APROSITUS. Ненайденный

О’Брайен оглядел внимательно слушавших русских и продолжил:

– Общепризнанное мнение современной геологии заключается в том, что кубокилометры отвалившейся породы в итоге рухнули на дно океана. Однако, основываясь на тех же самых общедоступных и общепризнанных данных, наши учёные разработали собственную компьютерную модель той катастрофы. Они изучили Эль Йерро вдоль и поперёк. Я лично в своё время провёл на Эль Йерро полгода. В итоге мы сделали ряд предположений. Согласно нашим расчётам, нижняя часть отвалившегося от Эль Йерро куска должна была быть достаточно плоской, поскольку долина Эль Гольфо – это самая ровная долина на острове. Мы пришли к выводу, что отвалившаяся часть суши не затонула, подобно любому тяжелому предмету, брошенному в воду, а стала дрейфовать на поверхности океана! За счёт чего? За счёт своей плоской, но куполообразной формы, а также колоссальных пустот, которые должны были остаться на её дне. В этих пустотах оказались зажатыми огромные массы воздуха, а также вулканические газы, всегда сопровождающие движения горных пород. Не способные вырваться на поверхность, стиснутые, будто в батискафе, колпаком двух довольно высоких сан-борондонских гор, они позволили этому куску суши дрейфовать по поверхности океана. И не забывайте о размерах острова – он действительно велик, а чем больше физическое тело, тем сложнее ему затонуть. Иными словами, остров Сан Борондон похож на широкополую шляпу, однажды брошенную на воду.

– Потрясающе! – Герман не старался скрыть своего изумления.

– То есть всё выглядело следующим образом, – подытожил ирландец. – Пятьдесят тысяч лет назад от Эль Йерро отвалилась часть суши. Она съехала на воду и попала в водоворот некой подводной воронки, которая с тех пор вращает этот уникальный кусок земли вокруг своей оси. На отвалившейся земле сохранилась растительность Эль Йерро, остались насекомые, животные, птицы. Когда до острова добрались гуанче, они обнаружили его совершенно пригодным для жизни. Этот остров дрейфует по поверхности океана вот уже тысячи лет.

– Но почему на столь очевидное объяснение появления Сан Борондона никто не обратил внимания? – спросила Анна.

– Потому что никто ни разу не удосужился связать два общеизвестных факта воедино и их проанализировать, моя дорогая. Люди склонны не обращать внимания на очевидные вещи! Не видеть связей! Принимать на веру всё, что им говорят другие. Возьмите, к примеру, полёт американцев на Луну. Все в мире считают, что те действительно на Луне высаживались, однако существует так же очень доказательная версия о том, что американцы на Луне не высаживались, и что «высадку» отснял на Земле всем нам известный Стэнли Кубрик. Но люди эту версию всерьёз не воспринимают. Лишь единицы задумываются о возможности подлога. Пропаганда, господа, пропаганда. И что хуже всего, бескомпромиссная вера в правдивость и объективность средств массовой информации! К сожалению, с этим ничего поделать нельзя. Разумный человек должен ставить под сомнение общепринятую точку зрения, созданную прессой истину! Анализировать! Рассуждать! Предполагать! Я занимаюсь Сан Борондоном всю свою жизнь. Я далёк от религиозного фанатизма, но некогда чисто религиозный Орден стал научным институтом. Прогрессивным центром, руководить которым мне доставляет огромное удовольствие. Мы несём миру свет. И мы счастливы сами, потому что знаем, что есть на земле рай. Место, где царит мир, любовь и покой.

О’Брайен замолчал, проникнувшись собственными словами.

– А вы смогли узнать, каким образом на остров попали гуанче? – по обыкновению, сбавил в разговоре пафоса Андрей. – Гонсальвес пишет, что они жили на Сан Борондоне всегда.

– Аргументированного ответа на этот вопрос я не дам. Как и когда остров обнаружили гуанче нам пока неизвестно. Но до острова они добрались действительно раньше испанцев. Возможно, на сотни лет раньше. Гуанче жили на островах с давних пор, как минимум с шестого века нашей эры – вы должны помнить, что на соседнем острове Гран Канария самые древние раскопки в городе Гальдар датируются именно шестым веком нашей эры. Гуанче не могли не заметить, что на горизонте периодически появляется неизвестная земля. За многие годы путём наблюдений и расчётов они, скорее всего, научились определять, в какой день с их берегов виден проплывающий остров. Им оставалось только до него добраться, что они и сделали, точно так же, как добрались в своё время на эти острова с севера Африки. Других объяснений этому мы пока обнаружить не можем. Что касается европейцев, то они так никогда и не открыли способа попасть на Сан Борондон.

– Координаты острова всегда были неправильными, а тайник на Тенерифе они найти так и не смогли, – заключила Анна.

– Опять же была придумана легенда о «чёртовых письменах» на подходе к тайнику? – добавил Герман.

– Вы всё-таки чрезвычайно проницательный человек, мистер Герман! – похвалил ирландец. – Вы совершенно правы. Спрятав на Тенерифе тайник, гуанче придумали свою легенду. Видите ли, гуанче мигрировали на невидимый остров ещё в течение многих лет после завершения конкисты. Позже это уже стало опасно: многие ассимилировались и приняли новую власть. И очень многие были к ней лояльны. Гуанче стали бояться предательства. В тайну посвящали только самых надежных.

– Но, даже найдя тайник, европейцы вряд ли смогли что-нибудь вычислить, – предположила Анна.

– Возможно, да, а возможно, и нет, – О’Брайен неопределённо махнул рукой. – Среди конкистадоров того времени были очень проницательные и оригинально мыслящие люди. Так что легенда о «чёртовых письменах» вполне себя оправдывала.

– Пусть Сан Борондон пригоден для жизни и на нём, как Вы сказали, сохранилась растительность с Эль Йерро, – Германа волновал ещё один вопрос. – но откуда там пресная вода? Я видел там несколько озёр, ручьи, большую реку!

– Ручьи, озёра и пресная река – это конденсат, скапливающийся в недрах острова. Дело в том, что Сан Борондон – остров очень зелёный, причём основная масса растительности находится в поясе облаков. Вы заметили – на острове очень высокая влажность. Растения высасывают из облаков влагу и сами себя орошают, образуя подземные резервуары с водой, которые наполняют затем ручьи, реки и озёра. Позже они испаряются, образуя над островом некий влажный купол. И в итоге выливаются обратно на землю в виде непродолжительных дождей. Круговорот воды в природе, мистер Герман.

– Логично.

– Ведь то же самое происходит и на богатых растительностью Тенерифе, Ла Пальме и Ла Гомере, – подыскал пример О’Брайен. – На этих островах всю пресную воду добывают из подземных скважин-галерей. На выходе из галереи стоит коллектор, насос и труба, по которой пресную воду скачивают на фабрики и разливают по бутылкам. На Сан Борондоне подземные лабиринты устроены также, только вода сама находит выход и здесь её намного больше. Именно поэтому даже в хорошую погоду остров часто заслоняют облака и туманы, о которых говорят почти все очевидцы. Но взгляните на Ла Гомеру и немножечко подумайте: от Тенерифе до Ла Гомеры всего двадцать семь километров, а остров зачастую виден очень плохо.

– Да, это правда, – согласилась Анна.

– По этой же самой причине Сан Борондон не виден с воздуха. Хотя самолёты там и не летают: запад Канар не может похвастаться наличием авиа маршрутов и прочей авиа навигации.

– Хорошо, но как Вы объясните то, что остров не видно из космоса и что его не видят радары? – задал вопрос Андрей.

– Из космоса остров виден, мистер Андрей, но он виден не как остров, а как облака или рябь на поверхности океана! Во-первых, нам помогает естественная облачность. А во-вторых, на орбите висит специальный генератор помех. Небольшой спутник. Как я уже говорил, расходы на обеспечение секретности Сан Борондона меньше не становятся, и воплощение этих проектов не становятся легче. Эта последняя часть нашего научного проекта стоила самых больших усилий и затрат, однако благодаря нашим могущественным спонсорам, сделать это нам удалось. Помехи искажают сигналы, создавая на мониторах остальных спутников размытое марево, где не поймешь, что видно внизу.

– Практически, вселенская тайна! – улыбнулась Анна.

– Таковой она и является, моя дорогая. А что касается корабельных радаров, то они не видят Сан Борондон из-за того, что в почве острова присутствуют некие малоизвестные нам минералы. Композиты, которые создают электромагнитный фон, отражающий радиосигналы.

– Мы так и предположили, – закивал Герман. – Я ещё подумал о технологии «стелс».

– Вы – умница, мистер Герман, – похвалил О’Брайен. – По большому счёту я вам совсем и не нужен! Но мне действительно доставляет большое удовольствие общаться с вами и делиться сведениями, о которых знают совсем совсем немногие. Я учёный. И поверьте, для учёного нет большего счастья, чем поделиться с другими своими открытиями и теориями. Мы, учёные, люди тщеславные. Возможно, не был бы учёный люд тщеславным, не существовало бы и половины открытий сделанных наукой!

Все за столом рассмеялись. О’Брайен выглядел счастливым.

– Мне кажется, открыть вам все секреты – это лучшая награда вам за все ваши переживания, не так ли?

– Вы совершенно правы, мистер О’Брайен.

– Зовите меня Лайам.

Они откинулись на спинки стульев, на минуту погрузившись в молчание и думая каждый о своём.

– Мне осталось только вернуть вам вашу вещицу, – прервал тишину ирландец и потянулся в карман. – Думаю, это принадлежит вам, мистер Герман?

Он выудил из кармана часы. Тот самый «картье», который Герману подарила жена и который он уже не ожидал никогда больше увидеть.

– Правда, этот замечательный хронограф успел побывать на запястьях двух преступников. Часы снял с Вашей руки Ленгинг, когда достал Вас из моря – про спасение вас с Андреем из океана он действительно не врал. Затем он, видимо, расплатился часами с Танцором, моим бывшим помощником и своим теперешним сообщником: мои люди каких-то двадцать минут назад экспроприировал Ваш «картье» здесь, в этой самой гостинице, уже у Танцора.

– Танцор был здесь?! – изумилась Анна.

– Да, то ли ждал Ленгинга, то ли спешил отправиться к тайнику, чтобы полюбоваться работой своих змей.

– Возможно, стоило оставить им эти часы в качестве благодарности за наше спасение из океана? – предположил Герман, всё ещё держа часы на ладони и не надевая их на руку.

– Эти люди стреляли в вас на Сан Борондоне и сегодня подложили вам змей. Я думаю, что эти часы Ваши, Герман, и ничьи больше.

О’Брайен посерьёзнел и бережно выложил на стол конверт с картой капитана Гонсальвеса:

– А что вы будете делать с картой, господин Герман?

– Я хотел бы вернуть её назад, если это возможно, – ответил Герман.

– Вернуться на Сан Борондон и положить её там, где она лежала, я думаю, будет невозможно. Но мы сможем отвезти её на место за Вас.

Герман заёрзал на кресле.

– Надеюсь, Вы понимаете, что вернуться на Сан Борондон вам с Андреем больше никогда не придётся, – даже не спросил, а утвердительно констатировал ирландец.

– Да, я, в общем, об этом догадывался, – помолчав секунду, понимающе кивнул Герман.

– Пусть это будет моей личной просьбой, о’кей? – О’Брайен внимательно посмотрел на робинзонов.

– Договорились, Лайам, – ответил Герман.

– Мистер Андрей?

– Согласен, – кивнул головой Андрей.

– Хочу задать вам последний вопрос, – ирландец убрал карту назад и допил свой чай. В его глазах появились хитрые огоньки.

Глава 51

Взяв запасов еды, воды и благословив свою братию на нелёгкий путь, монах Брендан направил курраг в сторону летнего солнцестояния. Дул попутный ветер и Брендану приходилось лишь направлять паруса. Однако через двенадцать дней курраг попал в мёртвый штиль и монахи стали грести, пока силы окончательно их не оставили.

Брендан подбадривал монахов: «Не бойтесь, братья, ибо Бог станет нам помощником, нашим моряком и штурманом. Поднимайте вёсла и руль, расправьте паруса и пусть Бог распорядится нами, своими Слугами, и своим маленьким судном, так, как ему заблагорассудится».

Иногда появлялся ветер, однако Брендан не знал, ни откуда он дул, ни куда он гнал его курраг. Они вкушали хлеб каждый второй день. Воду они пили по каплям.

На сороковой день, когда иссякли все их запасы, небо затянул плотный туман, поднимавшийся прямо из океана, скрывавший солнце и обративший спокойное, наконец, море в молочное покрывало. Брендан стоял у мачты, вглядываясь в пустоту и почти растворившись в пелене тумана. Наконец, их курраг уткнулся носом в едва видимый песчаный пляж. Позади остались семь лет плавания.

Стоило Брендану сойти на неизвестный берег, на небе проглянуло солнце, и туман стал быстро рассеиваться. Перед монахами обнажался зеленый оазис: высокая шелковистая трава, лианы, свисающие с огромных мшистых стволов, фруктовые деревья, красноватыми фруктами которых монахи могли наполнить свои пустые желудки, и юркий пресный ручей, водой из которого они могли утолить жажду.

«Восславим Бога нашего, дающего кров и пищу всем своим тварям, – молился Брендан. – Спасибо, Господь, что привёл нас в убежище среди бескрайних просторов моря. Да будет благословенна эта земля, да будет она приветлива к странникам и ниспошлёт отдых изможденным странствиями телам нашим».

Монахи сошли на берег.

Сорок дней после того обходили они новый остров, но так и не смоги обойти его весь. Не встретили они на пути ни одного растения без своего цветка, ни одного дерева без своего плода, ни одной тропинки без драгоценных камней под ногами. Ни разу за эти сорок дней не зашло на острове солнце. Монахи засыпали при свете дня и просыпались под голубым безоблачным небом. Они ели фрукты и пили пресную воду из ручьёв и водопадов.

Через сорок дней тропа привела их на берег широкой зелёной реки, что текла с запада на восток. На той стороне реки виднелся густой непроходимый лес. Противоположный берег круто забирался в гору, и объять взглядом ту, другую половину острова было невозможно. Монах Брендан зашел по колено в воду. Его братия несмело толпились за его спиной на берегу. Река, преградившая им дорогу, была настолько полноводной и быстрой, что течение властно тащило Брендана за собой. Будь у них лодка, упрямое течение унесло бы их в открытый океан, задолго до того, как они бы достигли другого берега.

«Тир-на-н-Ог, – тихо произнёс Брендан. – Мы нашли его. Благодарю тебя, Всевышний. Святая Земля начинается прямо за этой рекой. Там нас ждёт Святой Патрик».

Он осенил себя крестом, произнеся его имя. Монахи стояли, затаив дыхание, и крестились. Казалось, можно было услышать, как растёт трава: настолько тихо стало вокруг.

«Скажи, Господь Всемогущий, всесильный и всезнающий, есть ли способ перебраться на ту сторону этой реки? – воздел Брендан руки к небу. – Могу ли я надеяться, смертный грешник, что отворишь ты врата Рая для меня и моих братьев и откроешь мне тайну Земли Обетованной?»

Ждал Брендан Божественного ответа и вышел ему навстречу юноша. Юноша был юн и свеж, как весенний ветер. Глаза его были ласковы и спокойны, а голос зазвучал медленно и красиво, словно соловей пел свою утреннюю песню. Он обнял каждого из монахов по очереди, назвав их всех по именам.

«Добро пожаловать, достойные братья! Ибо открыл вам Бог землю, которую жалует Он своим святым. Ты дошел до конца, святой отец, – сказал он Брендану. – Ты достиг Святой Земли, где нет ни старости, ни смерти, где никогда не заходит солнце, а вокруг царит изобилие и покой. Упокой теперь и ты свою душу. На том берегу этой реки лежит вторая половина острова, куда не дозволяется вам заходить. А потому наполни лодку свою запасами провизии и воды, а сумы свои драгоценными камнями, что найдешь у себя под ногами, и отправляйся с миром домой. Донеси благую весть до всей своей братии. Донеси радость до своего народа. Во все уголки земли твоей и за её края. Пусть знают они, что познал ты могущество Всевышнего в открытых просторах морских, гнев Его и любовь, наказание Его и прощение. Что достиг ты Священного Берега и узнал ты, где ждёт праведника Тир-на-н-Ог. И в этом будет воля Божья и в этом будет доля твоя. Но не позволено тебе пока плыть за эту реку. Не настал ещё твой черёд познать далёкий берег. Жди часа своего и своего знамения. В своё время ты вернёшься сюда и переправишься на ту сторону».

«Как имя твоё, Ангел Божий, и откуда ты?» – спросил Брендан у юноши.

«К чему ты задаешь такие вопросы? – ответил юноша. – Разве не лучше тебе расспрашивать меня об этом острове? То, каким ты видишь его сейчас, таким он был со времен сотворения мира. И в те минуты, когда ты в своём мире будешь добывать себе пропитание и воду, мёрзнуть от холода, бороться с усталостью и сном, пугаться непроглядной ночи, будь ежемгновенно уверен, что Святая Земля существует. Она пребудет здесь всегда. И нет в ней ни тени мрака, ибо освещает его Божественным светом сам Иисус Христос. Знай это сам и поведай другим, что ежели бы не нарушали люди заповедей Божьих, не пятнали себя грехом, жили бы они и поныне в этих Райских Землях».

Тронули слова юноши монахов до слёз. Обнялись они по очереди с юношей троекратно, расцеловали его и простились. А юноша осенил их крестом, благословил на дорогу и скрылся бесследно в лесной чаще, так же, как и появился оттуда.

Вернулись монахи к куррагу. По пути они собирали фрукты и коренья на обратное плавание, набрали в пузыри пресной воды, уложили в сумки драгоценные каменья. Приказал Брендан братьям водрузить на берегу христианский крест. Большой настолько, чтобы видно его было с моря проплывающим лодкам, чтобы служил этот крест маяком каждому пилигриму, ищущему Святую землю, чтобы была на острове отметка христианской земли. Срубили монахи две самые большие сосны, соорудили из них крест и выкопали большую яму под холмом, куда основание его и водрузили. Отслужил Брендан праздничную мессу под крестом, воздал молитву Господу, чтобы оберегал Он слуг Своих на обратной дороге, и отчалили братья от Святого острова домой.

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа…

Глава 52

– Я слушаю Вас, Лайам.

– Теперь, когда вы всё знаете, что вы станете делать со всей этой информацией? Ведь это сенсационный материал! Древняя тайна гуанче! Последняя тайна Канар! Возможность прославиться! Могу ли я действительно рассчитывать на то, что всё сказанное мной останется между нами, и что вы не будете никому рассказывать о вашем приключении, о высадке на остров, о гуанче, о мумиях, о тайнике, о моём грандиозном провале и о вашем благополучном возвращении назад?

– Что, совсем никому рассказывать нельзя? – уточнил Герман.

– Совсем никому. Это очень важно.

– Даже жене? – расстроился Андрей. По всей видимости, притворно.

– Андрей, ты не женат! – сразу рассмеялась Анна.

– Ну, это я так, гипотетически… Хотя минуточку. Это я сейчас не женат, может, женюсь послезавтра. Как говорит мой папа, «никогда не знаешь, что тебя ждёт, когда знакомишься с женщиной».

– Ваш отец – мудрый человек, – улыбнулся О’Брайен после того, как Анна, сквозь смех, перевела ему афоризм. – Я бы стал рассказывать обо всём только самым проверенным жёнам.

Он тепло посмотрел на Анну и вновь обратился к робинзонам:

– При всём уважении к дамам, осмелюсь сказать, что большинство из них не склонны хранить тайны и секреты… А если серьёзно, то я бы хотел попросить у вас обоих слово джентльмена, господа.

– Договорились, Лайам, – Герман пожал ирландцу руку. Рукопожатие у О’Брайена оказалось на удивление крепким.

– Обещаю, мистер О’Брайен, – Андрей, похоже, наконец-то запомнил трудную фамилию.

– Что ж, этого мне достаточно, – ирландец поднялся. –Ну что ж, поедемте ужинать. А после ужина я свожу вас в лучший ирландский паб на острове – выпьем «килкени», он здесь такой же, как дома! Ну и конечно, узнав так много о древнем монахе, вы не можете не попробовать знаменитый ирландский крем-ликёр «Сэйнт Бренданз», названный в его честь! И вообще, вы уже подумали, как распланируйте оставшиеся дни на Тенерифе? Могу предложить поиграть в гольф. За одним сможете со всеми нами познакомиться в, так сказать, неформальной обстановке.

– Спасибо, с удовольствием, – поблагодарил Герман.

– Ты что, играешь в гольф? – удивился Андрей.

– Пару раз пробовал.

– Ну ты даёшь. Вот так живешь с человеком сто лет, посуду бьёшь, носки штопаешь, то-сё, а под старость он тебе выдаёт сюрпризы.

– Папино?

– Нет, это уже моё.

Они уже подходили к Аниной машине.

– Тенерифе – красивейший и богатейший на достопримечательности остров! – обернулся к ним О’Брайен, пока Анна отпирала двери. – Покупайтесь на великолепных пляжах, не обойдите вниманием пирамиды гуанче в Гуимаре, поезжайте в старинные Ла Оротаву и Ла Лагуну. Ла Лагуна – город Наследия Человечества по ЮНЕСКО, а ЮНЕСКО просто так такие титулы не раздаёт! Я просто уверен, что вам необходимо всё обстоятельно здесь посмотреть. Хотя сразу предупрежу: чтобы увидеть всё времени нужно много! Поэтому если всего не успеете, обязательно сюда ещё раз вернитесь! Есть такое общее проверенное правило: на Тенерифе один раз не приезжают. Люди возвращаются сюда снова и снова, год от года, кто-то через год, кто-то через три, но возвращаются. Есть у острова какой-то необъяснимый магнетизм. Я называю его «Законом Тенерифского Притяжения». И я уверен, только уехав отсюда, вы на себе его сразу почувствуете!

– Спасибо, Лайам, мы постараемся вашему совету последовать, – Герман посмотрел ирландцу прямо в глаза. – Могу я задать Вам последний вопрос, Лайам?

– Конечно! Спрашивайте. От Вас у меня теперь нет секретов.

– Я про тот клад, который искал немец.

– Выкладывайте.

– Когда Вы сказали немцу, что клад уже давно нашли, Вы сказали правду?

Губы О'Брайена растянулись в улыбке. Он испытующе посмотрел на Германа и ответил:

– Вы знаете, нет, мистер Герман. В тот момент я блефовал…

БЛАГОДАРНОСТИ:

В заключение хочу выразить глубокую признательность всем тем, кто всё это время меня поддерживал и вдохновлял в процессе написания книги.

А также авторам удивительных книг, нашедших своё отражение на страницах этого романа:

Тиму Северину за роман «Путешествие Брендана» (Tim Severin “The Brendan Vоyage”),

Фредерику Буекнеру за новеллу «Брендан» (Frederick Buechner “Brendan”),

Хосе Лиусу Консепсьон за книгу «Гуанче, которые выжили и их происхождение» (José Luis Concepción “Los Guanches que sobrevivieron y su descendencia”).

Раймонду Рамсей за главы из книги «Открытия, которых никогда не было» (Raymond Ramsay “No Longer on the Map”),

Маркосу Мартинесу за «Канары в мифологии» (Marcos Martínez “Canarias en la Mitologia”).

Иллюстрации

Рисунок, сделанный францисканским монахом во время появления Сан Борондона 3 мая 1759. (взято из «Истории Канар» Йозефа Виера и Клавихо)

 

Очертания Сан Борондона, каким его увидели с острова Эль Йерро в 1721 году

Карта острова Антилия или Сан Борондон, сделанный Леонардо Торриани в 1592 г.

Карта острова Сан Борондон, сделанная Педро Агустином дель Кастильо и Леон в 1686 г.