скачать книгу бесплатно
Шутки шутками, а выживать надо, и Игорь этому учился каждый день. Здесь так: либо драться до победного, как поступал в их школе некий Дьяконов, в результате забитый Ериком и Евменом до полусмерти, либо брать верх интеллектом, пользуясь тем, что большинство хулиганья было тотально неграмотным, порой, не умея даже нормально сосчитать в уме простейшие примеры. Игорь таким и помогал: давал списывать и решал за них контрольные и вскоре попал под защиту местной гопоты. Что поделать, но жить, вернее, выживать, хоть как-то, но всё-таки надо…
Но перелистнём эту страницу и узнаем о другой школьной жизни, всё-таки СССР – страна развитого социализма, которая старательно стремилась улучшить жизнь своего народа. И, несмотря на тоску и нищету московских окраин, люди жили и свято верили в добро. И дети тоже верили в лучшее и старались жить и учиться, «как завещал великий Ленин, как учит коммунистическая партия», а как известно из лозунгов того времени «народ и партия – едины». А теперь возьму другую ноту в своём повествовании об отроческих годах Игоря Алексеева и расскажу о том, как жили простые советские люди и их семьи на примере жизнеописания моего героя. И всё это было, и всё это правда! Прилетели ангелы и разогнали тучи!
Большое увлечение филателией
Началось оно с того, что 4 ноября 1972 года восьмилетнему Игорю отец подарил альбом с марками. Воистину, этот подарок оказался тем самым волшебным ключиком в мир знаний, который найти совсем не просто, а этот появился в руках Игоря совершенно неожиданно и в нужный час. Даря альбом, Аркадий Павлович и не представлял, что через пять лет сын станет настоящим коллекционером, будет разбираться во многих тонкостях полиграфии и печати, связанных с филателией, а ведь так оно и случилось. К 14 годам Игорь действительно прекрасно разбирался в филателии, владел терминологией, а в пятнадцать являлся членом ВОФ (Всесоюзного общества филателистов).
К концу 1976 года, увлечение коллекцио-нированием марок довольно быстро отошло от обычного собирательства и обрело для него особую серьёзность. Теперь в его альбомах появилась своя логика, эстетика подачи материала и систематизация. Большое влияние на него оказал Иван Ламочкин, его ровесник, с которым они случайно познакомились в начале этого года прямо во дворе, который, как оказалось, жил в том же доме, что и Игорь. Ваня тоже переехал на новую квартиру и тоже этим летом, а до этого жил на улице Веснина (сегодня это Денежный переулок) в районе Арбата, которая находилась недалеко от Смоленской площади, а там и до Плющихи рукой подать. Ребята на редкость быстро подружились и все дни напролёт проводили вместе. И только школьное время, ну и ночное их разлучали. Ваня учился в школе №925, где был французский язык, потому что до этого он ходил на занятия во французскую спецшколу.
Несмотря на стеснительность, Игорь всегда был общительным ребёнком, но то как стремительно развивались его отношения с Иваном, не вписывается ни в одни привычные рамки мальчишеской дружбы. Рассказывая об этом, прежде всего, следует отметить, что это была не просто дружба, а изумительная пора для обоих, время достойное писательских страниц в лучших романах отечественной и зарубежной классики для детей и подростков.
«Мальчики на редкость были верны друг другу и в слове, и в деле, – вспоминает мама Игоря, – им никогда не было скучно вдвоём, и они постоянно что-то мастерили и придумывали, начиная от собственных настольных игр, заканчивая конструкциями, основанными на знаниях в области науки. Проделывали опыты по механике и гидравлике, а помогали им в этом журналы «Юный техник», «Моделист-конструктор», «Техника молодёжи», «Наука и жизнь», которые выписывали не только мы, но и семья Ламочкиных. Конечно же я многого не знаю, но то, что проходило на моих глазах, вызывает не только удивление, но и подлинное уважение. Помимо прочего, ребята довольно прилично освоили фотографию и кино, увлеклись рисованием и лепкой, домашним театром с написанием сценариев, изготовлением кукол и постановкой спектаклей, увлекались кулинарией, занимались посильным спортом, музыкой – играли дуэтом на гитарах. Какое-то время Игорь учил французский, потому как каталог марок[9 - «Иве?р и Телье?» (фр. Yvert et Tellier; часто просто «Иве?р») – генеральный каталог почтовых марок всего мира, главный продукт одноимённой французской компании Yvert et Tellier.] был на французском языке. А ещё, под руководством Ваниной мамы Татьяны Ивановны, – увлеклись наукой – ставили физические и химические опыты дома, а под контролем Аркадия Павловича изобретали авторские ребусы, шарады, головоломки и составляли кроссворды для газет. Ну и конечно же, оба они были заядлыми коллекционерами, причём это касалось всего, что только можно придумать и попадало им под руку, начиная от монет[10 - Коллекция монет Травника насчитывала около тысячи штук, не считая множества бонн (бумажных) денег, облигаций, лотерейных билетов и т. п. В 1915 году Игорь подарил её своему другу и ученику, Денису Александровичу Сычёву.], значков и камней, заканчивая открытками, конвертами, машинками, моделями для детской железной дороги, карманными календариками, фантиками, ну и почтовыми марками. Оба были книгочеями, составляли домашнюю библиотеку: и у нас, и у Ламочкиных она, по тем временам, была очень большая. Ребята сделали опись и полный каталог всех книг. Замечу, что всё это происходило помимо учёбы в школе. И это-то в тринадцать-четырнадцать лет! Помимо прочего мальчишки регулярно посещали театры и музеи. И всё же, это были абсолютно домашние дети, настоящие домоседы и на улицу выходили с неохотой и только по необходимости. В основном сидели дома и всё время что-то мастерили в комнате Игоря или у Вани, который жил ниже нас – на 4-м этаже, в кв. 27.
Помню у нас с отцом даже сложилась шуточная поговорка, характеризующая их обоих: «С Ваней на диване», – говорили мы, когда хотели как-то подтрунить над ними, подчёркивая их времяпрепровождение. Несмотря на домоседство, ребята вдвоём записались в секцию большого тенниса в Лужниках, участвовали в турнирах и даже имели разряд. А ещё они приобрели абонемент на лекции по истории и математике от общества «Знание», проводившиеся в те годы в старом здании МГУ на Моховой, и вдвоём почти три месяца их посещали, а мы по очереди их встречали, так как ездить было далеко, а возвращаться приходилось поздно вечером.
Зимой друзья по абонементу посещали бассейн «Москва», учились плаванию, правда мало результативно, потому что больше плескались и ныряли безо всякого руководства. Ещё под инструктажем моего мужа занимались лыжным спортом, а по воскресеньям устраивали с ним шахматные турниры.
Это была одна из редких, можно сказать феноменальных подростковых дружб, которая по неведомым никому причинам за короткие сроки настолько развила каждого, что остаётся только удивляться, как это вообще могло случиться. Во многом именно благодаря увлечению филателией, сын прекрасно знал историю и неплохо разбирался в изобразительном искусстве, ботанике и биологии, довольно легко ориентировался в событиях отечественной науки и знал географию, причём настолько хорошо, что учительница была уверена, что его родители, как минимум преподаватели, а то и учёные, чья деятельность связана с путешествиями —
геологи, зоологи или археологи. Думаю, что марки сделали своё решающее дело в образовании моего ребёнка, и несмотря на низкий уровень школьных учителей в новом районе, они позволили Игорю достигнуть должного уровня образованности, хорошо учиться в средней школе и остаться примерным учеником вплоть до поступления в институт, когда уже другие и встречи, и связи продолжили его образование, но теперь уже с иными, более современными, методами и подходами».
Безусловно, что марки занимали особое, можно сказать, исключительное место в отрочестве Игоря, поэтому остановлюсь на этом подробнее. Поскольку Игорь был членом ВОФ, то его собрание представляло интерес, и о нём иногда выходили статеечки и заметки в журналах сообщества. Сама же коллекция была не только собранием зарубежных марок, но по большей части, отечественных, составляющих почти две трети от общего числа в коллекции, а это порядка нескольких тысяч. Всего было 12 альбомов-кляссеров, причём самого большого размера, который можно было приобрести в то время и то, являясь членом ВОФ. Среди марок, безусловно, были настоящие раритеты, стоящие немалых денег, попавшие в руки Игоря случайно, буквально отпаренные с конвертов, найденных им на помойках тогда ещё старой Москвы. Имелись спецгашения, картмаксимумы, старинные почтовые артефакты и достаточно большой обменный фонд. Естественно на собирание ушли годы, да и немалые средства семьи, а участвовали все её члены от отца и мамы до дедушки. Коллекция была закрыта с распадом СССР, и сегодня представляет из себя весьма серьёзное собрание филателистического наследия семидесятилетней советской эпохи. Позже она полностью была передана Игорем в дар своему школьному другу Валерию Киселевскому.
Исследуя отрочество моего героя, отмечу, что в этот период будущий писатель и поэт Терентий Травник начинает анализировать прочитанное и формировать своё мнение в небольших заметках. Он уже умеет оперировать гипотезами, решая интеллектуальные задачи, в нём развиваются такие навыки, как классификация, аналогия, обобщение и другие. С интеллектуальным развитием тесно связано начинающееся в этот период становление основ его мировоззрения, приобретается достаточно взрослая логика мышления, происходит дальнейшая интеллектуализация подросткового восприятия и памяти.
С общим интеллектуальным развитием в период отрочества связано и развитие воображения. Известно, что именно сближение воображения с теоретическим мышлением, даёт импульс к творчеству: Игорь начинает писать стихи, серьёзно занимается разными видами конструирования, макетирования и тому подобное. Потребности и чувства, переполняющие его, выплёскиваются в воображаемые ситуации. В свой мир фантазий он никого не допускает, но может рассказать о них только самому близкому другу – Ване. Игра воображения не только доставляет обоим удовольствие, но и приносит успокоение юному Алексееву. В своих фантазиях он начинает лучше осознавать собственные влечения и эмоции, именно в период отрочества он впервые начинает представлять свой будущий жизненный путь, где его смутные побуждения предстают теперь в яркой образной форме.
Психология отрочества
Опираясь на психологические исследования о человеке в отроческий (подростковый) период, психологи отмечают, что именно в этот короткий промежуток времени между детством и юностью, формируются многие особенности личности, сильно влияющие на его дальнейшую жизнь. Отрочество в жизни каждого человека – это период, когда подросток начинает ценить свои отношения со сверстниками. Общение с теми, кто обладает таким же, как у него, жизненным опытом, даёт возможность подростку оценивать себя по-новому.
В возрасте, примерно 11—12 лет у Игоря. возникает интерес к своему внутреннему миру, а затем происходит постепенное усложнение и углубление самопознания. Сложные переживания, связанные с новыми отношениями, свои личностные черты, поступки анализируются им пристрастно. Мальчик старается понять, какой он есть на самом деле, и представляет себе, каким он хотел бы быть. Познать себя ему помогают друзья, а также близкие и взрослые, и даже… хулиганы, в которых он смотрится, как в зеркало, в поисках сходства. Личностная рефлексия, потребность разобраться в себе самом порождают и исповедальность в общении с ровесником, и дневники, которые начинают вести именно в этот период, стихи и фантазии. С развитием самоанализа и самосознания связаны и возникающие в подростковом возрасте склонность к уединению, чувство одиночества, непонятости и тоски. Эти новые состояния, не свойственные детям младших возрастов, проявляются в аффективных вспышках и появляющейся вдруг необъяснимой замкнутости. В это же время в характер отрока Игоря закладываются и лидерские черты.
Терентий абсолютно уверен, что становление характера начинается с самого детства, аргументируя свои слова тем, что и дурное, и хорошее в зависимости от силы потрясения и переживания, биохимическими методами фиксируется в каждом, и остаётся с нами на всю жизнь. Любая шутка взрослого, оплошность, злость, воспринятая ребёнком чересчур эмоционально, разовьёт в нем то, от чего он будет страдать всю оставшуюся жизнь. Он будет бояться, грубить, завидовать, ревновать, врать, лениться, хитрить – лишь только потому, что это подобная отметина есть в нём с самого детства, как следствие воздействия из ряда вон выходящих ситуаций, пережитых им с максимальной душевно-болевой чувствительностью.
Но думаю, что не всё так однозначно, если принять во внимание не только причинно-следственные связи семейных и детско-родительских отношений, но и ко всему ещё и родовые корни конкретного человека. Но это отдельная тема: мы же вернёмся к нашему герою, к первым невинным влюблённостям маленького Игоряши, которые во многом являлись опосредованными проявлениями сублимированной творческой энергии будущего художника, музыканта и поэта.
Мальчишка и девчонки: завершение
Летом 1976 года Алексеевы переехали в новую квартиру, в московский район Бирюлёво Западное, находящийся настолько далеко, что единственным способом добраться до Центра[11 - «Центром» в те годы считалось всё, что входило в приделы Садового кольца. По мнению москвичей, это и была Москва, а всё что находилось за его границей, называлось загородом.] оставалась только электричка. Автобус до станции м. Варшавская стал ходить позже, когда была построена эстакада через Курскую ж/д. Несмотря на то, что общее время маршрута составляло около 45 минут, жители восприняли эту новацию с большим энтузиазмом. Народ оживился и кое-кто стал даже поговаривать о скором строительстве метро. Стоит отметить, что изначально район заселялся обычными рабочими завода ЗИЛ и других предприятий. Помимо этого, он был частично заселён так называемой «лимитой» – людьми из провинциальных городов, в советские времена привлечённых в Москву в качестве рабочей силы на крупные промышленные предприятия. С тех пор прошло около полувека, район разросся, обзавёлся неплохой инфраструктурой, население выросло с 40 тысяч до почти 90, но метро так и не построили[12 - И это несмотря на то, что современная Москва, благодаря идеям её нынешнего мэра Сергея Собянина, разрослась далеко за пределы МКАД, означившись теперь, как «Новая Москва».].
В сентябре Игорь пришёл продолжать учёбу в лучшую бирюлёвскую школу тех лет, №928, правда, записали его в 6 «Д» класс. Для ученика, до этого знавшего только два класса «А» и «Б», где «Б» считался более слабым, попасть в класс «Д» означало очутиться в классе для самых отстающих, кстати «Дэшников» и дразнили в школе – дураками. Причина, как оказалось, была совсем в другом: школ в районе новостроек катастрофически не хватало, а детей в районе было излишне много, поэтому и появлялись классы «А, Б, В, Г, Д и даже Е», причём в каждом училось не менее тридцати, а то и сорока ребят, так что делайте выводы правильно[13 - Сегодня в российских школах едва хватает алфавита для обозначения первых классов. К примеру, в краснодарской школе N71 сформировали 33 параллельных первых класса – по количеству букв в алфавите. Они получили литеры от «А» до «Я», а сама школа стала рекордсменом России по числу первых классов. (Прим. ред.)]. Проучившись пару лет, он перешёл в совсем новую школу №933, где было четыре восьмых класса, а после выпускных экзаменов, остался лишь один 9 «А». Две трети ребят ушли учиться в ПТУ, такова была успеваемость в спальных районах города. Класс, в котором оказался Игорь, попав в школу 933, впрочем, как и вся школа был буквально нашпигован хулиганьём и шпаной всех мастей. Алексеев старался общаться только с теми, кто переехал из центра. Стоит отметить, что девчонки в классе были преимущественно из семейных общежитий, а потому и смелыми и даже дерзкими. Их обхаживали ребята постарше и тоже шпанистые, так что моему герою оставалось только мечтать о чистой и светлой, исключительно платонической любви.
В мечтах прошли первые два года бирюлёвской жизни, а в 1979 году в класс пришла новенькая огненно-рыжая Лена Зилинская и Игорь вновь влюбился, причём, как то обычно бывало – окончательно и бесповоротно, да ещё и так, что резко стал падать в успеваемости. Как говорится – не до учёбы, когда вся голова забита грёзами о возможном свидании. Напомню, что Игорь всегда был хорошим учеником, а потому очень скоро в классе зашептались, что Алексеев «втюрился», поэтому и стал «ловить двойки». Увы, но Лена была влюблена в другого —высокого и длинноволосого Диму Воронова, чем-то похожего на Михаила Боярского в роли Д'Артаньяна, так что сами понимаете, Алексееву, сыгравшему в школьном театре Портоса до Димы было, как планеру кружка «Умелые руки» до сверхзвукового «Ту-144». Тем не менее чувства не утихали, и несмотря на то, что за ним активно ухаживали две одноклассницы из культурных семей – Света Рурукина и Катя Замосковная. Игорь по-прежнему надеялся на взаимность со стороны Плесени, как её «ласково» называли подруги, видимо по аналогии с её фамилией Зилинская, почти сразу переделанной ими в Зелень. К 10-му классу восторжествовал здравый прагматизм, ребята серьёзно задумались о поступлении в вуз и страсти поутихли. Поступив в институт, мой герой надолго потерял связь со школой, а Лена почти сразу вышла замуж, но не за одноклассника.
Первый курс института Игорь отучился почти стоически, а на втором не выдержал и увлёкся блондинкой Леной Филяковой, с которой иногда прогуливал лекции и болтался по кинотеатрам.
Покинув институт, он поступил в полиграфическое училище, где параллельно учёбе весь год ухаживал за Наташей Евдокимовой. Пара смотрелась изумительно и была настолько интеллигентной, что никто не сомневался, что эти двое непременно поженятся. Предположения человеческие не сбылись, ибо Бог расположил так, что в сентябре 1985 года, лёжа в 67 ГКБ, Игорь знакомится с Оксаной Серебряковой, поступившей в отделение эндокринологии по скорой, которая спустя пару лет станет его первой и единственной официальной супругой. 11 апреля 1987 года молодые распишутся, и Игорь переедет жить к Оксане в Ясенево на Тарусскую улицу. Семья просуществовала три года и была предметом всеобщей зависти, настолько интересно и творчески активно они жили. И всё бы ничего, но в 1990 году Оксана встретила другого – пианиста Олега Горбунова (Шрамма) —полюбила и уехала с ним жить в США, а Игорь остался в России вместе с её сыном Геной.
В 1993 году он знакомится с Анной Ш., прихожанкой храма Свт. Ап. Петра и Павла в Ясенево и вновь влюбляется. В какой-то степени чувства к Ане излечили надломленность в его душе после расставания с Оксаной, но союз был недолгим, Аня настаивала на браке, что он не спешил осуществлять, и вскоре они разошлись. Почти сразу Аня вышла замуж за дальнего родственника священника Алексия (Сысоева).
По наблюдению многих, наиболее яркими и глубокими были его отношения с логопедом Наташей Г., с которой он познакомился осенью 2000-го года и если бы не тяжёлая авария, при которой Игоря сбила машина, и он оказался обездвиженным и с множественными переломами, а потому вернулся домой лечиться, не желая обременять семью Натальи, то возможно, что всё бы у них сложилось, и скорей всего, навсегда. Увы, но восстановление было непростым и закончилось их отдалением. Через пару лет Наташа вышла замуж, родила двух детей, на этом всё и успокоилось. Сегодня дружеское общение их, хоть изредка, но продолжается. Они смогли сохранить и уважение, и личное тепло друг к другу.
В этом же году Терентий напишет стихотворение и поместит его на первую страницу своего нового дневника. В начале им будет написано «о той и для той, которая воплотится». Ценители и исследователи его творчества до сих пор спорят о том, кому оно могло предназначаться:
Милая, если б ты знала о том,
Как мне всегда тебя не хватает,
Всё убираю я с глаз – на потом!
Сердце не помнит – оно вспоминает.
Даже когда мы идём и поём,
Мне всё равно тебя не хватает,
Время стекает с водой в чернозём,
Как с решета, посекундно стекает.
Вечный песок тонкой струйкой в часах,
Как волосочек, почти незаметный,
Перетянул вены в наших руках,
Там, где пульсировал ангел с ответом.
2003
Юность: время экспериментов
С 14 до 27 – это период возрастания
собственной значимости и время экспериментов
(1978—1991) – 14 лет
Для Терентия пора юности начинается с 1978 года. Этот период обозначен им, как время экспериментов и возрастания собственной значимости, который именно у него каким-то непостижимым образом закрывает свои границы в 1991 году. Удивительно, но юность Терентия совпала, не только с рассветом, но и закатом «брежневской эпохи», а затем и сменой одного за другим руководителей страны, как по команде перейдя во все «прелести» последовавших за этим реформ.
Исторически, именно с 1978 года начался период разрастания кризиса социализма и иных негативных явлений, продолжавшийся вплоть до 1986 года – времени начала перестройки, возникшей на тотальном дефиците необходимых товаров, нехваткой продовольствия, что также ускорило процессы реорганизации на всех государственных уровнях.
Ну, как здесь без бунтарства неформальной части молодёжи, в которой с середины 80-х примкнул и наш герой.
А теперь подробнее, и начнём мы с рассмотрения так называемого временного среза конца правления Брежнева вплоть до завершения президентства Горбачёва.
В СССР за короткий срок с 1982 по 1990 гг. сменяются несколько руководителей: после смерти Л. И. Брежнева, последовавшей 10 ноября 1982 года, с 12 ноября 1982 года его, на посту Генерального секретаря ЦК КПСС, сменил Юрий Владимирович Андропов, став официальным лидером Советского Союза. Далее – Константин Устинович Черненко после смерти Андропова руководил страной с 13 февраля 1984 по 10 марта 1985 года. Михаил Горбачёв после смерти Черненко стал последним Генеральным секретарём ЦК КПСС (1985—1991) и последним Председателем Прези-диума Верховного Совета СССР (1988—1989), завершив постом первого Председателя Верховного Совета СССР (1989—1990). А на III съезде народных депутатов СССР в марте 1990 года Горбачёва избирают Президентом СССР. В июне этого же года Поместный собор Русской православной церкви избирает Патриархом Московским и всея Руси Алексия II.
12 июня на I съезде народных депутатов РСФСР была принята декларация о государственном суверенитете РСФСР. В марте 1991 состоялся референдум о судьбе СССР, где большинство граждан страны высказались за сохранение обновлённого единого государства.
12 июня 1991 г. состоялось избрание Бориса Николаевича Ельцина Президентом, но теперь уже РСФСР. В ноябре того же года выйдет его Указ, запрещающий деятельность КПСС и Коммунистической партии РСФСР, а 8 декабря того же года произойдёт подписание Б. Н. Ельциным (РСФСР), Л. М. Кравчуком (Украина), С. С. Шушкевичем (Белоруссия) Беловежского соглашения о роспуске СССР. Таким образом Горбачёв останется и без власти, и без страны.
23 декабря Россия официально займёт место СССР в Совбезе ООН, и 25 декабря М. С. Горбачёв сложит свои полномочия Президента СССР.
Успехи отечественной науки были сосредоточены в основном в сфере фундаментальных исследований: по-прежнему передовые позиции в мире занимают советские физики, химики. Советский Союз держит лидерство и в освоении космического пространства. Вместе с тем отсутствие заинтересованности представителей промышленности в интенсификации производства привело к тому, что все блестящие достижения научной и инженерной мысли не находили практического применения в народном хозяйстве. Слабо развивались прикладные области науки: далеко позади развитых стран остался Советский Союз по разработке и компьютерной техники.
Последние события этого периода в политике произойдут на рубеже перехода Терентия Травника от юности к периоду взрослости – времени, как он сам его определил, создания семьи и домостроительства, но об этом позже. А теперь – юность! Удивительно, но начало и завершение этого периода в его жизни в прямом смысле совпали с судьбоносными событиями в стране, поэтому немало нам с вами предстоит открыть и переосмыслить, а пока остановлюсь на крайне важных, во многом переломных событиях в государстве, достаточно точно уложившихся в очерченные судьбой рамки юности моего героя.
Время перестройки и гласности
За шесть лет своего правления Михаилу Горбачёву удалось разрушить образ России, как воинственной державы, готовой ради распространения идей социализма на любые действия, за что в 1990 году он был удостоен Нобелевской премии мира.
Придя к власти в 1985 году, он выдвигает концепцию ускорения экономического развития на основе Научно-технической революции (НТР). Одновременно им проведены кампании борьбы с пьянством и алкоголизмом, с нетрудовыми доходами.
С 1987 в стране начинается «перестройка». В «активе» реформ – спекуляции спиртным, самогоноварение, «сахарный бум», уничтожение ценнейших плантаций виноградников, гонения на владельцев садовых участков, выращивавших и продававших свою продукцию на рынках; полное разложение экономической системы: разбаланси-рованность народного хозяйства, инфляция, денежные эмиссии, ажиотажный спрос на товары; бесконтрольность, всеобщее пренебрежение к закону, рост преступности, и в завершении – распад огромной державы. В 1989 г. всё-таки взят курс на регулируемую рыночную экономику. В это же время, важным шагом на пути к демократизации общества становится гласность, что обусловило оживление общественно-политической жизни.
Основные тенденции в литературе и искусстве
Под давлением гласности рухнула социалистическая идеология. К сожалению, идеологическая перестройка
приобрела откровенно разрушительный характер, начиная со сноса исторических памятников до объявления изначально ошибочными всех завоеваний Октября. 70-летняя история и культура советского народа огульно представлена только как негативная. Подвержена пересмотру вся русская история, создаётся впечатление, что и здесь, говоря словами одного из героев отечественных фильмов, «орудовала банда недоучившихся двоечников».
Художественное творчество окончательно и без сожаления расстаётся с социалистическим реализмом. Примелькавшиеся штампы героев производства уступают место исследованию исторического и нравственного аспектов личности.
В российском искусстве возникает пауза. Во-первых, потому что хлынул поток серьёзных, «мощных» произведений, на фоне которых трудно стать лидером. Во-вторых, выяснилось, что творческая интеллигенция не умеет работать в условиях свободы. Привычка жить под прессом, но бороться, в условиях свободы дала сбой. Ситуация ухудшается тем, что тотальный рост цен привёл к падению тиражей книг, газет, журналов, сокращению выпуска научной литературы, учебников.
Парадоксально, но несмотря на это с января 1987 в результате политики гласности, страна переживает читательский бум в литературе. Тиражи литературно-художественных журналов, отпечатанных на низкосортной бумаге, возросли в десятки раз. Хлынула лавина, прежде всего, «возвращённой» литературы, ранее опубликованной на Западе или пролежавшей в столах до своего часа: проза М. Булгакова, Ю. Домбровского, Д. Гранина, А. Рыбакова, В. Шаламова, В. Набокова, Е. Замятина, А. Солженицына; поэзия И. Бродского, О. Мандельштама, М. Цветаевой, Н. Гумилева, А. Ахматовой.
Литература поднимает общество на новую ступень исторического мышления. На рубеже восьмидесятых-девяностых, лидирующую роль в литературном процессе заняли публицистика и критика. В работах писателей, поэтов, публицистов, критиков дискутируются самые злободневные исторические и политические проблемы (о демократии, реформах, состоянии русской культуры). Идёт крайне острая полемика о войне, о судьбе деревни, о будущем нашей молодёжи. Пожалуй, впервые, делается попытка понять умонастроение народа на разных исторических этапах, ответить на вопросы: «Почему соотечественник уничтожал соотечественника? Почему мы такие? И, вообще, какие мы?»
Документ надолго заменил вымысел даже в романе. Такие произведения получили название «невыдуманная проза». Острейшие проблемы, с которыми столкнулась наша страна, становятся главными темами литературных произведений 80-х начала 90-х годов.
В прессе появились многочисленные критические публикации. Самые заметные перемены произошли в философии, истории, экономике. Над ними перестали довлеть марксистско-ленинские догмы. Тон всему задавали историки. Ощущение шока вызвали публикации новых документальных материалов, исследований о коллективизации, индустриализации, культурной революции, красном терроре, Великой отечественной войне (В. П. Данилов «Коллективизация: как это было», Н. Г. Павленко «На первом этапе войны»).
Источниковедческую базу пополнили мемуары видных политических деятелей (Н. Бухарина, Л. Троцкого, А. Шляпникова А. Керенского, В. Савинкова, И. Суханова, И. Церетели), представителей либеральной интеллигенции (Л. Милюкова, П. Струве), лидеров белого движения (А. Деникина, А. Врангеля). Впервые увидели свет работы Л. Н. Гумилева, создателя теории этногенеза.
И всё же, по мнению критики, литература о современности не поднялась на новый рубеж. Возможно, писателям просто было трудно соперничать с потоком «возвращённых» произведений, хотя отдельным литераторам нового поколения удалось привлечь к себе внимание.
Теперь о театре: в начале перестройки театр переживает настоящую эйфорию, ощущение праздника свободы. Интерес публики в этот период был чрезвычайно велик, о чём свидетельствовали постоянные толпы у касс и переполненные залы. Советский театр переживал одну из лучших своих эпох. Новым явлением в культурной жизни стали спектакли режиссёров Ю. П. Любимова, М. А. Захарова, Г. А. Товстоногова и многих других. На сцене Ленкома (Московского театра им. Ленинского комсомола) в 1970 появились обращённые к молодёжной аудитории мюзиклы, а в 1981 г. первая советская рок-опера «Юнона» и «Авось», что стало настоящим вызовом для советского зрителя.
В конце 1970-х начале 1980-х сформировалось полноценное альтернативное музыкальное направление, получившее название «русского рока». Рок-фестивали прошли в молодом городе физиков Черноголовке под Москвой (1978). В 1981 г. с согласия властей, стремившихся взять под контроль новое направление в музыке, был открыт Ленинградский рок-клуб. Но в 1984 последовал запрет на деятельность многих рок-коллективов, а на следующий год рок-жанр вообще был удалён из официального реестра Министерства культуры. Участники подвергались преследованиям и арестам за незаконное предпринимательство и по обвинению в тунеядстве.
В советском кино продолжались традиции фильмов о Великой Отечественной войне, но крайне плодотворно развивались и другие жанры. Новым явлением стало т.н. авторское или интеллектуальное кино. Направление было представлено кинорежиссёрами А. А. Тарковским («Андрей Рублёв», 1966—1971, «Солярис», 1972, «Зеркало», 1974, «Сталкер», 1979), А. Ю. Германом и К. Г. Муратовой, чьи ленты стали популярны и за пределами СССР.
В 1986 г. прошёл учредительный съезд Союза театральных деятелей, где были приняты решения, обеспечивающие дальнейшее развитие театрального искусства. Предполагалось открыть новые студии, ликвидировалась театральная цензура. Съезд рассмотрел вопросы, связанные с социальной защитой актёров. Однако скоро театр оказался в сложном положении, а точнее в состоянии глубокого кризиса. «Под цензурой мы были несвободны в главном – в самовыражении, – говорит Л. Е. Хейфец. – Теперь я могу выразить всё, что хочу, но это почти невозможно практически».
Гласность привела к неожиданным открытиям. Никто не подозревал, что в СССР, где коллекционирование не поощрялось, существуют частные коллекции подлинно музейной ценности. При Советском фонде культуры появляется Клуб коллекционеров. Под его эгидой прошли выставки в Москве и Ленинграде, во многих столицах за рубежом. Оказывается, у нас сохранилась традиции меценатства.
По прошествии времени можно сказать, что горбачёвская перестройка, при всей своей противоречивости, открыла новые возможности для дальнейшего развития русской культуры.
С приходом Ельцина страна входит в эпоху так называемых лихих 90-х – периода, если и не разрушившего, то основательно пошатнувшего прежние завоевания страны, верящей в единое и непоколебимое братство своего народа, по праву названной историей многочисленной советской семьёй. Но и открывается время воровства, государственных измен, мошенничества, некомпетентности и моральной деградации народа на фоне жирующих олигархов, воров в законе и просто криминальных авторитетов. Россия живёт по понятиям и растит такую же молодёжь. С начала 90-х театры, концертные залы, музеи становятся малодоступными для абсолютного большинства населения, опять же по причине дороговизны входных билетов. Стал ощущаться дефицит хороших режиссёров даже в Москве. Политические пьесы, с запретными до недавнего времени персонажами, становятся слишком поверхностными. Зрительский интерес к театру падает, часто спектакли идут при полупустых залах.
В погоне за прибылью издаются произведения, пользующиеся спросом – детективы, фантастика, эротика. Идеологизированную культуру, фактически, заменили на эрзац-культуру, что привело к росту безнравственности и началу духовной опустошённости общества. Доверие к власти, которая не исполняла собственных решений и металась от проблемы к проблеме, катастрофически падает.
В особо сложной ситуации оказалась молодёжь. Поток разоблачений, пересмотр исторического прошлого, чаще в негативную сторону, посеяли в молодых душах полную неразбериху. Материальное стало заслонять духовное. Отсюда, абсолютное безразличие к собственной истории и культуре, а фактическое предательство старшего поколения идеалов страны.
В этих условиях, примерно с 1990-го года в государстве, усиливается интерес к религии. Из-за границы хлынули секты, в том числе и тоталитарные, запрещённые в других странах. Разумным противовесом для людей, испытывающих потребность в вере, стало возрождение русских православных традиций. После долгих гонений церковь постепенно начала превращаться в полноправный государственный институт. Появляется большое количество религиозной литературы. Издаются Библия, в том числе и для детей, Библейская энциклопедия, Историческое житие святых, прославленных в Российской церкви, вплоть до местночтимых.
Прошу прощения за столь обширное отступление в сторону истории и политики, но рассуждать о формировании творческой личности без социального контекста того времени, когда оно и происходило, означало бы оставить читателя в неведении, позволив ему ошибаться в собственных домыслах. Конечно же не сказать об этом нельзя, поскольку всё ранее перечисленное оказало немалое влияние на взгляды и саму структуру личностных ценностей моего героя, в чём вы сможете вскоре убедиться. А начну я с раннего – с тех первых лет юности Игоря, когда в стране рос и креп социализм, а о какой-то там перестройке и помыслить было невозможно, потому что, куда ни глянь: всё ладилось и удавалось, по крайней мере, обыкновенный человек в этом нисколечко не сомневался.
Пути-дороги юности
1 сентября 1978 года Игорь пошёл в 8 «А» класс только что открывшейся в районе Бирюлёво-западное школы №933. До этого он пару лет учился в №928, где русский язык и литературу преподавала Лариса Васильевна Чернышева, в будущем ставшая его наставником не только в поэзии, но и литературным редактором его первых книг.
В этом же году у Алексеева сбывается мечта, и он официально становится членом Всесоюзного Общества филателистов. Увлечение началось в третьем классе, разрослось, отдав предпочтение хронологии марок СССР. Игорь изучает филателию, а став немногим старше, с интересом посещает места, где собираются коллекционеры. В то время их было немного: филателистический магазин на набережной Шевченко и новый на улице Волгина. Иногда торговцы толклись в фойе московского «Дома книги», где тоже был неплохой отдел с марками.
Осенью вместе с одноклассниками Леонидом Чертовым (ударные) и Димой Вороновым (бас-гитара) Игорь создаёт школьную рок-группу «Ноев Ковчег», в которой играет на соло-гитаре и фортепиано. Сперва коллектив назывался «Идол», а чуть позже «Рубль на дороге». Игорь, – как считает журналист Вадим Николаев, – показал явный мелодический талант и, именно благодаря ему, «Ноев Ковчег» позже начал склоняться к мелодическому металлу, даже к рок-балладам. Уже тогда у Алексеева зарождался поворот к неэлектрическому звучанию. Примеры этому – шуточная песня на собственные стихи, записанная под аккомпанемент акустической гитары, несколько инструментальных пьес.
Летом 1979 года, Алексеев, блестяще сдав экзамены за восьмой класс и перейдя в девятый, вместе со своим другом Ваней Ламочкиным (Вано), едет в Киев. В целом поездка удаётся. Помимо того, что ребята сняли большой цветной фильм о столице Украины, они выполнили, запланированную ими, можно сказать, потрясающую культурную программу, побывав почти во всех музеях города и в лучших его театрах, во многом благодаря подруге Ваниной мамы, которая была ведущей артисткой киевской оперетты, и у которой, собственно, они и останавливались.
Единственный минус – Алексеев чуть было не утонул в Днепре – в месте, что напротив Киево-Печерской лавры, но был спасён береговой охраной. Это случилось в так называемом Киевском гидропарке, острове посреди Днепра, известном месте отдыха киевлян, что-то вроде московского ЦПКиО им. Горького. Плавал Игорь плохо, а воду любил, вот и попал в донную яму, причём не где-то, а на месте, отведённом под пляжное купание. Власти явно не доглядели. Кстати об этом случае написали в газете, а спасателя наградили.
В 1980 году в Москве начинаются и проходят XXII Олимпийские игры: дело новое и Игорь встретил это событие с большим энтузиазмом. Ему удаётся посетить несколько соревнований – по лёгкой атлетике на Большой спортивной арене в Лужниках и соревнования по гребле в Крылатском. Помимо прочего он создал Олимпийский альбом с фото и вёл Олимпийский дневник. Это был единственный период в его жизни, когда он так пламенно и страстно болел за наших спортсменов.
В июне 1981 года ученик 10 «А» класса Игорь Алексеев, закончив школу с хорошими отметками, поступает в Московский электротехнический институт связи на факультет АТиЭ по специальности радиотехника.
Успешно сдав вступительные экзамены, он вместе с дедушкой едет на пару недель в Ленинград к родной сестре деда, тёте Марусе, живущей в историческом центре Питера, на Фонтанке. Место отличное: до всего, что называется, рукой подать: пять минут ходьбы до Летнего сада, пятнадцать до Эрмитажа, Невского, Исаакиевского, Кунсткамеры, двадцать – до Петропавловки. Это не первый его визит в северную столицу, тем не менее, Игорь, составив план, насыщенный мероприятиями, целыми днями гуляет по городу, фотографирует и делает акварельные и карандашные этюды.
В конце июля у него появляется первая картина маслом на холсте с натуры: называется «Под Ярославлем», где он побывал с родителями, как только вернулся из Ленинграда. Работа находится в частной коллекции в столице Сирии – Дамаске.
В августе он едет с другом и его родственниками в путешествие в Кёнеургенч, в Туркмению, а по возвращении становится студентом-первокурсником МЭИС, кстати, довольно престижного в те годы московского вуза. Год полон впечатлений (он – студент!) – есть перспектива, родители довольны, ребята поддерживают, а девчонки стремятся познакомиться. Студент – это всегда современно, это престижно, а главное, есть отсрочка от армии. Учится Игорь хорошо, без задолженностей сдаёт сессии и получает повышенную стипендию. В свободное время он встречается со своей одноклассницей Катей Беатус (Замосковной), продвинутой и талантливой еврейкой, девушкой во всех отношениях интеллигентной и весьма требовательной. Катерина работает певчей в московском костёле. В одном из альбомов «Ноева ковчега» она исполнила прекрасным голосом псалом на свои стихи и музыку «Господи, к Тебе я начинаю путь».
Девушку привлекает неординарность Игоря, многогранность его таланта и чувство юмора. К тому же парень музыкален, а она хорошо поёт. Игорь много рисует, и Катя становится его первой натурщицей, позируя в том числе и обнажённой: на многих рисунках и этюдах тех лет изображена именно она. Всё невинно и целомудренно: только ради искусства. Катрин, как она себя называла, настолько сильно влюблена в Алексеева, что первой делает ему предложение жить вместе и создать семью. Полученный отказ, Катя переносит достойно, сохранив тем самым их дружбу, но вскоре выходит замуж и едет жить в Вильнюс, потом в Швейцарию, а там и в Израиль. Их общение продолжается и по сей день.
26 июня 1982 года на 74-м году жизни умерла бабушка Игоря, Филимонова Мария Васильевна. Несмотря на то, что Марь Васильевна болела и в течение шести лет не выходила на улицу, для внука это стало чудовищным потрясением. Скончалась бабушка дома, что ещё больше усложняло положение. Дело в том, что Игорь был крайне впечатлительным юношей и присутствие покойницы в доме для него было почти невыносимым. Заботу о нём в те дни взял на себя его школьный друг Леонид Чертов, проявив искреннее сочувствие и позволив ему в течение трёх дней – до отпевания и похорон пожить у него дома, в одной с ним комнате. Отдав Игорю свою кровать, Лёня примостился на полу, между секретером и ударной установкой и безропотно нёс все обязательства. В школе они были близкими друзьями, сидели за одной партой, а их мамы с начала знакомства сыновей – подружились и быстро стали верными подругами. Леонид был отзывчивым молодым человеком и в дальнейшем нередко помогал Игорю и его семье в сложных ситуациях, проявляя высокую ответственность и порядочность.
В июле Алексеев, сдав летнюю сессию, вместе с мамой, по приглашению знакомых её подруги, тёти Вали, дикарями едут в Крым – в Витино, небольшой приморский посёлок недалеко от Евпатории. Отдых проходит хорошо. Гостеприимные хозяева делают всё, чтобы отдыхающие имели хорошее настроение и набирались сил. Питание проходит в пансионате, а до моря пять минут ходьбы.
В октябре этого же года двумя московскими студентами Леонидом Чертовым (МТИЛП) и Игорем Алексеевым (МЭИС) разработана идея и создан макет самиздатовского журнала. По задумке ребят в него могли бы публиковать свои оригинальные рассказы, рисунки и стихотворения их однокурсники, причём без особой цензуры. Название журнала «Шаром покати», а на обложке первого номера красовалась эмблема – жук скарабей, толкающий в норку навозный шарик. В дальнейшем идея послужила Игорю и его жене Оксане основанием для создания домашнего издательства «Линнельман и К»», позже переросшего в более солидное издательское бюро «Светец».
Весной 1983 года Игорь пишет сразу две работы маслом, задавших на несколько лет вперёд направление в его изобразительном искусстве. Вполне вероятно, что именно они и повлияли на то, как сложились отношения с его будущим другом Вадимом Овсянниковым, который, как оказалось, работал примерно в той же манере. Интересно, что картины объединяет не только одна цветовая гамма, но и общая концепция – тема религиозного осмысления жизни. Первая, с названием «Предчувствие», сегодня принадлежит семье художника и находится у него дома, вторая – «Вечная память», подарена и находится в частной коллекции его крестницы Иулии Фадеевой.
В апреле Игорь создаёт домашнюю галерею «Delon`ь. Название появилось под впечатлением, от прочитанной им тогда первой части книги Толкиена «Властелин колец», вышедшей в стране как раз в это время. Согласно автору книги делонью являлось место отдыха эльфов на дереве. Игорь увлекался астрологией и, являясь «деревянным драконом», симпатизировал всему, что было связано с флорой, а значит, и с деревьями. Помимо этого, он занимался селекционной ботаникой, разводил комнатные цветы и сохранил живой интерес к лекарственным растениям, привитый ему травницей бабой Шурой (Орловой Александрой Ильиничной).
30 апреля Алексеев знакомится с Вадимом Овсянниковым, у уже в сентябре принимает участие в выставке живописи в МЭИС, где и выставляет эти работы, произведя отчасти фурор именно самой тематикой. Напомню, что в то время страной руководил Юрий Андропов, бывший председатель КГБ, поэтому во всех вузах резко активизировалась работа так называемых «первых отделов». Естественно церковная тема, а тем более на студенческой выставке военного вуза, а институт связи таковым и был, совершенно не приветствовалась. Не только в НИИ, но и в каждом советском вузе, на любом заводе имелось режимное подразделение – так называемый «первый отдел». Официально заявленной функцией «первых отделов» было противодействие проникновению в советские организации шпионов. За отсутствием шпионов, сотрудники первого переключались на наблюдение за «моральным духом коллектива» через аппарат завербованных доносчиков. Поведение, не вписывающееся в нормы советского гражданина, могло похоронить карьеру и стать основанием для отказа советскому человеку в отпуске в удобное для него время, получение премиальных и в праве выезда за рубеж.
Летом 1983 года, в момент нахождения в академическом отпуске, Алексеев, дабы не терять время, поступает во Всесоюзный Народный Заочный Университет Искусств, на факультет станковой и монументальной живописи. О своей учёбе в университете, Игорь пишет: «Помню в начале третьего курса, в первый день занятий все мы, а это около сорока человек, принесли для знакомства свои работы, сделанные за период каникул и расставили для просмотра. Помимо пленэрных этюдов и натюрмортов, я привёз для показа «Пороки» и «Погружение». Открылась дверь и в класс вошёл пожилой колоритный мужчина высокого роста в растянутом свитере и с длинными седоватыми вьющимися волосами, в общем – настоящий мэтр. Присев на край стола, он с ленцой окинул экспозицию взглядом и остановив внимание на моих работах, неспешно поинтересовался: «А эти чьи?» – и тут же перевёл взгляд на аудиторию. Я поднял руку и он, посмотрев на меня, буркнул, что-то вроде «Ну, понятно, можно было и не спрашивать…». Потом подошёл к картине «Погружение», взял её в руки, и тщательно стал изучать. Поставив работу на место, он, как бы в сторону сказал: «Хорошо… Станешь художником…». И тут же добавил: «А может и нет». Последнее меня задело, и я расстроился. Сказанное, чуть ли не Шишкиным, а именно на него был похож педагог, я воспринял, как собственную бесталанность, но виду не подал. Позже, погрузившись в философию и литературу, и найдя в них своё призвание, я вспомнил его слова и подумал, насколько всё-таки проницательным бывает взгляд настоящего преподавателя, мастера своего дела. Сегодня ко мне нередко обращаются за советом и именно в вопросах поиска жизненных смыслов и реализации, и мне удаётся направить вопрошающего туда, где он раскрывается в полноте своего дара самым удивительным образом. Таких примеров немало. Что это? Неужели всё тот же жизненный опыт человека, самозабвенно занимающегося своим любимым делом. А, ведь, так оно и есть!»
В сентябре 1983, после академки, Игорь продолжает учёбу на дневном в МЭИС. Учёба будущего радиоинженера начинается с месячной поездки на картошку, где, помимо уборки урожая, Алексеев постоянно пишет этюды.
В 1984 году он, хоть и по собственному желанию, всё же уходит из института. Имея отсрочку от армии по состоянию здоровья, Игорь продолжает обучение на заочном в Университете искусств, ещё больше усилив занятия живописью и графикой. Теперь это не просто наброски, а многочасовые продуманные этюды и эскизы. Он серьёзно готовится к поступлению в художественное училище 1905-го года. Опыта не хватает, тем не менее, экс-студент, дабы не терять время, неожиданно находит ещё одно приложение своим силам и подаёт документы в Полиграфическое училище №144, что на Петровке в Москве, на специальность корректор в надежде по окончанию поступить, если не в «1905-го года», то хотя бы в Полиграфический институт на факультет графики, не ведая, что «Полиграф» того времени со своим художественным отделением, это не менее сложная и престижная кузница ассов своего дела.
Полиграфическое училище №144
1 сентября 1984 года «отставной» студент Алексеев появляется на линейке пред зданием ПТУ в белых брюках, чёрной, выкрашенной им же самим в этот цвет футболке, и длинной, почти до колен трикотажной кремовой кофте с бусами на шее и дипломатом, в котором лежали музыкальные диски, научные журналы, бутерброды, ну и пара тетрадей: смесь модника с непонятно с чем. На что рассчитывал новоявленный дэнди сказать трудно, но факт есть факт. Куратор группы, Алла Владимировна, закончившая училище на пару лет раньше и оставшаяся в нём вести практическую работу, сразу оценила пижонистого малого, предложив ему стать старостой группы, едва тот ей представился. Подумав, Алексеев отказался, а в качестве альтернативы тут же попросил возглавить редколлегию, причём всего заведения сразу. Естественно, что такого статуса в училище не было, но стоявшая рядом завуч, оценив смелость вузовца, пришедшего покорять холмы профтеха, всё-таки рискнула, предложив ему заодно и заняться формированием коллектива оформителей. Ему выдали комнатёнку 3х3, забитую хламом и ключи. Попав в поток, порождённый собственным энтузиазмом, тихоня Алексеев, замахнулся на создание в путяге аж художественного цеха, или хотя бы чего-то подобного маленькой художественной мастерской.
Работа закипела, и он на время вообще забыл куда попал, то бишь пришёл учиться и что за специальность ему предстоит освоить. Оценив местную молодёжь по внешнему виду, Игорь как-то сразу понял с кем можно и нужно иметь дело и выбрал троих. Ими оказались «прихиппованные» подмосковные ребята, неплохо рисующие, а потому и согласившиеся без уговоров. Первым «шедевром» команды оказалась обычная малярная работа – был загрунтован и выкрашен туалет для учителей, причём в нелюбимый Игорем цвет: кобальт сине-зелёный (другого, как всегда не было). Обычно в такой цвет красили подъезды и следственные изоляторы, так что туалет и по общественному положению, и по изоляционной принадлежности, вполне вписывался в колористическое решение братского новодела.
