Последний Тёмный

– Боже, благослови хороших хозяек, – жизнерадостно сказал Марк, поджигая спичкой полностью готовый к использованию очаг и подкидывая углей. – Ну же, доставай свою отраву!

– Поправь сначала повязку на лице, – меланхолично ответил Лука. – Если смесь попадёт тебе на лицо, то ты едва ли можешь быть полезным.

– Надеюсь, твоя замагиченная тряпочка поможет…

Усвоив полученный в прошлый раз урок, Лукреций несколько усовершенствовал рецепт сонного порошка. Точнее, создал на основе него весьма действенную, удобную в больших закрытых пространствах смесь. Легко загораясь, она создавала почти ничем не пахнущий дым, к тому же такой лёгкий, что он охватывал достаточно большую территорию. Правда, пришлось сильно повозиться с собственной защитой от сонного порошка. Но тут ему помог Жерар – не забесплатно, конечно, как-раз и придумав эти "тряпочки", что были сейчас на лицах Горгенштейнов, которые не давали проникнуть смеси в лёгкие. Дышать нормально, она, правда, тоже мешала, отчего Луке всё время приходилось бороться с головокружением. К сожалению, этот побочный эффект был обнаружен только сейчас, так что следовало поторопиться, пока кислородное голодание не сказалось на их действиях.

Попав в огонь, порошок тускло вспыхнул, а затем по полу зазмеились тонкие, еле заметные струйки дыма. Ту же самую процедуру они проделали с дымоходом и вентиляцией дома. По расчётам Луки все, кто находился сейчас в жилых помещениях, и ещё не спал, должны были испытать непреодолимое ощущение сонливости.

Они вернулись в коридор, чуть не наступив на тело охранника, вырубленного Ави. Или убитого, слишком уж много крови было у того на голове, но Марк этого не заметил. Или не захотел замечать – Августин в его глазах всё ещё был славным шутником и отличным приятелем для шалостей, но никак не безжалостным убийцей. Луке же гораздо лучше была видна тьма в чужом сердце.

Августина они нашли у входной двери. Он, чуть приоткрыв её, напряжённо прислушивался.

– Я дал сигнал Карлу, но он так и не ответил на него, – негромко пояснил Августин своё беспокойство.

Глаза Марка расширились, и он попытался протиснуться мимо Ави на улицу. Но тот ловко перехватил его и прижав к стене, изготовившись к драке. Лука занял место с другой стороны. Кто-то тяжело поднимался по входной лестнице, затем дверная ручка несколько раз дёрнулась, и в прихожую ввалился Карл. Правой рукой он зажимал кровоточащий бок, а другой тяжело опирался на косяк. Губы его кривились от боли, а голос казался совсем пустым и безжизненным.

– Там было двое… я не ожидал, что там вообще кто-то будет.

– Ты их убил? – деловито спросил Августин, и в тот же миг раздался вопрос Луки:

– Остались ли следы крови?

Марк кинул на них ненавидящий взгляд и аккуратно подхватил шатающегося близнеца.

– Не беспокойся, рана не смертельна. Меня только задели. А парни правы – я мог оставить следы, – удерживая стон, сквозь зубы сказал Карл. – Хотя те двое не выглядели живыми, когда я уходил. Забавно, никогда не думал, что мне придётся впервые отнять жизнь именно так… подло, грязно. Надеюсь, оно того стоило, Ави.

Мошенник виновато отвёл глаза. Меньше всего он хотел, чтобы близнецы превращались в его подобие.

– Вам лучше уйти сейчас. Всё равно из Карла помощник никакой, а без Марка ты просто не дойдёшь до дома.

– Какой дом? – проворчал Лука. – Вы просто не дойдёте, да и матушку доведёте видом Карла до обморока. Тут неподалёку отсюда живёт травница, тётка моего друга, идите к ней. Скажете, что от меня.

– Я провожу Карла и вернусь сразу же, – серьёзно пообещал Марк, и перехватил брата, помог ему подняться.

Подождав, пока близнецы уйдут, Лука наконец высказал своё неодобрение Августин.

– Я думал, ты обо всём побеспокоился. Твоя неосторожность могла стоить нам всем жизни.

– Сам знаю, – огрызнулся Ави.

– Мне нужно убедиться, что кровь Карла не осталась на земле и камне. Служебные маги легко вычислят нас по ней. У меня есть порошок, который может…

– Потом. Сначала наша цель. Чисткой займёмся на обратном пути.

Августин достал алую ленту, тщательно спрятанную в мешочек на шее, и протянул её Луке. Тот хмуро посмотрел на брата:

– И что это ты делаешь?

– Ну ты же должен искать нашу цель.

– Эту магическую вещицу дали тебе, дубина, а значит, именно ты с помощью неё должен найти свой приз. Просто сконцентрируйся на цели.

– И как? – растерянно поинтересовался Августин. – Я не разбираюсь в колдовстве.

И то, как выглядит его цель он совсем не знал. Вот только Луке это говорить не хотелось. Но кажется, тот и так начал об этом догадываться.

– Чтобы я ещё раз, – процедил он сквозь зубы, а затем сделал глубокий успокаивающий вздох, забыв, что на нём защищающая повязка. Отравленный воздух проник сквозь немного сбившуюся повязку, и Луке непреодолимо захотелось спать.

– Чёрт, только не снова, – пробормотал Лука, борясь с сонливостью. – Я.. я пойду, посижу на крыльце, подышу свежим во…

Он зевнул ещё раз и прислонившись к стенке, задремал. Ави ничего не оставалось, как вытащить его на улице и оставить снаружи входной двери, надеясь, что никто не наткнётся на беззаботно дрыхнущего Луку.

– Снова? – недоумённо пробормотал Ави, аккуратно прислоняя брата в тени фикуса в кадке. – А-а-а, ладно, разберусь потом.

По-хорошему нужно было сворачивать весь план, который пошёл не так, но время ещё оставалось, а препятствий вроде быть больше не должно.

– Ну же, – строго посмотрев на ленточку, сказал Ави. – Я даю тебе минут пять, а потом сжигаю тебя. Давай, не артачься.

Лента, как показалось Ави, испуганно задрожала в руках, а затем один из её концов несмело дёрнулся, указывая куда-то наверх.

На второй этаж, через спальню хозяина дома, он вышел на ещё одну лестницу, ведущую куда-то вверх, к чердачной пристройке. Вот только вход в неё перекрывала крепкая дубовая дверь, а ключей от неё и у мошенника не было. И своего мага, который мог ему что-то подсказать, тоже. Лента настойчиво трепыхалась, не понимая причины задержки, а Ави стоял, тяжело опираясь на перила, и чувствовал, как рушатся остатки его надежды.

– Ну вот и всё, всё зря…

Теперь, когда братьев рядом не было, ему совсем не нужно было скрывать свою безысходность и отчаяние. Ладонь Горгенштейна беспомощно разжалась, и ленточка, упав на пол, извиваясь поползла вперёд, исчезая в щели под дверью. Августин поражённо вздохнул, дивясь самоуправству колдовской вещицы, и прижался ухом к замку, надеясь понять, что происходит на чердаке.

Несколько долгих минут он ничего не слышал, а затем раздался резкий треск, заставив Августина резко отпрянуть назад. И вовремя: в дверь с той стороны что-то ударило, буквально снеся её с петель. Будь Август чуть на несколько сантиметров ближе, и вполне мог бы уже лежать мёртвым.

На пороге сидела… лисица?!

Правда, совсем не такая, что водилась в лесах Гортензы. Подобного зверя Августин видел будучи ребёнком, в привезённом издалека зоопарке. Это была пустынная лисица, мелкая, длинноухая, со светлой, почти белой шерстью. В пасти она держала вполне себе знакомую шёлковую ленточку, сейчас безвольно повисшую. Вот что значит должно было избавить его от Куско по мнению Белой гадалки?

– Ну привет, – выдавил бледное подобие улыбки Ави.

Зверёк ощерил пасть, продемонстрировав мелкие зубки, и почесал себя за ухом задней лапкой, всё так-же не сводя пристального взгляда с Горгенштейна. Августин несмело подошёл, и заметив вздыбленную на загривке шерсть, остановился в шаге от лисицы. Не зная, почему, но как-то Августин чувствовал, что перед ним именно самка, а не самец. Правда, выглядела она не очень. Шерсть свалялась, одно из длинных ушек было порвано, и теперь грустно висело, придавая зверьку одновременно комичный и печальный вид. Августин присел на корточки:

– Куско тебя обижал, да? Судя по всему, и не кормил вовсе. Ну ну, не смотри так. Я тебя не обижать пришёл, а освободить.

Говорить со зверем почему-то не казалось сейчас Ави глупым. Лисица, очевидно, была магической, уж больно взгляд у неё был по-человечески осмысленным, да и дверь кроме неё никто другой не мог выломать.

– Послушай, не хочу показаться грубым, ты и так судя по виду многое перенесла, но раз я тебя спас и всё-такое, может быть подскажешь мне, как мне избежать проблем с твоим пленителем? Видишь ли, я как-бы шпионил за ним, и из-за этого влип в неприятности, а теперь просто не могу никак от него избавиться. Одна гадалка, её зовут Белой… может знаешь её, сказала, что то, к чему меня приведёт лента, может мне помочь. И получается так, что это ты, красавица.

Лисичка выпустил ленту из пасти, и та тут же юркнула вниз по лестнице, посчитав, видимо, что её задача завершена. А лисица… в черных глазах её заплясали отблески синего пламени, а через секунду она горела уж вся, хотя огонь, кажется, не причинял ей вреда. Юркнув мимо отшатнувшегося Августина, она сбежала вниз, оставляя за собой дорожку из огня.

– Проклятье, – потрясённо прошептал Августин, понимая, какое дьявольское отродье он только что выпустил на волю. Поспешно спускаясь вниз, старясь держаться как можно дальше от злых всполохах синего огня, пожирающего всё вокруг, Августин выбежал на улицу и растолкав тихо сопящего Луку, заставил подняться его на ноги.

– Быстро-быстро, идём отсюда! – скороговоркой произнёс Августин.

– А Марк? Мы должны его дождаться…

– Я тут! – запыхавшись, Марк остановился рядом с братьями. – А что тут? О-о-о…

Дом за их спинами тускло светился голубым сиянием, а внутри слышались отчаянные людские крики. Августин поёжился. Как-бы то ни было, он не хотел, чтобы кто-то, непричастный к злодеяниям Куско, пострадал, и надеялся, что слугам удастся выбраться из дома живыми. Огонь же, действуя как будто по чьей-то воле, уже перекинулся на газон, и теперь превращал траву в пепел с совершенно нечеловеческой скоростью. Лука проследил за взглядом Марка.

– Кажется, нам совсем не стоит беспокоиться о том, что мы можем оставить зацепки, – спокойно сказал он.– Что бы ты не сделал, оно весьма эффективно расправляется с имуществом твоего врага. Но что-то никаких мешков с золотом я при тебе не вижу.

– Предлагаю обсудить то, как Августин будет с нами расплачиваться, позже, – Марк попятился назад, потянув за собой Луку, всё ещё не отошедшего от действия усыпляющей смеси. – Пойдёмте, твоя травница, кажется, совсем не против, чтобы мы передохнули у неё до утра.

Тут Марк, мягко говоря, преувеличивал. Дели, тётка Жерара, отнеслась к незваным ночным гостям, взбудораженным, и явно где-то напакостившим, с явным неодобрением. Но прогонять действительно не стала, как и задавать лишних вопросов. А вот Жерар, к большому неудовольствию Луки, в этот день ночевавший в доме травницы, вопросы задавать совсем не стеснялся.

– И чем это вы таким противозаконным среди ночи занимались? Ограбили банк, напали на королевский кортеж?

– Сам-то думаешь, что говоришь? Какой королевский кортеж в три утра, – пробормотал Лука, прислоняясь к столу, и тут же засыпая. Жерар принюхался и вопросительно посмотрел на растерянно смотрящего в стену Августина.

– Чего это он?

– Усыпляющий порошок.

– А-а-а, опять, – загадочно хмыкнул Жерар. – Так вот для чего нужны были те повязки. А ты ведь старший брат Лукреция?

– Августин, – устало представился Ави.

– Ты бы это… присмотрел за своим младшеньким. – Что-то больно часто он у тебя в неприятности попадает.

– В этот раз это моя вина. Что с Карлом?

– Всё в порядке, – отозвалась Дели. – Завтра уже ходить сможет, хотя и не очень быстро.

На следующий день Марк, Карл и Лука вернулись в отцовское поместье, а Августин решил на время затаиться, сняв небольшую комнатку на краю города под вымышленным именем. В городе только и говорили о странном, колдовском пожаре, в котором почти никто не пострадал, кроме троих охранников и одного слуги, исчезнувших, и возможно, полностью сгоревших. Но странности на этом не заканчивались. В эту же ночь пламя, синее, беснующееся, охватило Куско и его людей, находившихся в нескольких километрах от сгоревшего дома. Это пугающее самовозгорание заставило шептаться людей о демонах, и о том, что Куско поплатился за то, что заключил с ними договор. Толпы народа повалило в храм, охваченных религиозным страхом, а сыскарям пришлось поставить ограждение вокруг особняка Куско, чтобы любопытствующие граждане не проникли на поражённую злым колдовством территорию. Из Орхана было вызвано несколько магов в помощь Службе Безопасности Гортензы, но помочь смог только один.

Глава 8.

Смерть Куско как камень, что оставляет после себя круги на воде, оказала влияние на жизни многих людей. Кто-то потерял прибыльную работёнку и покровителя, кто-то не смог сохранить и свою жизнь. Но были и те, кто подобно главе семьи Горгенштейнов, извлёк немалую прибыль от смерти купца. Влиятельнейшие торговцы столицы, подобно пираньям, начали растаскивать те активы и предприятия Куско, которые могли легально окупиться. С торговлей же людьми и продажей тайн государства не решили связываться даже криминальные бароны, верно рассудив, что внимание активизировавшегося сыска к себе лучше не привлекать.

Для Петера Зингера, не слишком удачливого старшего следователя тридцати двух лет дело о смерти Куско могло бы стать лучшей возможностью для того, чтобы выбиться в люди. Или же окончательно похоронить его карьеру, как решил Петер, ознакомившись с документами по делу.

Замаравшийся в грязи купец слишком многим наступил на хвост, чтобы сказать точно, кто был убийцей – а в то, что это было убийство, Куско не сомневался. Да и мотивы его убийства могли быть весьма разнообразны: начиная от устранения свидетеля государственной измены, заканчивая происками конкурентов. Личная месть тоже не отвергалась – слишком многим предприимчивый купец сломал жизнь. Но ни в одну из предполагаемых версий не укладывалось использование магии как способа убийства – этот метод был избыточным и слишком странным. Хотя и довольно надёжным: синее пламя, вспыхнувшее в двух местах одновременно, поглотило не только Куско и его имущество, но и почти все улики. Штатные маги сыска лишь разводили руками, не в силах объяснить его происхождение, и порекомендовали обратиться к более магам Орхана. Впрочем, и они лишь растерянно пожимали плечами, и лишь один из них, похмыкав и покрутив ус, взял немного пепла на пробу и пригласил зайти через пару дней.

Поэтому вскоре Зингер направил свои стопы в магическую школу Орхан, где и преподавал мастер-алхимик Гидеон.

В Орхане Петеру уже приходилось бывать по одному делу двухгодичной давности. Тогда один из учеников школы оказался замешен в крайне неприятном ограблении, и сейчас отбывал своё пожизненное заключение в казематах инквизиции, тогда как остальные преступники отделались лишь несколькими годами на рудниках. Закон был суров к магам, и как считал Петер, видевший, на что способна магия, вполне справедливо. Да и вмешательство Церкви Иеронима было вполне оправданно – лишь только церковники могли одолеть колдовскую силу там, где обычные цепи были бесполезны.

Как и многие горожане, Петер относился к колдунам с предубеждением, но излишне суеверным не был, поэтому переступал порог Орхана без особого страха. Охранник школы порывался сам лично проводить Зингера к администрации, но тот ловко отделался от сопровождения, решив немного посмотреть на школу изнутри. Авось и выведет его чутье, не легендарное, но всё же весьма примечательное, на что-то интересное, что может дать ему подсказку о странных обстоятельствах смерти Куско.

Но студиозусы Орхана не спешили демонстрировать подозрительно слоняющемуся по коридорам чужаку все тайны своего колдовства, и выглядели и вели себя как самые обычные подростки. То есть собирались в кучки по углам, обсуждая хихикающий в стороне девиц, или сосредоточенно изучали толстенные тетради, скукожившись за ветхими партами. Некоторые и вовсе дремали, воспользовавшись долгим перерывом между уроков. Наконец следователю окончательно надоело бродить по школе.

– Мальчик, а где все учителя? – дружелюбно спросил Петер, заглянув в очередную аудиторию у светловолосого мальчугана лет одиннадцати, совсем не тянувшего на злобного колдуна, и мирно скучающего за первой партой.

– На школьном совете, – охотно объяснил ему школьник. – Этажом выше, затем направо и перейти в левый коридор.

С направлениями в пространстве у Петера было так себе, поэтому вместо того, чтобы попасть на совет, он забрёл в какие-то лаборатории, в которых опять же не было ни одного взрослого, зато ошивалось двое старшкурсников – крупный плечистый парень, явно крестьянского происхождения, и более щуплый, мрачного вида мальчишка с надменным выражением лица. Они склонились над лабораторными склянками с подозрительного вида содержимым, и в пол голос о чём-то спорили. Петера они почувствовали почти сразу, хотя он двигался почти не создавая шума.

– Простите, мы вам можем чем-то помочь? – вежливо обратился к нему крепыш, обладавший на удивление правильной речью.

– Да, я искал мастера Гидеона… хотя он, должно быть, всё ещё на школьном совете?

– Господин Гидеон не ходит на совет… точнее, его не приглашают.

Неявная насмешка в голосе крепыша казалась неуместной и непонятной следователю, а от того ещё более неприятной.

– Почему это?

– Директор считает, что мастер оказывает разлагающее влияние на других преподавателей. На студентов, впрочем тоже, но тут у него выбора нет – лучшего алхимика, чем мастер Гидеон, в столице, а то и во всём государстве, нет.

– Тогда где же он?

Молодые люди вновь переглянулись, и наконец мрачный парнишка пожал плечами, а более старший сказал:

– Вообще-то он обещал мне и Луке помочь разобраться с одним алхимическом опытом, но как видите, его здесь нет. Но у него в пять факультатив по АВМ, так что до пяти, я думаю, найдётся. Если конечно его дела окажутся не слишком срочны. Да и не пропустит уважаемый обед.

– А что такое АВМ? – заходя в лабораторию, и с любопытством оглядываясь, спросил Петер.

– Альтернативные виды магии, – неохотно ответил его собеседник, а его приятель, ещё раз бросив холодный взгляд на Петера, что-то про себя решил и вновь вернулся к пробиркам.

– О-о-о, и ты это изучаешь? – дождавшись кивка, старший следователь продолжил: – тогда, возможно, ты сможешь мне помочь. Может быть, у студентов Орхана, лично учившихся у директора, более светлая голова, чем у наших алхимиков и магов.

"А вы собственно кто?" – явственно читалось на лице студента, но спрашивать влиятельного гостя Жерар не стал. Жерар Лекой увидел только то, как ладно сидит на госте костюм, и что сукно было качественной выделки, но совсем не заметил чуть пообтёршиеся рукава сюртука и дешёвую обувь. Лука же напротив, уже списал Петера со счетов, восприняв его вкрадчивость и вежливость за робость государственного служащего самого низкого ранга. Ошибались они оба, так как следователь Петер Зингер пусть и не был пока птицей высокого полёта, и переживал сейчас не самые лучшие времена, имел весьма нескромные амбиции, и самое главное, обладал для этого некоторыми основаниями. Этот уже не слишком молодой, начавший лысеть мужчина с добродушным лицом обладал цепким и острым умом, которому, к сожалению, было очень сложно себя проявить в жёсткой, полувоенной иерархии столичного сыска.

Петер Зингер не знал ещё, но чувствовал, что молодые маги могут оказаться ему полезны.

– А вот скажи, раз ты такой умный, – подначивающе начал Петер, вытащив из угла какую-то пыльную табуретку и усаживаясь рядышком с Жераром. – Какие виды магического огня существует?

– Никакие. Огонь он и есть огонь, фаза горения, результат нагревания горючего материала или химической реакции, – буркнул крепыш.

– Или алхимической.

– По сути одно, – махнул рукой Жерар.

– А тот огонь, который создают маги? Разве он не магический?

– Здесь вопрос в том, как он именно создан, но результат остаётся тем же, – вздохнул Лекой, поняв, что от странного мужика ему никуда не деться. Он с тоской посмотрел на Луку, но тот вовсе предпочитал игнорировать проблему. – Крестьянка ли печь натопила, или маг создал огнешар – по сути, разницы никакой нет, разве что температура у огнешара будет повыше. Да и зависеть он будет не от дров, а от того, сколько энергии в него вложит маг.

– А синий огонь? – наконец спросил Петер то, что его на самом деле интересовало. Следователь так внимательно следил за безмятежно стоящим Жераром, что не заметил, как вздрогнул Лука.

– Цвет пламени зависит от температуры, не более, хотя такие цвета в чистом виде в природе особо не увидишь. Да и магам его творить нет причины – слишком много сил уйдёт только лишь ради красивой картинки.

– А я вот знаю, что подобное пламя – чисто синее, без примеси других оттенков, спалило недавно несколько зданий в городе. При этом затух синий огонь также внезапно, как и загорелся – моментально и без видимых на то причин, оставив после себя лишь ровный круг из золы и пепла. Слышали о таком?

– Что-то приходилось, – настороженно произнёс Жерар, стараясь не обернуться на Луку, выдав его ненароком. – Но тут я, господин, даже не знаю, в чём дело. Я ж не такой грамотей-разумей, как мои достопочтенные учителя. Вот морковку могу вам с помощью магии вырасти… или хотите камешек отдам?

И протянул Петеру алмаз с кулак величиной, вынутый из бледно-голубого раствора. Следователь не задумываясь принял его, а затем, внезапно одумавшись, выпустил из ладони. Тот упал на стол, откатился к краю и полетел на пол, разбившись там на сотни мелких кусочков.

– Лекой-Лекой, я тебе сотни раз говорил, не гнаться за размером, а сначала разобраться со структурой кристалла, – раздался укоризненный голос от двери, и в лабораторию вошёл, а точнее влетел, мастер Гидеон. Ему хватило лишь одного взмаха рукой, чтобы осколки на полу превратились в голубую жижицу, а затем и вовсе истаяли. – С тобой, Жерар, всё понятно. У тебя что, Лукреций?

– Вот.

Мрачный паренёк аккуратно держал на подносе что-то, похожее на огромного раздавленного слизняка, всё ещё дёргавшегося в мутноватом бульоне. К горлу Петера подкатила тошнота.

– Что это? – строго спросил он. – Опыты над живым?

– Да побойтесь бога, – удивлено сказал учитель, глядя сквозь круглые очки на следователя. – Живое и даже недавно-сдохшее это не по моей части. Это отличный экземпляр алхимически-выделенной эктоплазмы.

Гидеон потыкал в неё пальцем, затем понюхал его, едва ли не облизав, а затем поспешно вытер руку об и так заляпанную бурыми пятнами мантию.

– Хотя с похвалой я немного поторопился. Ты зачем каменной соли добавил, дубина?

Лукреций поджал губы, но всё же ответил.

– У меня плазма не хотела держать форму и всё время таяла… Ой, что у вас с пальцем?

– Щито у меня с палицем? – едко передразнил его Гидеон, левой рукой пытаясь намешать что-то в склянке, а правую отставив в сторону. С пальцем действительно творилось что-то неладное – он набух, увеличившись в размерах, а кожа, растрескавшись, сочилась сукровицей и кровью. – Чего вылупился, Жерар? Подай сюда эссенцию тысячелистника! А ты, негодник, растолки пока медвежий помёт!

Получившийся явно несъедобный раствор Гидеон отчего-то выпил, и грозившийся то ли лопнуть, то ли, подобно эктоплазме, потерять форму палец принял свой обычный вид.

– Незачёт, Лука, незачёт, – неодобрительно покачал головой мастер. – Зря ты взялся за учебный курс, до которого не дорос. Придёшь в следующем году – если поймёшь, в чём была твоя ошибка, так и быть, приму тебя на свой факультатив.

Фыркнув самым невежливым образом, мальчишка вышел, едва сдержавшись от хлопанья дверью.

– А ты чего стоишь, Лекой? Проваливай давай. И скажи другим, что факультатива по АВМ не будет – видишь, важный господин ко мне пришёл.

Жерар помедлил, а затем кивнув, скрылся за дверью.

Больше всего Петера удивляло то, как алхимик умудрился выжить с таким подходом к науке.

– Как ваша рука? – вежливо спросил Петер мага.

– Рука? А-а-а, всё в порядке. Это представление было для студентов – их, если не напугаешь, осторожности не научишь, – рассмеялся Гидеон, а затем с любопытством посмотрел на следователя: – Ну-с, зачем пожаловали?

Петер на секунду растерялся.

– Мы же договаривались. Вы были экспертом на пожарище, и обещали…

– А, синее пламя, помню-помню, – покивал головой алхимик и вновь уставился на Петера.

Молчание начало действовать на нервы.

– Я поговорил тут немного с вашими студентами, – наконец сказал Петер. – Они говорят, что магического по сути пламени не бывает, а бывает лишь созданное с помощью магии. Это правда?

– По большей части да, – хмыкнул маг, подкрутив пышные усы. – Продукт горения, высокие температуры и всё такое.

– Да-да, я слышал, – нетерпеливо сказал Петер. – Неплохо бы узнать, какая магия создала этот огонь.