скачать книгу бесплатно
Самаэль слышал шёпот за спиной, испуганно прерывавшийся каждый раз, когда он оборачивался. Разумеется, они боялись его. Те, кто был с ним с Первых дней рассказывали младшим истории об их господине, поднявшем мятеж против Отца. Неистовый, непокорный, несломленный даже после поражения. Множество ангелов последовало за ним, и такое же множество пало, отказавшись. Обагрив Небеса кровью своих братьев и сестёр, Самаэль заслужил прозвище «Кровавый принц», навсегда потеряв шанс вернуться.
Райские земли были выжжены дотла. Прошло много лет прежде, чем они снова зацвели, вскормленные плотью погибших ангелов. Сад стал ещё прекраснее. Лишь одно дерево оставалось мертво.
Тонкие проворные пальчики скользнули вдоль спины Самаэля, прежде чем их обладательница со вздохом прижалась к нему грудью.
– Мой господин снова грустит. Мне не нравится видеть вас таким.
– Вот как? Каким же тебе нравится видеть меня, милая?
Махаллат сделала вид, что задумалась. Поглаживая спину своего хозяина, она случайно дотронулась до лопаток и испуганно замерла, когда тот напрягся. Касаться места, где когда-то росли его крылья, было запрещено.
В следующую секунду он уже держал её за подбородок, запрокинув голову так высоко, что Махаллат стало больно. В уголках карих глаз заблестели слёзы.
– Так каким же? Таким, может быть? Таким я тебе нравлюсь больше, моя сладкая?
– П-п-простите, мой принц…
Медовые глаза с ненавистью глядели на неё, а затем Самаэль моргнул и выражение его лица расслабилось. С мягкой улыбкой на губах, он коснулся чёрных волнистых волос Махаллат, поглаживая её по голове, как ручного зверька.
– Больше никогда так не делай, поняла?
Демоница кивнула, безуспешно пытаясь перестать плакать. Самаэль небрежно смахнул с щеки одну капельку.
– А мне не нравится видеть тебя такой. Слёзы тебе не к лицу, милая. Ты ведь пришла ко мне не для того, чтобы плакать?
Махаллат покачала головой, проглотила обиду и улыбнулась Самаэлю так, как раньше.
***
Перебирая пальцами завитки рыжих волос, демоница вдруг вспомнила слова Паймона.
«То, что ты греешь его постель, не сделает тебя невестой. Принцу нужна… другая»
Рука замерла, и Махаллат едва поборола желание впиться ногтями в шею своего господина и сжимать её до тех пор, пока тот не признается, что это не так.
Жалкий демон хочет рассорить их. Может, он ревнует? Может, он сам хочет занять её место?
Она склонилась над Самаэлем, разглядывая умиротворённое лицо. Подобие сна, обрывки воспоминаний, вот и всё, что позволено им. Что же видит сейчас Кровавый принц? Махаллат никогда не заставала его таким. Прежде всегда надменные черты смягчились, а лёгкая полуулыбка больше не казалась фальшивой. Махаллат поняла, что впервые видит Самаэля-ангела, и испугалась, что он узнает об этом. В тот же момент тот открыл золотые глаза, и демоница затаила дыхание, не зная, что теперь её ждёт. Но принц равнодушно смотрел на свою фаворитку и вскоре она успокоилась.
Но когда попыталась коснуться его щеки, Самаэль удержал руку, а затем легонько отбросил в сторону.
– Уходи.
Щёки покраснели от обиды, но Махаллат уже соскользнула с кровати. У самых дверей она обернулась, чтобы поклониться. Самаэль не глядел в её сторону, вместо этого разглядывая свою правую ладонь, словно бы там что-то лежало. Не сдержавшись, Махаллат хлопнула дверью, но правитель Ада этого не заметил.
***
Паймон понимал, что рискует. Обнаружив беглецов и самолично дав им шанс исправиться, он подверг себя серьёзной опасности. Если Самаэль воспримет самоволие как измену – это будет стоить демону жизни.
Даже успех не гарантировал прощение. Но позволить принцу сейчас наказать троицу – значит, лишить его лучших ищеек, что у него есть. Паймон не мог этого допустить. Он надеялся, что сможет убедить Самаэля проявить милосердие и тем самым вызвать в слугах ещё большую преданность своему господину.
И всё же его не покидало ощущение, что он сам занёс меч над своей головой.
Проходя мимо небольшой группы демонов, Паймон услышал обрывок разговора.
– Он бы никогда так не поступил! Рисковать всеми нами ради девчонки?..
– Что тогда произошло? Почему их всех убили, по-твоему?
– Откуда мне знать? Но зачем ему делать это?
– Затем же, зачем и много лет назад. От скуки.
Заметив рядом Паймона, все трое резко умолкли. Они знали, что именно его Самаэль приблизил к себе больше, чем остальных. Никто не выносит чужих любимчиков.
Видя их настороженность, демон усмехнулся и подошёл ближе.
– Вместо того, чтобы крысятничать за спиной своего хозяина, могли бы лично спросить у него самого.
– Обязательно, как только решу, что достаточно пожил. – Огрызнулся один. – Не у всех есть такие привилегии, как у тебя.
– Привилегии? Ты о преданности, наверное? Иначе я не совсем тебя понимаю. – Серые глаза Паймона опасно прищурились. Молодой демон, споривший с ним, насмешливо фыркнул.
– Не знаю, как именно ты проявляешь свою «преданность», но у тебя неплохо получается. Махаллат стоит побеспокоиться, как бы её место не занял кто-то более…
Схватившая за шею рука помешала договорить. Парочка демониц вскрикнула, когда Паймон швырнул дерзкого мальчишку об пол. Каменная плитка покрылась трещинами. В следующий миг демон навис над ним с таким пугающим выражением лица, что паренёк едва не захныкал.
– Да, у меня неплохо получается. Хочешь, обучу тебя навыкам?
Мальчишка замотал головой. Насколько позволяло его нынешнее положение.
Паймон выпрямился, отряхивая осевшую на кожаных брюках пыль. Обернувшись, бросил взгляд на наблюдавших за ними демониц. Те тотчас опустили головы, признавая его власть.
Среди молодых демонов в последнее время всё чаще встречались бунтари. Им хотелось воевать, чувствовать на своей коже и губах священную кровь ангелов, и одна лишь мысль об этом приводила их в экстаз. Они грезили днём, когда Самаэль соберёт войско и пойдёт против Отца, как в былые времена. Ведь это неизбежно. Ведь это уже было и будет снова, ибо история всегда повторяется.
Многие считали, что этот день давно настал и бездействие правителя Ада раздражало их. То и дело вспыхивали мелкие восстания, которые Паймон с лёгкостью подавлял. Он поклялся защищать Самаэля любой ценой, даже если однажды это будет стоить ему собственной жизни. Такая преданность – редкость среди демонов, чья верность в большинстве своём держалась на страхе. Но Паймон любил своего принца. Не той любовью, над которой насмехались самодовольные мальчишки вроде того, кому он преподал урок. Восхищение, а не страсть. Очарование светом, который излучал Самаэль до того, как пал.
Паймон не заметил, как оказался у берегов озера Печали. Над поверхностью клубился невысокий туман, искрящийся, словно состоял из миллиарда призрачных звёзд. По берегам росли ликорисы, красные с одной стороны и белые с другой. Подойдя ближе, Паймон склонился над водой, но дымка мешала разглядеть собственное лицо. Он вдруг почувствовал ужасную сонливость. Опасное место, даже для демонов в их собственном краю.
Но именно сюда любила приходить Лилит, подолгу сидя у самого края. Казалось, что на неё одну не действуют чары. Она склонялась над водой так близко, что у Паймона замирало сердце, когда он видел это. Он боялся, что чудовище с глубин заберёт и её. Но Лилит лишь смеялась, когда слышала подобное.
«Она не тронет меня.Она никогда не причинит мне зла»
Паймон скучал. Очень сильно.
Его госпожа. Его возлюбленная. Первая жена Самаэля.
Принц знал об их связи. В конце концов, любовники были у них обоих. А брак – лишь необходимость, которую нужно соблюдать.
Навязанные друг другу чужой волей. Слишком похожие, они всегда были словно брат и сестра. Свет и пламя. Ослепляющие, очаровывающие… отрекшиеся. Выбрав себе другую невесту, Самаэль снова бросил вызов Отцу. Ведь только кровь Евы может вернуть жизнь Древу и спасти любимцев божьих – людей.
Что ж, принц получит ту, что хочет. И Паймон тоже.
Глава 10 Её бремя
Иви с детства любила цветы. Будучи ещё совсем ребёнком, она помогала матери украшать их маленький садик перед домом, и ревностно оберегала своё творение от соседских ребятишек, которые то и дело вырывали прекрасные растения с корнем просто так, забавы ради. Спокойная и тихая по своей натуре, Иви не могла ответить обидчикам, как ей хотелось на самом деле. И тогда на помощь приходила старшая сестра. Видя слёзы младшей, Лита уже не сдерживала себя. Иногда дело доходило до драки и не всегда победа была на её стороне. Но после этого сестёр надолго оставляли в покое.
Время шло, а страсть Иви становилась всё сильнее. Её комната напоминала маленький ботанический сад, чудесный и благоухающий. Лита немного завидовала сестре, способной оживить даже самое безнадёжно чахлое растение. Казалось, что оно наполнялось жизнью от одного лишь прикосновения её руки. Глупость, конечно. Однако ни одно ни разу не заболело. Лита не могла похвастаться тем же. Собственные попытки вырастить простенький комнатный цветок оборачивались провалом.
« – Земля тебя не любит, – со вздохом говорила Оливия, гладя расстроенную дочь по голове. —Но у тебя будут другие таланты»
Мать оказалась права. Во всём остальном Лита превосходила младшую близняшку. Учёба, друзья, отношения – всё давалось старшей с поразительной лёгкостью. Люди тянулись к ней, как очарованные пламенем мотыльки. А когда искры попадали на их крылышки и становилось нестерпимо больно, обожание сменялось ненавистью. Так же было и с Адамом.
Иви не знала настоящую причину, по которой они расстались. В порыве гнева было высказано много разного: от банальной ревности до неудовлетворённости в постели. На счёт последнего Лита отвечала особенно едко, выразив сомнение, что из-за своего эгоизма Адам вряд ли будет способен по-настоящему удовлетворить женщину. Заявление попало точно в цель, и оскорблённый парень запретил Иви даже упоминать имя сестры при нём.
«И всё-таки они виделись снова, за моей спиной», – думала девушка, пока готовила букет для очередной покупательницы. Белоснежные орхидеи и чайные розы, в обрамлении ярко-зелёных листочков рускусы.
– Какая красота! – восхищённо протянула клиентка, забирая цветы. Не сдержавшись, она поднесла их к лицу и глубоко вдохнула аромат. – Розы в шоколаде, как необычно!
– Некоторые разновидности орхидей имеют запах шоколада, – с улыбкой ответила Иви. – Я подумала, что это сочетание подойдет к вашему заказу.
– Восхитительно… – пробормотала девушка, с трудом оторвавшись от букета. – Даже жалко его отдавать… В следующий раз закажу себе такой же! У вас здесь настоящий райский сад, – добавила она уже у самых дверей, обернувшись и с восхищением оглядывая помещение. Иви улыбалась, чувствуя себя счастливой. Заниматься любимым делом и дарить радость людям – вот и всё, чего ей хотелось. И пусть она не стала гордостью родителей и не построила престижную карьеру, как старшая сестра… Иви была вполне довольна сложившейся жизнью. Только одно печалило её мысли.
Адам был слишком зациклен на себе. Она попыталась вспомнить, был ли он таким всегда или что-то случилось в последнее время и пришла к неутешительному выводу. Адам остался прежним. Всё дело в ней. Этот День рождения что-то изменил внутри Иви. Будто всё это время она пребывала в полудрёме, а теперь, наконец, проснулась. Как так вышло, что они сошлись? Как она позволила ему помыкать собой, исполнять любые желания, не задумываясь о своих? Все кругом только и твердили, какая из них получилась замечательная пара, но так ли это на самом деле?
«Вы просто созданы друг для друга»
Почему она поверила чужим словам, не прислушиваясь к собственному сердцу? И что теперь делать…
Задумавшись, Иви вышла из-за прилавка и отошла в полутёмный угол, где росла Monstera deliciosa. Под её широкими изумрудными листьями, словно изрезанными ножом, располагалось плетённое кресло. Иви опустилась в него и закрыла глаза, расслабляясь в аромате цветов, наполняющем магазин. И когда она почти растворилась в этом океане спокойствия, на ум пришла мысль, ясная и внезапная, забившаяся в голове, как напуганная пташка. Нет, этого не может быть. Не может быть, чтобы она провела десять лет жизни с человеком, которого никогда не любила…
Привязанность, влечение, комфорт… Ей всегда было уютно с Адамом, словно они знакомы давным-давно. Ощущение покоя, когда он рядом. Что-то правильное и естественное. Так должно быть. Так было всегда.
Но было ли это любовью?
Иви не нравились собственные мысли. Нельзя думать о таком. Адам любит её, и они скоро поженятся. Ведь все этого хотят.
Она попыталась представить их жизнь в браке. Они уже давно живут вместе, как муж и жена. Разве штамп в паспорте что-то изменит? Однако легче от этой мысли не стало. Скорее наоборот.
И дети… Адам впервые заговорил о ребёнке. Раньше эта тема практически не всплывала в разговорах, оба понимали, что ещё не готовы. А теперь он с такой лёгкостью распоряжается её телом, что волен сам решать, когда ей рожать. Даже не интересуясь, хочет ли она.
Быть послушной женой, матерью его детей, исполнять любые прихоти по щелчку пальцев. Идеальная женщина – это её предназначение в мире? Ради этого она родилась?
Что-то горькое вдруг ощутилось на языке. Иви смаковала обиду во рту, различая все острые грани. Прежде чем проглотить.
***
Этой ночью Иви впервые отказала Адаму в близости. Не помогла даже возникшая внезапно нежность, с которой он начал, будто чувствуя за собой вину за недавнюю ссору. Видя, что она никак не отвечает на его ласки, Адам перевернулся на другой бок, делая вид, что его это совсем не задело.
***
Мягкая трава под её ногами была влажной от росы. Ева осторожно шла по ней, боясь повредить крохотные, едва заметные цветы. Но вскоре с удивлением и радостью поняла, что не причиняет им боли, даже случайно наступив. Её прикосновения были легки, как касание крыльев бабочки.
Она провела какое-то время на берегу реки Памяти, рассеянно касаясь пальцами воды и тихо напевая. Песня казалась грустной, как и отражение на гладкой поверхности. Только что за чудо – выглядела она там совсем иначе.Волосы яркие, словно огонь, а глаза подобны зелени, которая цвела в саду.
Ева рассказала об этом Адаму, надеясь, что он объяснит ей, почему её отражение было иным. Но услышав описание, муж вдруг рассердился и велел никогда больше не подходить к реке. Ева расстроилась, но не смела перечить.
Тогда она стала бродить по Саду, ища, чем бы себя занять. Вскоре ноги привели её к месту, которого она никогда не видела раньше. Одинокое ссохшееся дерево устремило голые ветви к небесам, будто в тщетной молитве. Широкий ствол хранил на себе следы пепла. Даже земля вокруг была выжжена.
Еве стало так сильно жаль дерево, что она заплакала. Кто уничтожил подобную красоту? Ведь оно наверняка было прекрасно…
Она села подле него, прислонившись щекой к сухой мёртвой коре и закрыла глаза. Вот бы сделать хоть что-то… Напитать влагой корни, дать жизнь росткам, снова позволить ему цвести…
– Ты можешь его спасти.
Ева резко открыла глаза, испуганно оглядываясь по сторонам. На голос Адама совсем не похоже. Этот звучал глубже, проникновеннее, словно из самого сердца.
– Если тебе настолько жаль, так подари ему жизнь.
– Кто ты? Почему я не вижу тебя?
Что-то прохладное тронуло её ногу, и Ева коротко вскрикнула. Длинная медно-рыжая змея скользнула по телу и замерла на груди. Ева ощутила прикосновение раздвоенного языка на своей коже и какое-то странное чувство окутало её. Лицо вдруг запылало, словно его коснулось само солнце.
– Так ты хочешь помочь ему?
– Хочу…
Повинуясь наитию, она протянула ладонь к змее, и та вонзила клыки в плоть. Острая боль пронзила руку, но Ева лишь сжала губы, не проронив ни звука. Ладонь пульсировала, когда она коснулась дерева.
Ствол становился всё крепче, сбрасывая дряхлую кору, как змея чешую. Сама жизнь потекла по тонким ветвям, питая их и наполняя силой. Набухли почки, раскрываясь в нежную зелень и белоснежные цветы с дивным ароматом. Широкая крона нарисовала полукруг и укрыла Еву под своей тенью. Даже земля вокруг – и тазацвела, скрывая последние крохи пепла. Рука больше не болела. Ева улыбалась, глядя на чудо, которое сотворила сама.
Глава 11 Старая обида
Решение приехать в Бостон было ошибкой. Лита злилась на себя за порыв ностальгии, заставивший уехать из уже родного для неё Берлина. Отметить юбилей в кругу семьи… Что за глупая причуда? Почему именно эта дата, словно магнит, притянула в место, где Лита выросла? Странные события и люди ворвались в её жизнь, едва стоило сойти с трапа самолёта. Она плохо спала по ночам, мечась по постели, словно в горячке. Сны были туманны и оставляли после себя горькое послевкусие. На утро Лита чувствовала себя полностью вымотанной, будто кто-то или что-то забирало всю энергию. И она никак не могла избавиться от паршивого гнетущего ощущения надвигающейся беды.
Но были и другие сны. Огромные золотые ворота с изящным орнаментом. Нежная зелень под ногами, мокрая от недавней росы. Ароматы дивных цветов, дурманящие и дразнящие, заставляющие позабыть о том, что на самом деле важно. Птицы, поющие ради неё и животные, которые могли существовать разве что в сказках. Чудесное место… Но почему так болит грудь, словно её обвила розовая лоза? Шипы впиваются в кожу… нет, не шипы. Меч. Глаза, пронзительно-голубые, как сами небеса. Белоснежная одежда ослепляет, на неё больно смотреть. Незнакомое слово на кончике языка, солёное, как слёзы.
«Клетка»
Порывистое объятие, будто глоток воздуха, и прутья ломаются. Как можно запереть огонь?
Лита обхватила колени руками и подтянула к груди. Глаза, не мигая, смотрели на ярко-красный цветок гибискуса и вскоре вся комната наполнилась багровым цветом. Тогда Лита моргнула и видение исчезло. Сумасшествие какое-то. Нужно уехать отсюда как можно скорее. В Берлине всё иначе. Никаких странных снов, подозрительных новых знакомых или внезапных меток на её теле. Там она сама хозяйка своей жизни. Здесь же кто-то будто пытается посягнуть на это право.
«И его там тоже не будет»
Вот и прекрасно. Кем бы он ни был, её общества явно избегают. И Лита не собиралась навязываться. А сердце успокоится. Разве есть у него другой выбор?
***
