Рассказы о полярниках

Генка и Колька подружились в первый же день пребывания в лагере, вот и в походе они старались держаться вместе. Вместе, тайком от воспитателей, рвали яблоки в саду, стояли рядом, отражая налёт неприятельских аэростатов, по-братски делили конфеты, а перед возвращением обратно на переправе через ручей даже промокнуть умудрились одновременно.

Краб potamon-tauricum

…Друзья увидели в воде краба и бросились его ловить. Краба они поймали, но одежда и обувь оказались мокрыми. Вожатая ругала ребят за неосторожность, не подозревая об истинной причине происшедшего. Поимка краба для Насти осталась тайной, да и не все ребята поняли, что произошло.

Тихий час мальчишки десятого отряда начали не с традиционной битвы подушками, а с дискуссии:

– Что делал краб в ручье? И как вернуть его снова в Чёрное море?

В споре не принимал участия только Славка Минин, по прозвищу Минька. Он перешёл уже в третий класс и делал вид, что заботы первоклашек его не интересовали. Палата шумела и галдела. Несколько раз Настя входила и делала замечания, ребята притворялись спящими, а через несколько минут всё начиналось сначала. Наконец они угомонились – усталость взяла своё и бойцы заснули. Краб тоже успокоился в своей банке с водой под Генкиной кроватью.

Внезапное чувство тревоги разбудило Геннадия. Открыв глаза, он увидел Минина с крабом в руках.

Ирка Смирнова – самая красивая девочка десятого отряда

– Фу! Забери свою дохлятину, – фыркнул Славка и швырнул краба с раздавленным панцирем на Генкино одеяло. Такой подлости Генка не ожидал, как пружина подпрыгнул он на кровати. Первый удар пришёлся Миньке прямо в глаз. Завязалась драка, палата ожила, на шум прибежали Олег Степанович и Настя. Дознание, проведённое ими по горячим следам, причины драки не выявило и наказаны были оба.

Так, в Настиной рабочей тетради появилось название её будущей дипломной работы «Немотивированная агрессия у детей младшего школьного возраста».

А Ирка Смирнова, самая красивая девочка десятого отряда, сказала при всех на ужине:

– Ну и гад же ты, Минька!

ЧАЙКИН ПОДАРОК

…Мы живём на краю небольшого приморского посёлка, там, где ярко-жёлтый песок, лазурное море и сероватая даль ближайшего лимана. Вторую неделю стоит великолепная солнечная погода: вода прогрелась и можно долго плавать или барахтаться у берега в бесконечно набегающих волнах ласкового прибоя. Вольная, полудикая, беззаботная жизнь отпускников. Дети счастливы и мы с женой тоже.

Страсть добытчика и рыболова вспыхнула во мне после находки в сарае старой удочки с леской и двумя, чудом сохранившимися крючками. Поплавок я сделал из пера чайки, а грузиком стала обычная гаечка, подобранная мной на пыльной тропинке. Снасть была готова и я стал ежедневно, до подъёма семейства, проводить время на рыбалке в протоке лимана. Результаты не были ошеломляющими, но я не терял надежды поймать пиленгаса или обыкновенную кефаль, которые, как торпеды, каждое утро проносились мимо моего поплавка. А пока приходилось довольствоваться бычками и ещё какими-то мелкими рыбёшками, название которых я не знал. Жена с пониманием относилась к моим неудачам.

– Просто твоя рыбка ещё вес не набрала, – утешала она меня.

По правде сказать, я и не сильно расстраивался. Красивейшие морские восходы и довольное урчание кота Феликса компенсировали мои рыбацкие неудачи. Феликс был благодарен мне всегда и, независимо от количества пойманной рыбы, смотрел на меня с неизменным обожанием.

Испуганная чайка взмыла в воздух

В то утро всё было, как всегда. Кефаль проносилась мимо моей снасти, не обращая на неё никакого внимания, бычки и рыбки без названия клевали плохо и я уже начал подумывать, что обожание Феликса сегодня закончится и я получу от него фунт презрения. Как вдруг произошло совершенно необыкновенное событие, свидетелем и участником которого я стал.

Огромная серая чайка упала с высоты на розоватую гладь лимана. Фонтан брызг, скоротечная борьба и вот уже победительница, задевая кончиками крыльев об воду, пытается подняться с добычей в воздух. Рыбища огромна, тяжела и хлопает по воде хвостом, пытаясь обрести свободу. Чайка не может набрать высоту и, выбиваясь из сил, волоком тащит крупного пиленгаса на сушу.

И тут во мне проснулся первобытный добытчик. Бросив удочку, я метнулся к тому месту, где чайка выбралась на берег и заревел, как три белухи вместе. Вероятно, наши далёкие предки с таким же охотничьим рёвом отбирали добычу у леопардов и тигров. Испуганная чайка взмыла в воздух, торопливо заглатывая что-то на лету, а на песке осталась, готовая к употреблению, очищенная, хоть сейчас на сковородку, рыба. Я подобрал полуфабрикат и отправился с ним домой.

Кот Феликс

Завтрак удался и даже Феликсу достался хвост жареной рыбки. А вечером, вспоминая утреннее приключение и обиженную чайку, я загрустил. Вдруг стало как-то неловко за свой нецивилизованный поступок и я сказал об этом жене.

– Успокойся! Она ведь не голодная улетела. Голову с кишочками кто съел? Да и живёт чайка здесь, поймает ещё не одну большую рыбу. И вообще, разве ты не понял, что это был её подарок нам на завтрак? – сказала мудрая женщина.

В подтверждение её слов Феликс зажмурился и протяжно мяукнул.

ПУТЁВКА В МОРЕ

Лоцманский катер «Наум Пугачёв», который команда называла в шутку «корветом», стоял под парами у причала морского порта Певек.

– По местам стоять, со швартовых сниматься, – по-военному скомандовал капитан.

Команда зашевелилась, отдавая концы, и 50-тонное судно, имея на борту благоприятный прогноз погоды и необычного пассажира, медленно отошло в открытое море.

Необычным пассажиром был четырёхлетний мальчик Лёша. На борт «Наума Пугачёва» он попал потому, что папа у него – океанолог, а капитан катера с интересной фамилией Бобёр считал, что, чем раньше ребёнок попадёт на палубу морского или речного судна, тем лучше моряк из него получится. В том, что моряк из малыша получится обязательно, капитан совершенно не сомневался.

Кораблик лихо рассекал форштевнем морскую волну, на мачте гордо реял флаг России, а впереди его ждали просторы Чукотского моря, гидрологические работы, открытия и приключения. К полудню добрались до цели – за борт ушёл дночерпатель биологов. Гидрологи тоже отправили в глубину свои приборы.

Но особенно интересными показались Лёше морские тараканы

Лёше интересно было решительно всё, но особый интерес мальчика вызвал улов биологов, тем более, что самый главный биолог дядя Серёжа оказался очень добрым и внимательным. Много незнакомого, интересного и непонятного узнал от него Алексей об обитателях морского дна. Маленькому любознательному экспедиционнику даже было позволено участвовать в разборе пойманных экземпляров животных. Конечно, опытный биолог не разрешал новоявленному помощнику прикасаться к редким видам полярной фауны – он сам аккуратно доставал их из промывки пинцетом, но Лёша был счастлив доверием, глаза его блестели, а руки перебирали перламутровые раковины, не пригодившиеся учёным. Каких только животных не приносил дночерпатель с 70-метровой глубины на палубу «Наума Пугачёва» – разноцветных морских звёзд, моллюсков в обросших травой раковинах, морских червей в их домиках-трубочках, крабов и даже несколько маленьких рыбок. Но особенно интересными показались Лёше морские тараканы. В уловах их было много и для дяди Серёжи они большого интереса не представляли, зато Алексею игра с ними очень понравилась. Эти, страшные на вид, ракообразные забавно передвигались по палубе, смешно шевелили маленькими усиками и были совершенно безобидны.

Морские тараканы Чаунской губы. Август 1994 года

А потом был обед в кают-компании и сам капитан угощал Алексея ароматной ухой, вкус которой он запомнил на всю жизнь. Адмиральский час (так называется послеобеденный отдых на флоте) был сладок и приятен и не шёл ни в какое сравнение с тихим часом в детском саду. Лёша лежал на мягких рыбацких сетях, море, как детскую колыбель, плавно качало судно на ласковой волне, а по потолку салона прыгали весёлые солнечные зайчики, которые совершенно не мешали здоровому детскому сну.

Лёша работает на большом научно-экспедиционном судне, по сравнению с которым «корвет» «Наум Пугачёв» кажется совсем маленьким судёнышком

Быстро пролетел экспедиционный день, отгорел закат, над морем взошла луна и зажглись звёзды. Лунная дорожка указала путь к родному причалу. Вот так и закончилось первое в Лёшиной жизни морское путешествие.

– До свидания, моряк! – сказал капитан на прощание, пожимая Алексею руку. – Если что – заходи в гости.

– Да некогда мне будет, завтра в садик идти надо, – по-взрослому сказал Алексей, отвечая на рукопожатие мастера.

Прошло много лет и прав оказался капитан с интересной фамилией Бобёр. Лёша стал неплохим моряком и работает на большом научно-экспедиционном судне, по сравнению с которым «Наум Пугачёв», давший ему путёвку в море, кажется совсем маленьким судёнышком.

А с дядей Серёжей Лёша встретился в зоологическом музее Санкт-Петербурга перед очередным рейсом в Антарктиду.

ТАКОЕ БЫВАЕТ

Работа не ладилась с самого начала. После взлёта из Черского обнаружилось, что передняя стойка шасси не захотела полностью убраться. Мало того, она и в положении «выпущено» не хотела фиксироваться в замке. Многократные попытки победить упрямую стойку успеха не принесли, не помогли и вскрытые полики, и удары кувалдой по непослушному замку.

– На Колыму, на пузо, садиться будем, – принял решение командир.

И упрямая «ласточка» послушалась, наверное, её не устраивала такая посадка.

– Кажись, встала, – выдохнул бортмеханик, закрывая съёмные створки полов.

Сбросили топливо и пошли на посадку с выпущенными шасси. Всё обошлось, нога не подломилась, просто разведку пришлось перенести на следующий день.

Вторая неприятность произошла, спустя сутки. При подходе к острову Врангеля отказал локатор. Работать без него на ледовой разведке, вблизи высоких берегов, при видимости под собой – нельзя. Пришлось возвращаться в Певек и чинить отказавший локатор.

Ещё через сутки при взлёте с Мыса Шмидта самолёт попал в сдвиг ветра и на правой плоскости из-под пробки потёк бензин. Опять возврат, теперь уже на Шмидт.

В следующем полёте приключения, как будто, закончились.

Всё обошлось, нога не подломилась, просто разведку пришлось перенести на следующий день

Правда, за Беринговым проливом встретились американские истребители F-15 и вели борт почти до Провидения. Экипаж отнёсся к этому спокойно, такие «свидания» не редкость в Чукотском и Беринговом морях. Радист передал земле сообщение о встрече с американцами и принял известие о закрытии из-за тумана аэропортов Провидения и Лаврентия… А это означало, что на запасной аэродром надо уходить в Анадырь, где нет топлива для Ил-14. Не завезли в навигацию. Такое бывает. Командир со штурманом и гидрологами быстро просчитал ситуацию – ночёвка в Анадыре, утром перелёт в Провидения, полная заправка и – продолжение работы.

– Едем в Анадырь, – сказал командир.

Ил-14 с дополнительным баком может летать до двенадцати часов, но после посадки машины топлива в баках осталось не слишком много. Утренний перелёт уже был на грани фола.

За Беринговым проливом встретились «приятели» – американские истребители F-15

Раннее утро, бархатное урчание моторов, короткий разбег – и курс на Провидения. По оценке синоптиков, попутный ветер должен был подгонять корабль в полёте. Но погода сыграла с экипажем злую шутку. Когда основная часть маршрута была пройдена, ветер резко изменил направление и из умеренного, попутного, превратился в сильнейший, встречный. Это не страшно, когда у тебя полные баки, а когда топливо на донышке и об этом предупреждают сигнальные лампочки на приборной доске, внизу море и тонкий лёд…

– До Провидения не дотянем минут двенадцать, – сказал штурман.

– Понял, крутим влево к берегу, – ответил командир.

– Гидролог, крепкий лёд будет?

– Не будет – полынья там, – последовал ответ.