скачать книгу бесплатно
– Не-е-е-ет! – рванулась она к двери, треща рвущимся платьем.
Лев Ильич и отец Андрей обхватили ее, завалили на ковер.
– Веди… веди себя… ну… – засуетился толстый Мамут.
– Аринушка… – встала Саблина.
– Павлушка! Павлушка! – закричал Саблин.
– Не-е-е-ет! – вопила Арина.
– Полотенцем, полотенцем! – шипел Румянцев.
Вбежал Павлушка.
– Лети пулей в точилку, там на правой полке самая крайняя… – забормотал ему Саблин, держа ступни Арины. – Нет, погоди, дурак, я сам…
Саблин выбежал, лакей – следом.
– Арина, ты только… успокойся… и возьми себя в руки… – тяжело опустился на ковер Мамут. – В твоем возрасте…
– Папенька, помилосердствуй! Папенька, помилосердствуй! Папенька, помилосердствуй! – быстро-быстро забормотала прижатая к ковру Арина.
– От этого никто еще не умирал, – держала ее голову Румянцева.
– Арина, прошу тебя, – гладил ее щеку отец Андрей.
– Папенька, помилосердствуй! Папенька, помилосердствуй!
Вбежал Саблин с ручной пилой. За ним едва успевал лакей Павлушка с обрезком толстой доски. Заметив краем глаза пилу, Арина забилась и завопила так, что пришлось всем держать ее.
– Закройте ей рот чем-нибудь! – приказал Саблин, становясь на колени и закатывая себе правый рукав фрака.
Мамут запихнул в рот дочери носовой платок и придерживал его двумя пухлыми пальцами. Правую руку Арины обнажили до плеча, перетянули на предплечье двумя ремнями и мокрым полотенцем, Лев Ильич прижал ее за кисть к доске, Саблин примерился по своему желтоватому от табака ногтю:
– Господи, благослови…
Быстрые рывки пилы, нутряной девичий вой, глуховатый звук обреченной кости, рубиновые брызги крови на ковре, вздрагивание Аришиных ног, сдавленных четырьмя руками.
Саблин отпилил быстро. Жена подставила под обрубки глубокие тарелки.
– Павлушка, – протянул ему пилу Саблин, – ступай, скажи Митяю, пусть дрожки заложит и везет. Пулей!
Лакей выбежал.
– Поезжайте к фельдшеру нашему, он сделает перевязку.
– Далеко? – Мамут вытащил платок изо рта потерявшей сознание дочери.
– Полчаса езды. Сашенька! Икону!
Саблина вышла и вернулась с иконой Спасителя.
Отец Андрей перекрестился и опустился на колени. Мамут с астматическим поклоном протянул ему руку дочери. Тот принял, прижал к груди, приложился к иконе.
– Ступайте с Богом, – еще раз склонился Мамут.
Отец Андрей встал и вышел с рукой в руках.
– Поезжайте, поезжайте! – торопил Саблин.
Лев Ильич подхватил Арину, вынес. Мамут двинулся следом.
– На посошок, – придержал Саблин Мамута за фалду. – У нас быстро не закладывают.
Хлестко открыв бутылку шампанского, он наполнил бокалы.
– Мне даже на лоб брызнуло! – Румянцева с улыбкой показала крохотный кружевной платочек с пятном крови.
– У вас сильная дочь, Дмитрий Андреевич, – поднял бокал Румянцев. – Такие здоровые, такие… крепкие ноги…
– Жена-покойница тоже… это… была… – пробормотал Мамут, уставившись на забрызганный кровью ковер.
Саблин протянул ему бокал.
– За славный род Мамутов.
Чокнулись, выпили.
– Все-таки… вы сильно переоцениваете Ницше! – неожиданно зло произнес Мамут.
Саблин нервно зевнул, повел плечами:
– А вы недооцениваете.
– Ницше – идол колеблющихся.
– Чушь. Ницше – великий живитель человечества.
– Торговец сомнительными истинами…
– Дмитрий Андреевич! – нетерпеливо дернул головой Саблин. – Я уважаю и ценю вас как русского интеллигента, но вашим философским мнением я не дорожу, увольте!
– Ну и бог с вами… – Мамут тяжело, с раздражением двинулся к выходу.
– На Арину пригласите! – напомнила Румянцева.
– Да уж… – буркнул он и скрылся за дверью.
Часы пробили полночь.
– Ай-яй-яй… – потянулся Румянцев. – Мамочка, эва!
– Где мы спим? – Румянцева сзади обняла Саблина.
– Как обычно. – Он поцеловал ее руку.
– Еще десерт. – Саблина потерла виски. – От этих воплей голова раскалывается…
Румянцева прижалась сзади к Саблину:
– А нам десерт не нужен.
– Там… торт прелестный… – пробормотал Саблин, устало закуривая папиросу.
Упругий, обтянутый орехового тона шелком зад Румянцевой заколебался, по гибкому телу пошли волны.
– Ах… Сашенька… вы не представляете, как сладко спать с вашим мужем… как обворожительно…
Саблина подошла и вылила недопитое шампанское Румянцевой за ворот.
– Ай! – взвизгнула та, не отрываясь от спины Саблина и не прекращая волновых движений.
– Все-таки Мамут – медведь, – убежденно проговорил Саблин.
– А дочь мила, – зевнул Румянцев.
– Да… – напряженно смотрел в одну точку Саблин. – Очень…
Саблина поставила пустой бокал на край стола и медленно вышла. Миновав полутемный коридор, она услышала голоса с парадного крыльца: Лев Ильич и Мамут укладывали Арину в бричку. Саблина остановилась, послушала, повернулась и пошла через кухню. Савелий спал за столом, положив голову на руки. Готовый торт с незажженными свечами стоял рядом. Она прошла мимо, открыла дверь и по черной лестнице сошла на двор.
Нетемная теплая ночь, тонкая прорезь месяца, звездная пыль, рыхлые массивы лип.
Саблина двинулась по аллее, но остановилась, с наслаждением вдохнула теплый влажный воздух.
Донесся звук отъезжающей брички.
Саблина сошла с аллеи, двинулась вдоль забора, приоткрыла калитку и проскользнула в Старый сад. Яблони и сливы окружили ее стройную, словно выточенную из благородной кости фигуру. Она двигалась, шурша платьем по траве, трогая рукой влажные ветки.
Остановилась. Выдохнула со стоном. Покачала головой, устало рассмеялась.
Наклонилась, подняла платье, спустила панталоны и присела на корточках.
Раздался прерывистый звук выпускаемых газов.
– Господи, какая я обжора… – простонала она.
Неслышное падение теплого кала, нарастающий слабый запах, сочный звук.
Саблина выпрямилась, подтягивая панталоны. Поправила платье. Отошла. Постояла, взявшись руками за ветку сливы. Вздохнула, поднялась на цыпочках. Повернулась и пошла к дому.
Ночь истекла.
Серо-розовое небо, пыльца росы на застывших листьях, беззвучная вспышка за лесом: желтая спица луча вонзилась в глаз сороки, дремлющей на позолоченном кресте храма.
Сорока шире открыла глаза: солнце засверкало в них. Встрепенувшись, сорока взмахнула крыльями, раскрыла клюв и застыла. Перья на ее шее встали дыбом. Щелкнув клювом, она покосилась на купол, переступила черными когтистыми лапами, оттолкнулась от граненой перекладины и спланировала вниз:
кладбище,
луг,
сад.
В сияющем глазу сороки текла холодная зелень. Вдруг мелькнуло теплое пятно: сорока спикировала, села на спинку садовой скамейки.
Кал лежал на траве. Сорока глянула на него, вспорхнула, села рядом с калом, подошла. В маслянистой, шоколадно-шагреневой куче блестела черная жемчужина. Сорока присела: кал смотрел на нее единственным глазом. Открыв клюв, она покосилась, наклоняя голову, прыгнула, выклюнула жемчужину и, зажав в кончике клюва, полетела прочь.
Взмыв над садом, сорока спланировала вдоль холма, перепорхнула ракиту и, торопливо мелькая черно-белыми крыльями, полетела вдоль берега озера.
В черной жемчужине плыл отраженный мир: черное небо, черные облака, черное озеро, черные лодки, черный бор, черный можжевельник, черная отмель, черные мостки, черные ракиты, черный холм, черная церковь, черная тропинка, черный луг, черная аллея, черная усадьба, черная женщина, открывающая черное окно в черной спальне.
Concretные
Время: 3 октября. 19:04.
Место: Москва. Манежная площадь.
Concrethыe:
Коля – 24 г. 180 см. 69 кг. Члн 29,5 см, мягкое золото, термохрящи. Глз “Красный мак”. Влс красно-белые с W-плетением, стрижка “UA”. Одж семислойный панцирь ТК-кожи цвета лунной пыли, грудная врезка из никелированного твида, стальные бинты, перчатки из J-пластика с керамическими ботфортами, обливные сапоги со стальным напылением.
Маша – 19 л. 167 см. 54 кг. Влглщ 23 см, м-бисер, сенсор-пласт. Грд 92 см, термокерамика. Глз “Царевна-лягушка”. Влс черные, роговой лак, proto-желе. Одж обтяжное платье из стеклокашемира, меланжевый хомут с вулканизированной замшей, палантин из ne-кролика, перчатки из белой лайки, туфли черной кожи с J-хрусталем, трость.
Mashenka – 15 л. 172 см. 66 кг. Влглщ 19 см, сенсор-пакет. Грд 71 см, natural. Глз 0–0. Влс “Victim of violence”. Одж тигровые лохмотья на proto-шелке, бронзовый жилет, медвежьи унты.
Коля (подходит к стоящим Маше и Mashenke): Ни ха, когэру[1 - Прозвище молодой модницы (яп.).]!
Маша: Привет.
Mashenka: Hi, mаlечик.
Коля: Ни цзяо шэньмэ?
Маша: Маша.
Mashenka: Mashenka.
Коля: Коля. Concretные, хотите по-правильно поиметь?
