История Мелинды Джонс. Шрамы прошлого

– А как же гримуар? Перед отбытием Вуди рассказала, что ты обратил меня при помощи какого-то заклинания.

Аллан тяжело сглотнул.

– Она явно что-то перепутала. Не было никакого гримуара, Мелинда.

– Но где же мне искать ответы? – с отчаянием простонала девушка, заглянув Аллану в глаза. – Неужели я никогда не смогу узнать о магии и таких, как мы?

– Со временем ты получишь ответы на большинство своих вопросов.

– А что насчет остальных вампиров? Наверняка многим известно столько же, а то и больше, чем твоей семье. Ты рассказывал, что первопроходцами среди американцев в оккультных науках стали Форбсы.

Аллан согласно кивнул.

– Форбсы действительно обладают огромными познаниями, однако ты сама знаешь, что мы не можем просто взять и пожаловать к ним с вопросами. Эта семья опасна, поэтому с любознательностью придется повременить.

– А что насчет вампиров, не принадлежащих к Форбсам и Мортисам? Уверена, мир не ограничивается двумя семьями.

– Ты права, – согласился Аллан. – В мире много других, более старых вампиров, у которых есть свои тайны и магическое могущество. Но я никогда с ними не встречался и, к огромному сожалению, ничего не знаю. Дело в том, что каждый маг – основоположник той или иной бессмертной общины – пришел к состоянию вампира своими силами, а соответственно, им изначально не было никакого резона знакомиться друг с другом. Существует древняя алхимическая формула, воссоздать которую смогут лишь самые умелые мастера. Если магу удается завладеть знанием и он решает наделить бессмертием своих близких, то никакого запрета на это действие не накладывается, так как открыв формулу, он получает на нее полное право. Однако ее секрет не передается и умирает вместе с открывателем. Что-то вроде древнего магического кодекса.

– Тогда расскажи мне о Форбсах.

– Что рассказать?

– Ну-у, – задумчиво протянула она, заправив прядь волос за ухо, – раз уж нам следует их остерегаться, мне бы хотелось узнать побольше о своих потенциальных недоброжелателях.

Аллан вздохнул и снова отпил вина.

– Я уже рассказывал, что помимо умершей в детстве Карделии, у Сэди, матери моих братьев и сестры, был еще родной брат…

– Натаниэль.

– Да, он был третьи ребенком Амиэля Форбса – человека, сделавшего поистине огромные открытия, благодаря которым у многих знатных американцев появилась возможность продлить жизнь бог знает на сколько лет. Благодаря его гениальной дальновидности мы, Мортисы, получили возможность вести процветающий бизнес на протяжении целого столетия. С годами новообращенных вампиров становилось все больше, и далеко не каждый мог снизойти до убийства, чтобы добыть себе кровь. Приходилось искать альтернативный вариант питания, и старший Форбс эту возможность предоставил – создал частные клиники и донорские центры, клиентами которых, в основном, были вампиры.

– Звучит и правда гениально, – с благоговением отозвалась Мелинда, искренне восхищаясь таланту Амиэля Форбса безупречно систематизировать и контролировать даже такие сложные явления как сверхъестественный мир.

В знак согласия, Аллан кивнул и вернулся к размышлениям.

– Так вот, у Амиэля был родной брат – Люциус, которому посчастливилось обзавестись тремя детишками: дочками Ариэлой и Дафной и сыном Александром. Из-за того, что все они жили в одном поместье, дети братьев были дружны с пеленок. Все, за исключением Натаниэля, который, кажется, уже родился социопатом. Нейт никогда не питал теплых чувств к своей родной сестре и кузенам, однако по каким-то странным причинам обожал Ариэлу. Наверное, из-за того, что девочка обладала талантом понимать непростой внутренний мир кузена. Всю жизнь они были не разлей вода: гуляли, веселились, путешествовали, спали в соседних комнатах и учились в одном университете. Даже когда Ариэла вышла замуж за знатного немецкого аристократа Манфреда Вагнера и уехала в Германию, Нейт продолжал активно поддерживать с ней связь. Отъезд любимого члена семьи доставил ему много боли, но он ни на секунду не переставал обожать сестру и терпеливо ждал дня их встречи. На первом же году брака Ариэла родила от Манфреда своего первенца… Тэрона Вагнера-Форбса.

– Того самого Тэрона?! – изумилась девушка. – Твоего друга?

Изогнув уголок рта в полуулыбке, Аллан кивнул.

– А еще через три года на свет появилась Джубили. Именно с ней, насколько ты можешь помнить, рвался свести меня Бенджамин.

– Но раз она сестра твоего лучшего друга, значит, ты с ней знаком? – спросила Мелинда. – Я хорошо запомнила слова Бенджамина, когда он сказал, что тебе только предстоит знакомство с Джубили Форбс.

– Подразумевая официальное первое свидание, мой брат почему-то всегда употреблял термин «знакомство». Странность, которую я не могу объяснить. – Аллан пожал плечами. – Но на деле мы с Джубили знаем друг друга с детства.

– Что случилось после рождения Джубили?

– Ариэле наскучила жизнь в Германии, она бросила мужа и вернулась обратно в Штаты. Незадолго до ее возвращения умер Люциус, ее отец, так что возвращение девушки на родину очень разрядило напряженную обстановку в доме. Мало того, что Форбсы сильно соскучились по Ариэле, так еще и мечтали увидеть ее драгоценных детишек, о которых были наслышаны лишь из переписок. Натаниэль был безумно рад возвращению кузины, однако отнесся к ее детям с равнодушием, что, в общем-то, совсем неудивительно. Как только Ариэла вернулась домой и провела в родных стенах пару месяцев, домочадцам стало ясно, что она непутевая мать. Оставив малышей на попечение родственников, девушка ушла в отрыв, видимо, решив наверстать упущенные в браке годы. Она стала кутить и много путешествовать, а единственный, кто поддерживал и принимал участие в ее авантюрах, был Натаниэль. Как два неразлучника, они ходили по вечеринкам и совершали опрометчивые поступки. Ариэла погибла в ходе несчастного случая, не дожив пары месяцев до своего двадцатидевятилетия. Бедная девушка упала с балкона и разбилась насмерть. Вероятно, это не было случайностью – она совершила самоубийство.

– Но разве к тому моменту ее не обратили в вампира? – поинтересовалась Мелинда.

Аллан покачал головой и достал из кармана брюк металлический портсигар.

– Нет, – сказал он, протягивая Мелинде сигарету. – Амиэль Форбс сделал свое открытие лишь через шестнадцать лет после ее кончины. Когда искалеченную девушку принесли в дом, она еще не рассталась с жизнью, положение было почти безысходным: Ариэла потеряла много крови и имела серьезные переломы и повреждения органов. В последний раз очнувшись, она сообщила, что находится на третьем месяце беременности. Форбсы были поражены как смертью девушки, так и ее неожиданным положением, а после узнали, что ребенок от Натаниэля, и они вот-вот планировали сообщить новость семейству. По тем временам инцест не считался чем-то аморальным и зазорным, поэтому Амиэль отнесся к горюющему сыну с искренним сочувствием. Как, в общем-то, и вся семья.

Мелинда прикурила от зажигалки Аллана и, переваривая только что услышанное, сделала пару крепких затяжек.

– Знаешь, – сказала она задумчиво, – инцест вызывает во мне одно лишь отвращение, но… после твоего рассказа мне хочется их пожалеть. Не представляю, каково это – потерять единственного, кто любил и понимал тебя. Их история похожа на шекспировскую трагедию.

Потерев тыльной стороной ладони скулу, Аллан выпустил изо рта струйку мутного дыма.

– Но ты не слышала продолжение истории, так что рано отождествляешь ее с пьесой Шекспира. После того, как десятилетний Тэрон и семилетняя Джубили остались без матери, Амиэль связался с отцом внучатых племянников и рассказал о случившейся трагедии. Амиэль думал, что, узнав о смерти Ариэлы, Манфред заберет малышей под свое крыло, но не тут-то было. Вагнер лишь выразил сухие соболезнования и отказался забирать детей, аргументировав позицию тем, что у него совершенно нет времени на их воспитание. Тэрона и Джубили пришлось оставить в поместье, а также опрокинуть на их юные невинные сердца ушат горькой правды – мама мертва, а отец предпочел не вмешиваться. Амиэль Форбс стал для детей замечательным дедушкой, а многочисленные тети и дяди усердно занимались их воспитанием, не давая заскучать.

Но время шло: у Амиэля становилось все больше забот, ведь его дети разъезжались и обзаводились собственными семьями. Иными словами, чем старше становились малыши, тем меньше любви и внимания им доставалось. Когда Тэрону стукнуло четырнадцать, прозябавший в работе Амиэль поручил присмотр за внуками Нейту, так как больше в поместье никого не оставалось. Поначалу тот относился к племянникам равнодушно, но со временем все же показал свое истинное лицо. Тэрон с детства был натурой волевой и своенравной, отчего Натаниэль часто поднимал на племянника руку, давая таким образом понять, что мальчишка должен отказаться от амбиций и признать дядину власть. Джубили он никогда не трогал, но был не менее строг. Амиэль к тому времени уже практически не жил в поместье – он находился в бесконечных командировках, отчего просто не мог знать, как сын издевается над внуками. Много раз ребята хотели рассказать дедушкеправду, но Нейт, прознав об их намерениях, угрожал и пресекал любые попытки разоблачения. Им приходилось врать, что синяки на теле Тэрона появлялись не от ударов, а от неумелой езды верхом и активных игр. Все изменилось в момент, когда Амиэль нашел ключ к вечной жизни и сделал их вампирами. На тот момент Тэрону было двадцать шесть, а Джубили – двадцать три. Почувствовав, что отныне дать дяде отпор не составит никакого труда, Тэрон, будучи более крепким физически, стал жить на широкую ногу: регулярно выезжал на вечеринки, пил, играл в покер и знакомился с девушками. А в конечном итоге, созрел, чтобы уйти из дома. Перед родственниками поступок он объяснил тем, что хочет начать самостоятельную жизнь и попробовать себя в чем-то еще помимо аристократического безделья. Амиэль его поддержал, хоть и был не в восторге от импульсивных решений внука. Натаниэль, понятное дело, взбесился, но не смог ничего поделать. С тех пор успел миновать почти век, а Тэрон продолжает ездить по свету и периодически навещать родной дом, раздражая своим появлением человека, который издевался над ним много лет. Джубили, к слову, так и не осмелилась пойти наперекор Нейту, поэтому до сих пор пляшет под его дудку и живет в поместье.

– Но, Аллан, – осторожно заговорила Мелинда, не в силах удержаться от интересующего ее вопроса. – Если Натаниэль не переносит тебя на дух и контролирует жизнь Джубили, как он мог допустить, чтобы Бенджамин делал ставки на ваш брак?

– На нашем браке настаивал Амиэль. Он хорошо знал меня с детства, потому что я был другом его обожаемого внучатого племянника. Видишь ли, я ему вроде как очень нравлюсь, поэтому он и загорелся идеей женить меня на Джу. Натаниэль в этой ситуации голоса не имел, потому что, опять же, не смел перечить отцу.

Поведанная Алланом история сильно впечатлила девушку. Она задумчиво нахмурила брови и поставила винный бокал на перила.

– Амиэль еще жив?

– Еще как!

Мелинда передумала заваливать парня расспросами об Амиэле, потому что знала наверняка: ее чертовски пугал этот старый вампир, и она ни за что не хотела бы встретиться с ним лицом к лицу.

– Понятно.

– Надеюсь, на этот раз я хоть на йоту удовлетворил твое любопытство?

– Пожалуй, да.

Явно довольный собой, Аллан соединил ладони в звонком хлопке.

– В таком случае, я могу переходить к следующей теме разговора. У меня для тебя есть новость…

Внезапно внимание Мелинды привлекла большая точка, святящаяся ярким оранжевым светом примерно в сорока футах от террасы. Буквально на секунду она возникла из-за деревьев и так же быстро исчезла. Лихорадочно переваривая увиденное, Мелинда поняла, что глаза не обманули: в чащобе действительно кто-то ходит. Ее предположение окончательно подтвердилось, когда кусты, на которые она неотрывно глядела, зашевелились.

– Подожди! – прошипела она, простирая вперед руку с вытянутым указательным пальцем. По телу девушки побежали мурашки, она взглянула на бойфренда, который выглядел недоумевающим. – Ты это видел?

– Что именно?

– Огонек! – с тем же нетерпением в голосе отозвалась она, продолжая указывать в сторону леса. – Клянусь, я видела среди деревьев яркий огонек, словно кто-то поджег спичку или зажигалку!

– Я ничего не видел.

– Но он там был!

– Ох, Мелинда, думаю, это была всего лишь кошка.

– Кошка?

– Ну да, – согласился парень. – В темноте у кошек фосфоресцируют глаза, и они часто бегают по этому лесу. – Молодой человек выставил перед собой раскрытую пятерню и перечислил виды из семейства кошачьих: – Лесные кошки, рыси, ягуарунди и вымирающие, дай бог им здоровья, флоридские пумы.

Мелинда задумалась, повторно прокручивая в голове видение, затем покачала головой.

– Вряд ли это была кошка…

– Мелинда, если бы здесь и правда кто-то был, я бы это почувствовал. Инстинкты уже давно меня не подводят.

– Ладно, – примирительно согласилась она, понимая, что не сможет убедить парня в своей правоте. Успокаивало лишь то, что ни она, ни Аллан не ощутили вампира. Однако чувствуя себя неуютно на темной террасе, Мелинда кивнула в сторону двери: – Может, зайдем внутрь?

Вернувшись в теплое, ярко освещенное помещение, девушка села на мягкий диван и тут же почувствовала себя в безопасности. Неприятное напряжение миновало, и она смогла расслабиться, мысленно вернувшись к изначальной теме разговора.

– Ну так что у тебя за новость? – спросила она, наблюдая за Алланом, направляющимся к ней. – Ты что-то хотел сказать мне.

– Ты говорила, что хочешь отправиться в путешествие. – Молодой человек расположился рядом и закинул руку на спинку дивана. – После твоих экзаменов я закрываю отчетный квартал, и у меня получится вырваться из поместья на две недели. Разумно потратить это время на мини-путешествие по штатам. Как ты на это смотришь?

Стоило Аллану произнести эти слова, как у Мелинды перехватило дыхание. Она порывисто заключила парня в крепкие объятия.

– Аллан… – с улыбкой прошептала она. – Ты и представить себе не можешь, какая это суперская новость!

Парень довольно осклабился, умудрившись удержать в руке бокал и не расплескать его содержимое. Он осторожно опустил подбородок на ее макушку и принялся медленными движениями перебирать рассыпавшиеся по спине рыжие локоны.

– Знал, что смогу тебя порадовать.

– Уже решил, куда мы поедем?

– Привилегию выбора я предпочитаю оставить тебе.

Мелинда отстранилась от парня и, запрокинув голову, встретилась с ним взглядом. Лицо Аллана освещала добродушная полуулыбка, поэтому девушка просто не смогла сдержаться и улыбнулась ему в ответ.

3

В понедельник Аллан не поехал в Кристал, решив поработать из кабинета, еще недавно служившего ему спальней. В силу того, что отныне ночи он проводил в уютных покоях Мелинды, где чувствовал себя в разы комфортнее, надобность старой спальни быстро отпала.

Новую комнату молодые люди принципиально выбрали в той части дома, где до этого не жил ни один Мортис. В стародавние времена северное крыло отводилось проживающей в поместье прислуге, и, как бы странно это ни звучало, энергетика этих помещений была намного позитивнее. Небольшую, но уютную спальню молодые люди ремонтировали с особым усердием и щепетильностью, так как всей душой желали отгородиться от всяких напоминаний о старом укладе жизни.

Обветшалое помещение было реконструировано на современный лад: стены выкрашены в белый цвет, усиленное освещение и негромоздкая мебель. Бригада рабочих управилась с ремонтом за считаные дни, чему молодые люди оказались несказанно рады. С мансардного этажа (где парень теперь почти не появлялся) Аллан перетащил кресла-мешки, плазменный телевизор и игровую приставку. Окончательно обосновавшись на новом месте, молодые люди решили, что отныне южное крыло будет для них не более чем рабочим пространством, а северное – шагом в новую жизнь.

С раннего утра Аллан сидел в кабинете: разговаривал по телефону, ковырялся в компьютере и перебирал толстые стопки бумаг, которые, как казалось девушке, никогда не убывали.

Около четырех часов дня, после изнурительной учебы, Мелинда отправилась на прогулку в лес, который за последний год полюбила всей душой. Узенькие, протоптанные дорожки, по которым девушка могла бродить хоть каждый день, дарили ей наслаждение и душевный отдых. Изобилие флоридской природы ежедневно открывало что-нибудь прекрасное: будь то перелетевшая с ветки на ветки маленькая птичка с красочным оперением, необыкновенно красивые высокие деревья или же пышные цветы, растущие то тут, то там.

Не желая врываться к Аллану в кабинет и тем самым отвлекать его от работы, Мелинда отправила краткое сообщение:

«Решила немного прогуляться. Не теряй меня. Целую».

Ответ не заставил долго ждать. Аллан написал:

«Будь осторожна. Люблю тебя».

Открыв плейлист под названием «Прогулка», где шестьдесят процентов музыки занимали альтернативные рок-группы, а остальные сорок – лоу-фай и легкий хип-хоп, Мелинда вставила в уши «ЭйрПодс» и двинулась к двери.

Шел пятый час, но молочного оттенка небо было таким солнечным и ясным, что казалось, будто день закончится еще не скоро. В наушниках играла «I Got 5 On It» Luniz, прекрасно гармонирующая с атмосферой теплого вечера. Мелинда обошла поместье и по тропинке углубилась в лес, собираясь отлично провести время. На ней была легкая фланелевая рубашка в крупную клетку, джинсовые шорты и любимые черные «конверсы». Она шла неспешным шагом, любуясь красотой весенней природы. После обращения зрение Мелинды обострилось, став более восприимчивым и острым, чем раньше, поэтому разглядывание даже самых крохотных и невзрачных листьев и веточек превратилось в увлекательное занятие. Наслаждаясь атмосферой леса, Мелинда размышляла о предстоящей поездке. Аллан сказал, что отдых будет всецело зависеть от ее предпочтений. Подобное заявление привело девушку в восторг, однако она тут же столкнулась с проблемой нелегкого выбора и уже жалела, что бойфренд просто не поставил ее перед фактом.

«Лучше бы Аллан самостоятельно купил билеты в Нью-Йорк и избавил меня от всех этих раздумий. Сказал бы, что десять дней мы проведем, наслаждаясь прогулками по Центральному парку и Таймс-сквер, созерцанием небоскребов со смотровых площадок и походами по кинотеатрам…»

Походам по кинотеатрам.

Стоило сознанию зацепиться за последние слова, как разумом завладели живые воспоминания из детства, отмотавшие время вспять на десяток лет. Прожив в поместье столько времени и пережив так много перемен, Мелинда и думать забыла о дне, когда бабушка впервые привела ее в нью-йоркский кинотеатр.

«Именно там я твердо решила, чему хочу посвятить свою жизнь…»

Девушка ощутила, как на душе вдруг стало уютно и хорошо, а эти чувства казались такими родными и сказочными. Вспомнив о любимой бабушке, ее осенило: они просто обязаны слетать в Нью-Йорк. Внутренний голос тихо нашептывал, что именно в этом городе она сможет обрести былую страсть к искусству и возродить волшебство, утраченное при обращении.

Буквально подпрыгивая от радости, девушка решила, что как можно скорее должна вернуться в поместье и поделиться решением с Алланом. С нарастающим воодушевлением Мелинда посмотрела на наручные часы. Пятнадцать минут шестого. Она знала, что в это время у парня еще вовсю кипит работа, поэтому поумерила пыл и продолжила прогулку. В наушниках играла «Saturn Barz» Gorillaz, когда девушка вышла к берегу маленького лесного озера.

Из-за того, что вода была кристально чистой, а небо озаряло яркое солнце, озерная гладь по волшебному мерцала и переливалась. Со всех сторон водоем окружал неприступный зеленый лес, создававший атмосферу уединенности. Это местечко Мелинда открыла пять месяцев назад, когда случайно свернула с проложенной тропы. Именно тогда она поняла: отныне этот укромный уголок станет ее убежищем. Примерно в нескольких футах от кромки воды возвышался большой черный камень, на который Мелинда уже по привычке садилась, чтобы на часок-другой раствориться в чудесной атмосфере и размышлениях. Иногда, когда на то было подходящее настроение, девушка снимала одежду и шла купаться. Вода в озере всегда стояла теплая, и водные процедуры неизменно способствовали поднятию настроения.

Вот и сейчас Мелинда стала снимать одежду и складывать ее на нагретый солнцем камень. Неожиданно со стороны леса раздался громкий хруст сломавшейся ветки. Через секунду девушка почувствовала чье-то присутствие. Прикрывшись скомканной футболкой, она обернулась. Оглядев зеленую стену леса и всмотревшись в низкие кусты, Мелинда поняла, что там никого нет. Да и неприятное ощущение присутствия исчезло.

«Наверное, какой-то зверек».

Сняв с себя одежду и нижнее белье, она преодолела мелкий берег и по плечи погрузилась в воду. Приятная прохлада обволакивала, а лучи вечернего солнца ласкали кожу лица, шеи и плеч.

Мелинда плескалась около часа: плавала на спине, ныряла и отрабатывала кроль, которым мечтала овладеть в совершенстве. Она уже собиралась выходить на сушу, когда почувствовала, как кто-то грубо схватил ее за лодыжку. Это произошло так неожиданно, что Мелинда даже не успела испугаться и понять, что к чему. Хватка становилась сильнее и болезненнее. И, прежде чем с губ сорвался негромкий вскрик, девушку потянули ко дну. Погрузившись с головой, она ощутила, как дыхательные пути наполнились горькой стоячей водой, отчего в глазах помутилось, а в голове запульсировала паника. Конечно, Мелинда чисто физически не могла погибнуть, но ее напугал сам факт, что некто, затаившийся на дне, собирался ее утопить.

Девушка могла со стопроцентной уверенностью сказать, что чувствовала на своей коже сильные когтистые пальцы, раздирающие плоть до крови. Первые минуты под водой Мелинда не пыталась бороться с нападавшим, а прилагала все усилия для того, чтобы выплыть на поверхность, увидеть над головой небо и почувствовать себя в безопасности. Но в какой-то момент, когда силы оказались на исходе, Мелинда перестала сопротивляться и открыла глаза. Поначалу девушка ничего не увидела: вода оказалась слишком мутной. Но вскоре благодаря вампирскому зрению она начала различать окружающие ее элементы. Мелинда видела длинные покачивающиеся ленты склизких водорослей, кружащие вокруг них стайки крохотных серых рыбок, валяющиеся на дне деревянные и металлические обломки какой-то сломанной конструкции и… рыболовную сеть, в которой она, похоже, запуталась. Присмотревшись, Мелинда обнаружила, что левая нога соприкасалась с проржавевшей острой железякой, об которую девушка и поранилась. Даже сквозь темноту Мелинда видела яркую кровавую дымку, расходящуюся в стороны и тянущуюся из глубокого пореза на лодыжке. Поняв, что никакого нападающего не было, девушка испытала приступ облегчения и, если бы не вода, сейчас же рассмеялась бы над своей глупостью. Она опустилась еще ниже ко дну, схватилась за старую сеть обеими руками и с легкостью разорвала ее.

Выйдя на сушу, девушка не спешила одеваться: осторожно пододвинув стопочку вещей на край камня, она села рядом и стала ждать, когда мокрые волосы и кожу высушит солнце, а порез перестанет щипать. Мелинду все еще потряхивало, но она всеми силами пыталась успокоиться, обернув произошедшее недоразумение в шутку. Однако какие бы старания она для этого ни прилагала, интуиция подсказывала, что причина «потопления» не связана со старой рыболовной сетью.

На момент, когда Мелинду начало утягивать под воду, она находилась слишком далеко от дна, чтобы нечаянно зацепиться за сеть, да и ощущение костлявых пальцев на лодыжках… За прошедшие пять месяцев девушке удалось настолько хорошо изучить водоем и уровень глубины в разных его участках, что сейчас Мелинду одолевали серьезные сомнения. Девушка была уверена, что почувствовала на лодыжке именно чьи-то цепкие когтистые пальцы. Но если это действительно так, то каким тогда образом можно объяснить случившееся? Мог ли в действительности существовать нападавший? Ведь под водой она так никого и не увидела.

Где-то через полчаса Мелинда оделась, сверилась со временем и пошла к поместью под песню «Why’d You Only Call Me When You’re High?» Arctic Monkeys. Прошагав под любимые треки почти весь путь, Мелинда остановилась, чтобы включить что-нибудь новенькое. Стоило поставить музыку на паузу, как до слуха донесся странный громкий звук. А точнее, совершенно неуместный в атмосфере благодатной лесной тишины.

Звук рокочущего автомобильного двигателя.

Первая мысль: может, Аллан поехал в город? Но она быстро отбросила эту идею, потому что парень не мог просто взять и без предупреждения укатить в Кристал. Телефонная связь в лесу ловила отлично, он бы обязательно позвонил или написал сообщение.

Паника захлестнула девушку так быстро и неотвратимо, как гигантское, неумолимо надвигающееся цунами настигает прибрежный город. Мысли тотчас пустились в быструю скачку, словно табун взбесившихся лошадей, неосознанно заставляя перейти на бег. Утопая в пучине всепоглощающего страха, Мелинда неслась через лес, будто торопясь стать свидетелем чего-то неизбежного и фатального. Перед мысленным взором проносились воспоминания, в которых Аллан высказывал опасения относительно того, как скоро раскроется их тайна и в поместье нагрянут незваные гости. Память сыграла с ней злую шутку: испуганный мозг разбередил сотню ядовитых воспоминаний.