скачать книгу бесплатно
Но гвардеец шутки не оценил, только посмурнел еще больше. Толкнул деревянную дверь, приглашая меня внутрь. Первое, что бросилось в глаза – темный массивный стол с кипами бумаг, человечек с залысиной, строчащий что-то со скоростью света. Он даже головы не поднял, когда я вошла.
– Здравствуйте, нейра Эллен! – раздалось с другой стороны, и я торопливо повернулась, чтобы замереть от удивления.
Меня приветствовал какой-то служащий, возможно, и сам менталист. Но интересовал меня вовсе не он. За спиной его, скрестив на груди руки и небрежно привалившись плечом к стене, стоял Норвин. Ох, как же я рада была видеть его лицо среди этих пресных, усталых и равнодушных лиц!
– Вмешательство должно происходить при свидетелях, – послышался его спокойный голос. – Поэтому вашим свидетелем буду я.
Я понятливо кивнула. Отличненько! Норвин явно придумал способ вытащить меня из глубокой-глубокой ямы. Показалось, или на лице его действительно мелькнула лукавая улыбка? Да его мимика разнообразится на глазах! Надеюсь, муженек знает, что делает. Или отправимся мы вместе в застенки, а я буду писать Делле и Пискуну письма молоком на бумаге, как ссыльный Владимир Ильич.
Менталистом оказался невысокий юркий человечек с острым носом и ежиком темных волос. Он слегка картавил, сжимал и разжимал пальцы, а по его лицу совершенно невозможно было определить возраст.
– Нейт Россейн, ментальный маг, к вашим услугам, – он улыбнулся угодливо, чуть наклонив голову. Потом бросил косой взгляд в сторону моего мужа.
Тот кивнул.
– Начинайте. Чего вы ждете?
– Конечно-конечно, нейт Блайн. Нейра Эллен, пройдите сюда, сделайте милость, – он сюсюкал со мной, как с ребенком, показывая руками в сторону большого дубового кресла.
Странного такого кресла, которое внушало недоверие только лишь тем, что на спине и подлокотниках имелись крепления, в которые были вдеты крепкие кожаные ремни.
Ой-ей… А они страшные ребята! Стоило представить, как меня зафиксируют, чтобы покопаться в мозгах, надпочечники выплеснули в кровь изрядную дозу кортизола. На висках выступила испарина, глаза распахнулись.
Заметив мое состояние, менталист снисходительно рассмеялся.
– Нет-нет, нейра. Вам не нужно пугаться. Просто сядьте в кресло и представьте, что вы на косметической процедуре. Я все сделаю быстро! От меня еще никто не уходил недовольным.
– А вы любите шутить, нейт Россейн, – заметила я и поправила воротник платья.
– Простите, это все профдеформация, – менталист вздохнул и развел руками.
Я обернулась через плечо и поймала ободряющий взгляд Норвина. Муж кивнул, мол, давай, делай, как он говорит.
Что ж, была не была! Перед смертью не надышишься.
Но помирать я пока не собиралась. Не тогда, когда Тай в лапах врачей-грачей из гильдии, Делла не доучена, а госпиталь только строится. У меня куча планов на этот мир!
Кресло оказалось жестким, как камень. Маг обошел меня кругом и встал за спиной:
– Закройте, пожалуйста, глазки.
От приторного тона скрутило живот, но я повиновалась. Последним, что я увидела перед тем, как сомкнуть веки, было лицо Норвина.
– Эл… – пропищал голос тиина в голове. – Может, лучше было все-таки свалить?
– Ты же сам расхваливал мне Норвина, помнишь? У меня нет поводов ему не доверять. Только не после того, как все карты раскрыты.
И нелогично было позволять мне проходить проверку у менталиста, если бы он не нашел выхода. Только не с его силой и возможностями. А я, кажется, снова чувствую, что такое верить и доверять другому человеку. Сколько запрещала себя, а вот на тебе, здравствуйте…
Но как же приятно иногда ощутить себя слабой женщиной.
Висков коснулись, убрав волосы за уши, чужие холодные пальцы. Слегка сдавили, будто стремились проникнуть внутрь черепа, прорваться сквозь мой хлипкий барьер и порыться в воспоминаниях.
– Расслабьтесь, нейра. Я управлюсь быстро, – маг болтал что-то неразборчивое, а я невольно воскрешала в памяти самые яркие картинки из своей практики в Левилле и его окрестностях – ампутацию, использование акушерских щипцов в родах, борьбу с ботулизмом.
Это происходило инстинктивно, словно разум пытался выстроить стену, пряча опасные воспоминания из моего земного прошлого.
– Ага… так-так-так… хорошо… – приговаривал менталист, а я все ждала, когда почувствую вмешательство в свой разум.
На что это будет похоже? На щекотку? На укол? На взрыв мозга? О чем-то похожем я читала в книгах, но время шло, а ничего не менялось.
Наконец, голову освободили из захвата. Перед глазами всплыло лицо довольно улыбающегося нейта Россейна.
– Вот и все! Я ведь говорил, что управлюсь быстро, – он подмигнул и метнул короткий взгляд в сторону Норвина. Потом подошел к секретарю и стал что-то диктовать. Я слышала лишь обрывки слов и хотела немного погреть уши, но вмешался муж:
– Поднимайтесь. Все закончилось, – Норвин галантно подал руку и помог встать с деревянного трона. А я так некстати подумала, что надо бы не забыть заказать акушерский стул, нечто подобное было и в нашем мире еще в Средние века.
Тьфу ты! Откуда эти мысли в такой момент? Другая бы отметила длинные сильные пальцы или широкий разворот плеч, а я специально обматываюсь колючей проволокой, когда дело касается чувств и эмоций. Только работа на уме, как сказал бы мой бывший.
– Спасибо, Норвин, – шепнула я одними губами и покосилась на Россейна. – Ну, он что-то выяснил?
– Потом поговорим, – взгляд серых глаз был непроницаем. – Мы свободны?
Вопрос был адресован уже ментальному магу. Повернувшись к нам всем корпусом, он склонил голову в каком-то угодливом жесте и сложил вместе кончики пальцев.
– Поздравляю, нейра Эллен. Я увидел все, что хотел, – и расплылся в улыбке. – Завтра после обеда будет слушание по вашему делу, не пропустите!
– Конечно, моя жена придет. Как свидетель. Верно? – последнее прозвучало тихо, но слегка угрожающе, у меня самой аж поджилки затряслись. Говорить таким тоном, чтобы аж до внутренностей доставало – это надо иметь особый талант!
Нейт Россейн снова рассыпался в кивках и заверениях, а Норвин, как заправский санитар, схватил меня чуть выше локтя и потащил на выход.
Что вообще произошло, как ему удалось все разрулить? Неужели мои неприятности закончатся так быстро? Но рациональная часть рассудка пока боялась в это верить. Сначала надо пережить завтрашний день!
Гвардейцы любезно доставили нас до дома, но печать с ладони снимать не стали, объяснив это тем, что им нужно особое разрешение какого-то высокопоставленного лица, которое можно будет получить только после окончания разбирательств. Отлично! Как ляпнуть, так пожалуйста, а как снять – мы тут ни при чем, просто мимо пробегали.
– Странный какой-то менталист, – сказала я, когда мы оказались на пороге дома.
Летняя ночь была тиха, только где-то стрекотали сверчки. Лунный свет обволакивал сад, растекался лужицей по крыльцу – и это было красиво.
– Ага, очень странный, – кивнул Норвин, пряча в уголках губ ухмылку.
– Вы с ним что-то сделали?
– Не без этого, – ответил он таинственно.
– Что именно? Запугали?
– Пришлось дать ему денег в качестве поощрения и популярно объяснить, что и как он должен сказать и сделать. Я озвучил ему нужную версию и запретил копаться в ваших мозгах. Ну и… – он напустил на себя самый честный вид, – …запугал немного. Не без этого.
– Норвин! – страдальчески протянула я и закрыла ладонью половину лица. Стало дико, просто невыносимо стыдно, а еще чуточку приятно. Именно сейчас я ощутила себя безумно важной и нужной. Только чем я это заслужила? Он и знает меня настоящую всего-ничего.
Пискун что-то возбужденно тарахтел, булькал и пускал розовые пузыри, но я пропускала его излияния мимо ушей. У нас с фамильяром еще будет время наговориться и обсудить случившееся.
– Я на тебя плохо влияю.
– И это все, что ты можешь сказать?
Как-то неожиданно мы перешли на ты, но сейчас это казалось естественным. Ничто так не сближает, как общая тайна.
– Нет, это не все. Я благодарна тебе за то, что сохранил мой секрет.
– Ты ведь читала книгу Корнелиуса Гульда, знаешь, что появление подселенцев всегда было знаковым событием. К сожалению, людская память сохраняет только нехорошие моменты. Но я поверил в тебя, попаданка по имени Эллена. Твои знания могут сослужить хорошую службу этому миру. Мне бы очень хотелось узнать как можно больше о твоем странном мире без магии и тебе самой. А еще… – он наклонился чуть ниже ко мне и сощурил глаза, что-то высматривая. – Теперь не могу отделаться от мысли, что вижу перед собой совсем другое лицо.
– Что такое? Жар? Галлюцинации? – я нахмурилась и, скрывая усмешку, приложила ладонь к его лбу, предварительно отведя в сторону жесткую русую прядь.
– Еще одно свидание. Когда все утихнет, – потребовал он. – В прошлый раз я разговаривал не со своей женой, а с маской. Ты была слишком напряжена.
– А ты прямо сразу в душу хочешь залезть?
Мать моя женщина, Елена Аркадьевна флиртует. Держите меня семеро! Наверное, в последнее время я перенервничала, но господин огненный маг слишком хорош и благороден, чертяка. Где-то на периферии сознания Пискун раз за разом впадал в экстаз от происходящего, издавая звуки спускающегося воздушного шарика. Теперь я понимала его прежнюю хозяйку, которая все чаще и чаще оставляла тиина дома одного.
– Мне, как истинному исследователю, всегда интересно, что творится в душе и в голове. Издержки профессии… Проклятье!
Как раз тогда, когда мы с нейтом Блайном плотно вошли в роль милых супругов, и когда по закону жанра должно было случиться что-то интересное, он вдруг тряхнул рукой и поглядел на палец с надетым на него крупным перстнем. Снова выругался.
– Вызывают. Тревога, – сообщил Норвин, и мне вдруг стало неуютно.
– Расскажешь, что все-таки творится? Я чувствую, что происходит нечто странное.
– Обязательно. Потом. А пока постарайся снова никуда не вляпаться, проблемная жена-попаданка, – с этими словами Норвин коротко поцеловал меня в уголок рта. Видно, чуть промазал, потому что в этот момент я переступила с ноги на ногу, а потом маг исчез в сиянии сотворенного портала.
– Ну наконец-то! Неужели это произошло! – Пискун развоплотился, как только мы оказались одни, и заметался по гостиной. – И как тебе первый поцелуй? Что почувствовала? Бабочки в животе? Легкость в голове? Иногда я тоже хочу стать человеком и понять, что это такое.
– Несносный болтун! Сейчас это не самое важное. Я не двадцатилетняя девица, чтобы таять от мыслей о поцелуях. Подумаешь!
Черные глазки сердито выпучились.
– Эл, ты повторяешь ошибки прошлой жизни! У тебя появился шанс на счастливую семью, понимаешь? Не проворонь его! Где ты еще такого хорошего мужика найдешь? А ведь он молодой и не страшный – еще плюсик в копилку. Вон как зарделась, меня не обманешь!
Не согласиться с ним было тяжело. Лед начал таять, и процесс уже не остановить. Да и зачем? Этот мужчина смирился с моим попаданством и принял такой, какая я есть. А это уже очень много.
Ночь выдалась тревожной: я переживала за Норвина, за Тая, который остался один в госпитале, за парня, который после гибели Лесси мог натворить дел. Мне бы тихо сидеть в деревушке, вести прием и зарабатывать на жизнь знаниями, полученными в старом мире, так нет же, вляпалась по самые уши. Слишком жалостливая, с гипертрофированным чувством ответственности – так про меня говорили.
Всю прошлую жизнь я куда-то влезала и что-то на себя взваливала, позволяла на себе ездить и никогда не оставалась в стороне. К слову, подставляли меня не впервые. Было такое, что коллеги оперативно линяли после окончания смены, оставляя мне рожениц в тяжелом состоянии, которое можно было предотвратить, если как следует постараться.
К медицинским заботам теперь прибавилась тревога о Норвине. Сейчас я могла ощутить себя в его шкуре, мне категорически не нравилась его скрытность, хоть я и понимала, что подобные дела меня не касаются. Интуиция кричала, что здесь происходит что-то странное и нехорошее, а что именно – выясню.
* * *
На следующий день меня отвезли к месту разбирательства. Это был не суд в нашем, земном понимании, а некая подготовка к суду. Я почти не нервничала, просто любопытно было, чем все это закончится, и нашли ли того, кто провел бедной Лесси варварскую операцию, отнявшую ее жизнь.
На воротах стояли хмурые гвардейцы, они еще раз проверили мои документы и пропустили внутрь. Норвина я нигде не видела, и от этого стало тревожно.
– Нейра, вам надо пройти сюда, – человек в темной форме указал на одну из похожих друг на друга дверей. – Как раз сейчас будут вас вызывать.
Он не ошибся: прошла какая-то минутка, и назвали мое имя. Я вошла в просторный кабинет, отделанный светлым деревом. В самом конце на небольшом возвышении сидели несколько мужчин в служебной одежде, среди них уже знакомый менталист, нейт Россейн. Они все казались близнецами – настолько неприметной была внешность. Один потягивал воду из стеклянного стакана, второй что-то увлеченно писал, третий же махнул рукой, показывая, куда надо садиться. Я повернула голову и…
Надо же, какая встреча! По левой стороне восседали мои любимые лекари – нейт Ойзенберг и Калвин, а также несколько незнакомых молодых мужчин. Главы гильдии видно не было.
Справа неслись всхлипывания. У другой стены расположились, должно быть, родители Лесси. Мать, черноволосая женщина с проседью, вытирала глаза платочком. Сразу стало ясно, чью внешность унаследовала девушка. Отец, напротив, всем демонстрировал свое презрение к происходящему и держался сухо, высоко подняв подбородок.
Чуть в стороне сидел юноша, что в ночи вломился ко мне в дом с мертвой Лесси на руках. Его голова была опущена, а руки сковывали магические наручники – тонкие браслеты, горящие серым светом. Вдруг он встрепенулся и поднял взгляд. Я кивнула, выражая свое приветствие и сочувствие одновременно.
Когда, наконец, добралась до стула, оказалось, что сидеть мне придется возле Ойзенберга. О компании приятней я в жизни не мечтала, и он вполне разделял мою радость.
– Вы довольны? – спросила Ойзенберга, не поворачивая головы. – Это ведь вы хотели меня подставить?
– Мне на вас вообще наплевать, как и на вашего мужа, – процедил лекарь сквозь зубы.
– Так уж наплевать? Стойте, а муж-то вам чем не угодил?
Ойзенберг сверкнул злобным взглядом.
– Сами у него и спросите. Слишком много себе позволяете, маги.
Пока мы шепотом переговаривались, нейт Калвин бросал на меня осуждающие взгляды. Интересно, где носит их папочку Лейна?
Тут секретарь попросил тишины, и заседание продолжилось. Со мной говорил уже знакомый менталист, просил, чтобы я еще раз повторила свою версию событий. Пока я рассказывала, парень, которого звали Зан, едва не кинулся на отца Лесси – его сдержали магические наручники. Потом выяснилось, что в ту ночь он сбежал из моего дома, чтобы убить родителей возлюбленной, которые толкнули ее на отчаянный шаг.
Не сумел, его вовремя успели задержать. Иначе не миновать наказания, а так еще вся жизнь впереди. Со временем горе притупится, хоть и не забудется.
Выступали и нейты Ойзенберг с Калвином, которые давили на то, что по закону не обязаны принимать и оказывать помощь таким женщинам. Зан подтверждал, что я не виновата, потому что операция была проведена не мной.
Все сказанное тщательно фиксировал писчий, а под конец гвардейцы провели в зал бабку лет восьмидесяти на вид. Морщинистая, вся в темном, из-под платка свисала седая пакля. Подслеповатые глаза смотрели зло и насмешливо.
– Ведьма, – шепнул нейт Калвин и осенил себя защитным знаком.
Я невольно поежилась. Она была чем-то похожа на черную колдунью из сказок, хоть я и не чувствовала от нее даже слабейших магических потоков.
– Это она убила нашу дочь! – закричала мать Лесси, но бабка бросила:
– Ее погубила глупость. Не отреклись бы от дочери, ничего бы не было. Она сама пришла ко мне и умоляла.
Тяжело и неприятно было присутствовать при всем этом, но надо перетерпеть. Осталось совсем немного, и это сумасшествие закончится. Я вернусь к своему делу, к пациентам и строящемуся госпиталю, к Норвину. Нам о многом надо поговорить.
Старуха даже не отрицала своей вины. Более того, рассказала, как помогала многим деревенским женщинам. А под конец бросила:
– Лицемеры при власти. Мужчины… – и фыркнула презрительно. – Что бы вы понимали в этом, ваше дело сторона. Любите лезть, куда не просят. А я уже старая, свое отжила. Мне все равно, что со мной будет.
