Стихо-твари

Не совершала,

Не утверждала,

Не проводила,

Не доносила,

Не ведала,

Не брала,

Не сделала

И не смогла.

Я никого не:

Не призывала,

Не называла,

Не покрывала,

Не убивала,

Не выбрала,

Не гнала,

Не выдала

И не спасла.

Я никогда не:

Не замечала,

Не отличала,

Не пресекала,

Не присягала,

Не вторила,

Не вела,

Не спорила

И не была.

14. Память – 2

А в жёлтом свете усталой лампы –

Какая память, какие силы?

Легли на веки безволья лапы,

И жёлтый воздух игла пронзила.

Легки касанья чужой потери,

Мираж разбитый чужого рая,

Легонько штора качает тени,

И легче тени – тоска чужая.

Так что же звало сквозь снег и время?

К какому счастью? К какому горю?

Чьё легче лёгкого спало бремя?

Ещё не знаю, уже не помню.

15. Рассвет / выживальщик-антифаталист

Руку, дай руку! –

Жизнь, эту суку,

Выцепить,

Выскрести,

Выгрызть из тьмы, –

Кто по дороге, если не мы?

Если прорвёмся,

Если пробьёмся –

Я обещаю сто тысяч рассветов,

Красок, коктейлей и свежих букетов, –

Вынырнем только из тины, из тьмы.

Если я выживу,

Если я вынырну,

Выскользну,

Выгрызу,

Выйду на свет, –

В руку рукою – мой первый привет,

Если решишь вдруг встречать –

Сколько бы – пять,

Все двадцать пять –

Сколько б ни кануло лет.

Жди меня там, где бывает рассвет.

16. Ночь

Луна, помоги мне, кажется, это всё,

Видно, мне новый крой стал последним краем,

Опять отправляют в сон меня, в забытьё,

Кто-то опять стирает меня, стирает.

Я забываю дороги, теряю след,

Звёзды мои в подворотнях метель заметает,

Стены молчат, выше стен, в пустоте – твой свет.

Кинешь мне луч на дорожку, луна золотая?

…Плавно качается ковш на молочной реке.

Где-то внизу спит столица, плывут переулки.

Луч твой, как ключ, в них посею… а там, вдалеке –

Будто мелодия старой забытой шкатулки?

Заклинаю ключом,

Заклинаю лучом,

Заклинаю звездой,

Заклинаю тобой, –

Луна, помоги мне, если я всё же есть –

Прежде чем явь моя станет совсем небылицей –

И раз уж жизнь всех раствором разводит здесь,

Дай мне хотя бы в метели тогда раствориться.

17. Заключение. Манифест

Вечным фрондёром, от лагеря к лагерю, по баррикадам:

Охраняете трон или мир новый строите – я буду рядом,

Скажете: «Молодцы мы, вот так и надо», –

Я – у вас за спиной, стою со своим флагом.

Пусть на старую мельницу новая льётся водица –

Я опять и опять повторю: ваш режим никуда не годится.

Пусть сожрут идеалы идолы, плавясь в кухонном пламени, –

Я храню верность лишь моему безымянному знамени.

Хоть под старую песню о благе обновите все списки пленных –

Я непойманной тенью пройду между рамок любой системы;

Обойдя все места и нигде не найдя себе места,

Я себе оставляю последнее – право протеста.

Вне границ и имён, меж гербов и паспортных строчек, –

Мимо иду, проставляя на память прочерк,

Вне притяженья земель, между волн эфира –

Я, негражданин этого мира.

Март – апрель 2021

2022: Ein Wiegenlied aus Ohnmacht und Gewalt

3

Новое утро. Krieg

4

Я проснулась сегодня утром –

И не то что страны не чуя –

Я проснулась себя не чуя,

А под дверью шумят кадавры:

Говорят, их там целый город,

Говорят, их там до Урала,

Говорят, их там ещё дальше;

Говорят, что я враг живому,

Говорят, что я враг народа,

Говорят, ничего не смыслю.

Если прямо сейчас не встану,

Не попробую что-то сделать –

Сколько я пролежу спокойно

До того, как они здесь будут?

А возможно, больше не нужно

Что-то делать и строить планы,

Потому что через минуту

В синеве пролетит ракета –

И уже ничего не будет,

И уже ничего не надо,

Кроме как позвонить, возможно,

На восток или же на запад

И сказать, пока связь осталась,

То, что я ещё не сказала;

Но боюсь теперь набрать номер:

Вдруг и там услышу кадавров

Или только гудки услышу –

Ведь кадавры уже там были?

Вроде кто-то сюда проходит:

Если скажешь, что не кадавр ты,

Я присматриваться не буду,

Только занавесей не трогай,

Тех, что зеркало закрывают,

Не хочу за ними увидеть…

Летом. Vergangenheit

5

А говорила я летом: возьми эскимо,

Пока оно сдавленным криком не встало в горле.

А говорила я: выпей заката вино,

Пока то не кровь, а одни фантомные боли.

Я говорила: а знаешь, у нас – не во сне –

Время течёт, как песок, – вдохнуть не успеешь.

Я говорила: один раз живём на земле,

Ты мне не верила… Ты до сих пор не веришь.

22.02.2022. Abgrund

6

Мне говорила подруга: Вот так иногда

Смотришься в зеркало или глядишь на руки –

И расползётся лохмотьями кафель, стена

Станет ничем, мир вдруг станет чужим и жутким.

Может, всему-то виною бутылка вина,

Или мы на ночь кино не то поглядели,

Только вся наша реальность трещит по всем швам,

В трещины смотрится… то, что на самом деле.

Нет, там не смерть, она не настолько страшна,

Как быть в раздёрганном, вывернутом междумирье,

Всё будет плохо с нами, ведь наша вина,

Что мы плохие – насквозь, безнадёжно плохие.

Я говорила: Не знаю, о чём это ты,

Дыры в реальности – это ведь так субъективно.

Я так живу, но где трещины – там и мосты

(Втайне досадуя, что мне чего-то не видно).

Нынешним утром, глядя на двор в окно,

Я понимаю, реальность дробится на части,

Слышу «клац-клац» за ухом, и, чую, вдох –

Там, за спиной – исчезает в разверзшейся пасти.

Воздух становится режущим, словно зима,

Словно он нож, чтобы горло взрезать в минус двадцать,

И в безвоздушном пространстве, смотря в зеркала,

Я начинаю вдруг дико и долго смеяться.

Не обернувшись, шагаю вперёд спиной:

Толку рассматривать то, что мне снилось всегда?

Я узнаю тебя, патрия, дом родной!

Я узнаю тебя, бездна, бездонная тьма.

Кукломолох. Albtraum

7

Как ненавидеть куклу, пластик пустой,

Пусть и напёрстничает, не переставая,

Пусть с её голоса завалят порой?

Кукла же – ненастоящая. Неживая.

Этою ночью кукла вдруг ожила,

Колышки-зубья лизнула, скривила брови:

Мало, – с обидой, – мало, что за дела,

Ей бы немного землицы, немного крови.

Ну, не немного – это уж как пойдёт.

Вот она делает шаг, поднимает руку,

Голосом молвит: «Эй, мой народ, вперёд!»

Следом «Ура!» наводняет волной округу.

За небосклоном небо разбил всполох,

Я протираю глаза, только сон не тает:

Глупая кукла наша – теперь Молох?

Я и не знала, что так наяву бывает.

Люди стекают к ней за волной волна,

Но их даров ей отныне извечно мало.

Этою ночью кукла вдруг ожила.

Значит, и мне тоже время ожить настало.

Игра. Blendwerk

8

Все взгляды на поле: играют свои с чужими,

И сегодня, похоже, опять решающий тур.

Но кто там кого? Плохо видно, трибуны в дыме,

По траве размазюкали ягодный конфитюр.

Не хватит голов для голов – так возьмут у упавших,

Голова человека – тот ещё звонкий мяч.

Трибуны ревут со всех сил и болеют «за наших»:

Они смотрят ещё, наверно, футбольный матч.

Бормотание с собою ночью. Gebet

9

Я говорила с тёмным своим божеством

(С тем, у которого я, бывало, просила

Там, где сама дотянуться была не в силах,

То, о чём лучше не говорить языком).

Я говорила: Люди, такие как мы,

Пачками гибнут в нашей распущенной язве,

А у меня – ты ж знаешь, ни денег, ни связей,

Да и талантов – честно – одни лишь понты.

Я говорила: знаешь ведь, я же слаба,

Разве что в грёзах взмахом сметаю преграды,

Но защитить хоть кого-то, спасти взаправду

Я не смогла ни разу и в собственных снах.

Я говорила: знаешь ведь, я же глупа

И до простейшего не додумаюсь даже,

Но обещаю, что если ты мне подскажешь,

Что теперь делать – я сделаю. Дай мне знак.

Слушай, ведь я же готова и в автозак,

Я ведь готова на много, на много больше,

Если всё это хоть чем-то сейчас поможет

(Я тебя даже не буду спрашивать – как).

Мне уже поздно всё начинать с начала,

Лучше в размен себя бросить, чем из окна,

Только скажи мне: так надо. Скажи, что да.

Я говорила… Но божество молчало.

Баллада о хищниках. Gewalt

10

Я взглядом столкнулась с хищником,

Я слышала его смех:

Шапчонка на нём козырная

И чёрный глухой доспех.

Не то чтобы был голодным, но

Сегодня им дали карт-бланш –

А то-то ходят весёлые:

Настал долгожданный реванш.

Кружу между них проулками,

Здесь стены прикроют меня.

Один лишь вопрос останется:

Откуда я помню тебя?

Не то чтобы в ночь бессонную

Тебя породил мой же бред,

Не то чтобы мы встречались здесь

Когда-то, назад много лет.

Хотя… может, и тогда уже

Народным врагом я была,

А ты… да не буду спрашивать,

Как точно вас звали тогда.

Но если по правде, думаю,

Всё проще, всё очень легко:

Я просто точно такая же,

Там где-то, внутри глубоко.

Ведь сила так кружит голову,

И я тоже хмель этот пью –

Так пусть двое древних хищников

Сойдутся, как в древнем бою.

На самое дно морей тебя

Я сброшу – и кану второй,

Чтоб все, что вокруг стоят сейчас,

Покончили следом с войной.

Но те меж собой шушукались,

И я оглянулась на всех:

Я видела взгляды падальщиков,

Я слышала их смех.

Интермеццо. Tagträumerei

11

Мне рассказали сегодня про мужика:

Он переноску купил для огромной собаки,

Хочет, наверно, куда-то свалить вместе с нею –

Только подальше, куда-нибудь прочь отсюда.

Если была бы и у меня собака,

Я бы с ней тоже сейчас куда-то свалила,

Мы бы сбежали на все четыре стороны света:

К южному морю, где крик заглушает волнами,

Дальше на север, в лачугу, укрытую снегом,

Просто куда-то, где время остановилось

И где людей отродясь никогда не бывало,

А если есть – то они ни о чём не слыхали.

Только вот нет у меня никакой собаки,

И для неё, конечно, нет переноски,

И убегать мне, выходит, незачем как-то,

Да и некуда убегать мне. Будем честны.

Тише-тише. Selbstwiegenlied

12

Тише-тише, это просто сон дурной,

Чтоб прогнать его, глаза скорей закрой.

Знает каждый: лишь зажмурься посильней –

Страхи все уйдут опять в страну теней.

С чердака в подвал сто тысяч долгих лет

Злой, с железными зубами, бродит дед,

За стеною – чей-то вздох ему в ответ,

Там в соседа нож вогнал другой сосед.

Тише-тише, это просто сон дурной,

Ты плотней глаза ладошками закрой,

Спрячься, заяц, в тёплой душной темноте,

Не найдут тебя незримые тебе.

Расползаются сквозь мёртвые кусты

Блики фар и свет больной дурной луны,

Это конники несутся сквозь дворы,

Забирают всех, кто выполз из норы.

Тише-тише, это просто крысы там

Расшуршались, разбродились по домам,

Ты накройся одеялом с головой,

Ни одна не потревожит твой покой.

И неважно, что там шастает вокруг:

Одеяло – это самый верный друг.

Да не слушай, как грохочет, кто кричит:

Одеяло – это самый верный щит.

До рассвета уж недолго – час-другой…

Почему вокруг так тихо-тихо стало?

Не кричи, малыш, я прямо за тобой.

Извини, но я не верю в одеяло.

Параллельно. Ohnmacht

13

Тошнота и рассвет параллельны друг другу.

Я, шурша тишиной, выхожу на балкон.

Розоватая дрёма полощет округу,

И последние сны населяют мой дом.

Отпускаю на волю, в мир ветра и пыли

Над запутанной вязью асфальтовых рек

Первый – «Хватит войны» – самолёт А4

И второй – сразу следом – «Долой (имярек)».

Прячусь внутрь. Затираю рассветные пятна

Складкой шторы. Проспать бы – хоть сколько дано.

Кто-то видел меня? Думать так неприятно,

И не хочется думать, что всем всё равно.

Шёпотом. Gedankenverbrechen

14

Пожалуйста, пусть они выстоят, –

Шепчу в уши ночи бессмысленно, –

Ведь если сдадутся, не выстоят,

Нас следом поглотит мгла.

Не дай мне весною израненной

Узреть праздник трупов замаранный,

Услышать победы отравленной

Отравленное «ура».

Твердят мне: «Чего бы ни стоило,

Лишь снова б всё тихо, устроено».

Всё это ни жизни ни стоило,

Но раз мы все у черты –

Пожалуйста, пусть они выстоят, –

Шепчу без надежды и смысла я,

Жестоко, почти что немыслимо,

Под занавес темноты.

Отходная. Heimat

15

Не зовите её вы по имени,

Ведь она так давно умерла –

В перекрестье из «прежде», «а ныне» и

«Новом дне» для вчерашнего дна.

Чтоб никто не смутился вопросами,

Тихо остов убрали под стол

И накрыли скатёркою-простынью,

Перекрашенной под триколор.

Восседали потом и рассаживались,

Пересаживаясь иногда,

То засиживая, то засаживая,

Рассылая по, в или на.

По этапу, на бойню, в нетление,

Говоря, будто так нужно ей –

Что скончалась ещё до рождения

Где-то между крестов и нулей.

Про «победы» трепались, «святыни» и

Про другие большие дела.

Не треплите хотя б её имени,

Ведь она же давно умерла.

Неотправленное письмо. Unbekannte

16

Когда всё закончится, мы обязательно встретимся,

Когда выйдет солнце и будут каштаны в цвету:

Сойдёмся на улице, будем нести околесицу,

Хотя я не знаю, когда к вам приехать смогу.

Возможно, когда-нибудь все мы негаданно встретимся

В кафешке пустой, на границе ничейной земли,

Посмотрим друг другу в глаза и, быть может, осмелимся

Сказать то, что раньше сказать никогда не могли.

Когда всё закончи… Оно никогда не закончится,

Но я переписку для лучших миров сберегу.

До связи, неузнанная. Ваша недопророчица.

Увидимся позже. Наверно, на том берегу.

Песнь о покое. Schattenland

17

Взвейтесь, покойники, пейте убитую землю,

Жгите ей славу из вечных болотных огней,

Плоть на кости алтари в закромах перемелют:

Мрамор с гранитом любого живого верней.

Новые стелы заставят пустынное небо,

Новую песнь разнесёт торжествующий штиль,

Встань и кружись, и неважно, ты был или не был:

Прах образцовый покроет и небыль, и быль.

Светел, как ночь, новый день вышиной озаряет

Лики застывших, посмертно рождённых богов,

Парочки бродят цепочкой, рядами по краю

Каменных слов и узорных чугунных венков.

Дети седлают цветных карусельных лошадок:

Здесь все четыре по кругу, по кругу пошли,

На все четыре путь близок, и лёгок, и гладок,

И ничего, кроме гладкой, молчащей земли.

Взвейтесь, покойники, пойте убитую землю,

Вся она ваша, здесь больше не место живым,

Ставьте, не зыбля, столпы – на века, на неделю,

Жгите цветы, воскуряйте картонный их дым.

Зыбка-мир. Einsam

18

Вечер на связи. Звонок? Сообщенье? Письмо?

Шарик споткнулся об ось. Вслед за именем имя.

Что за окном? Я не вижу, там слишком темно.

Город молчит. Мир молчит. Я молчу вместе с ними.

С той стороны раздаются порой голоса,

Но за потёмками не разгляжу больше лица.

Может быть, это фантомы, видения сна?

Может, и я – лишь кошмар, что кому-нибудь снится?

Может, кому-то в сожжённых войной городах?

Может, кому-нибудь в камере, после допроса?

Я гашу свет, чтобы он не светил из окна

И на него не слетались пытливые осы.

Полночь на связи. Вопрос и ответ наугад.

Свет монитора по стенкам мерцанием робким.

Ступор. Бессилье. Молчу. И со мною молчат.

Мир такой маленький – вроде картонной коробки.

Последнее. Merkblatt

19

Пожалуйста, говори, даже если я замолчу,

Даже если сквозь ночь ни слова не слышно станет,

Пожалуйста, не расплещи последнюю эту свечу,

Живьём не застану – хотя бы приснится пламя…

Считалочка. Ach, mausi, mausi, mausi

20

Как оно теперь тебе, милый друг?

Что прозвали бредом – случилось вдруг.

Говоришь, жить будем и всё пустяк?

Ну конечно да, ну конечно так.

Раз, два, три, четыре, а пять – вперёд,

Что смешно вчера, то сейчас сожрёт,

Шесть, семь, восемь – дальше пойдут за так,

Было глупо, вышло в дурной зигзаг.

Говорят, что царь всё висел, висел,

А в помойку так и не улетел,

Девять, десять – разве не всё равно,

Доставай вино, разливай вино.

Два да два – примерно как три по шесть,

У меня аж столько печенек есть.

Хочешь знать, не правда ли невзначай

С Польшей я слила Красноярский край?

Ну конечно нет, ну конечно да,

Я не в духе что-то играть в слова:

Все слова повисли, жужжат, как гнус,

Набери их строчками на свой вкус.

«Эс» да «о» да «эс» – по окошкам свет,

Но у бедной мышки и дома нет,

«Вэ» да «зэт» да ноль – всё одно фигня,

Распишись, где надо там, за меня.

Как оно летается, милый друг,

От стены да к стенке, да сделав круг?

Дважды два к нулю, да в уме все шесть,

Разбуди меня, перед тем как съесть.

Февраль – май 2022

Примечания

1

Вольный перевод песни «Rán» группы Mantus.

Ран – богиня бурного моря в германо-скандинавской мифологии. Своей сетью утаскивает на дно корабли и тонущих моряков, чтоб поживиться золотом и другой добычей.

Эгир – её муж и брат, воплощение спокойного моря.

Соответственно, дочери Эгира и Ран – это волны.

2

Gift – на выбор: по-английски «дар», по-немецки «яд»

3

Ein Wiegenlied aus Ohnmacht und Gewalt (приблизительно «колыбельная бессилия и власти») – строчка из песни группы Mantus «Schließ die Augen».

4

Krieg – война

5

Vergangenheit – прошедшее, минувшее

6

Abgrund – бездна

7

Albtraum – кошмарный сон

8

Blendwerk – наваждение, морок

9

Gebet – молитва

10

Gewalt – сила/власть/насилие

11

Tagträumerei – дневная грёза, мечтание

12

Selbstwiegenlied – колыбельная самому себе

13

Ohnmacht – бессилие

14

Gedankenverbrechen – мыслепреступление

15

Heimat – родина

16

Unbekannte – незнакомые

17

Schattenland – страна теней

18

Einsam – один/одна

19

Merkblatt – записка

20

Ach, mausi, mausi, mausi – так и есть, «Ах, Мауси, Мауси, Мауси» (см. «Котауси и Мауси» Чуковского и его оригинал, «Little mouse»)