По волнам житейского моря

– За мной, орёлики! – скомандовал старшина и мы сквозь ливень отправились совершать свой подвиг.

Заведующая лётной столовой Светлана Николаевна встретила нас приветливо и объяснила, что надо вымыть пол в зале приёма пищи и сделать это надо до обеда.

– Да-а-а… такую грязищу ровным слоем не размазать, – грустно констатировал Гущин, глядя на пол, усеянный комьями глины с сапог позавтракавшего лётного состава.

День авиации 18 августа

Деваться было некуда и мы, вооружившись вёдрами и тряпками, принялись за дело. Фронт работ оказался достаточно велик, но к обеду поставленная командованием задача была выполнена с блеском.

– На обед в солдатскую столовую не ходите. Я накрою вам столик здесь, когда поедят лётчики, – сказала нам Светлана Николаевна, принимая работу.

Мы пришли через час. Светлая, как солнышко, заведующая встретила нас у входа и провела в зал к уже накрытому столу. Там были борщ со сметаной и огромная отбивная с жареной картошкой, свежие персики и компот из черешни. Вся эта прелесть находилась не в алюминиевых мисках и кружках, к которым мы привыкли, а в красивых тарелочках и прозрачных стаканчиках. И самое необыкновенное – тут были вилки, о существовании которых мы давно забыли. А когда в маленькие блестящие рюмочки Светлана Николаевна налила немного водки и поздравила нас с праздником, мы окончательно потеряли дар речи.

– Дорогие мои мальчишки! С Днём авиации вас! Чистого вам неба, удачи и скорейшего возвращения домой! Сегодня мне хочется быть для вас мамой. Кушайте на здоровье!

Чтобы не смущать нас, Светлана Николаевна вышла из зала. От её простых слов перехватило горло.

…заступили в наряд по кухне. Место работы – овощной цех: сидим чистим картошку

Прошло пять дней. Разгильдяй Свинухов, Гущин и я заступили в наряд по кухне. Место работы – овощной цех: сидим чистим картошку.

– Мальчишки, привет! – услышали мы знакомый голос.

В дверях стояла и улыбалась нам, как старым приятелям, Светлана Николаевна.

– В офицерскую столовую бочку с солёными огурцами привезли, помогите открыть, пожалуйста, – попросила она.

– А мы не нанимались бочки открывать и вообще огурцы лётчикам привезли, пусть они и открывают, – вдруг нахально заявил Гущин.

От неожиданности Светлана Николаевна сразу сникла и тихо вышла из овощного цеха. Реакция Лёньки была почти мгновенной. Наотмашь ударил он кулаком в лоб сидящего рядом мерзавца, да так сильно, что тот перевернулся в воздухе вместе с табуретом, на котором сидел.

– Это тебе за маму, – презрительно бросил он лежащему на полу Гущину. Встал и ушёл открывать бочку с огурцами для летчиков.

А примерно через месяц я случайно узнал, что Лёня Свинухов – воспитанник детского дома и маму свою никогда в жизни не видел.

Ну, и гад же ты, Минька!

На утренней линейке десятому отряду дружины «Лазурная» пионерского лагеря «Дружба» было объявлено:

– Отряд «Отважных» в полном составе отправляется в поход по окрестностям лагеря со специальным заданием. Обед в поле сухим пайком. Тихий час в лагере. Ужин, кино и отбой по распорядку.

Отряд запищал от счастья.

После недолгих сборов ребята во главе с воспитателем Олегом Степановичем и вожатой Настей отправились в путь. Рюкзачки с сухим пайком мальчишки несли по очереди, а девчонки шагали налегке. Консервы, печенье и немного конфет должны были облегчить тяготы и лишения походной жизни. Им предстояло дважды перейти вброд горную реку, подняться на вершину высоченной горы, поразить аэростаты противника и козьей тропой, через горное ущелье, вернуться в пионерский лагерь. Задание считалось невероятно трудным, но отряд был полон октябрятского задора и с воодушевлением преодолел первое препятствие, форсировав бурную горную реку… по висячему мосту. Подъём на вершину высоченной горы тоже оказался нелёгким делом. Весёлая тропка к вершине петляла по яблочному саду и, несмотря на строгий запрет воспитателей, каждый боец счел необходимым пополнить сухой паёк фруктовой добавкой, от которой сразу распухли их карманы и карманчики. Вершина встретила отряд стаей вражеских аэростатов. Никто и не догадался, что ранним утром разноцветные воздушные шарики привязал к верхушкам невысоких деревьев предусмотрительный Олег Степанович. Он же позаботился о том, чтобы отряд успешно отразил нападение воображаемого противника и прихватил с собой в поход настоящую пневматическую винтовку, из которой каждый боец поразил, как минимум, одну цель. Девчонки стреляли не хуже ребят. Почётное право сбить последний аэростат отряд дружно предоставил вожатой Насте. Победу над неприятелем отметили печёной картошкой, консервами, и яблоками. Олег Степанович и Настя даже сделали вид, что не заметили, как бойцы отряда уплетали печёную картошку вместе с садовыми дарами. К счастью, животы у ребят после такого обеда не разболелись.

Генка и Колька подружились в первый же день пребывания в лагере, вот и в походе они старались держаться вместе. Вместе, тайком от воспитателей, рвали яблоки в саду, стояли рядом, отражая налёт неприятельских аэростатов, по-братски делили конфеты, а перед возвращением обратно на переправе через ручей даже промокнуть умудрились одновременно.

Краб potamon-tauricum

Друзья увидели в воде краба и бросились его ловить. Краба они поймали, но одежда и обувь оказались мокрыми. Вожатая ругала ребят за неосторожность, не подозревая об истинной причине происшедшего. Поимка краба для Насти осталась тайной, да и не все ребята поняли, что произошло.

Тихий час мальчишки десятого отряда начали не с традиционной битвы подушками, а с дискуссии:

– Что делал краб в ручье? И как вернуть его снова в Чёрное море?

В споре не принимал участия только Славка Минин, по прозвищу Минька. Он перешёл уже в третий класс и делал вид, что заботы первоклашек его не интересовали. Палата шумела и галдела. Несколько раз Настя входила и делала замечания, ребята притворялись спящими, а через несколько минут всё начиналось сначала. Наконец они угомонились – усталость взяла своё и бойцы заснули. Краб тоже успокоился в своей банке с водой под Генкиной кроватью.

Внезапное чувство тревоги разбудило Геннадия. Открыв глаза, он увидел Миню с крабом в руках.

– Фу! Забери свою дохлятину, – фыркнул Славка и швырнул краба с раздавленным панцирем на Генкино одеяло. Такой подлости Генка не ожидал, как пружина подпрыгнул он на кровати. Первый удар пришёлся Миньке прямо в глаз. Завязалась драка, палата ожила, на шум прибежали Олег Степанович и Настя. Дознание, проведённое ими по горячим следам, причины драки не выявило и наказаны были оба.

Так в Настиной рабочей тетради появилось название её будущей дипломной работы «Немотивированная агрессия у детей младшего школьного возраста».

А Ирка Смирнова, самая красивая девочка десятого отряда, сказала при всех на ужине:

– Ну и гад же ты, Минька!

Окопчик

Полк военно-транспортной авиации, в котором довелось служить Алексею, имел на вооружении большие, всепогодные корабли, способные выбросить десант в любой точке мира или перетащить через всю страну что-нибудь огромное, тяжёлое и очень секретное. Обеспечивать выполнение таких глобальных задач и была призвана метеослужба полка, при непосредственном участии рядового срочной службы Алексея Виноградова и его сослуживцев. Начальник метеослужбы полка капитан Холмогоров неустанно напоминал об этом личному составу.

Во время очередного напоминания Лёша нахмурился, отчего на лбу у него появилась складочка, делавшая его больше похожим на молодого учёного, чем на рядового срочной службы, и изрёк:

– Вот Вы, товарищ капитан, по боевой тревоге первым на разведку погоды улетите и все офицеры вслед за вами. А я в случае бомбового удара остаюсь погибать на аэродроме. У меня ведь даже маленького окопчика нет, а как же обеспечивать?

У рядового был серьёзный вид и командир не понял, шутит он или нет. Складочка на лбу углубилась и Алексей, со стороны, стал казаться умнее своего начальника. Капитана Холмогорова это сильно задевало и раздражало.

– Опять Виноградов умничает, – сказал прапорщик Петренко, входя в аппаратную.

Начальник с одобрением посмотрел на прапорщика и медленно произнёс:

– Окопчик тебе нужен, говоришь? Вот ты его и выкопаешь. Полного профиля, как положено, срок исполнения – три дня. Дежурства на метео не отменяются. Петренко, определите место и проследите исполнение.

– Есть! – рявкнул прапорщик. Ему тоже не нравился этот строптивый солдатик, задающий много вопросов, которые нередко ставили старого служаку в тупик.

Полк военно-транспортной авиации, в котором довелось служить Алексею, имел на вооружении большие, всепогодные корабли

– Может, лучше щель для укрытия от бомбёжки? – в раздумье проговорил рядовой.

Не ожидавший такой постановки вопроса, капитан промямлил:

– Ну-у… Пусть будет щель.

***

Копать будешь тут, «золотко» моё, чем глубже и длиннее, тем лучше. А бурьян будет тебе маскировкой, – сказал прапорщик, протягивая Алексею лопату. Потом не спеша сел в машину и укатил на авиационную свалку – «золотое дно» для знающих людей.

Боец посмотрел на заросли бурьяна в рост человека, простирающиеся до самого горизонта, достал сигарету и грустно закурил.

Боец посмотрел на заросли бурьяна в рост человека…

– Большому кораблю – большое плавание, перед большой работой – большой перекур, – философски рассудил он.

Поздним вечером, уже в темноте, Петренко, возвращаясь с добычей на метео, решил проверить работу рядового Виноградова. Машина свернула с дороги и понеслась сквозь заросли бурьяна к месту, где днём трудился солдатик.

Внезапно стена бурьяна кончилась и передние колёса автомобиля провалились в пустоту. Прапорщика бросило вперёд и лбом он чуть не вышиб переднее стекло у «газика». Страшно ругаясь и гневно сверкая глазами, Петренко выбрался из кабины. На том месте, где днём остался Алексей, был глубокий и очень длинный ров, который не смог объехать прапорщик…

***

– Ну мне землячок на тракторе «Беларусь» с ковшом и помог в бурьяне около нашего метео щель для укрытия от бомбёжки вырыть, – спустя много лет вспоминал Алексей Юрьевич, рассказывая эту историю в компании друзей за столом, накрытым в честь Дня Советской Армии и Военно-Морского Флота.

И чудо свершилось!

Гена Трошкин получил своё прозвище «Фишер» за то, что хорошо играл в шахматы. У него не было никакого шахматного разряда – просто в душе (или голове) рождались самые невероятные шахматные комбинации и реализовывались на шахматной доске в неизбежное поражение противника. В гараже, где Геннадий работал водителем, ему не было равных. Впрочем, равных ему не было и в домино, и на бильярде. Как и большинство северян, Гена был неравнодушен к рыбалке и охоте. Его не страшили ни зимние чукотские морозы, ни летние северные туманы и дожди, если речь шла об этих милых сердцу каждого настоящего мужчины занятиях. Правда, здесь его результаты были скромнее и всё же ему удавалось иногда поймать тот заветный мешок корюшки, который будоражит воображение каждого рыболова, вышедшего на лёд с удочкой.

Но вот однажды случилась с Генкой беда. Во время рыбалки, совмещённой с охотой, отморозил он руки. Неожиданно вышедшая к его лунке росомаха, охотничий азарт, мокрые пальцы, холодный металл ружья и сорокаградусный мороз стали причиной обморожения.

…Выстрел был великолепен, росомаха добыта, а вот то, что произошло с руками, Гена понял только сидя в вездеходе. При похлопывании друг о друга его пальцы издавали звук, похожий на стук камня о камень. Стараясь согреть замёрзшие конечности, охотник сунул их подмышки.

В больницу ему удалось попасть только через день.

– Посмотрим, что тут у Вас, – сказал доктор, разглядывая Генкину травму.

– Вот что, дорогой мой, – перейдя вдруг на «ты», продолжал врач. – Через пять дней я скажу тебе, сколько отрежу, а пока нужно ждать появления демаркационной линии.

Правда, здесь его результаты были скромнее и всё же ему удавалось иногда поймать тот заветный мешок корюшки, который будоражит воображение каждого рыболова, вышедшего на лёд с удочкой

После этих слов Генке показалось, что у него остановилось сердце, дыхание перехватило и на лбу выступили крупные капли пота.

– Ну все… Как же дальше без кистей рук? Дети. Жена. Работа и охота с рыбалкой. Мысли неслись и перемешивались в голове бедолаги.

– Ирочка, займитесь пациентом, – вернул его к действительности строгий голос доктора, обращающегося к симпатичной медсестре.

Молоденькая сестричка незамедлительно занялась перевязкой больного. И, глядя на его совершенно потерянный вид, решила успокоить расстроенного охотника.

– Вы не переживайте, – сказала она ровным, спокойным голосом. – Я в прошлом году себе тоже коленки отморозила. Долго ждала автобус на остановке, вот и отморозила. Потом всё прошло. И у Вас всё пройдёт, вот увидите.

Чтобы убедиться, что с ногами девушки действительно ничего не произошло, совершенно непроизвольно, Генка бросил взгляд на её коленки. Они выглядели замечательно и следов обморожения на них действительно не было.