скачать книгу бесплатно
– Ну нафиг! – Илья бросился сломя голову бежать обратно вглубь леса.
Через сто метров дальше бежать он уже не смог. В лесу уже стояла глухая ночь, так что не было видно, куда и ногу ставить. Отсюда всплывали по новой его недавние страхи, где он неизбежно погибает самыми мучительными способами. И одышка, Илья буквально уже не мог продолжать свой бег, он остановился и, уперев руки в колени, стал тяжело дышать.
– Разбогатею – и у меня будет куча времени заняться своим телом и духом, – с трудом выдавил он из себя.
И что было делать дальше, ложиться спать прямо тут посреди леса? В своей голове Илья себя ругал как только мог. Ведь свой поход он совершенно никак не спланировал. Отдышавшись, Илья выпрямил спину и лопатками наткнулся на старый сухой сук, что треснул и обломался. А дальше его воображение всё сделало за него.
Илья с криками ужаса и истерики побежал обратно к утёсу. Там хотя бы было светло. А с голосами он уж как-нибудь да справится. И справился. Первые минуты, стоя спиной к морю, а к лесу лицом, в ушах так громко барабанило, что там не только голоса, но и пушечный залп он услышал бы с трудом. А когда Илья понял, что за ним никто не гонится, то успокоился. Даже ничьих голосов, кроме своих собственных, он уже не слышал.
– Итак, – ободряющим голосом сказал Илья, – лево или право? Ты-ы… Найдё-о-ошь моё насле-е-едие так же, как и нашёл моё письмо-о… Нет-нет. Это была красивая дама, а не бабка какая-то. Она была вся в белом платье с сексуальными кружевами в районе декольте и чёрными шелковистыми волосами до попы. Ммм… да, – Илья закрыл теперь глаза и представил, как красивая девушка вся в слезах пишет ему это письмо о своём наследии и позже бросается с утёса непременно головой вниз. Возможно, даже там же, где он сейчас и стоит.
Открыв глаза, перед ним простиралось лишь чёрное море, отражая редкие звёзды и молодой месяц, а левая сторона берега была идентична правой. Вид был умопомрачительный, но так ближе к своему сундуку золота Илья себя не чувствовал. Он думал, что решит, куда ему идти, с утра, после того как поспит. Но полученный им адреналин прогнал его сон, как ответственный сторожевой пёс со своего участка прогоняет кота. А значит, решать нужно было сейчас. И вариантов было всего лишь два: лево или право. Шансы – пятьдесят на пятьдесят.
Илью этот нелёгкий выбор буквально подкосил и сбил с ног. Конечно, ставки были, безусловно, велики.
– Ладно, золото само себя не найдёт, – Илья решительно встал и, набрасывая на плечи рюкзак, ещё раз осмотрелся.
Слева ничего не было, справа тоже ничего, кроме неба и узкой кромки земли, отделяющей лес от моря. Он повернул голову ещё раз влево, вправо, и тут в ночном мраке на какую-то долю секунды блеснула зеленоватая дымка. Показалось Илье увиденное или нет, он так и не понял, однако без долгих раздумий пошёл направо.
И буквально через каких-то минут десять он снова увидел это едва уловимое зеленоватое свечение. В этот раз оно исходило снизу от маленького островка среди чёрной морской глади. Илья знал, что ему нужно туда, хотя эта груда камней мало чем напоминала маяк. Но ведь маяк ему был и не нужен. Только его фундамент, от которого, как и от загадочного письма, исходило то же зелёное свечение. А как было туда спуститься, Илья нашёл ответ на этот вопрос, даже не задавая его ни вслух, ни про себя.
По отвесному, как стена, склону к когда-то действовавшему маяку были вытесаны ступеньки. Они были неширокие, от силы тридцать сантиметров. Кое-какие от времени уже потеряли свой безопасный угол, однако при доле храбрости и отчаяния по ним всё ещё можно было относительно безопасно спуститься вниз. Что Илья и сделал. Правда, ему пришлось оставить свой рюкзак наверху.
А внизу его ждал приятный сюрприз в виде широкой каменной платформы, находившейся сантиметров на пять выше уровня моря. И, более того, от неё к разрушенному маяку вела такая же узенькая, как и ступеньки на подъем, каменная тропинка.
Илья с такой невероятной удачей прямо чувствовал, как он с каждой пройденной вперёд минутой становился всё богаче и богаче. Сердце его возбуждённо колотилось, а сам Илья уже ничего и не замечал, что у него творится вокруг. Он просто бежал вперёд, смотря себе под ноги, до тех пор пока не оказался на самой верхней точке каменистого островка.
Камни на нём отличались, это было понятно даже охраннику элитного базара для богачей. Одни были чёрные и гладкие, а другие – серые и шершавые, что совершенно никак не вписывалось в местную природу. Так что у Ильи больше не было ни тени сомнения – он там, где он должен быть. Осталось лишь разыскать сундук среди этих беспорядочно разбросанных камней.
На первый взгляд, эта задача была непосильной. Но Илья оказался тут просто потому, что следовал за едва уловимым свечением. Так что сундук или выбитые на камнях знаки он не искал, а просто встал на самой высокой точке острова и, медленно крутя головой по сторонам, внимательно оглядывался в поисках зелёного отблеска.
Час сменялся часом, ночь начала бледнеть, но никакого необычного свечения Илья так и не заметил.
Когда на улице совсем рассвело, Илья, стоя всё на том же месте, сделал зарядку для ног и, спрыгнув с камня, своим обычным шагом пошёл обратно на берег. Подыматься оказалось уже не так просто, как спускаться. Хотя при этом голова была всё время задрана кверху и Илья, не видя высоты, как при спуске, всё же себя чувствовал куда спокойнее. А когда он наконец забрался по ступеням вверх, позавтракал парой картофелин и половиной рогалика. Забрался на пару метров вглубь леса и в теньке, положив голову на рюкзак, уснул с мыслями о своём сундуке, который ему снился весь день, что он проспал до самого позднего вечера. Точнее, в его снах летали отблески той роскошной жизни, которую можно было позволить себе приобрести только за золото. А когда солнце утратило своё тепло, то и тёплые сны стали также бледнеть. И Илья проснулся, голодный и жадный. Так что, не теряя ни единой секунды, он набросился на свои припасы и, прихватив немного с собой, отправился снова вниз к руинам старого маяка.
Вскоре к нему пришла ночь, а чуть позже спустился на плечи Ильи плотный, как стена, ливень. Но никакого таинственного свечения по-прежнему не было. Было лишь тепло от всё ещё свежих воспоминаний о его снах. И Илья продолжал стоять, как и в прошлую ночь, на самой верхней точке маленького островка, несмотря ни на что. А на рассвете, тогда, когда небо на горизонте окрасилось кровавыми красками, под водой засветился зелёным камень, и вода вокруг него забурлила и вспенилась.
– Я нашёл тебя! – радостно воскликнул Илья и тут же, спрыгнув вниз, побежал к разгорающемуся свечению.
Когда Илья подошёл вплотную к воде, та уже бурлила словно кипящий чайник. Но вода была холодной как лёд, и Илья, не снимая с себя одежды, так и прыгнул к свечению.
На мгновение его накрыла волна смертельного холода и ужаса, а перед глазами была лишь зелёная завеса. И не было никакой разницы, глаза были открыты или закрыты. Но едва паника и желание Ильи захотели вынырнуть из воды, как холод стал приятной прохладой в знойный летний день, а ослепительный зелёный свет – факелом во тьме.
Ещё несколько конвульсивных движений рук и ног – и Илья, погрузившись ещё глубже под воду, коснулся дна. То были в основном поросшие скользким илом камни разрушенного маяка. Но только один из всех испускал холодное свечение зелёного света.
Илья дотронулся до него с опаской. Сначала одной рукой, затем другой. Он попробовал его сдвинуть с места, хотя знал, что у него не получится. Камень был слишком велик для него, но едва он за него потянул, как тот тронулся с места и огромный, как оказалось, валун двух метров в диаметре всплыл как сухое полено.
Илья от эмоций и удивления чуть не открыл рот и не выпустил остатки своего воздуха. Но увиденный им на дне сундук тут же вернул ему самообладание и контроль. Не тратя ни молекулы кислорода зазря, Илья стал резкими и не очень умелыми движениями отталкиваться от воды, до тех пор пока тот самый сундук не оказался в его руках.
Сундук был тяжёлым. Это Илье понравилось. Ох как это ему понравилось. Он его тут же прижал к своей груди так аккуратно и в то же время крепко, как любящая мать впервые прижимает своего первенца.
На свету в лучах утреннего солнца сундук был не так красив, как на дне моря в своём свечении. Но он был тяжёлым, и это оставалось для Ильи самым главным. Теперь сокровища безумной самоубийцы были в его руках. Осталось только открыть сундук и взять их, а куда потратить, Илья уже знал.
6
Это были кости, в основном ногтевые фаланги, а также в сундуке лежало несколько дырявых мешочков с просыпавшимися человеческими зубами. Одни были всё ещё ровные и белые, другие – чёрные и изъеденные кариесом. Скрученные в маленькие пучки волосы и маленькие глиняные флакончики, содержимое которых Илья и знать не хотел. Голова его шла кругом, а злость и отчаяние проступили на его лице в виде красных и бледных пятен.
«Всё было так хорошо. И таинственное письмо, и свечение, маяк, и даже этот проклятый сундук я нашёл», – Илья пытался собраться с силами и наконец перестать смотреть на мерзкое содержимое сундука. Но не мог. Ведь в нём, на самом его дне, лежала маленькая ржавая коробочка, в которой, без сомнений, лежала ещё одна очередная дрянь безумной самоубийцы.
«Или что-то ценное. Ведь не может всё быть лишь безумной шуткой старой карги», – Илья не сомневался, что это дело рук старой, выжившей из ума, уродливой старухи. Кто ещё мог набить сундук подобным, написать письмо о наследии и покончить жизнь самоубийством?
Наконец Илья всё же собрался с духом и, сметя человеческие останки с крышки маленькой шкатулки, поднял её вверх. Сначала он её покрутил на уровне глаз и осмотрел со всех сторон, понюхал и потряс. Шкатулка пахла тиной, солью и железом, а на слух она была пуста.
«Где родился, там и пригодился», – прозвучали мудрые слова его отца, и мысли о другой жизни одна за другой стали покидать его голову. Совсем как крысы с тонущего корабля.
– Но я не хочу быть где пригодился! – вскричал Илья и, швырнув ржавую шкатулку обратно в сундук с костями и зубами, упал на колени и продолжил бурчать себе под нос:
– Не хочу. Нет. Это не моя жизнь. Мне надоело, – его следующие слова застряли в горле, и длительную паузу Илья смотрел с обрыва самоубийц на старые руины маяка.
Маяк из камня и стали – и тот не выдержал натиска жизни. Изо дня в день морские волны разбивались о его крепкие стены, а он долгие годы стоял себе и стоял. И что потом случилось? Почему он разрушился? Он стал не нужен, его бросили люди, он остался стоять один?
– Как я. Я остался один. Меня все бросили. Они ушли, а я, как и этот маяк, остался сдерживать морские волны. Удар за ударом, год за годом.
Илья резко встал и сделал решительный шаг к обрыву, к месту, где многие до него свели счёты с жизнью.
«Золото, слава и власть. Это так много и так мало. Всегда будет что-то мешать и не хватать. А до абсолютной свободы всегда лишь шаг, – Илья, стоя на самом краю обрыва, закрыл глаза и глубоко втянул воздух через ноздри. – Воздух такой свежий. Почему я этого никогда не замечал? Я не могу умереть, не узнав, что в коробке».
И ему пришлось снова вернуться на колени к раскрытому сундуку. Илья быстро взял в руки ту самую шкатулку и намётанным глазом быстро определил, где верх, а где низ. Щёлкнул маленьким загнутым крючком защёлку и без каких-либо опасений открыл шкатулку настежь. В этот самый миг из неё что-то выпрыгнуло, и не успел Илья сказать и слова, как это «что-то» скользнуло ему в рот. Илья тут же вскочил с колен и в истерике стал тщательно изучать свой рот языком и пальцами обеих рук. Хотя он отчётливо почувствовал, что это «что-то», попав в рот, тут же пошло дальше в горло и живот.
– Что за, что за… – выругался он и тут же бросился назад к той шкатулке. Но она была абсолютно пуста. Только изнутри её стенки были не ржавыми, а белоснежными и гладкими, за исключением множества царапин по всей её поверхности. Будто что-то маленькое, свирепое, с тонкими когтями было заточено в ней и все эти годы неустанно рвалось наружу. Пока его не освободил Илья и не был так добр, что приютил в своём желудке.
– Да нет, показалось. Ну да, конечно, а что это ещё могло быть? Показалось.
И тут его живот свела одна колючая судорога.
– А-а-а, что за… – но вдруг, почувствовав, как в его желудке что-то плавает, на мгновение затаив дыхание, замолчал. А «оно» там плавало, Илья не знал, что это и как оно выглядит. Но чувствовал, как что-то маленькое с очень нежной кожей плавает в его желудке, словно маленькая рыбка в маленьком аквариуме. Доплывая до одной стороны, нежно касалось стенки аквариума и плыло к другой, снова и снова касаясь своим мягким тельцем внутренних стенок желудка, изучая свои новые владения.
Илья этого выдержать не мог, он быстро сунул два пальца себе в рот, и его незамедлительно стошнило прямо вовнутрь сундука. В следующую секунду Илья без какого-либо отвращения влез в сундук обеими руками и конвульсивно стал искать среди зубов, костей и прядей волос что-то живое.
Ничего в сундуке не было, как и в желудке теперь ничего инородного не ощущалось. Только тревога и досадное разочарование. И Илья снова оказался на распутье своих тягостных мыслей. Закрыв глаза ладонями, он горестно разрыдался. Теперь к тревоге и разочарованию подмешался резкий запах рвоты, но оторвать ладони от лица не было сил.
Был только один способ покончить с этим. Он был прост, и для этого не нужно было ни родиться в богатой семье, ни учиться или много работать. Илья встал, ноги предательски качались и идти к обрыву совершенно не желали. Но он их заставил, всё же ещё он был капитаном на этом корабле. А при виде острых скал снизу голова поехала кругом, и всё произошло само собой.
«Так просто… – думал он. – Знал бы, что это так просто, сделал бы это уже много лет тому назад».
Илья закрыл глаза и расслабил плечи, руки, пальцы на руках, ноги, мышцы на лице и приготовился пасть в мягкие объятия смерти. Однако они были не столь тёплыми и нежными, как ему бы того хотелось. При встрече с каменными глыбами Илья прочувствовал каждую сломанную косточку в своем теле. От такой невыносимой боли Илья попытался орать во всё горло, но чем громче он пытался, тем на большее расстояние от его рта отлетали капельки его крови.
«Я жив. Но почему?» – в недоумении подумал Илья.
Попытался встать, но не смог. Не смог он также и пошевелить ни одним мускулом в своем теле. И тогда Илья прочувствовал на своей собственной шкуре, что значит паника. Он орал, кричал и ругался, делал всё возможное, чтобы встать, или сесть, или хотя бы пошевелить пальчиком на руке. Ничего из этого у него не вышло. Всё, что было доступно ему на этот момент, – так это адская боль во всём теле и вид на гладкий утёс, откуда он только что спрыгнул.
– Этого просто не может быть. Хорошо. Ладно, ничего страшного, нужно просто немного подождать.
Илья закрыл глаза и безумно обрадовался тому, что у него это получилось. Теперь он лежал на холодных камнях, что изредка обдавала тёплая морская волна, и хлопал веками. Хлоп-хлоп, его ресницы порхали как крылья у бабочки.
– Я живой, посмотрите. Посмотрите же на мои глаза. Я живой.
Только не было никого в округе вплоть до самых цветочных полей. Он оставался лежать на холодных камнях один и почему-то живой. Вскоре Илья перестал так часто моргать. Теперь из его глаз лились ручьём слёзы, добавляя соли в море. И задавался одним единственным вопросом: почему же он всё ещё жив?
Не умер Илья и на закате. В какой-то момент он уснул крепким сном без сновидений, а когда проснулся, это стало для него самым худшим моментом из всех, что когда-либо случались в его жизни. Он все ещё ощущал каждую кость в своём теле, это была безумная боль. А также к нему вернулись болезненные ощущения в желудке. Только теперь он совершенно точно мог сказать, что там всё же есть что-то живое.
Следующие часы Илья уснуть больше не смог, так что всё, чем он мог заниматься, – это разглядывать крутую стену утёса. Что было совершенно не весело и не интересно. Зато у Ильи появилось, кроме жалости к себе и мечты умереть, ещё страстное желание повернуть голову чуть-чуть левее. Так, чтобы можно было наблюдать за звёздами. Вскоре это желание стало его наваждением. Все его мыслительные и физические усилия были направлены на простой поворот шеи. И в один прекрасный, самый изумительный момент ему таки удалось это сделать. Он смог, его голова повернулась и завалилась в удобную люльку для затылка прямо к началу рассвета.
Из его глаз снова покатились слёзы, но в этот раз это были слёзы счастья. Илья совершенно позабыл о том, что ещё вчера простые движения он воспринимал как должное. Теперь он радовался, как только было способно радоваться его сердце, тому, что он больше не видит тот проклятый утёс.
А через мгновения солнце вышло из-за горизонта. Яркое летнее солнце, которое слепило Илью даже тогда, когда он изо всех сил сжимал свои веки. Через пять часов Илья, кроме огромных ярких пятен, уже был не способен ничего видеть, а к концу дня его лицо обветрилось и обгорело до мяса. Так что, когда ветер забрасывал на него порцию солёного моря, Илья на время забывал о болях в теле и мечтал о тени и мази от ожогов. Так что, когда солнце ушло, Илья испытал настоящее удовольствие, а также поклялся в том, что он больше никогда не будет загорать.
Зато теперь, когда пришла ночь, Илье открывался весь живописный вид звёздного небосклона. И теперь он думал о том, что каждая минута его страданий была ненапрасна. Чистое небо, луна и звёзды. О чём ещё может мечтать человек в его положении?
Маленькая слезинка скатилась по его правой щеке. Илья непринуждённо смахнул её тыльной стороной руки и, бессильно уронив руку на грудь, продолжил изучать небо. Но не долго. Когда до него дошло, что он только что сделал, Илью словно подбросило с земли, и он тут же оказался стоять на своих ногах.
Ноги его тряслись, а руки, не зная, что им делать, болтались под своим весом как тряпочки. А на лице поплыла улыбка. Он не знал, чудо это или так оно и должно быть, но точно понимал, что больше здесь, внизу, он не желает быть ни секунды.
Одним неуверенным прыжком Илья оказался на первых ступенях подъёма на утёс. В прошлый раз от одного вида снизу вверх его голова начинала кружиться и подташнивать. Но не в этот раз, сейчас Илья побежал вверх по каменным пологим ступеням, выточенным вдоль утёса, едва касаясь носками ног. А когда оказался на самой вершине, то не чувствовал больше ни страха, ни усталости.
7
Огни города светились на горизонте как маленькие светлячки. Они манили Илью к себе, безумно уже хотелось наконец-то поесть тёплой еды и поспать на чём-то мягче, чем земля. А тем более после столицы цены Илье показались совершенно несуразно низкими. С сундуком золота он смог бы здесь очень неплохо развернуться. Вот только, к сожалению, у него не было этого сундука с золотом. А значит, в понедельник придётся возвращаться на работу и с невероятно счастливым видом открывать и закрывать двери столичной знати и всем тем, кто с ней тесно связан.
Но прежде Илья решил не расстраивать себя раньше времени. Снять номер в гостинице и перед обратной дорогой в битком набитой карете как следует выспаться. Помыться тоже ему уже не мешало. Вся эта лесная жизнь, полная приключений, дала о себе знать стойким запахом пота и грязи. Хотелось всё с себя снять, помыться, и так как он с собой не взял чистой одежды, то и её постирать тоже. А уже потом возвращаться к своей обычной скучной жизни.
Вот появились и первые дома, люди и животные. «Почти цивилизация», – отметил Илья и ухмыльнулся.
Людей было очень мало. В столице в шесть утра уже образовывались первые пробки, а тут только немногие, по всей видимости, недавно только-только проснулись. Одни лениво делали утреннюю зарядку, другие не спеша направлялись по своим делам, волоча ноги, опустив свои головы вниз. Зато собаки – ранние пташки – уже вовсю надрывали свои глотки.
Это было ужасно. Собак Илья не любил, можно сказать, даже ненавидел. Вечно они лают и шумят, рычат и воют. Днём и ночью, в снег и дождь. Всегда их слышно, и мимо этих животных Илье идти было страшно, даже если добрые хозяева держали собак на цепи. Всегда был шанс, что цепь порвётся и эта тварь накинется и растерзает его в клочья.
Тут же эти животные жили чуть ли не у каждого дома. А ещё местные всегда делали акцент на безопасности и низкой преступности своего города.
– Мы даже двери не закрываем в своих домах, когда уходим! – говорили они.
Илье не понадобилось много времени, чтобы понять почему. Во-первых, идти им в этой глуши было некуда. А во-вторых, какой ненормальный пойдет в дом, если дверь преграждает чумная собака чуть ли не с тебя ростом?
Вскоре и люди начали выбегать из своих цветных домиков в поле и громко между собой перекрикиваться.
– Что случилось?
– Пожар?
– Где пожар?!
– Господи, что за безумие. Фу, Бобик, фу, а ну, кому говорят, фу!
– Ничего не пойму.
Тут совершенно внезапно две огромные псины выскочили из-за угла, и если бы не толстые бычьи цепи на их шеях, то они бы уж точно добрались до Ильи, который от испуга отпрыгнул в сторону и, поскользнувшись на грязи, упал на землю.
– Чёртовы псины! – выругался Илья, подымаясь на ноги.
А те самые два чёрных пса с пеной у рта продолжали на него лаять, да так яростно, что, казалось, их выпученные глаза сейчас лопнут. Они кружили, лаяли и, отбегая назад, снова и снова бросались в сторону Ильи.
– Эй, парень, а ты откуда? Где ты живёшь? Ты же не здешний? – то был мужик в годах с обвисшим фермерским брюхом и в штанах на подтяжках.
Илья решил ему не отвечать. Отвернулся и с важностью столичного пижона с высоко задранной головой направился в центр Ульянова.
Теперь Илья стал всё чаще слышать сквозь лай собак вопросы крестьян: кто он, что он тут делает, кто его видел раньше и откуда он пришёл.
Илья был уверен, что ему нечего волноваться. Однако захлёбывающийся лай собак его очень сильно сбивал с толку, и хотелось уже убраться с полей как можно скорее. Ещё и эти местные увязались за ним вслед. Будто бы в шесть утра другим заняться нечем. И эта куча, шепчущая за его спиной о нём, росла до самых символических ворот деревенского города.
– Это он.
– Вот он!
Илья резко обернулся, и местные тут же притихли и отвели от него свои глаза. Но как только он снова от них отвернулся, услышал людской осуждающий гам.
– Не так быстро, парень, – двое солдат из городской стражи преградили ему путь. – Ты откуда взялся такой и куда направляешься?
Вопросы стражи Илью удивили, а ещё больше удивляла сама эта ситуация. «Чего они до меня докопались?» Но с людьми из стражи лучше было не вступать в разногласия, и Илья любезно заговорил:
– Здрасти. Я из леса, а иду в город, – тут Илья, слегка почесав затылок, призадумался над своей содержательной историей. Подумал, что нужно добавить ещё что-то. Но в этот момент другой служащий с необычайной скоростью и мастерством скинул с плеча мушкет и с огромной силой ударил Илью в живот.
– Оу-у… Ухх… – послышались голоса пчеловодов.
А Илья хотел бы что-то сказать, но в этот момент, сломленный пополам, он лежал на утоптанной земле и, широко открыв рот, пытался хоть как-то вздохнуть.
– Что встали? В камеру его, – скомандовал тот, который его ударил. Но как он выглядел, Илья не видел. Он мог разглядеть лишь его вычищенные до блеска чёрные сапоги.
Рядом добавилось ещё четыре пары таких же чёрных сапог, но уже грязных и запылённых. Те четверо с непринуждённой лёгкостью подняли Илью с земли и потащили в город.
– Что это за хрен такой?
– Узнаем.
– Говорит, из леса пришёл.
– Откуда из леса?
– Узнаем, – и тот, кому принадлежали эти слова, больно ударил Илью костяшками кулака по затылку.
