Посмертное фото

– Кто умер? – Неожиданно для себя спросила девушка.

– Парень, двадцать лет, учился и работал.

Когда Мира вошла в дом убитого, на месте была готова поверить в Бога. На стуле перед объективом сидел Виктор. Он был бледный, почти синий. Сидел неестественно прямо и держал руками на коленях чашку с кофе. И лишь подойдя поближе, девушка увидела прикрученную голову к шесту за спиной.

– Он…

– Он мёртв. – Закончил за неё Немчанов. – Вы знакомы?

– Думаешь, у него не было фото при жизни? – Немчанов обеспокоенно смотрел на Мирославу.

– Это очень странно… Зачем его убивать? Тем более таким образом.

– То есть тебя не смущает, что фотограф умер раньше бариста?

Мира осторожно подошла к фотоаппарату и осмотрела устройство. Был запущен спусковой механизм, потому что устройство закреплено без возможности сделать определённый ракурс. Надев перчатки, девушка осторожно включила устройство. Волосы встали дыбом от того, что она увидела. Немчанов заметил её реакцию и подошёл ближе. Слова пропали у обоих, потому что на фото был изображён не бариста, а висящий на люстре, улыбающийся фотограф.

***

В полицейском участке пыль до потолка летала из-за перевёрнутого архива. Все вдруг превратились в напуганных кроликов и стали активно шерстить пропавших без вести. Даже старый генерал с испариной на лбу перебирал парочку тонких папок. Немчанов трепал свои вороньи локоны и часто уходил курить. Мира просматривала фотографии снова и снова и не могла найти связь. Фотограф убил девушку, и кто-то отомстил ему таким образом? Или девушка и фотограф являются жертвами одного убийцы, но тогда почему фото первой жертвы хранились в архиве? Как вообще совпало, что фото пропавшей Ставропольской Елены, убитых Прохоровой Лики и Прохорова Геннадия не просто были сделаны с одного устройства, а были кадрированы в одну дату? И где посмертное фото бариста?

– Наши проверили звонки первой и второй жертв. Одинаковых номеров нет. Знакомы они не были, значит, личной неприязни нет. – Отчитался Немчанов.

– Дело не в этом. – Задумчиво произнесла Мира. – Они не связаны между собой, они из разных сфер обслуживания.

– Хочешь сказать, кто-то коллекционирует профессии?

– Это просто предположение. Я не могу ничего связать. Возможно, если мы проверим ноутбук фотографа, то что-то станет известно.

– А что, если фотограф не причастен к убийству той девушки? Вдруг она первая кость домино? – Предположил Немчанов.

– А кем она работала? – Спросила Мира.

– Сотрудница ЗАГСа.

– Ведущая, фотограф, бариста, – стала перечислять девушка. – Все услужливые ребята, или меня зовут Мюрэй Бэк.

– Это ещё кто? – Изогнул бровь следователь.

– Да так, неважно. У них разные интервалы смерти, как же определить, кто следующая жертва?

– Учитывай, что имеющиеся у нас фото совсем не подтверждают временного интервала. – Напомнил Немчанов.

– В таком случае, Прохорова и Виктора должны были держать в вакууме, потому что за год тело разлагается до костей. – Скептично отметила Зайцева.

Следователь гордо воззрился на неё, но потом вдруг переключил взгляд на фото, расположенные под лампой. Он всматривался в снимки, и было в этом взгляде нечто нехарактерное для поведения Немчанова как ведущего специалиста.

– Меня интересует другое, – продолжила Мира. – Почему дела Прохоровой и Ставропольской лежали в архиве, кто вёл эти дела?

– Это не важно, главное – найти убийцу. – Шаблонно уклонился от ответа Игорь.

– Ладно, тогда можете ли вы объяснить мне совпадение в фамилиях убитых?

– Зайцева, – рявкнул Немчанов. – Я следователь, ты студентка-криминолог. Я задаю вопросы, ты записываешь детали.

– Игорь Викторович, – напуганный сержант подбежал к ним. – У нас новое убийство.

Мира и Немчанов переглянулись. Сержант был белее извести на потолочной крыше. Его даже потряхивало малость.

– Где? – сухо спросил Немчанов.

– В соседнем квартале, вот адрес. – Сержант подал листок, вырванный из блокнота.

Ещё один знакомый адрес, и Мире это не нравилось. По этому адресу проживала Полина, у которой Мирослава часто ночевала, не желая оставаться в общежитии. Пока они со следователем ехали к дому подруги, Мира молилась кому-то неизвестному, чтобы убитой была не Полина. В последнее время подруга часто возвращалась домой заплаканная, запиралась в ванной, а потом выходила спокойной. Это не нравилось Мире, но она предпочитала молчать.

Квартирой сержант не ошибся – адрес принадлежал Полине. У Мирославы внутри тысячи импульсов в виде тока пронеслись по жилам. Стараясь не оступиться, она шла, словно оглушенная и пьяная. Пустая кухня и гостиная давали шанс и веру в чудо, но напрасно. Слишком тяжкий удар прошелся по сознанию при увиденном.

На кровати, в своей спальне, Полина лежала, повернув голову на объектив. Одна рука закрывала часть обнажённой груди, ноги широко раздвинуты, с порванными чёрными чулками. Глаза в немом испуге открыты, вероятно, потому что веки склеены. Специально убить человека с таким эффектом не так уж просто.

Мира почувствовала сильную тошноту и как земля уходит из-под ног. Немчанов успел её подхватить, вывел на улицу и сел рядом. Молчанием он сопровождал беседу, пока они ожидали наряд. Прибывшие медики дали понюхать девушке нашатырь, чтобы пришла в себя, и пару капсул валерьяны. После этого Мира равнодушно вернулась в квартиру подруги. Новое устройство было включено, и на последнем фото был несчастный бариста.

– Он или она, – начала Мира, чтобы обратить на себя внимание, – хочет что-то показать. На что-то обратить внимание. На что?

– Ты здесь? – Нахмурился Немчанов. – Давай, отгул тебе на сегодня.

– Нет, – отрезала девушка. – Она была моей единственной близкой подругой.

– Это уже личное, и тем более не подлежит твоему вмешательству. Побаловалась и хватит. Архив интереснее.

– Хотите воспитывать – удочерите, желаете властвовать – женитесь, а если таких побуждений нет, то я остаюсь в расследовании.

Все удивлённо уставились на Игоря, который, к своему удивлению, не нашёлся что ответить. Зайцева кивнула за него в знак согласия и приступила к рассуждению.

– Первая жертва пропала, и её не нашли, но её фото осталось. Предположим, что фото Прохоровой Лики появились в тот же самый день, когда муж Ставропольской подал заявление о пропаже. Это своего рода первая кость домино. – Она выразительно посмотрела на следователя. – Поскольку дело затаилось в архиве, кто-то подсунул его именно мне под нос. Значит, убийцу нужно искать среди убойного отдела, потому что с находкой дела нашлась следующая жертва. А так как фото Виктора мы нашли у Полины, следующая жертва покажет её смерть.

– Сплюнь. – Скривился Немчанов.

– Бесполезно. Запущена некая цепочка, которую можно разорвать только в случае, когда посмертное фото совпадёт с жертвой. Нужно только понять, как моё появление относится ко всем жертвам.

– Мне интересна теория с отделом, как объяснить или сопоставить тот факт, что ты обвиняешь кого-то из моих ребят в таком ужасе?

– Если случайно появившаяся коробка с нераскрытыми делами, так красиво возникшая передо мной, нечто иное, как случайность, то давайте рассматривать все версии сразу. Это могут быть полицейские, занимающиеся своими делами, засчитываю и тайного маньяка, который проник в архив. Мои одногруппники так обычно шутят, но на серьёзное дело они не пойдут – кишка тонка. И остаётся реальная чистая случайность, но с определённым промежутком убийства во времени. Какой вариант вам нравится больше?

Немчанов категорично закатил глаза, не зная что сказать. Версий было много, и все правдивы, но сути не видно. Ведь если Мирослава права хоть в одной из этих версий, скандал намечается огромный.

– Ты говоришь, что это цепная реакция? Так у нас серийный маньяк-убийца? – Не найдя правильного ответа, выпалил следователь.

– Как хочешь, но суть не в этом.

– И уже на «ты», – вздохнул Немчанов. – Ты хоть понимаешь, насколько всё дерьмово?

– Да, нужны результаты прошлых двух экспертиз. Я сниму пальчики здесь и всё проверю в лаборатории. Поищу общее между жертвами, покопаюсь в их историях, если успею.

– Отчитываться будешь, чтобы я каждый твой шаг видел. – Нахмурился Немчанов.

– Отцовство. – Напомнила Мира. – Или женитьба.

– Я слишком молод для родительства и слишком стар для брака.

– Что вы тогда делаете в убойном?

– Работаю.

Немчанов тяжело вздохнул, и Мира впервые увидела неглубокие морщинки. Он буквально старел на глазах, сутулился и грустно поглядывал на работающих экспертов. Зайцева даже удивилась и теперь не понимала, сколько всё-таки лет этому мужчине?

Девушка долго изучала позу Полины, пока была в её квартире, и решила, что это убийство связано с её прошлой работой. Полина проработала проституткой три года, а потом ушла в официантки. Узнавали её мало, потому что она тщательно маскировала личность. Но убита была именно в образе проститутки. Аккуратно надетый парик с каре пурпурного окраса, яркие стрелки ядовитых оттенков и вишнёвые губы. Как и в предыдущих двух убийствах, никакого насилия. Неужели они все подчинялись приказам? Или угрозам? Может, это был гипноз? Мысли прервал Игорь Викторович, принесший кофе.

– Серьёзно? – Скептично уточнила Мира.

– Ага, – пожал плечами тот. – Что расскажешь?

– Я подумала про гипноз. Следов насилия нет, словно их сначала где-то убили, а потом принесли. Или покойники сами приходили в квартиру и убивали себя. Во всех случаях снимок на таймере.

– Ты мне тут мистику не рассказывай. С чего ты взяла, что их мёртвых фотографировали?

– С того, что время смерти не совпадает со временем на снимке.

– С чего ты это взяла, у тебя три убийства подряд. Когда успела в лаборатории побывать?

– Пока ты курил, а Шинов потел над папками, я смогла пошевелить мозгами. А если быть честной, то позвонила экспертам и спросила точное время смерти Прохорова. Фотограф задохнулся между двумя-тремя часами ночи, а фото сделано при свете дня.

– С чего это? – Прыснул следователь.

– С того, что на фото между шторами полоса света.

– Может, это фары машины.

– На пятом этаже? Теперь дело за фактами. Мне нужно в лабораторию.

– Может быть, всё же я не зря взял тебя в дело. – Пробормотал Немчанов.

– Может, не зря я решила вам помогать. – Не осталась в долгу девушка.

С этими словами она вернулась в квартиру подруги. Ещё раз всё просмотрела и отправилась в лабораторию на автобусе. Всю дорогу до полицейского участка она думала, что же объединяет этих людей? Ничего на ум не приходило. Один был сумасшедший, второй измученный покупателями и частыми сменами, третья вообще была смертельно больна. Если это их отличительная черта, то, вероятно, убийца делает «доброе дело».

В отчёте для Немчанова Мира указала: «Отпечатки пальцев на фотоустройствах принадлежат жертвам, других отпечатков и прочих ДНК не нашлось. Все фото сделаны до смерти, все жертвы умирали по-разному. Фотограф повесился; по данным экспертизы бариста постиг сердечный приступ; а Полина отравилась запрещённым препаратом. Фотограф мучился от удушья и не мог улыбаться на камеру, улыбку явно „смастерили после смерти“. Полина умерла достаточно быстро и не могла позволить себе встать в нужную „позу“ за пять минут. Бариста вообще был прикован к металлическим шестам, а со своим сердечным приступом крутить шарниры вряд ли удалось бы. Следовательно, нужно рассмотреть версию с подставным местом преступления и гипнозом, потому что добровольно умирать никому не хочется».

Ни один самоубийца не смог бы так быстро и аккуратно придать себе красивую позу, поставить таймер и за время отсчёта до снимка умереть. Значит, всё-таки им кто-то помогал. Кто и как? Мира думала, что попросту не уснёт этой ночью. Однако, дойдя лишь до кресла, она пропала в крепком бессознательном сне.

***

Мира открыла глаза, которые больно обжёг яркий неоновый свет, и крепко зажмурилась. Раздражённые светом глаза заслезились, а в носу засвербело. Щёки пылали, тело изнывало от боли, словно её ночью поколотили. В сгибе локтя мешалось что-то острое с твёрдой поверхностью. Взяв силы в кулак, девушка снова открыла глаза. В ушах всё зазвенело, и пальцы рук онемели. Вместе со звоном чей-то голос невнятно говорил вдалеке. От тошноты сердце забарабанило, как осенний град по цинковке, и тело затрясло.

Новым усилием пришлось сфокусировать взгляд на подвижном синем пятне, что выделялось из белого. Рядом с этим пятном маячило другое, более тёмное. Из-за жидкости в глазах сложно было понять, что перед глазами, да и слизистую белков жгло, как от перца. Однако спустя пару мгновений Мира увидела девушку в медицинской форме, а звон, что сводил челюсти, превратился в писк реанимационных аппаратов.

– Она пришла в себя! – Заметалась девушка по кнопкам аппаратного оборудования. – Как вы себя чувствуете?

– Как мумия в саркофаге! – процедила Зайцева. – Какого чёрта происходит?

– Я бы тоже хотел это узнать!

Голос последнего, несомненно, принадлежал следователю Немчанову. Он стоял по другую сторону кровати, смотря на Миру не то грозно, не то испуганно. От этого её заколотило ещё больше, как будто её тело – ракета и она вот-вот полетит.

– Вы были нестабильны и впали в кому на два дня. – Оповестил уже рядом стоящий доктор. – Мы понаблюдаем вас пару дней.

– Что? – Ошарашенно выпучила глаза Мирослава.

– Посещения не запрещены? – Озабочено спросил Немчанов, не обращая внимания на её реакцию.

– Ни в коем случае. Возможно, они даже пойдут на пользу. Если это только нерабочие посещения.

Доктор строго посмотрел на Миру, дав ей понять, что работать в этих стенах будут только синие и белые халаты. Для Миры же путь к практике и нераскрытым убийствам закрыт.

– Я останусь ненадолго, док. – Сообщил Немчанов.

И, к удивлению Миры, доктор кивнул, и они вместе с медсестрой удалились из палаты. Немчанов, скрестив руки на груди, придирчиво вглядывался в лицо девушки. Его запах расходился по палате отчётливым шлейфом бакарди с клубникой. Видимо, Немчанов успел упасть духом.

– Даже не спрашивайте, – огорчённо выдавила девушка.

– Опять на «вы»… Ты знаешь, у тебя очень странный мозг. – Улыбнувшись по-доброму, сказал Немчанов.

– Я не помню ничего. Что произошло?

– Тебя нашли практиканты, которые не хотели кончить, как ты. – Саркастично ответил следователь. – Ты бледная лежала среди бумаг без признаков жизни. Я тогда ездил на новое дело, и меня смертями уже не удивишь, но вот парней ты здорово напугала.

– Новое дело? – Выкатила глаза девушка.

– Эй, остынь! Тебе уже хватит. Если на моей практике откинется курсант, то меня живенько попрут из органов. А работа, знаешь ли, мне нужна.

– Именно с трупами?

– Именно с ними.

Их разговор перебил телефон Немчанова, который очень громко завибрировал. Следователь извинительно посмотрел на Миру и достал телефон. Его глаза сейчас были тёмными, так что походили на щенячий взгляд. Он вышел в больничный коридор, оставив девушку одну.

Мирослава осмотрелась и, заметив на тумбе пакет с вещами, потянулась к нему. Облегчённо выдохнув с мыслью, что телефон в этом пакете, она достала мобильный, чтобы совершить пару звонков. Первый она сделала в больницу, где лежал отец Полины, а второй затянулся бы на долгие часы, если бы Немчанов не вернулся.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.