживу в ракурсе выработанной социальной стабильности, не более чем, это ни осознанная причина терпимости, коя в систематической когнитивной форме приводит к кропотливому познанию, а интуитивная переадресация агрессии и посягания в другие способы добычи, у них в голове не отрастает то, что полностью исключает поведенческую деструкцию в виде полноценного понимания закономерностей и их последствий. Какова здесь кульминация, если ментальная неупорядоченность имеет свойство так или иначе проявлять себя и зачастую в самых неподходящих ситуациях? – пролепетала монолог фея.
– Страшная вещь потеха, коли мозгов не бывало, всюду мерещится непреодолевшим животные начала игра да забава, но в систематическом дефиците у них содержание, нехватка семантики в повествованиии и суждениях, что естественным образом делается проблемой в полном отсутствии проблематики и не делается достижением когда ничего не достигнуто, формальная безалаберность и простодушие, сложноидентифицируемая органическая активность, химический градиент пищевой прогрессии или просто ужас, то, что рыщет, но что не стоило бы найти ни в коем случае, только терять, терять подальше от любой формы влияния на разумные вещи и разумных особ.
Ох, если бы, ох, если опять или снова выскочил нерв амплитудой гормональной струи по романтическим эскизам жизни, что однажды предстают портретом шедевральным изворотливой картины, где огромное количество пропащих дней и поносимых ими судеб, непреднамеренность каждого из них тревожит, словно свет аллей, которых не коснутся стопы, чувство важного незавершённого дела, что нельзя завершить, но все эти дни пройдены, все претворены в небыль. – завершил диалог купец.
Вот и тропа ведущая к цветочному дворцу, недолго пешим ходом, осталось за ширму заглянуть, той тьмы, что погрузила мир в загадку и неведомость.
Тихие томные муки тоскливых теней умалчивают о потребности привнести несметные впечатления, иначе не будет и теней, исчезнут в безчувственности и отсутствии, тиснется из цветов свежевыжатый нектар умоления, пчёл не манили плацдармом из лепестков и притерностью тягучих эфиров, они сами летели, им мёду бы, да цветы ядовитые, лишь алколоиды и хитросплетения гибельности, агрессивная биогенная плата за квоту на последующий вдох, далеко не всегда уместный,
Нужное время и нужное место это на самом деле роскошь, но подарить их некому, коли самостоятельно не оторвёшь от мирской плоти,
Лишь жажда искромсать её и мякоти кусок изнежив в рассоле вечности, поджарить на адском костре, сладострастным вином придерживая в раскрепощённом искуплении.
У прекрасного поместья, но укрытого тенями, цветочник невольной обременённостью в своей одержимости цветами тяжело вздыхает и с выпускаемым воздухом бормочет в дурмане пытаясь осветить осколками света бутоны:
«Они нежились в лучах фотовспышек, грациозно перебирая лепестки и листья, словно осьминоги в морской сыворотке, их красивые пестики и тычинки слогают образ мира обрамляя контуры растительных вершин, невольная сила божественности, преддверие творческих порывов от меньшего к большему через произвольную ловкость роста, предвестие восхищения милое, и чтобы то ни было после, возникает жажда присвоить прекрасный момент, он уходит порождая потребность в зависимости от него, но удержать всеобъемлемое течение полностью некак, сие взращивает желание сквозь толщи несметные обыденного бремени, что есть основа эстетики, следствие безысходности, необходимость придерживаться чувства в наиболее устойчивом и броском эффекте, страстная привычка, наркотик эндогенный. Любое художество, поэзия, искусство, занимаются исключительно запечатлением, ведь не исключить нужду сохранить, украсть, преувеличить самые изящные мелочи, из них состоит великолепие и величие».
– С чего бы начать диалог, так, чтоб не показаться назойливым? Слышна обеспокоенность в словах, тень растворяет грациозность ваших растений и форму всего мира, должно быть вам известно об украденном Солнце летающим властителем? И ещё вот такой намёк в виде розы, где спрятано слово «след». Та, что оставила данный свёрток, едва ли избежала злостного покушения и скрылась за завесой тайны тяжелеющей, возможно события имеют связующие звенья.
– Вряд ли лунному монстру под силу коснуться светила, не по размеру ему, да и жар неодолимый, эти причины обширней, эти причины доселе незримы, но ему гораздо больше видно с Луны, нужно его заманить и выведать, что происходило за рамками низменных сплетен. Роза же королевский цветок, далеко не всем видна роскошная суть его символичности, возможно то было заигрывание или страстный намёк, а может судьбоносный след приводящий к истокам происшествий раскроет пёстрый процесс цветения, где заплетается в узле лепесток за лепестком вся пышность событий.
Монстра влекут женщины, собаки и дети, но никто ни разу не предсказал, где и когда он спустится за жертвой, нужна приманка годная с уловкой хитрой. Варианты есть?
Фея уже свойственным ей тоном зарекается: «Пропащим воем хмурой чащи молчаливый трепет звёзд укутан и никак не будет здесь иначе, длится неизбежность предстающая, не найти границ, вариант единый, но несоизмерить, остановки нет, кроме последней конечной.
Сползает, энтропирует со всплесками и вспышками жизнь, отмечается произвольным сдвигом в сторону пищи, цепной ход реакции химической, дыши, дыши, чаще, обильней, гляди и мысли, всё есть касание частицы частицей, дано когнитивно то осмыслить, увидеть, понять, иначе признаки органические существуют в рамках неорганических подвижек, подвластны им, как всецело определяющему фактору, снуют от наживы к наслаждению в круговороте скудных циклов неразмеренности, чему предстоит вымирание, если то не выстроит восхождение повыше, над напыщенностью валентности реактивов, за рамки картины отроду и исконно написанной, данной словно на подносе ресторанное блюдо в один прекрасный миг, но то на самом деле долго длилось, повар всю вечность кулинарит неотлучно, жаль что не видно полностью всей процедуры.
Если вы не создаёте правил, не влияете на их создание, или хотябы не распознаёте действительные закономерности природы вещей, то играть безсмысленно. Атомы и состоящая из них жизнь похожи на карты в руках крупье, вы не влияете на растасовку и раздачу, поскольку вы рождаетесь там, где расклад уготован, но то, как орудовать ими и как раскладывать в дальнейшем, во многом зависит от вас, правила уготованы, но не предопределены всецело, безконечность не знает предела, хотя уготованность зачастую опредяет многое, как ситуация и обстановка в комплексе, но непредопределённость безконечности (ведь в ней всегда есть ещё что-то и каждый раз новее прежнего), а следовательно и её результатов творчества, даёт возможность/вероятность произвольным манёврам менять форму ситуации.
Все крылатые в нашем мире берут начало из одного рода, монстр наиболее близок к праотцу, что люцифером именуем, я знаю, что ему нужно и как привлечь его к делу, корейцы неподалёку держат собачью ферму и у них много детей, а ещё среди кореек красивые женщины, этот народ давно научился прятаться от угроз в земельных недрах, там целый город под поверхностью тверди. Думаю, нужно построить с ними диалог и найти совместное решение проблемы, у них царит гармония, но без младенческого света никому сладко не будет, поэтому заинтересованных среди корейцев найти можно и нужно».
– Я с вами, немного отдышусь в прогулке, мои лилии умеют зимовать, да и есть заготовки на случай массового вымирания, ведь проблема требует создания условий для решения таковой, подобно ловли момента, где цветок самовольно распускается именно согласно тому случаю, когда обстановка взывает его цветению. – провозгласил ботаник.
Мир обернулся к другой стороне звёздного неба, но сияющего младенца не видно, сутки ушли никого не спрашивая, инертная наглость цикла вращательного, а впереди даль, нырнуть в которую, так далеко, чтоб не возвращаться можно было, это гораздо дороже спокойствия и бережливости, если та даль не пропасть в бреду, вот выстилается перспектива, никто не рисовал её, это дивное зрелище, следствие оттолкнувшееся от причины, касание ведёт каждое чувство вслед за подпиткой по контурам мира в преддверии очередной неповторимости, но уже несколько привычной или шокирующей, в зависимости от скорости чередования перемен и формальных смещений.
По дороге к корейскому подземелью в глаза бросилось интересное объявление на дереве, листовка словно живая визуализирует содержание подразумеваемого процесса: «Ищу подходящий молекулярный материал для конструирования биогенных градиентов, оставляйте имя и подсказки о приметах, я вас найду, работаю частным детективом».
Объявление явно кто-то пытался сдереть, но у него магическая информационная регенерация, оно отрастает со временем в нужную форму, то есть управляемо или осознанно. Тут же фея в своей критической манере подметила: «Можно заниматься цензом/коррекцией в сфере влияния публичного пространства или сторонней частности влияющей на публичное пространство, но не в сфере пространства личной жизни, которая не является предметом публичности, следовательно и не должна подвергаться цензуре или влекущемуся цензурой ущербу, нужно влиять на сферу подачи информации и на площадку её размещения/организации, а ни на источник её подачи, у этого объявления сложная судьба, его оставила женщина, видно по отпечаткам пальцев и по их манере касаний, похоже она пытается привлечь чьё-то внимание или кого-то заманить».
Мы подошли к входу в подземный город корейцев, связаться с ними невозможно, но один раз в день они выходят на поверхность для торгового обмена с местным рынком и открывают воздушные шлюзы для проветривания, нужно подождать, у них нет расписания, делают это по своему усмотрению, а пока обсудим план действий.
– И так, что мы изложим корейцам и что будем им позиционировать в качестве предложения по преодолению тьмы? (Невольно раздалась мысль резонирующим эхом в рамках черепа: «Нам плевать, у нас замкнутый воспроизводимый цикл энергообеспечения, включая циркуляцию воздушной среды»).
Вновь назойливо бормочет зелёная фея:
«Пускай отпустят свои грехи, иначе те отпустят их, водрузят в иной мир тяжестью груза.
Есть ли у них выбор? Все в одном глобальном случае, в одной ситуации, и проблема с освещением тоже обобщает всех жителей планеты,
Встречный поток космический вынашивая бремя из себя выдавливает пыл под давлением тяжбы носительства,
Несметен миг и вольные капризы впечатлительности правы по мере случая, но логика существует вопреки,
Гляди, вон разгорается источник новшества, он тоже волен быть и каждою секундой более,
Не смею отпустить, отведено не мною, угаснет по закономерному велению свыше, сугубо последовательно,
Таково проявившееся в том, что проявлено за долго в никому уже неизвестной безучастной форме,
Последствие здесь, дано ему знать себя, но знаешь ли ты что-то кроме, ни до, ни после, ни менее, ни более, того просто нет,
Томный процесс непреодолимых рамок, устраивает уготованное многих, но того не бывает достаточно, никогда и нигде,
Всего-то замкнутое привыкание к ситуативной сохранности, которое всегда размыкается, зачастую в непредугаданной манере,
Устраивает уготованное многих, хоть и сдавливает в тесноте, всё в пользу сделанного до, лишь расклейка иллюзии выбора на грани первозданности поверх, признак нехватки предвидения неизбежных утрат, иначе выйти за горизонтальную плоскость пришлось бы, сдвигая сами горизонты, навсегда и ни разу не останавливаясь».
Цветочник: «Возвышается волна эпохи, порывы бриза навеивают прохладу, останки атмосферного тепла тихо пригревают покровы, естественный ход логики и физических градаций, биология приводит к монополизации, рано или поздно, это потребность жить во что бы то ни стало, многотысячные стада однотипных особей не появляются иначе, в неврологической плоскости это порождает вопрос: «Что дальше, в порядке каковом и в каковой концептуальной направленности?» Задаются этим вопросом не многие, но он с настойчивой периодичностью возникает в последние столетия часто, слишком отчётливо видна природа и её закономерные тонкости, их не видно лишь по долгу скупого ментального ограничения достающегося отроду в колее эволюционной инерции нерегулируемой никем, кроме прихоти и похоти попеременной, такова физическая мера. Не спрашивайте, что такое всевышнее вершение, не спрашивайте. Описать это словно частность подытоженного явления невозможно. С биологической точки зрения нажива в виде питательного градиента и страх перед ущербом при невосполняемости химических потребностей, есть много вариаций здесь, слишком много, значение имеет превалирующий вектор в масштабе полном, вселенную покорят не все, поэтому виртуальный образ господства останется здесь навеки, до исчерпания и исчезновения, но пускай он будет уютен и комфортен».
Я: «Даже и не знаю, чего не сплёл сегодня, день уходит и уходит весь космический цикл, параллакс опять сместился в пользу прибыли, похоже на масштабную аферу или сделку спекулятивную, протезируются цифровой строкой мозги, бежит виртуалия неудержимая, линейная поросль в сторону чувства возвышенного, эндогенный наркотик соизмеривший жизнь числами, то он шкребётся, то его шкребут, впечатлений не бывает слишком, на после останется если что, семиозис порождает информацию, а объём и свойство же от другого зависят, от носителя, и сколько шарманку не крути, качество количеством не заменить, но и качество продукт количества, только вот в параметрах конкретных, возросших до веских величин, вон возвышается столб дымный, у кого-то прорвало крышу от избытка, неповторимый случай из вселенского роя частиц не имеющих друг от друга отличий, что собрались в кучу и всё таки отличились».
У корейцев открылся шлюз, много света и дыма валит оттуда, о боги, это словно призвание или признак избрания кандидатуры, на сие знаменование монстр спускается с небес, его второй рот на лбу что-то кричит с далека. «Прячемся!»
Мы скрылись за ближайшим кустом, лунный обитатель словно по приглашению залетел в шлюз. Все единогласно решили, что нужно подловить его на вылете.
