скачать книгу бесплатно
Пропавший декадент и прогулочная лодка. Русскiй детектiвъ
Сергей Юрьевич Соловьев
Весна, полицейский чиновник Стабров отдыхает в Яхт-клубе. И тут, случается непонятное- пропадает знаменитый в Москве поэт-декадент. Коммодор клуба просит раскрыть это происшествие. Двенадцатое произведение из серии «Русский детектив».
Пропавший декадент и прогулочная лодка
Русскiй детектiвъ
Сергей Юрьевич Соловьев
© Сергей Юрьевич Соловьев, 2024
ISBN 978-5-0064-4675-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПРОЛОГ
Сергей Петрович просто наслаждался этим майским днём. Ещё бы, только вторая половина мая, а солнце припекало почти по -летнему. На воде сегодня было прохладно, не в тёплых краях же находился, как сам себя утешал морской офицер. Но, его настроение это не портило, всё же, наконец, на корабле!
Правда, судёнышко было небольшим, зато резво рассекало волны, пена почти что пенилась у его носа. Дымный след в небе тоже отсутствовал, как и след от стального винта. И, собственно, сам капитан работал веслом, потому как матросов на байдарке, понятное дело, вовсе не имелось. Движения были привычными. Поднял- опустил весло с двумя лопастями, отталкиваясь от водной глади реки. Вода, яркая и живая, в лучах дневного солнца, сейчас приобрела более томный, таинственный вид. Просто притягивала к себе, и дарила прохладу.
Сергей Петрович поглядел на недалёкий берег, на возвышавшемуся над Москвой белоснежную громаду храма Христа-Спасителя, нарядно блиставшим своим золотым куполом. Время было уже вечернее, но домой торопится не нужно, ведь Анна Аркадьевна вместе с сыном Ванюшей и родителями уехали в Стабровку. Его жена, будучи дамой практичной, оставило дело в хватких руках своей партнёрши по торговым делам, небезизвестной ему Авдотьи Раковой. Так что за продажами китайского чая в Первопрестольной было кому приглядеть. Тем более, что Стабров в данном деле не понимал нисколько.
А сам Сергей Петрович остаолся под неусыпным приглядом Глафиры Андреевны, своей экономки. Женщина это была ответственная и строгая, поэтому полицейскому чиновнику следовало прибыть домой, на Большой Каретный, не позднее десяти вечера. Но, время ещё имелось. Сергей Петрович гордо поправил на своём синем свитере значок члена клуба, синий крест с перекрещивающимися веслами, и буквами, «МЯКР». Злые на язык московские обыватели окрестили эту абревиатуру «мокрой». Так а чего? Бывало, что и вымокнешь, и Сергей Петрович чувствовал в своей обувке воду и сейчас. Ладно, что хоть штаны сухие…
Да, не вытерпела морская душа капитана Стаброва, и пополнил он ряды Московского Яхтного клуба, под руководством лихого командора Шустова. Ну а как шутили москвичи :
«Неглубока, не широка бежит течет Москва река
Как часто в наших водах тонут в тине пароходы»
Но ничего в клубе имелись и несколько шверботов, и Сергей Петрович пообещал себе дойти до Воробьёвых гор, где у клуба имелся уютнейший домик. А требовалось отдавать за это счастье лишь пятнадцать рублей в год. И, теперь на Москве -реке имелись множество лодочных станций с обученными спасателями, а господин Шустов лелеял мечту пустить по речке и прогулочные пароходики, для увеселения сограждан.
Хотели правда, новые товарищи сделать его одним из помошником командора, ввиду его службы на флоте. Но, отговорился занятостью, но обещал, что обязательно расскажет о том бое на «Страшном», и, конечно прочтёт лекцию о спасении на водах. Но, за размышлениями такими, пристала байдарка к пристани, Стабров ловко выбрался, вылил воду из туфель, умел закрепил своё судёнышко, и с веслом на плече отправился к лодочному сараю.
– Доброе утро, Сергей Петрович! – поздоровался с ним смотритель.
– И вам, Лука Фокич!
Лука Фокич Зубарев был представительным флотским отставником, боцманом, служил ещё на броненосце Петр Великий, и не смотря на свои семьдесят лет, выглядел бодро. Никого из членов клуба не оставляла равнодушным выправка и стать бывалого моряка, а более всего необыкновенные бакенбарды Луки Фокича. Ухоженные, завитые, а из-за постоянного курения трубки приобретшие ещё и золотисто-коричневый оттенок. Когда Лука Фокич, при матросской форме, с медной дудкой, висевшей на чёрном кителе, и с трубкой в зубах, встречал посетителей, увидевшие такое немедленно становились если не членами клуба, то уж членами-корреспондентами точно. Действие было оглушительным, близким по эффективности с бутылками шустовского коньяка, доставляемого в собрание самим командором Клуба.
– А вас господин Шустов спрашивал телефонировал сюда лично. Просил обождать, говорил, что подъедет,
– Раз просил сам Сергей Ильич, то непременно обожду. Только вот, переоденусь.
Стабров быстро прошёл в раздевалку, где в одном из шкафчиков ожидала его обычная одежда. Правда, сколько ловил себя на том, что спортивная одежда, к примеру, вполне хороша для повседневной носки. Как, к примеру, свитер, или хлопчатые брюки. Нет, конечно, на приём к губернатору в них не покажешься, неприлично, но, в обычное время, было бы очень удобно. Но, полицейский чиновник оделся в приличествующую его званию костюмную «двойку», впрочем, спортивную, и кепи. Пистолет, понятное дело, воспринимался как часть одежды, и занял место в кобуре под пиджаком. Класть в карман такую вещь Стабров не желал, берёг подкладку. А то бывал у них забавный случаи, когда у одного из сотрудников вывалился револьвер из кармана. Хорошо хоть, не выстрелил…
– Я вам и кофе принёс. Будьте любезны!
Стабров кивнул старому боцману, как своему. И то, Лука Фокич сначала отнёсся с подозрением к служащему в сыскной полиции новичку, но, как узнал, что Сергей Петрович натуральный капитан Российского Императорского флота, так уж отношение переменилось. И завсегда байдарка самая ухоженная, и швербот оставлял для капитана.
– Благодарю, Лука Фокич. Да вы бы сами со мной присели? – попросил Стабров.
– Не годится. Тем более, что Сергей Ильич скоро будет. Вот, и уже его автомобиль шумит… Не перепутаешь!
Это уж точно… Авто их командора, Шустова, перепутать с другими было невозможно. По дорогам Первопрестольной, водочно-коньячный король передвигался на Деланэ-Бельвилль Мажестик 1910 года., наишикарнейшим автомобиле, какой имелся в гараже самого Государя. Эта модель обеспечивалась стартером, работавшим на сжатом воздухе и системой подкачки шин в пути. В полицейском управлении, к примеру, такого авто не имелось. Всё на «Benz»aх ездили, а Еремей заводил авто кривым стартером.
Обладание такой диковиной было поводом для некоторых шуток, в смысле того, что командор фигура конечно, важная, но это всё же не Царь.
И точно, авто встало перед окнами клуба, водитель так и остался за рулём, а сам Шустов бодрым и уверенным шагом вошёл в здание.
– Лука Фокич! – поздоровался он.
Сразу заметил Стаброва и подошёл к столику. Капитан встал, поздоровался, и оба сели за стол.
– Мне тоже кофе. Без коньяка, если вы подумали про это, Сергей Петрович, – улыбнулся командор, и лицо его опять стало напряжённо-серьёзным.
Стабров знал историю этого вёрткого и талантливого предпринимателя, известного своими похождениями.
Шустов допил, вопросительно посмотрел на собеседника. Сергей Петрович встал и пошёл вслед Сергею Ильичу. Они подошли к набережной, где никого не было, и оглянувшись ещё пару раз, Шустов, наконец, заговорил:
– Мне нужна ваша помощь, Сергей Петрович. С тем, что бы дело не получило не малейшей огласки. Я, знаете, положил много сил, что бы стать командором Яхт- клуба. А тут, такое дело…
Стабров с пониманием выслушал, но зная экстравагантность собеседника, начал считать варианты. Супруга? И что там? Хищение? Или, не дай Бог, задавил его водитель, Андрей Фомич, какого обывателя? Покрывать даже своего командора Стабров не собирался.
– Если произошло убийство, я скрывать этого не смогу… И, кроме того, по крайней мере, необходим фотографический аппарат.
– Да как можно, Сергей Петрович? – зашептал Шустов, – Сразу убийство! Просто пропал отдыхающий. Лодка и вещи на месте – человека нет. Ужас какой! Поедемте, глянете хотя бы? – с надеждой посмотрев в глаза Стаброва, – а аппарат «Кодак» имеется в моём авто.
Полицейский чиновник не очень понял таких доводов, но возражать не стал. И вправду, большой скандал мог разразится на пустом месте. Поиски можно было провести и приватно, не возбуждая дела.
– Я, вправду сказать, телефонировал и господину Кошко. Так он ответил, что на ваше усмотрение, – привёл еще один, и не лишний довод Шустов.
Конечно, резоны Шустова были ясны, и не помочь хорошему человеку было бы неправильно. И тем более, если начальство не возражает. В душе Стабров уже согласился, и, после минутной паузы, наконец, произнёс:
– Так не понятно, что случилось… Но, конечно, съезжу.
ГЛАВА 1 Лодочная станция Харона
– Андрей, ты, братец, малость побыстрее, давай, а то стемнеет скоро, – всё беспокоился Шустов, подгоняя шофёра.
– Да уж и так… Почти двадцать вёрст в час. Скоро и приедем к Балчугу, – ответил водитель.
Андрей Фомич Ховрин, водитель автомобиля господина Шустова, был личностью известной в спортивных кругах Москвы. Участвовал в автомобильном пробеге 1910года Петербург-Киев- Москва- Петербург. Сам Стабров был приглашён, как член Московского Авто-мото клуба, на памятный обед. Московский автомобильный клуб чествовал всех прибывших обедом в большом зале «Эрмитажа». Центральное место занимала несравненная княгиня Долгорукова, единственная женщина, участвовавшая в пробеге и все время сама управлявшая машиной. Обед был очень оживленный и приятный. Гонщики и шоферы-иностранцы разместились за отдельными столиками, по национальностям. Была масса тостов, очень оживленно сменявшихся один за другим. В общем, тот вечер, как вспоминал Стабров, закончился весьма приятно. Господин Ховрин тоже присутствовал среди гонщиков.
Так что на умения такого человека вполне можно было положиться.
Стабров молчал, лишь обдумывал происшедшее. И день ведь начинался неплохо, всё было спокойно. А тут на тебе, под вечер ерунда какая-то закрутилась. Но, ведь если уже согласился, так выполнять надо.
Авто же остановилось у набережной, Шустов подхватил коробку с фотоаппаратом и пошёл к лодочной станции. Сергей Петрович привычно оценивал это место, с домиком для смотрителя, с лодочным сараем, и домиком для желающих совершить водную прогулку. Имелся даже флагшток, на котором развевалось знамя Московского Яхт-клуба, голубой крест на белом поле. Выглядело всё вполне ухоженным и опрятным.
Навстречу шёл вполне представительный господин, одетый по-спортивному, в свитер и холщовые штаны ла парусиновые туфли на босу ногу.
– Сергей Ильич, такое ведь дело, – начал он, – так не доглядел, право слово..
– Ох, Иван Ефимыч… Ну вот, рассказывай. Член клуба, – и Шустов кивнул на Стаброва, – полицейский сыскной полиции, сам Сергей Петрович Стабров. Ему всё в точности и доложи.
***
Утро выдалось ветренным и прохладным, но Иван Ефимович Песков не унывал. Всё же, при хорошем деле состоит, и, за это и деньги платят, пусть и небольшие. Да ещё вдобавок, и жильё имеется, да ещё на самом берегу Москва -реки. Нет, оно конечно, где-нибудь на берегу Ялты, или там, Алупки, было бы куда приятнее, но и здесь было очень неплохо. А пока молодой человек ждал, как закипит гордость его обиталища, старинный самовар. Его лодочник заботливо вычищал почти каждый день, и пузатый медный агрегат, щедро украшенный медалями, награждал его в ответ превосходнейшим чаем.
На завтрак Ивана ожидали чайная же колбаса и три превосзодные вчерашние пышки. Отличный калорийный завтрак для спортсмена-гребца, а заодно, и лодочника. Он неторопливо нарезал аккуратные кусочки на старое, ещё бабушкино блюдо, рядом положил мучное. Отломил от сахарной головы несколько кусочков и положил в кипяток. А затем и добавил заварки из фарфорового чайничка. Всё было и готово. Он с аппетитом опустошил блюдо, запил завтрак горячим и сладким чаем, и был совершенно готов к трудовому дню.
Проверил лодки у причала, принёс табуреты из сарая, вымел начисто доски. Всё выглядело вполне прилично. Ну, а первыми подошли как раз эти, богемные не то художники, не то поэты. Двое молодых мужчин, и две барышни. Девицы или дамы, модные такие, с коротко стрижеными волосами, одна в голубом, другая- в оранжевом платье. Мужчины, в французских блузах и новоманирных шерстяных вязаных безрукавках и широких хлопчатых брюках, и лёгких кепи. Блузы у обоих были синие.
– День добрый. Мы бы хотели взять пару лодок, покататься, – сказал тот, в синей безрукавке.
– Да, пожайлуста. Мы тут на целый день, – добавил мужчина в красной безрукавке, – необходимо развеяться.
– Анечка, как здесь мило, – начала одна из девиц, – Андрей, нам вот эту лодку, – обратилась она к мужчине в синей безрукавке, – такая красивая!
– Таня, ну что же ты? Андрей и Феликс сами решат. Им это сподручнее!
– Сейчас, уже не время по «Домострою» жить! – капризно надув губки, ответила Таня.
Анна же спокойно, и с неким вызовом оглядела лодочника, слово тот был призовым жеребцом с Московского ипподрома. Иван спокойно поправил своё спортивное кепи, и даже приосанился. Знал, что многие из дам и барышень засматриваются на его стать, богатырские плечи.
– Мы возьмём пару лодок. Вот эту и эту, – степенно проговорил Феликс, поправив золотую оправу своих очков, – надеюсь, это поможет вдохновению. А то, ведь исписался я… Меня редактор«Аполлона» постоянно ругает.
– Наговариваешь ты себя. Строчки из твоего последнего сборника великолепные :
«Листья на ветвях курчавятся, как локоны твои…»
Проговорил Андрей, картинно махнув рукой, сделавшись похожим на статую античного бога, только с лирой в руке, а не с портфелем.
– Ты мне льстишь, друг мой!
– Кто де не знает поэта Феликса Рощиевского? Вы вот, к примеру, знаете о таком знаменитом стихотворце? – Андрей спросил лодочника.
– Да без сомнения! – соврал не моргнув глазом, ответил Иван, – зачитываюсь!
– Спасибо, – растроганно тихо проговорил Феликс, промокнув голубым платочком глаза.
Анна только подняла глаза к небу, и вздохнула, словно пережила сейчас нечто мучительное. Но, в лодочку всё же села. Однако, махнула рукой статному лодочнику. Татьяна составила компанию Андрею, грациозно присела на скамью, расправив подол платья. В общем, эта компания приступила к отдыху, а Иван Песков занялся и другими делами.
Скучать не приходилось, обыватели часто посешали это место. На реке уже раскатывали несколько лодок, в основном благоразумно не пренебрегая средством безопасности. Ну, или попросту, пробковым поясом. Всё было спокойно, и Иван приступил в важной части своей миссии- образовательной. Начал читать лекцию о спасении на водах. Люди слушали, ну кроме нескольких мальчишек, занятых облизыванием сахарных петушков. Тоже дело, как считал лодочник, по крайней мере, не отвлекают других от важного занятия.
Вскоре после полудня, Анна, на правах почти знакомой подошла к Ивану Пескову и встала рядом. Обаятельно улыбнулась, поправила волосы, и как бы невзначай изрекла:
– Вы знаете, Феликс пропал. Впрочем я думаю, это он из ревности вытворяет. Не понравилось, как я на вас посмотрела. Мы с Анной и Андреем ходили попить кофе. Он не захотел. А теперь, пропал. В лодке осталась лишь его безрукавка и рубаха.
– Что? – не поверил лодочник и стремглав побежал к лодке.
Точно, в наличии имелась лишь французская блуза и красная вязанная безрукавка, в беспорядке лежавшие на дне лодки. Барышня подбежала, подняла одежду, встряхнула и разочарованно произнесла:
– Записки нет. Нет, если бы он топиться собрался, так хотя бы записку оставил…
***
– Я, понятно, сразу в лодку, да погрёб. Прошёл выше станции и ниже не меньше мили в каждую сторону. И, ничего… Тела не заметил, – с грустным выражением закончил свой рассказ лодочник.
Господин Шустов внимательнейшим образом прослушал рассказ Пескова, и лицо его стало ещё более озабоченным… Ну, а Сергей Петрович был настроен куда более скептически.
– Вы Перовым не увлекаетесь, Сергей Ильич? – немного иронично изрёк Стабров, – есть у него такая картина. Теперь в «Третьяковской галерее». «Утопленица» называется, между прочим, полотно с историей. Так что вероятно, что этот Феликс Рощиевский сейчас в своей комнате чаи распивает, вдохновения, так сказать, набирается. Так сказать, «поймал волну», и строчит строчку за строчкой под своей зелёной лампой.
Казалось, слова Стаброва разрушили эту идиллию, этот песочный замок, возникший в голове командора Яхт-клуба. Сергей Ильич, озабоченно заложил руки за спину, и принялся вышагивать, гремя каблуками по доскам пристани. Выходило всё просто очень мелодраматично, не хватало только печальной музыки. Да и лицо Шустова не было уж слишком суровым.
– Хорошо… Сергей Петрович, вот вам на расходы сто пятьдесят рублей. Вы меня очень обяжете, если уладите это происшествие.
– Сами понимаете, если произошло преступление, замять это я не смогу.
– Так и не надо. Но, нет желания видеть всё это, – и он кивнул на лодочную станцию, – как тему сатирических журналов. Да и моему увлечению это повредит…
Перед глазами просто Стаброва возник рисунок художника Воротникова. «Гребец с бутылкой Шустовской», или « Одиссей у Калипсо и не может встать» или ещё лучше « Аргонавты между Сциллой и Харибдой», где роль Сциллы исполняла бы бутылка «Шустовского конька», а Харибды- бутылка « Старки». Да, картина была бы потрясающей. Обыватели непременно бы стали рукоплескать подобному опусу знаменитого сатирика.
– Конечно, Сергей Ильич. Примусь за дело.
– Не останусь в долгу, Сергей Петрович!
ГЛАВА 2 Новая «Божественная комедия», или Вергилия ведет Аллегри
– Николай Григорьевич, будьте любезны, зайдите ко мне, – проговорил Стабров в трубку телефонного аппарата.
Перед ним стояли и два стакана чая, лучшие советчики и помошники в трудном деле. Особенно, когда следовало всё обдумать, и передумать. В блокнот полицейский чиновник внёс пока четверых:
Лодочник Иван Ефимович Песков, атлет и любитель гребного спорта;
Анна, девица из богемной среды, знакомая пропавшего Феликса Рощиевского;
Феликс Рощиевский поэт, печатался в журнале «Аполлон», пропал;
Андрей, товарищ Рощиевского, тоже из богемной среды;
Татьяна, барышня Андрея, знакомая Анны и Феликса, из того же круга общения.
Итак, судя по всему, Анна как-то проявила интерес к лодочнику Пескову. И здесь три варианта- они были знакомы раньше, возможен спонтанный интерес экзальтированной барышни к атлету, попытка этой Анны вызвать ревность Феликса к господину Пескову. Ведь, лодочных станций по Москве не один десяток, а тут, эти господа заявляются именно сюда…
– Еремей, голубчик, пожалуй ко мне. Срочное дело, не обессудь, – сделал ещё один звонок Стабров, – и даже два.
