Холодный ветер среды

До комнаты она добралась благополучно, как будто во время завтрака Макс подлил ей в апельсиновый сок Феликс Фелицис, чтобы она поверила в себя и точно справилась со своей несложной, но очень тревожной миссией.

Ира поставила цветы на стол, дело за малым – чтобы Настя не решила внезапно прийти в гости. Хоть ее вопросы и будут на русском, но разобраться с ними будет куда сложнее, чем с английскими фразами, нанизанными на странные акценты. Просто отмахнуться не получится. Вопросы подруги, когда ей действительно нужно что-то разузнать, как головы Гидры: ответишь на один – вместо него появятся еще два. И к такому сражению Вишневская еще не была готова. Да и вряд ли когда-нибудь будет.

Ира посмотрела на часы и плюхнулась на кровать с четким намерением опоздать посильнее на вторую пару: все равно она не воспринимает на слух объяснения грамматики, а прочитать распечатку и по ходу решения заданий не будет особой проблемой. Да и что ей сделают за опоздание? Не отправят же домой, это полный бред. Тем более ее тетрадь, пенал и небольшой кожаный розовый рюкзачок остались в аудитории, так что непохоже, что она решила сбежать.

Ира: Цветы у меня.

Максим: Красные?

Ира: Красные.

Вишневская прикрепила фото букета.

Максим: Как думаешь, ей понравится?

Ира: Не понравятся красные розы? Ты это сейчас серьезно?

Максим: Да…

Ира: Дурак ты, Черный, не понравится – выкинет.

Вишневская усмехнулась. Не понравится – это ж насколько нужно разувериться в себе? Да Настя от восторга описается, когда увидит Максима с букетом своих любимых цветов любимого цвета в руках.

Максим: А что там с картой?

К ней в комплекте идет Марго, это не проблема?

Максим: Конечно, нет))

Ира снова посмотрела на часы и со вздохом нехотя поднялась с кровати. Пара уже началась, но она никуда не побежит – только медленный шаг, только нежелание куда-то идти.

Небольшая прогулка под палящим июльским солнцем, которое соизволило вспомнить об одной из своих обязанностей – согревать людей – и решило наверстать упущенное ударной дозой лучистой энергии, и Ира, чудом не получившая солнечный удар, вошла в здание столовой. Так же неспешно она поднялась по ступеням на второй этаж, взглянула на часы и поняла, что дошла все же слишком быстро.

Произнеся невнятное и заученное еще со второго класса, когда в ее гимназии только начался иностранный язык, сори-ам-лейт-мей-ам-камин и услышав разрешение войти, Ира вернулась на свое место. Ей удалось избавить себя только от десяти минут этого ада. Плюнув на все, она снова открыла сайт «Решу ЕГЭ», но на этот раз с химией: пусть хотя бы одна из пар пройдет приятно и с пользой.

Остаток дня все мысли Вишневской занимали букет, стоящий у нее в комнате, и завтрашняя тайная операция, которая могла бы пойти не по плану на любом из этапов. И, как назло, Настя снова не отходила от Макса ни на шаг, перекрыв все возможности незаметно уйти и перенести букет с одного этажа на другой. Ира хотела попросить у Черного ключ от его комнаты, чтобы сбегать до корпуса одной, но силе, с которой Никольская прилипла к другу, позавидовала бы даже медицинская пиявка. Возможности незаметно сказать или написать Черному пару слов никак не находилось. Кроме того, Ире было бы неловко врываться одной в комнату друга. В отличие от Насти, личное пространство не было для нее пустым звуком.

Наконец-то Настя вспомнила, что существуют и другие люди помимо объекта ее воздыхания.

– Ир, может до ужина посидим у тебя? Поболтаем? Посплетничаем? – Запыхавшаяся и тикающая от игры в волейбол Настя села на траву рядом с подругой, зарисовавшей дерево, пока остальные учащиеся были увлечены различными активитис. Никольская знала, что ей не стоило играть, о чем ей заботливо и очень раздражающе напомнили друзья, но она не смогла перебороть соблазн оказаться бок о бок с Максимом. Ушла она, только когда очень неудачно приняла подачу какой-то громко визжащей испанки и чуть не сломала ноготь. Настя была уверена, что та деваха специально сильно подала, чтобы ее покалечить.

– Может, у тебя?.. – перед глазами Иры уже второй раз за день вспыхнула надпись «Опасно!», а вслед за ней картинки нескольких возможных сценариев, как сюрприз, который так давно планировал Макс, рушится по ее вине. Лучше бы Настя и дальше не отлипала от него. Ира не заметила, как начала грызть карандаш: предлог, почему нужно перенести место посиделок, не находился.

– Да без проблем. – Никольская не заметила ни растерянности, ни облегчения подруги и весело крикнула Максу и Саше, оставшимся по разные стороны волейбольной сетки. – Мальчики, не скучайте без нас, встретимся за ужином!

Стоило двери в комнату закрыться, как Настя тут же принялась за свою заранее приготовленную речь.

– Можешь ничего не говорить. Маме своей, думаю, ты уже на меня настучала из-за энергетиков. Что волейбол не лучшая идея, тоже знаю, так что давай пропустим эту скучную вводную часть.

– Что? – Ира разулась и села на кровать, рассмеявшись. – Я и не думала ни о чем из перечисленного.

– И даже маме не рассказала? – Настя расположилась у подруги под боком.

– А смысл? Ты все равно продолжишь творить что хочешь, но имей в виду, если твое сердце вновь выйдет из строя, пока ты тут практически одна в другой стране, помощи ждать будет неоткуда. На меня не рассчитывай, я СЛР только в теории проводить умею.

– Современный любовный роман?

– Сердечно-легочную реанимацию.

– Какая же ты зануда. Хотела пропустить скучную часть, а нарвалась на депрессивную.

– И я тебя люблю. Кстати, о делах сердечных. Я никак не пойму: ты решила изображать парочку с Максимом, чтобы никто не покусился на него и чтобы я выиграла в нашем споре? Или ты решила выиграть шоколадку любой ценой и теперь на полпути, чтобы начать с ним встречаться сама?

Уточнить, правдивы ли те слухи о девушке Черного, так и не вышло – Катя по-прежнему стойко игнорировала существование старшей сестры, а спрашивать у Макса напрямую Ире было неловко. Тем более когда внезапной причиной такого излишнего интереса к его личной жизни оказался глупый спор с лучшей подругой. Еще поймет все не так.

– Не понимаю, о чем ты. – Настя посмотрела в окно с таким интересом, будто за ним показывали «Гамлета» с Бенедиктом Камбербэтчем в главной роли. Шекспира она не любила, как не любят печенку и отмахиваются от любого предложения и заверения, что в этот раз новый рецепт и точно будет вкусно. Но мечта однажды сыграть Офелию была сильнее, так что Настя смотрела все постановки, которые только могла найти на просторах интернета. В конце концов, фуа-гра – тоже печенка, только жирная, и стоит как чугунный мост.

«Я стараюсь не ради шоколадки, для меня главный приз – сердце Максима», – подумала Настя.

– Как скажешь, притворюсь великой слепой. – Вишневская достала бальзам и обновила слой на губах.

«Страшно подумать, что Настя учудила бы, если главным призом было что-то посущественнее шоколадки», – подумала Ира.

– Лучше скажи, что у вас с Сашей? – Никольская наконец-то озвучила вопрос, ради которого посиделки и затевались.

– А что у нас Сашей? – Ира давно поняла, что главное умение любого умного человека – вовремя притвориться тупым.

– Зай, не прикидывайся глупенькой, тебе не идет. Ты понимаешь, о чем я. – Настя игриво пробежалась ноготочками по руке подруги.

– Ничего из того, что ты имеешь в виду. Мы знаем друг друга всего пару дней. – Вишневская чуть отодвинулась.

Настя вздохнула, она не хотела верить подруге, ведь куда приятней было думать, что ее до смешного простой план работает. Осознав, что больше ничего не вытащит из Иры, Никольская перешла к одному из любимых занятий – обсуждению всех, всего и вся – и начала пересказывать краткую сводку последних событий этого лета. Их общая знакомая, видимо, уже готовилась к тому, что не сдаст ЕГЭ, и выкладывала в соцсети фотки, которым позавидовала бы любая анкета для эскорт-агентства. Парень из физмата решил открыть очередной бизнес, и девочки делали ставки, когда тот загнется. Главная парочка параллели за половину лета уже успела пару раз разойтись и снова сойтись. В итоге время до ужина пролетело незаметно.

Часы Иры завибрировали, и она прочитала на экране сообщение.

Максим: Настя тебя так и не отпустила?

– Кто пишет? – тут же поинтересовалась подруга, пытаясь подсмотреть.

– Мама, – Ира тут же накрыла экран рукой, чтобы тот поскорее потух, – а нам, кстати, на ужин пора, напиши мальчикам в чат, что мы уже идем.

Ира рассчитывала, что после ужина сможет передать букет, но Настя быстро взяла всю компанию в оборот и незаметно улизнуть снова не вышло. С каждым часом тревожная миссия все снова и снова получала отметку «не сейчас», и от этого становилась все более и более невыполнимой. Максим потратил столько времени и сил на подготовку, а Ира все запорола за один неполный день. Переживания затмили все разумные мысли о том, что до отбоя еще достаточно времени, что завтра еще будет все утро и время между обедом и ужином, что на худой конец Макс сможет при помощи Марго и ее карты от всех дверей зайти за цветами сам. В голове Иры остались только домыслы: а что, если и завтра не найдется минутки?.. Привычным движением она обновила слой бальзама на губах.

– По старой схеме? На поле, а потом к Саше, посмотрим фильм и прикончим остатки вкусняшек? – беззаботно прощебетала Настя, выбив Иру из порочного круга тревоги и навязчивых мыслей.

Вишневская обреченно посмотрела на лучшего друга, в его глазах читалось: «Ириш, не писькуй, нормально все будет».

В этот раз девочки смогли отвоевать право выбора фильма.

– И что вы хотите? Что-то сопливое? «В метре друг от друга» или «Титаник»? – хмыкнул Саша, открывая макбук одной рукой, потому что второй обнимал пригревшуюся у него под боком Иру.

– Мимо и еще раз мимо. – Ира забрала у Саши макбук, поставила его себе на колени и быстро набрала название фильма, который они с Настей уже очень давно хотели посмотреть, но, как это обычно бывает, всегда находилась новинка погромче и пошумней, и «Помни меня» так и оставался вечным заложником длинного списка в заметках на телефоне.

– Точно соплями нас не измажете? – Саша забрал у Иры макбук, поставил на столик, выставил качество получше и нажал пробел, чтобы запустить фильм.

– Посмотрим, – хмыкнула Ира, зная, что хеппи-энда не будет, и вновь занырнула в объятия своего знакомого. Тревожные мысли: а что, если она все испортила и ничего завтра не получится, – тут же ушли.

– Ну-у-у не-е-ет, только не Патиссон, – разочарованно вздохнул Макс, намеренно коверкая фамилию появившегося на экране актера, и откинул голову на спинку дивана, рукой он уже привычно накручивал на палец яркую прядь Настиных волос, – я еще от Сумерек не отошел, пощадите!

– Это вам за ужастик! Я потом всю ночь уснуть не могла! – хихикнула Настя, поудобнее устраивая голову у него на плече. – Возможно, если бы со мной кто-нибудь был рядом и обни…

Ира не дождалась окончания фразы и прыснула со смеху. Подкаты перешли из разряда еле уловимых в такие, которые не различит только слепоглухой. Притворялся ли Черный, что не заметил откровенного флирта, или правда оглох и ослеп на эти мгновения, неизвестно, но слова Насти он оставил без ответа. Никольская испепеляюще посмотрела на подругу, отчего той стало еще смешнее.

Все веселье улетучилось, когда фильм подошел к концу. Несмотря на то что Ира знала, чем все закончится, не сдержала слез и запачкала тушью белую футболку на заботливо подставленном крепком мужском плече. Рядом тихо всхлипывала Настя.

– Фильмы с этим вашим Патиссоном еще никогда ни до чего хорошего не доводили, – пошутил Макс, поглаживая Никольскую по спине, не понимая, как можно так убиваться из-за персонажа, которого даже не существует.

Пока выбирали, что смотреть дальше, настала пора расходиться по своим комнатам. Ира с облегчением подумала, что наконец-то сможет распрощаться с причиной своих переживаний в форме красного букета, но Черный вместо того, чтобы свернуть в свой блок, пошел провожать Настю. Закатив глаза, Ира зашла в свой корпус и только в комнате ощутила, как подкатывает тревога. Рука сама потянулась к бальзаму для губ.

Дойти до первого блока и вернуться к себе – минут пять, но от Черного не было вестей уже десять, до отбоя всего ничего. Ира снова нанесла бальзам на губы – это ее немного успокоило – и написала другу.

Ира: Черный, где тебя носит?

Максим: Уже бегу, пришлось соврать, что это не ты написала, а мама.

Добавлять, что подруга написала в самый неподходящий момент, Максим не стал. Сообщение от Иры пришло ровно тогда, когда он, последовав какому-то наитию, навеянному романтикой небольшой вечерней прогулки и объятий на прощание, погладил Настю большим пальцем по щеке. Ярко-красные губы были так близко, но так далеко. Он не боялся перепачкаться в ее помаде, но момент был окончательно и бесповоротно упущен и испорчен. В соревнованиях по тупым выходам из неловких ситуаций Черный точно бы занял первое место. Он заправил Насте за ухо выбившуюся прядь и сказал первое, что пришло в голову, про маму и обещанный звонок. Он понимал, что Настя была в шаге от того, чтобы заорать, как Станиславский: «Не верю!», но все равно ушел в надежде, что завтрашний день расставит все на свои места и та не будет долго дуться.

– Ну наконец-то! – Ира встретила друга на лестнице. – Я уже извелась вся, боялась, ничего не выйдет.

– Ириш, ты постоянно чего-то боишься. – Он зашел вслед за подругой в ее комнату. – А бояться – все равно что в душу себе какать.

– Не думал в писатели податься? Метафоры и сравнения явно твой конек. – Вишневская закатила глаза и протянула другу цветы.

– Может, когда-нибудь в будущем, когда языки программирования успеют мне надоесть. – Он пожалел, что у подруги нет таблички с надписью «сарказм», потому что так и не понял, всерьез она сказала про писательство или нет, ведь пока что его любимыми языками были математика и двоичный код. – Это все?

– Нет, вот еще. – Ира протянула увесистый прямоугольный сверток.

– Упаковка с вишнями?

– Чтобы точно поняла от кого.

Как только Максим ушел, Ире пришло сообщение от подруги.

Настя: Зай, видела я ваше с Сашей «ничего»))

Оставив подругу без ответа, так как желания оправдываться не было, Вишневская села за стол и достала скетчбук, но на этот раз не ради рисования – к завтрашнему дню оставалось сделать еще кое-что. Она вырвала два чистых листа, обрезала неровный край, оставшийся из-за железных колец, и положила их перед собой край в край, так чтобы два листа формата А5 образовали лист А4. Размашистыми печатными буквами Ира написала заготовленную фразу, затем достала из своего пенала канцелярский нож и разрезала каждый из листов на четыре части. Получившиеся восемь карточек она перемешала и затем пронумеровала. Ира открыла на телефоне нужную заметку и начала переносить заранее заготовленные фразы на получившиеся небольшие листки.

Теперь дело за малым – не закосячить завтра.

Глава 8. Sweet seventeen

Танцуют листья на ветру.

Я без нее не тру – я без нее умру.

Бывает врут, но я не вижу никого вокруг.

И тем теплее, чем ближе к костру!

PIZZA, «Романс»

Из-за разницы во времени первые поздравления начали приходить еще в десять вечера. Первыми Насте написали родители, счастливые, что их дочь отвоевала у смерти еще один год счастливой беззаботной жизни, но грустные от осознания, что ее детство почти подошло к концу. Сама же Настя не могла назвать себя ни бойцом, ни воином и считала, что родители, как всегда, слишком драматизируют, слишком переживают и слишком опекают, но после всего, что им пришлось пережить, она их понимала.

О том, что за все, в том числе и за само право жить, нужно платить, Настя узнала слишком рано.

Во время медицинского осмотра перед очередными соревнованиями по художественной гимнастике врачу не понравилось ее ЭКГ. Обычно все процедуры в медицинской организации, куда ее направлял тренер, были чистой формальностью, но в тот год пришел новый молодой врач, только что окончивший медицинский институт. Еще не уставший от рутинной работы, он долго изучал ленту, пока не нашел пару моментов, которых не должно было быть у здорового ребенка. Он тут же направил Настю к кардиологу. Ее мама тогда очень перепугалась и тут же позвонила тете Свете, маме Иры. Насте только-только исполнилось двенадцать, и с этого звонка в ее жизни началась черная полоса, которая на самом деле была ослепительно-белой из-за вечных коридоров больниц и ярких ламп.

Настя всегда выглядела болезненно. Бледная кожа, вечная усталость и стабильные падения в обмороки, но даже так она умудрялась ездить на сборы и занимать первые места на соревнованиях. И родители, и тренер списывали это на большую нагрузку и строгую диету, но настоящую причину нашли на эхокардиографии – двустворчатый аортальный клапан. Таким обладали всего один-два процента всего взрослого населения – настоящая лотерея, в которой никому не хотелось побеждать. Вечные тренировки лишь усугубили ситуацию. Насте было двенадцать. О гимнастике, которая за последние шесть лет стала смыслом всей ее жизни, пришлось забыть.

Все медали она тут же убрала с глаз долой, косметику выкинула, а купальники, мячи, ленты и булавы попросила маму продать или отдать кому-то. Новый смысл Настя нашла на сцене театрального кружка в ее гимназии. Конечно, театр не смог ей полностью заменить спорт, но свободное время, появившееся с уходом тренировок, нужно было чем-то занять, и вскоре места медалей заняли фотографии со сцены.

Стоило всем поверить, что ухода из спорта достаточно, чтобы порок сердца больше не давал о себе знать, как Насте стало хуже. Тетя Света выбила квоту и отправила семью Никольских в Москву на протезирование клапана. Насте было четырнадцать, и именно тогда тетя Света стала ее «феей-крестной».

Сейчас Насте исполнилось семнадцать, сердце давно уже не беспокоило, не считая тихого тиканья от работы протеза, о который разбивались тромбоциты, лейкоциты и эритроциты. За возможность жить приходилось платить. Настя платила синяками на бледных коленках из-за малейших ударов, простудой от еле ощутимого ветерка и темнотой в глазах, стоило только резко встать. Возможно, когда-нибудь она сможет заменить протез на более навороченный, но сейчас еще свежи были воспоминания о больничных палатах, слезах мамы и бесконечных белых коридорах.

Ровно в полночь ее поздравили Ира и Максим. Она уже в третий раз перечитывала поздравление от последнего.

Максим: Свети вопреки всем невзгодам, гори и не сгорай. С Днем рождения, Огонечек!

Она, конечно, надеялась на целое полотно поздравлений и рассказов о том, насколько она важна для Максима, или в идеальном варианте – предложения встречаться, это был бы для нее лучший подарок на день рождения, но смирилась, что хорошего понемногу, и оправдала, к сожалению, пока еще просто лучшего друга фразой Чехова про сестру таланта. Настя перечитала сообщение, отложила телефон и легла спать.

Утром она встала пораньше, чтобы нанести макияж. Раньше красилась только перед соревнованиями и спектаклями и относилась к этому как к противной, но нужной процедуре, сродни взятию крови из вены или больничным капельницам. Косметика всегда напоминала ей о счастливых временах до операции и помешательстве родителей на контроле и безопасности. Но сегодня Настя чувствовала, что день должен, просто обязан быть особенным. Семнадцать исполняется лишь раз в жизни, впрочем, как и двадцать или тридцать четыре, но Никольская не думала об этом. Еще пару дней назад она одолжила у Иры пару кистей и одну из палеток с тенями, которые подруга притащила с собой целых пять штук (неудивительно, что у нее чуть не случился перевес).

Тени не хотели ложиться ровным слоем и сильно плешивили. То ли Настя растеряла сноровку, то ли тяжелый Ирин «люкс» оказался не таким уж и тяжелым, надо было все же брать палетку от Джеффри Стара. Вот как всегда, когда хочешь побаловаться перед сном, даже пальцами в два мазка получаешься голливудской красоткой, а когда действительно нужно выглядеть красиво, выглядишь как пятилетняя девочка, стащившая у мамы косметичку. Настя выдавила из тюбика на палец немного блесток и припечатала их поверх теней, после чего вынесла свой вердикт: сойдет. Глиттер мог спасти любой, даже самый безнадежный макияж. Какая разница, если тени пятнами или стрелка кривая, когда сияние отвлекает на себя все внимание?

«Главное, чтобы Ира сегодня решила вдруг не краситься, тогда точно никто не заметит, что у меня руки кривые», – подумала Никольская, покидая свою комнату.

Выйдя на улицу, Настя заметила идущих вместе Максима и Иру и тут же пожалела, что живет не в одном блоке со своим другом. Печаль из-за этого стечения обстоятельств и неугодного Никольской распределения по комнатам смогла ненадолго развеять вчерашняя небольшая вечерняя прогулка, когда Максим согласился ее проводить. А потом стало еще грустнее и обиднее, чем было до, потому что Настя по глазам видела внезапный порыв Максима, а потом… а потом Черный просто по-тупому слился, оставив ее наедине с зудящим где-то в мозгу вопросом: ну что, ну что она опять сделала не так?

За пять лет и парочку театральных студий Настя успела пройти путь от деревьев и пажей до Золушек и Джульетт. Она никогда не думала, что может стать заложницей одной роли, но все же попала в эту ловушку. Правда, не на сцене, а в жизни. Видимо, для Максима она навсегда останется девочкой из дома напротив, соседкой по парте и маленьким гуманитарием, мечтающим о сцене, но никогда не станет любимой девушкой и человеком, с которым он захочет провести всю оставшуюся жизнь. Невзаимность убивала.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.